 |
15. Кавказский пленник. О. Мороз
|
|
|
|
15. Кавказский пленник
Мы шли по ночному Тбилиси с ней , а я рычал. Я то бежал как сумасшедший вперед, то останавливался как вкопанный, потрясая кулаками.
В соответствии с неравномерностью моей походки ее каблучки стучали то быстро‑ быстро (точки), то медленно (тире).
«Морзянка, – подумал я. – Жаль, что я не знаю морзянки, интересно было бы расшифровать; может, получился бы какой‑ нибудь смысл».
Эта безумная идея отвлекла меня от рычания, и уже спокойнее я сказал:
– Мне здесь делать нечего. Нет ни людей, ни приборов, ни денег. Можешь ты себе представить пианиста, у которого нет рояля?
– Можно учить других…
– Учить других – это не то что работать самому. Это совершенно разные творческие процессы. Хочу работать сам, сам хочу работать, а не чужими руками, и потом, на чем учить, на электрическом чайнике? Студент измеряет потраченную электроэнергию и определяет количество выкипевшей воды!
– Откуда я знаю? Может быть, это как раз и нужно студенту.
– Это все равно что Гилельса пригласить в город, где в музыкальной школе вместо рояля бренчат на балалайках!
– Ну если так, то поговори с президентом Академии…
– Я и так уже уговариваю его каждый день.
И все‑ таки назавтра я снова явился к президенту Академии наук Грузии.
– Николай Иванович, к вам можно?
– Заходите, здравствуйте, во‑ первых.
– Здравствуйте, Николай Иванович. Еще раз заявляю вам: во мне вы имеете пианиста без рояля. Зачем вы меня заманили сюда?
– Считайте себя кавказским пленником. Ему было хуже, он сидел в яме, а вы ходите по городу. Может быть, вас, как лермонтовского пленника, спасет какая‑ нибудь девушка?
– Спасает, но что она может сделать хотя бы против вас?
|
|
|
– Элевтер Луарсабович! Давайте серьезно. Вы нужны в Грузии. Мы вас с удовольствием отпустим на время в Москву, но только после того, как получим известие о том, что вы освобождены там от работы и выписаны из города.
– В Грузии я не нужен, физики здесь все равно не сделаешь. Просто обезумевший ректор вообразил, что один человек может создать в университете новый физико‑ технический факультет. В Москве этим занимались семь академиков и тридцать докторов наук!
Вошел помощник президента и внес какие‑ то бумаги.
– Ну вот и хорошо, – сказал президент, сдвинул очки со лба на нос и посмотрел на меня. – Получено распоряжение Президиума Академии наук СССР за подписью академика Вавилова, отменяющее приказ о вашем зачислении в Институт физических проблем. Теперь вы уже окончательно кавказский пленник.
…Так начался новый, длящийся и по сей день этап моей жизни.
Циклотрон оказался мифом, но зато вскоре возник ядерный реактор. Были в моей жизни и физика элементарных частиц, и физика твердого тела, и биофизика. Снова застучали в лабораториях насосы, откачивая пары жидкого гелия. Было то, что хотела иметь научная молодежь Грузии, было то, что требовало от меня общество, было то, из‑ за чего руководители республики так резко изменили мою судьбу.
О. Мороз
Проблема ЭС‑ И‑ ТИ‑ АЙ [55]
Помню, как я впервые заинтересовался этим вопросом, лет десять назад это было. Прочел я тогда в статье академика В. Г. Фесенкова, что в общем‑ то разумная жизнь – штука маловероятная, что, может быть, кроме как на Земле, нигде ее больше нет. Статья так и называлась «Разум – исключительное явление во Вселенной».
Не скажу, чтобы известие это меня поразило, но вскоре, я почувствовал, во мне началась какая‑ то подспудная работа, засело и стало расти какое‑ то смутное беспокойство. В конце концов я понял, в чем тут дело: как большинство людей, я привык считать само собой разумеющимся, что таких планет, как Земля, – населенных разумными существами – во Вселенной бесконечное множество; пусть эти существа безумно далеко, пусть они совсем непохожи на нас, но они все‑ таки есть – вот что главное.
|
|
|
Попробовал было потолковать кое с кем из знакомых – как они относятся к такой новости – о нашем вселенском одиночестве? Никакого впечатления. Пожимают плечами иронически. «Есть ли жизнь во Вселенной, нет ли жизни во Вселенной, – науке это неизвестно. Охота тебе всякой мурой заниматься! »
В конце концов я задумался: а действительно ли я так уж всерьез отношусь к этой проблеме? Может, просто что‑ то вбил себе в голову… У меня так бывает.
