 |
2. Архитектура ворот и ограждений.
|
|
|
|
2. Архитектура ворот и ограждений.
Большое значение для архитектурного облика крестьянской усадьбы имеют ворота и ограждения. Основная архитектурно-композиционная роль всех видов ворот (разумеется, помимо чисто функционального назначения) заключается в том, что они объединяли кенос и избу в цельный ансамбль. Благодаря воротам, композиция уличного фасада крестьянской усадьбы приобретала чёткую трёхчастную структуру.
На территории Удмуртии можно встретить не менее двадцати типов ворот. Некоторые из них отличаются ярким национальным своеобразием и оригинальностью архитектурно-конструктивного решения. Крестьяне вкладывали в устройство ворот немало сил и фантазии. Ведь нередко по их красоте и качеству жители деревни судили о мастерстве и зажиточности хозяина. Это нашло своё отражение и в фольклоре.
Ворота как таковые появились у удмуртов, очевидно, только в XIX веке. Свободная, рассянно-гнездовая планировка поселения и усадьбы делала бессмысленным их устройство. Существовали только ограждения из жердей или брёвен. Прототипом ворот в данном случае можно считать простейшую конструкцию из убирающихся жердей […]. [25]
Одновременно с ростом крестьянской усадьбы, увеличением размеров жилища и введением уличной планировки деревень появились большие ворота стоечно-балочной конструкции. Два-три массивных, вкопанных в землю столба скреплялись вверху отёсанным бревном. Широкая двускатная крыша (липет) защищала сверху всю конструкцию от осадков и делала её этим более долговечной[26]. А образовавшееся под липетом пространство (капка сиг) использовалось в крестьянском хозяйстве для хранения лёгкого инвентаря [... ].
|
|
|
Крепившиеся к столбам полотнища ворот делались как сплошными, так и решетчатыми. Примыкающее ограждение чаще устраивалось из расположенных горизонтально жердей или даже целых брёвен. Весь облик липетных ворот отличался чёткостью архитектурного силуэта, строгой гармоничностью пропорциональных соотношений […].
Влиянием городского зодчества обусловлено появление в удмуртских сёлах в конце XIXвека больших (так называемых «русских») ворот с крупными накладными солярными знаками и створками, фигурно обшитыми тёсом в форме квадратов […].
3. Архитектура корка.
[…] Корка так же, как изба у русских, является основной жилой постройкой удмуртских крестьян и характеризуется наличием сруба, печи, потолка и пола. Если один из этих элементов отсутствует, то постройку определить термином «корка» нельзя[27]. Дополняя данное определение, следует сказать, что корка представляет собой довольно крупную, часто многосоставную срубную постройку с двускатной крышей на самцах или стропилах […].
Внутренняя планировка была очень простой, без всяких перегородок с полатями или большими лавками, идущими вдоль стен […]. Интересно, что дверь из сеней в корка у удмуртов, в отличие от русских, всегда открывалась внутрь (выделено нами – В. Х. ) […].
В середине XIX века в удмуртских сёлах стали появляться единичные «белые» корка[28]. Основные особенности их архитектуры заключаются в наличии кирпичной или глинобитной печи с дымоходом, нескольких больших окон и крыши на стропилах […].
«Гур», большая печь русского типа, устраивается на основании из деревянных плах. Размещается печь, бывшая раньше чаще всего глинобитной, по одну из сторон от входа, причём устье её всегда обращено к уличному фасаду. Наряду с этим в удмуртских деревнях иногда встречается так называемая западно-русская планировка, при которой печь обращена устьем к дворовому фасаду. Как и в курных корка, в белых корка перегородки раньше почти не делались.
|
|
|
Общим для всех удмуртских корка является то, что они служили только зимним жилищем. С наступлением первых тёплых дней семья переходила в кенос. Этот обычай сохранился в некоторых районах до сих пор […].
Все постройки удмуртской крестьянской усадьбы выполнялись, как правило, из дерева, доступного и легко обрабатываемого материала, которым так богато Прикамье […].
4. Архитектура кеносов.
Другим традиционным национальным типом построек удмуртов наряду с куа и корка является кенос (выделено нами – В. Х. ). До сих пор кеносы встречаются в большинстве крестьянских усадеб и продолжают выполнять свои разнообразные функции. Основное назначение кеносов, как и русских амбаров, – быть своеобразными «сокровищницами крестьянского двора»[29].
В XVIII и даже XIX веке путешественники и этнографы почти не обращали внимания на эти постройки. Очевидно, экзотическая куа и отправлявшиеся в ней экзотические обряды отвлекали внимание исследователей. Результатом этого явилось то, что происхождение и развитие кеносов изучено недостаточно, особенно по сравнению с куа. Между тем, как будет показано ниже, кеносы появились одновременно с куа. А по своей архитектурной выразительности, оригинальности, богатству вариантов и роли в ансамбле крестьянских усадеб и поселений кеносы, бесспорно, превосходят другие типы удмуртских народных построек.
