Изобразительное искусство и архитектура конца 19 - начала 20 века

Освободительные войны, волной прокатившиеся в первые десятилетия 19 в. в испанских колониях, открыли новую эпоху в истории Латинской Америки. В 1810—1820-х гг. одна за другой освобождались от испанского господства и завоевывали независимость страны Центральной и Южной Америки; в 1820-х гг. добилась независимости и португальская колония Бразилия. Развитие художественных культур стран Латинской Америки, пошедшее начиная с первых десятилетий 19 в. каждое по своему руслу, обладает вместе с тем значительными общими чертами.

Архитектура стран Латинской Америки ко времени войн за национальное освобождение пришла со своими прочными традициями, сложившимися в колониальное время. И после крушений колониальных империй надолго сохраняется тип городского ансамбля с характерной для него геометрической сеткой улиц и прямоугольной главной площадью, украшенной торжественными и пышными соборами и дворцами светских и церковных властей.

Массовая жилая архитектура городов, варьировавшая тип испанского дома с внутренним двориком — патио, сельское зодчество и архитектура индейских поселений донесли свои традиции вплоть до сегодняшнего дня и образовали собой широкий фон, живую среду, в которой в 19 в. вырастали новые архитектурные опыты, касавшиеся преимущественно официальной столичной архитектуры.

Создавая свою государственность по образцу буржуазных республик или монархий Европы, страны Латинской Америки черпали оттуда и соответствующую типологию зданий и архитектурные формы. Правительственный дворец, здания для государственных учреждений — таковы главные темы, к которым прежде всего обратилась новая архитектура независимых стран.

Признанным стилем официальной светской и церковной архитектуры стал классицизм, сменивший барокко, являвшееся еще ветвью колониальной испанской или португальской культуры. Основным источником послужило здесь зодчество Франции; республиканские идеалы и антииспанские наполеоновские войны сделали французскую культуру особенно привлекательной для Латинской Америки. Одним из самых ярких явлений архитектуры классицизма можно считать дворец Сан-Суси (1808—1816) в столице Гаити Порт-о-Пренсе, повторяющий французские загородные дворцы 18». Крупные классицистические дворцы, храмы, монументы возводятся и в столицах других стран. Таковы постройки мексиканских зодчих М. Тольса и Л. де ла Идальга в Мехико, работы архитектора А. М. де ла Торре в Гаване на Кубе и т. д. Энергичным проводником этого стиля в Бразилии стал французский архитектор О. Гранжан де Монтиньи. Однако классицизм остался чуждым массовой архитектуре Латинской Америки. Он не затронул социально-градостроительных основ архитектуры и не принес с собой изменений в строительной технике. В качестве верхушечного чисто стилистического течения классицизм просуществовал в ряде стран до рубежа 19—20 вв., непосредственно сомкнувшись с модернисткой неоклассикой.

В сложной и противоречивой форме проходило во второй половине 19 в. развитие культуры латиноамериканских стран, втягиваемых в систему мирового капиталистического хозяйства. Инспирированные развитыми капиталистическими странами политические перевороты, междоусобные войны и прямые интервенции обрушиваются на Латинскую Америку, тормозя и искажая развитие национальной культуры ее государств.

Так, иноземное вторжение пресекло бурный подъем, пережитый в середине 19 в. Парагваем. В годы этого подъема в столице Асунсьоне между 1840—1865 гг. были сооружены оперный театр, монументальное здание железнодорожного вокзала с великолепной классицистической колоннадой перрона, для кровли которой были новаторски применены металлические связи.

К концу 19 в. столицы Аргентины, Уругвая, Бразилии, ставших мировыми поставщиками сельскохозяйственного сырья, превращаются в современные капиталистические города со всеми свойственными им вопиющими контрастами трущоб и богатых кварталов. Растут и города Мексики, связанные с развитием капиталистического хозяйства. В портах и промышленных центрах Латинской Америки появляются заводы и новые шахтные постройки, вокзалы, склады, доки, холодильники и т. д. Архитектура наиболее развитых стран принимает международные стандарты буржуазного зодчества.