Но нет: после читал другие статьи – члена‑ корреспондента Академии наук СССР И. С. Шкловского, кандидата физико‑ математических наук Б. Н. Пановкина, американского ученого С. фон Хорнера (в них излагалась примерно такая же точка зрения) – и всякий раз те же чувства испытывал. Стало ясно: интерес мой к проблеме космического одиночества – всамделишный.
Что касается реакции окружающих… Оказалось, и этот вопрос сложнее, чем почудилось вначале.
* * *
Мартовский вечер среди шумящих деревьев, под весенним звездным небом. Я нагоняю соседа по даче (мы оба приехали с восьмичасовой электричкой).
Затевается привычный разговор о преимуществах сельской жизни, то бишь жизни «около земли».
Чудеса на свете творятся. Я вот рос в Подмосковье, в детстве мы смертельно завидовали московским ребятам: этакие счастливчики, все у них под боком – и кино, и цирк. Теперь мой сын так же, если не сильнее, завидует своим сельским сверстникам. Не удивительно, что тянет к земле взрослого, – я сам, когда переехал жить в Москву, понял, что я потерял, – но чтоб такую сильную тягу мог ощущать ребенок…
– Что вы хотите, – говорит сосед, – это и есть то, что мы называем дезурбанизацией. Раньше человечество завороженно смотрело из села в город, а теперь оно взор обратно поворачивает. И то, что даже дети чувствуют такое веяние, как раз и свидетельствует: процесс этот не поверхностный – глубинный… Давайте погуляем, подышим, – продолжает он. – Смотрите, ночь‑ то какая… Звезды какие…
|
|
|
Я думаю: сколько раз за историю Земли один землянин вот так вот приглашал другого полюбоваться звездным небосводом. Миллионы? Миллиарды? Отчего же это не стало банальностью? Оттого, по‑ видимому, что банальность рождается не из простого повторения давно известного. Что‑ то еще для этого необходимо, более существенное…
Звезды это уже по моей части. Разговор как раз подошел к той точке, когда его можно перевести на интересующий меня предмет.
– Как вы думаете, есть там кто‑ нибудь, среди звезд?
Перепрыгивание с одного на другое, как известно, русских людей не смущает. Для них в разговоре важно не единство темы, а единство настроения.
– Вы знаете, – говорит сосед, – может быть, потому, что я гуманитарий и по профессии, и по складу характера, я верю, что существует множество таких планет, как Земля, – населенных разумными обитателями. И существа эти, мне кажется, весьма похожи на людей. Ну, есть, наверное, какая‑ нибудь там разница, ведь и на Земле люди не все одинаковые – есть белые, есть черные, есть повыше, есть пониже… Конечно, вы, с научной точки зрения, можете меня опровергнуть… (Почему‑ то он считает меня ученым: должно быть, потому, что я пишу о науке – ему это, видимо, известно. ) Наверное, уже имеются какие‑ то более точные данные на этот счет – я специально не интересовался. Но если говорить откровенно, что бы я в жизни ни делал, я всегда ощущаю каким‑ то краешком даже не сознания, а подсознания их незримое присутствие – там, в отдалении, на огромном расстоянии. Должно быть, сходное чувство испытывает актер, играющий на сцене: пусть даже зрители в полумраке зала ему не видны, но он знает – они есть, они присутствуют…
– Видите ли, – сказал я, – главное для меня в другом: каково вы почувствовали бы себя, если бы выяснилось, что нигде больше населенной «Земли» нет? Понимаете – нигде. Нигде больше нет разумных существ…
Он засмеялся:
– А что, наука уже к этому подошла?
– Не подошла, но некоторые ученые утверждают…
|
|
|
– Знаете, – сказал он, улыбаясь, – может быть, это покажется странным, но я, человек ненаучный – будем говорить так, – имею некоторые преимущества перед вами. Я ведь совсем не обязан верить всему, что утверждает наука. Или отдельные ее представители. Я, конечно, понимаю, что в век НТР это звучит как ересь, но ничего с собой поделать не могу. Так вот, сколько бы мне ни говорили, что разумных существ, кроме как на Земле, нигде больше нет, – я этому никогда не поверю. Вот ведь какой собеседник вам попался необразованный, – он снова засмеялся.
– Мне кажется, вы со мной хитрите, – сказал я. – Вы прекрасно знаете, что пока у науки нет решающих аргументов за или против внеземных цивилизаций. Но, допустим, вам выложили бы на блюдечке неоспоримое доказательство… Что бы вы почувствовали в этом случае?
Некоторое время мы шли молча. Он, должно быть, напрягал свое воображение, а я не хотел ему мешать.