Происхождение кеносов ещё не вполне изучено. А. И. Пинт относит их появление к периоду полуоседлой жизни удмуртов, когда охотники, покидая весной тёплую землянку, строили летнее помещение, а рядом устраивали защищённый ветровыми щитами очаг, переросший затем в куа[30].
Можно также предполагать, что двухэтажные кеносы появились путё развития клетей на столбах, построек, характерных в прошлом для некоторых финно-угорских народов. Как и современные кеносы, они являлись не только кладовкой, но и летней спальней. На столбы сооружение поднималось для защиты от зверей и сырости. Постепенно свободное пространство внизу между столбами использовалось и застраивалось. Это и привело, по мнению некоторых исследователей, к образованию двухэтажного кеноса нового, более сложного типа постройки[31][…].
|
|
|
Удивительно разнообразие типов кеноса. Он может быть одинарным и двойным, одно- и двухэтажным, свайным и с промежуточными комнатами и т. д. Много также и вариантов его расположения в ансамбле крестьянской усадьбы. Кенос может стоять в одну линию с корка, соединяясь с ней в одно целое через сени (корказь). Довольно часто кеносы располагаются также перпендикулярно дому. До середины XIX века они чаще всего свободно, без какой-либо правильности, размещались на территории усадьбы […].
Совершенно иначе воспринимается двухэтажный кенос со двора. Вместо суровой замкнутости в его облике появляется бὀ льшая живописность и особая тёплая человечность, что, естественно, объясняется «домашним», «интимным» характером внутреннего пространства усадьбы […].
В архитектурной композиции кеносов большое значение имеют также открытые спереди комнаты-перегородки (висъет). Они служат своеобразными ритмическими паузами в постройке. Только благодаря им «длинный кенос», состоящий из 3-5 однотипных кеносов, расположенных в ряд, не производит впечатления монотонности[32]. «Длинный кенос», безусловно, наиболее впечатляющий вариант этой постройки, поражающий как своими размерами, так и архитектурной выразительностью.
Кеносы, в отличие от избы и ворот, почти не украшались узорчатой резьбой[33] […].
Кеносы вобрали в себя многовековой строительный опыт удмуртских крестьян, их деловитость и смекалку. Двухэтажные постройки позволяли обойтись одной крышей для двойной складской площади. При этом площадь использовалась наиболее эффективно. Кроме того, если селение располагалось в низменном месте, второй этаж кеноса давал возможность сохранять сельскохозяйственные припасы сухими во время паводков. В обычное же время двухэтажные кладовки обеспечивали наилучшее проветривание припасов и тканей. Повседневная и праздничная, передававшаяся из поколения в поколение одежда развешивалась на втором этаже кеноса на специальных жердях – «сюры». Такие жерди навешивались и снаружи вдоль галереи. На них одежда просушивалась[34].
|
|
|
Второй этаж служил также и жилым помещением, используемым в летнее время. Немалое гигиеническое значение использования летнего жилища очевидно. Крестьяне надолго избавлялись от тяжёлого воздуха в перенаселённых корка. Летней спальней клеть служила и у русских крестьян. Однако такое широкое и разнообразное использование клети характерно именно для удмуртских крестьян.
Внутри кеноса для каждой брачной пары устраивались особые уголки, огороженные пологами «ын». Таким образом, внутренняя планировка постройки могла свободно трансформироваться […].
В кеносах свой угол имели и девушки. Они богато расшивали «ын» – своё приданое, украшали его лентами, кольцами, серьгами. В XVIII – первой половине XIX века, когда лес обходился дешевле или даже совсем бесплатно, а семьи были особенно большими (до 60 человек)[35], на крестьянской усадьбе к одному кеносу пристраивались для каждой брачной пары ещё два-три кеноса в ряд или отдельно. В богатых семьях этот обычай сохранился вплоть до начала XX века.
Все вышеприведённые факты убедительно говорят о том, что двухэтажные кеносы не только красивы, но и рациональны, функционально оправданны. Об их целесообразности с одобрением писал находившийся в Вятской ссылке А. И. Герцен, выделивший кеносы среди других построек удмуртов.
А. И. Герцен писал: «Одно только мне нравится у вотяков, что для каждой брачной пары в семействе строится особая клеть, где супруги хранят своё добро и куда никто без их разрешения не имеет право входить»[36].
Позднее о «стильности и величественности» кеносов писал известный советский этнограф М. Т. Маркелов[37]. Высоко оценивают архитектурно-художественные достоинства этих удмуртских построек также архитекторы и художники […].
|
|
|