Хаотичный и быстрый рост крупных городов вызвал уже в конце 19 в. потребность в градостроительных мерах. Образцом для этих работ служила обычно реконструкция Парижа, проведенная при префекте Османе. В 1865 г. в Мехико была начата прокладка главной улицы — просторной, озелененной и украшенной памятниками Пасео де ла Реформа, связавшей древний центр города с новыми районами, и прежде всего — с дворцом Чапультепек. Созданная в 1889 г. в Буэнос-Айресе Авенида де Майо также придала центру города представительный облик. Эти градостроительные работы, давшие тон развитию городской архитектуры Латинской Америки с характерными для нее размахом и редкой для Европы масштабностью, охватывали собой, однако, лишь парадный центр городов, и были произведены лишь в нескольких латиноамериканских столицах. Единичное явление представляет собой и строительство города Белу-Оризонти — новой столицы штата Минас Жераис в Бразилии, начатое в 1894—1895 гг.

На рубеже 19 и 20 вв. в отдельных городах предпринимаются первые опыты создания нового для Латинской Америки многоквартирного многоэтажного жилого дома. Введение новой строительной техники, позволяющей сооружать многоэтажные дома, сопровождалось воцарением жесточайшего архитектурно-художественного безвременья. Дома в Буэнос-Айресе украшаются эклектическим декором, снабжаются неуместными для климата, но модными мансардами. Та же подражательность свойственна и многоэтажным жилым домам и отелям Монтевидео. Подражание европейскому стилю модерн, особенно фантасмагорическим постройкам барселонца А. Гауди, нашло себе горячих поклонников во многих странах среди владельцев богатых особняков.

Эклектическими правительственными и общественными зданиями застраиваются в конце 19 — начале 20 в. парадные магистрали и площади столиц Аргентины, Бразилии, Боливии, Венесуэлы. Тщеславная помпезность и беспринципное подражательство особенно характерны для официальной архитектуры Мексики времени правления диктатора Порфирио Диаса (1876—1911). Это течение получило в Мексике ироническое название «порфиризма». Его плодом явилось пышное здание Дворца изящных искусств в Мехико (1904—1934, архитекторы А. Боари и Ф. Марискаль), сочетающее формы парижской «Гранд-Опера» с купольной композицией константинопольской св. Софии. Потеря официальной культурой всякого ощущения национального характера дошла до того, что при Порфирио Диасе павильон Мексики на Международной выставке в Париже был выстроен в «мавританском стиле».

В области изобразительного искусства войны за национальную независимость положили конец церковно-аристократической колониальной традиции, открыв дорогу для развития живописи, скульптуры и графики по тем путям, которые на рубеже 18—19 вв. были намечены для всего мирового искусства передовыми художественными культурами стран Европы. К этому времени произошли и важные изменения в декоративно-прикладном и народном искусстве. Наряду с художественным творчеством индейцев, имевшим особенно большое значение в странах, где индейцы составляли значительную часть населения, создается и иное народное искусство. Оно объединило старые местные традиции и привившиеся на новой почве веяния испанского и португальского фольклора, а на островах Карибского моря и на побережье Бразилии — также и мотивы народного творчества африканцев. Этот мощный пласт художественной культуры, хранившей множество древних и средневековых традиций, породил в 19 в. в ряде стран ярких и своеобразных мастеров демократического изобразительного искусства. На рубеже 19— 20 вв. из этой идейно-образной среды в Мексике выросло новое революционное искусство.

В большинстве стран Латинской Америки в первой половине и середине 19 в. образуется несколько течений нового профессионального изобразительного исскусства.

Классицизм, принесенный учениками Ж. Л. Давида в живопись Бразилии (Ж. Б. Дебре), Кубы (X. Б. Вермай), или классицистический романтизм работавшего в Аргентине и Чили Р. Монвуазена становятся господствующими главным образом в тех странах, где не было мощной культуры колониального времени, а также там, где, как в Бразилии, классицистические тенденции уже были развиты на рубеже 18—19 вв. местными мастерами.

Вместе с тем в искусстве ряда стран отчетливо проявлялись традиции колониальной эпохи. Целое течение в 19 в. составило здесь искусство наивно-непосредственного портрета. Оно представлено лубочно-примитивными работами перуанца Хосе Хиля де Кастро (Мулато Хиля), изображавшего героев национальной освободительной борьбы, произведениями ряда колумбийских, кубинских, венесуэльских живописцев и творчеством ярких мексиканских мастеров —Эрменхильдо Бустоса и X. М. Эстрады Эта живопись, не владеющая классическими приемами построения пространства, объемной формы и цвета, была проникнута глубочайшим вниманием к человеку. Тонкий рисунок подробно и заботливо передает черты лица и детали одежды. От этих портретов веет большой человеческой содержательностью.