– Нет, не могу, – рассмеялся он наконец. – Хоть убейте. Что другое могу, тьфу, тьфу, тьфу, а это нет. Ненаучный я человек!
…По домам мы с ним разошлись во втором часу ночи. А в шесть я уже поднялся, побежал на электричку. Все под теми же загадочными мартовскими звездами.
* * *
Спустя некоторое время газета, в которой я работаю, напечатала обращенную к читателям анкету. Не стану скрывать, я руку приложил к ее публикации, давая выход собственному интересу. Так сказать, использовал служебное положение в личных целях. Всего в анкете было вопросов шесть или семь. Первым шел такой: «Как вы полагаете, есть ли разумная жизнь где‑ либо за пределами Земли? »
Своим чередом, после того как пришли ответы, был напечатан короткий отчет: столько‑ то процентов считают так‑ то, столько‑ то – так‑ то… Тем дело и ограничилось. Но для меня тут не в процентах дело. Жаль, что в том многоголосом хоре потерялись отдельные голоса. Работая с присланными ответами, я вел записи. Так, для себя. Не надеясь когда‑ либо их опубликовать. Сейчас подумалось: может быть, все‑ таки выбрать из них кое‑ что для публикации? Психологически это небезынтересно…
Этих ответов был целый мешок. Надо было как‑ то сгруппировать их – и по мыслям, и по человеческим типам. Всего на анкету ответило около тысячи читателей. Причем абсолютным большинством – тут не может быть никаких сомнений – двигал искренний и горячий интерес к теме. (Вот они, родственные души! В отличие от моих знакомых‑ скептиков. ) Лишь небольшая доля – может быть, десяток‑ другой наберется – взялись за перо просто так, как говорится, от нечего делать. Встретилось еще несколько ответов, авторы которых решили попенять газете за то, что занимается черт знает чем… Но большинство, повторяю, абсолютное большинство откликнулось на анкету, движимое искренним интересом к нашим «братьям по разуму». (Нелепое, признаться, выражение, но как сказать по‑ другому? Инопланетяне? Фантастикой отдает. Разумные существа на других планетах? Длинно, наукообразно… В общем, братья и братья – понятно, о чем речь. )
|
|
|
С каждым ответом едва ли не час возился – высматривал, вынюхивал так и эдак, разглядывал, кто автор, какого возраста, где живет, на почерк обращал внимание (если не на машинке ответ), в каком конверте письмо прислано… Зачем мне все это было? Я и сам толком не знал.
* * *
Вот четырнадцатилетняя девочка пишет. Ольга Сущик из Новосибирска. На листке с цветочком (листок аккуратно разлинован карандашом):
«Я думаю, что разумная жизнь во Вселенной есть. Я не могу поверить, что из миллиардов планет только на одной планете – Земле – существует разумная жизнь».
«Не могу поверить! » Это первое, о чем кричит пробуждающийся здравый смысл. Разница между мной и этой девочкой лишь одна – я знаю то, чего не знает она: пока ничего достоверного науке не известно не только о существовании миллиардов планет или планетных систем, но хотя бы еще одной, кроме Солнечной. Открыли было одну – возле звезды Барнарда, – но и ту «закрыли». Во всяком случае, под вопрос поставили открытие. Есть, конечно, всякие предположения, подсчеты вероятностей. Американский футуролог Стефан Доул, например, пишет в своей книге «Планеты для людей», что в одной только нашей Галактике, по его расчетам, около шестисот миллионов планет, пригодных для жизни. А таких галактик, как наша, во Вселенной – несметное количество, и у каждой своя квота (наверное, такая же огромная) планет с подходящими для жизни условиями. Это – просто для жизни. А для жизни разумной иная бухгалтерия. Доул считает, что ее вероятность ничтожно мала. Так что вряд ли где‑ либо еще в Галактике (помимо Земли) разум возник и развивается…
Правда, автор послесловия к русскому переводу книги С. Доула доктор физико‑ математических наук С. А. Каплан спорит с ним по этому поводу. У него другие расчеты. Он полагает, что в нашей Галактике, по крайней мере, сто тысяч планет, где имеется разумная жизнь…
Но это все подсчеты и умозрения. А достоверно планетных систем не открыто до сих пор ни одной.
Вот так обстоит дело с миллиардами планет, дорогая девочка.
…Аккуратно отстуканная на машинке страничка (а некоторые присылали целые тетради). Пишет офицер флота в отставке из Одессы. Сергей Сергеевич Зимин. Скромно пишет, сдержанно, как и подобает интеллигентному военному человеку:
«Когда говорят об исключительности нашей цивилизации во Вселенной – в это тяжело поверить. Мне кажется, разумная жизнь вне Земли существует, но она может столь отличаться от нашего понятия „разумная жизнь“, что будет узнана нами не сразу – возможно, только при непосредственном контакте и изучении…»
Вот насчет непосредственных контактов с ВЦ, уважаемый товарищ моряк, дела у нас обстоят, как вы знаете, совсем неважно. Я имею в виду – даже перспективы на будущее. Ученые, авторитетные люди, считают, что если и есть где‑ нибудь ВЦ, то это «где‑ нибудь» – в сотнях световых лет от нас. (Это еще оптимистическая точка зрения. Ее, например, держится американский ученый Карл Саган. Он полагает, что в нашей Галактике – миллион технически развитых цивилизаций. Если принять, что они распределены случайным образом, тогда и выходит: расстояние до ближайшей – несколько сотен световых лет. ) Человеку слетать туда можно было бы при том условии, что будут построены ракеты, мчащиеся почти со скоростью света: тогда человеческого века еще хватит для такого полета – на Земле пройдут нужные сотни лет, а в кабине ракеты – лишь годы. Но те же ученые говорят: вряд ли когда‑ нибудь удастся построить такую ракету (впрочем, это не всеобщая точка зрения; И. С. Шкловский, например, несмотря на свой «пессимизм» в других вопросах, считает, что межзвездные перелеты с почти световой скоростью возможны). Конечно, прекрасно было бы прилететь на какую‑ то обитаемую планету, посмотреть, что там и как, погостить и – домой. Сколько фантастики об этом написано! Однако вы сами, дорогой товарищ, высказываете в своем ответе прекрасную мысль: «фантастика без науки оскорбительна». Именно так: не просто недостоверна и неубедительна, а – оскорбительна. Согласен.
…А вот – весьма решительная точка зрения. Письмо написано угловатым, наклонным почерком. Я бы сказал – волевым, но поостерегусь: быть может, у почерковедов иная точка зрения на этот счет. Письмо без обратного адреса – просто фамилия и город. С. Цыбин из Кирова. Так, должно быть, автор чувствовал себя свободнее.
«Поддерживаю точку зрения, – говорится в письме, – что разумная, да и вообще любая, жизнь – это не естественное состояние природы, как бы нам того ни хотелось. На мой взгляд, жизнь возникла благодаря какому‑ то „вывиху“ в эволюции неживой материи. Живая материя не вписывается в общую картину мироздания, где действуют гигантские силы, способные взрывать галактики. Жизнь – секундный (по сравнению с временем жизни Вселенной) нюанс в бурном развитии неживой материи. Рождение сверхновой, излучение пульсара, вращение галактик – вот она, естественная жизнь, соизмеримая с масштабами Вселенной. Но и то – только той, которую могут ощупать современные приборы. Возможно, наша часть Вселенной – всего лишь ядро атома в строении какой‑ нибудь суперматерии. И кто знает, может, в данный момент это ядро участвует в ядерной реакции во чреве какой‑ нибудь суперзвезды… Где уж тут вписаться разумной жизни! Венера и Марс преподали нам хороший урок, поостудив головы оптимистам…
Все эти поиски братьев по разуму – не что иное, как нежелание смириться с мыслью о нашем одиночестве, жажда чуда. Психологически это понятно: такая большая Вселенная, а мы – одни. Думаю, нам надо примириться со своей исключительностью…»
Прекрасный этюд. Прямо стихотворение в прозе. Несомненное литературное дарование. Так выразительно редко писали даже ученые – сторонники той точки зрения, что жизнь – это «болезнь материи»… Впрочем, я убежден: каждый за свою жизнь может написать несколько ярких, отточенных строк. Тут главное, чтобы твоим пером двигало искреннее, горячее чувство. Видать, задело человека за живое. Какую картину набросал несколькими мазками: гигантские силы, галактики, катаклизмы – где тут место ростку жизни, не то что разума! И ведь как ясно понимает, для чего людям «они» – ВЦ – нужны: «нежелание смириться с мыслью о нашем одиночестве»…
А что же вас, дорогой кировчанин, не тяготит это одиночество? Да нет, подозреваю, что как раз вас‑ то по складу души оно постоянно и тяготит. И чтобы замаскировать свое «незаконное» чувство, спрятать его от самого себя, вы и произносите – не аргументы, а заклинания. Ибо что же это за аргумент, в самом деле: «Живая материя не вписывается в общую картину мироздания, где действуют гигантские силы, способные взрывать галактики»? Да, в галактиках происходят катаклизмы, но ведь жизнь на Земле существует. Разве одно противоречит другому? Движение материи происходит и в великом, и в малом, и в миллиардах лет, и в долях секунды. Почему одно должно перечеркивать другое? Такое перечеркивание убедительно лишь для эмоций. А перед рассудком оно пасует.
Очень любопытная одна приписочка есть в письме кировчанина – в самом конце. Решительно отвергнув разумную жизнь (да и вообще жизнь) во Вселенной, объявив ее неестественным состоянием природы, он, после всего, добавляет: «Опыты по обнаружению „братьев“, я считаю, прекращать не следует. Кто их знает – а вдруг!.. »
Вот то‑ то… Изо всех сил человек подавляет в себе жажду узнать хоть что‑ нибудь об этих самых «братьях», может быть, даже и сам того не сознавая. А эта жажда тем не менее прорывается – дает о себе знать.
Оговорки, обмолвки, описки подчас больше говорят, чем обдуманные слова.
…Листки в клеточку, вырванные из блокнота (знаете, есть такие – крепятся проволочной спиралькой). Почерк округлый, напоминающий женский. Александр Яснин из Гомеля. Музыкант. Двадцать пять лет:
«С огромным интересом прочел вашу анкету. Признаться, не ожидал, что проблему Контакта вынесут на широкое обсуждение народа так рано. Этого следовало ожидать не раньше двухтысячного года! Предвижу, что на вас обрушится лавина писем прагматиков, негодующих, что вы занимаетесь нереальной ерундой. Лично я целиком за эту анкету и это обсуждение проблемы!!! »
Наивная душа. Он, наверное, решил, что к нему обращается с этой анкетой некий представительный орган всея Земли, собравшийся, дабы постановить – как же все‑ таки быть с иными мирами – искать с ними контакта или нет?
Впрочем, почему бы в самом деле не представить такой всемирный референдум когда‑ нибудь в будущем? Все земляне принимают решение – быть контактам или не быть? «Вынести на обсуждение народа» – это у музыканта хорошо сказано.
…Не все так простодушны, как гомельский музыкант. Пишут и ученые – эрудированные люди. Вот два кандидата наук из Баку: Л. Бух, философ, и П. Амнуэль, астрофизик. Целую статью вместо ответа прислали. Все в ней объяснено и разложено по полочкам. Отчего да почему нынче такой интерес к ВЦ.
«Дело в том, – пишут бакинцы, – что повышение интереса к ВЦ есть следствие общего процесса НТР и никак не связано с самими ВЦ…» Вот этого я, признаться, никак не ожидал! Действительно непредвиденный поворот. «…Энерговооруженность человечества впервые достигла такого уровня, когда стало возможным обнаружение нашей цивилизации с помощью наших современных методов – с планетных систем ближайших звезд… Поставив на одной из планет в системе Альфы Центавра самый мощный из современных радиотелескопов, мы могли бы обнаружить избыточное радиоизлучение Земли в сантиметровом диапазоне и в принципе могли бы утверждать, что видим начало астроинженерной деятельности… Но поскольку наших инженеров в системе Альфы Центавра нет, мы заменяем их аналогами и говорим о проблеме ВЦ.
Разумеется, мы далеки от утверждения, что лишь этот технический аспект НТР играет главную роль в повышении интереса к ВЦ. Аспектов здесь несколько, но все они так или иначе связаны с НТР. По нашему мнению, в последнее время в связи с „информационным взрывом“ резко интенсифицировался процесс самопознания человечества: человек хочет знать тот максимум, на который он сегодня способен. И получить эти знания помогает система искусственных целей, достижение которых либо выходит за пределы современных возможностей, либо соответствует им. Одна из таких целей ВЦ – и контакт с ними».
Смелая точка зрения – неожиданная. Но при всем при том хочется спросить уважаемых кандидатов наук: ну а сами‑ то вы благодаря чему заинтересовались внеземными цивилизациями? Неужто лишь благодаря тому, что теперь с помощью земного радиотелескопа откуда‑ нибудь из района Альфы Центавра можно было бы «засечь» нашу же земную суету? Как‑ то не верится. Думая о моем собственном интересе к ВЦ, готов поклясться, что он никак не связан с НТР.
Впрочем, это все эмоции. Может быть, и связан. Я понимаю: одно дело интерес отдельного человека к проблеме и другое – этот же интерес как социальное явление. Путать такие вещи недопустимо. Но эмоции простительны – всегда хочется, чтобы с высокоучеными рассуждениями соседствовало что‑ то человеческое, теплое, доверительное. Личное! Скверно, что строгая наука это личное волей‑ неволей исключает – чурается его. Однако человек вправе – и хочет! – не только понимать научные выводы, а и переживать их.
…Вот еще один ответ научного работника. Лапин Борис Николаевич, старший научный сотрудник из Новосибирска. Его ответ краткий – всего три абзаца – и, соответственно своей краткости, категоричный:
«Считаю, что разумная жизнь существует на Земле в единственном, неповторимом виде, так как не может считаться результатом закономерного развития органического мира. Вероятность такого события на планетах других миров равна нулю».
Похоже на мнение кировчанина. Но аргументы совсем другие.
«Я геолог и неплохо знаю свой предмет. Все развитие органической жизни на Земле указывает на то, что разумная жизнь случайна, не обязательна, а разум несовершенен. Эволюция организмов, несомненно, пойдет и дальше и будет направлена на совершенствование форм, на приспособление их к среде… Разум живых организмов может частично способствовать развитию вида, но может приблизить его к гибели».
Вот такие ответы смущают. Смущает не столько само утверждение о нашем одиночестве в мире, сколько безапелляционность тона и непреклонная убежденность. Ведь сотни книг и статей написаны о том, что все‑ таки разумная жизнь, по‑ видимому, возникает закономерно…
А у новосибирского корреспондента один только довод: «Я геолог и неплохо знаю свой предмет». И еще в конце письма, в самом низу листка, добавлено:
«Смею вас уверить, что в большом коллективе геологов нашей страны я не одинок в своем мнении, хотя и среди нас найдутся такие, которые готовы выдать желаемое за действительное».
Вот это‑ то и смущает – нерасшифрованность аргументов при одновременной непреклонной убежденности.
…Здесь читатель, может быть, спросит, по какому принципу я выбирал ответы, как я их группировал. Отвечу: никак. Я составлял эти записки, повторяю, просто «для себя». И потому отобрал из мешка те ответы, что показались мне наиболее интересными, а теперь беру их по очереди – сверху, как они лежат. И не надо искать в их перечислении никакой особенной логики.
…Пишет студентка Л. Павлова из Москвы. Двадцать лет. Как говорится, жизнь бьет ключом:
«Существуют ли внеземные цивилизации? Если вы хотите знать мое мнение, – пожалуйста. Этот вопрос я считаю идиотским. Конечно, я не прочь пофантазировать, но когда об этом всерьез рассуждают седобородые ученые мужи – мне смешно. Мы еще так мало знаем, и строить какие‑ то проекты, делить цивилизации (к тому же неизвестно, существуют они или нет) по энергетическим ресурсам – просто бессмысленно.
И почему‑ то все решили, что только из белковых соединений может образоваться что‑ то разумное. Уверена, что мы не найдем ничего похожего на нас. Скорее всего, человечество встретится с такими существами, с которыми придется общаться при помощи специальной аппаратуры, то есть мы не сможем их потрогать и увидеть…
Один раз я сказала друзьям: „Хорошо бы жить вечно! “ В том смысле, что ты все сможешь увидеть – что было, как начиналась жизнь и что с ней будет потом. Но, к сожалению, наша жизнь не вечна. Она нам дается на очень короткий отрезок времени. И мы так и не сможем узнать всего.
(Кстати, знаете, что мне ответили друзья на мои слова? – „Тебе надоест жить“. )».
Во‑ первых, почему же, милая девушка, вопрос о существовании ВЦ – идиотский? Ведь и вам не известно, существуют ли они, а вы бы хотели все узнать (и даже жить для этого вечно). Так что «идиотский» здесь ни при чем. Просто захотелось сказать громкое слово – сразу заявить о своей непреклонности, об отдельности своего «я».
Во‑ вторых, отчего же бессмысленно делить возможные цивилизации по энергетическим ресурсам, как это сделал вполне серьезный ученый, член‑ корреспондент Академии наук СССР Н. С. Кардашев? Степень овладения этими ресурсами сразу же дает представление об уровне цивилизации.
В‑ третьих, кто же эти «все», решившие будто бы, что «только из белковых соединений может образоваться что‑ то разумное»? Бессчетное число раз обсуждалась возможность жизни на иной химической основе, небелковой, – скажем, такой, где место углерода занимает кремний. Эту идею защищал, например, на одном из симпозиумов, посвященных ВЦ, американский ученый Ричард Ли. До сих пор за и против нее доводы приводятся. Больше, пожалуй, против. Но в общем‑ то вопрос этот, как говорится, остается открытым. Я уж не говорю, что возможны, наверное, всякого рода хитроумные кибернетические устройства, вполне соответствующие понятиям «живые» и «разумные». Об этом тоже столько писалось, начиная с «отца кибернетики» Норберта Винера.
Так что, говорю я своей корреспондентке, опять вам не терпится все отвергнуть с порога – без разбирательства. Зря! А ведь о вас не скажешь, милая девушка, будто не подозреваете вы, что тонны бумаги уже на эти темы исписаны, миллионы слов наговорены…
А это каково: «Один раз я сказала друзьям: „Хорошо бы жить вечно! “ И знаете, что мне ответили друзья? – „Тебе надоест жить“»? Боже, сколько в юности говорится подобных вещей! И все это кажется необычайно глубоким, свежим, остроумным. (Хотя еще Свифт в «Гулливере» написал о «бессмертных» как о несчастных. ) Поколение за поколением сменяются, и у всех повторяется примерно одно и то же. В юные годы эта банальность – еще не банальность. Да, очевидно, всякое слово должно сопоставляться с возрастом говорящего и оцениваться в зависимости от возраста.
Вот так – начать с того, что седобородые мужи занимаются «идиотскими» вопросами, и кончить тем, что тебе страшно хотелось бы все, все знать, а стало быть, и ответ на «идиотский» вопрос! Милое лукавство, шитое белыми нитками, само собой обнажающееся на небольшом пространстве вырванной из блокнота странички! Нет, как все‑ таки ясно ощущается почти в каждом ответе личность пишущего…
…Тоже письмо студентки – Тани Соколовой из Воронежа, – однако совсем иное:
«Меня очень заинтересовала ваша анкета. Вопросы, поставленные в ней, мне кажутся весьма значительными. Но, к сожалению, не все люди достаточно серьезно относятся к этой теме… Есть дела поважнее. Я с этим со‑ вер‑ шен‑ но не согласна! Абсолютно уверена, что не я, так мои дети или внуки доживут до встречи с инопланетянами. Ну, может быть, даже не внуки – может быть, еще позже это будет. Но это будет! Человеку просто необходимо верить и знать, что у него есть „братья по разуму“! »
Вот наконец долгожданное письмо! Не знаю, как насчет «братьев», а «сестру по разуму» я нашел: необходимо верить и знать… Знать бы еще только, зачем это необходимо? И мне, и ей, и всем, кто так чувствует и понимает… Ей, воронежской студентке, только девятнадцать. Быть может, очень скоро у нее это пройдет. Но я же более чем вдвое старше, а между тем у меня «не прошло». За этим ощущением необходимости лежит у людей что‑ то существенно важное. Так хочется мне думать.
…Письмо инженера Е. Воробьева из Куйбышева (двадцать пять лет):
«Проблема контакта с инопланетными цивилизациями очень актуальна, и я считаю, что она должна обсуждаться широко. Человечество должно быть готово к возможной встрече с представителями других цивилизаций. Сейчас мы практически не готовы к приему инопланетян. Не откроем ли мы орудийный огонь по летательному аппарату приземлившихся космических пришельцев, приняв их за агрессоров? Надо думать, что для этих пришельцев, сумевших сконструировать подобные летательные аппараты и покрыть на них расстояния в десятки световых лет, наша современная цивилизация представится на таком уровне, как для нас – первобытное общество…»
Этот фантастики начитался. Нет, сколько бы ни говорили ученые, что прямой контакт с инопланетянами вряд ли возможен, – вера в это у некоторых людей неистребима. Без этого никакого живого интереса к ВЦ у них нет: обмен хотя бы сигналами их воображение не волнует. Сколько каждый из нас встречал «тарелочников» и «блюдечников», свято верящих, что все эти так называемые неопознанные летающие объекты (НЛО) – населенные космические корабли с иных обитаемых планет («зеленые человечки» и прочее).
Однако и серьезные ученые не все считают межзвездные перелеты практически невозможными. Вот передо мной книга И. С. Шкловского «Вселенная, жизнь, разум»:
«…Перечисленные трудности не дают оснований сделать вывод… что осуществление межзвездных полетов с почти световой скоростью невозможно даже в ближайшие столетия. Ведь перспектива полета человека на аппарате тяжелее воздуха еще сто лет назад казалась совершенно неясной. Опыт развития науки и техники учит нас, что, если есть некоторая общественная потребность в изобретении, осуществлению которого принципы науки не препятствуют, оно обязательно рано или поздно будет сделано. А… принципиальных возражений против возможности полетов летательных аппаратов реактивного действия со скоростью, близкой к скорости света, не существует».
Американский ученый Карл Саган даже подсчитал: планеты, на которых есть разумная жизнь, посещаются (разумеется, теми, кто имеет такую возможность – посещать) в среднем раз за несколько тысяч лет. Так что и на нашей планете, может, кто‑ то уже побывал и, не исключено, еще побывает… Но мне в это не очень верится, хоть я и горячий энтузиаст ВЦ. Это было бы слишком хорошо!.. А основы таких подсчетов слишком зыбки.
…Автор следующего письма фигурирует у меня, в моих черновых листочках, как Стыдливый:
«Разумная жизнь не является уникальной, существующей только на Земле. Земляне должны краснеть от одной мысли, что они уникальны… От контакта с другими разумными существами мы в первую очередь испытаем чувство огромного стыда, постигнув наконец, что у нас нет никаких оснований объявлять свой разум „могучим“ и „всесильным“».
Философ из Горького. Воронов Дмитрий Алексеевич. Сорок пять лет. Ученые‑ естественники такими моральными категориями, как «стыд», редко пользуются.
Что ж, способность стыдиться не самая плохая человеческая способность. И если мы действительно испытаем стыд в момент нашей встречи с инопланетянами или заочного контакта с ними, значит, мы не так уж плохи.
Но, может быть, жаждущие ВЦ, вроде меня и воронежской студентки, для того и хлопочут об этих инопланетянах, чтобы перед их лицом, перед лицом знания о них – о том, что они есть, научиться более критической самооценке?
Между прочим, горьковчанин несомненно правильно пишет, что, скорее всего, контакт установят «они» с нами, а не мы с «ними». Это вполне отвечает научным представлениям. Как сказал один ученый, «мы еще младенцы в технологии и науке»: не прошло еще, например, и ста лет со времени изобретения радио, сорока – с момента овладения атомной энергией, еще даже не освоен термоядерный синтез… Так что бó льшая часть внеземных цивилизаций (с которыми возможен контакт) в техническом отношении несравненно более развиты, чем мы. А стало быть, у них гораздо больше возможностей искать нас и устанавливать с нами контакт. А наша преимущественная задача пока что – «слушать», идти навстречу этому контакту.
…Следующий читатель отмечен в моих записках под условным именем Оптимист. Азаров Николай Тихонович. Физик‑ акустик. Скорее всего, это оптимист по складу характера. Опровергни один его аргумент – он тут же другой придумает, но от своего не откажется. Вот он пишет:
«Не сомневаюсь, что разумная жизнь существует не только на Земле, но и во всех других звездных системах… Элемент случайности тут полностью исключается, так как в природе при случайном характере событий действуют статистические закономерности».
Что означают эти слова? Что закон возникновения разумной жизни во Вселенной – не строгий, а статистический? Но каков же этот статистический закон? Он ведь может диктовать и широкую распространенность жизни и ее крайнюю исключительность. Опираясь на один‑ единственный известный нам случай разумной жизни – на Земле, с одинаковым основанием, а вернее, одинаково необоснованно можно утверждать и то, что разумная жизнь во Вселенной распространена, и то, что она встречается чрезвычайно редко. Важно знать не только характер закона, но и его содержание. А оно‑ то как раз нам не известно. Вот что главное.
…Дальше идет преподаватель из Москвы. В. Ф. Архипкин. Пятьдесят девять лет:
«Оптимизм тех, кто считает, что ВЦ распространены во Вселенной, импонирует. Кто бы не желал, чтобы „они“ „откликнулись“!
Но… наука не знает ни различных форм жизни, ни даже того, что такое жизнь в ее земной форме (я имею в виду – не знает точно, хотя и пытается это понять).
Но… она обнаруживает все больше факторов, которые налагают жесткие ограничения на условия возникновения и развития жизни (по крайней мере, в форме, напоминающей земную).
Но… на Земле более 2, 5 миллиона видов организмов. Возможно, не меньшее количество видов было отсеяно в ходе эволюции. Из этих миллионов лишь один вид homo sapiens – поднялся до уровня разумной жизни – факт удручающий!
Но… жизни на Земле – более трех миллиардов лет, а цивилизации – всего несколько тысячелетий. Различие потрясающее! Жизни необходимо колоссальное время, чтобы развиться в разумную жизнь.
Но… мы так обманулись уже в наших соседях – „марсианах“, их „каналах“ и т. д.!
Но… как оказалось, безжизненна вообще вся Солнечная система, кроме нашей Земли.
Поэтому все теории распространенности разумной жизни во Вселенной – не более чем спекулятивные построения».
Как видим, даже и без хитроумных научных доводов – просто на основе здравого смысла – можно обосновать скептическую точку зрения. Но вся‑ то штука в том, что и противоположную точку зрения – и мы это тоже видели – можно обосновать не
|
|
|