По вниманию к конкретным явлениям жизни, по своей познавательной страсти и прочной связи с местной действительностью к портретной живописи было близко искусство видового, жанрового и научно-этнографического рисунка первой половины и середины 19 в. Это течение получило название «костумбризма» (от costumbre — обычай). Оно вовлекло в себя приезжих художников-литографов и местных мастеров Аргентины, Венесуэлы, Колумбии, Кубы, Уругвая, Чили и ряда других стран. «Костумбристы» ввели в круг искусства народные образы, бытовые сцены, а некоторые из них, как, например, кубинец Виктор Патрисио де Ландалусе (1825—1889), выступили и с политическими карикатурами, с осуждением рабства.

Во второй половине 19 в. национальная тематика завоевывает творчество большинства художников. Исторические и батальные картины становятся основным жанром академической живописи. Но главную роль в это время стало играть течение, утвержденное художниками, которые осваивали опыт реалистических школ европейского искусства и впитывали идеи, рожденные национально освободительными и демократическими движениями конца 19 — начала 20 в. Наибольшего подъема реалистические течения достигли в тех странах, где особенно прочной была связь с культурой Европы, и стилистика европейского искусства была в них определяющей.

Среди мастеров реалистического направления второй половины 19 в. выделяется уругвайский живописец Хуан Мануэль Бланес (1830—1901), разносторонний художник, автор значительных станковых работ, картин, близких к миниатюре, и монументальных росписей. В своих картинах на темы освободительной борьбы Бланес особое внимание уделял народным образам. Уругвайский гаучо стал героем и его жанровых картин. Документализм «костумбристов» в его работах преображается в искусство художественно, поэтически претворенной жизненной правды.

В том же направлении развивалось и творчество кубинских живописцев А. Менокаль-и-Менокаля (1863—1942) и Л. Романьяча-и-Гильена (1862—1951), прочно связанных с освободительной борьбой кубинского народа и его вождем Хосе Марти.

В Аргентине поворот к реалистической жанровой живописи и пейзажу был связан с творчеством П. Пуэйредона (1823—1873), мастера панорамных видов природы со сценами народного быта. Крупнейшего реалиста, тонко чувствующего характер народной жизни и природы своей страны, выдвигает Бразилия. Им был Ж. Ф. ди Алмейда Жуниор (1850—1899). Не изменяя безусловной правде в изображении народной жизни, он сумел в таких своих картинах, как «Вио-лейру» (Сан-Паулу, Художественный музей), раскрыть поэтические стороны жизни, одухотворить красотой чувств образы простых героев своих картин. Своеобразная тропическая природа Бразилии получает в произведениях Алмейды свое лирическое, проникновенное истолкование. Реалистические завоевания придали живую выразительность и батальным росписям, созданным венесуэльцем М. Товар-и-Товаром (1828—1902).

Облик этого течения, многогранного по интересам и художественному восприятию жизни, дополняет творчество портретистов, среди которых следует назвать колумбийцев Э. Гарая (1849—1903) и Р. Асеведо Берналя (1867—1930), а также мастеров пейзажа, крупнейшим из которых в Латинской Америке был мексиканец X. М. Веласко (1840—1912), склонный к философичности и обобщенности в трактовке образа родной ему природы.

В тех же наиболее развитых и наиболее связанных с Европой странах в конце 19 в.— в 1920-х гг. развивается течение, которое обычно в латиноамериканской литературе по искусству рассматривается как импрессионистическое. Однако «классические» приемы импрессионизма — в частности его цветоделенная система письма— почти не были восприняты в Латинской Америке. Это течение обогатило живопись передачей световоздушной среды, непосредственностью выражения. Крупнейший бразильский мастер этого направления Э. Висконти (1867—1944) прославился своими реалистическими портретами, тонко и точно передающими характер и душевное состояние человека. Реалистическую направленность имело и творчество мастеров лирического пленэрного пейзажа. Этот жанр представлен сильной школой венесуэльских художников, господствовавших в искусстве страны по 1930-е гг. (Ф. Брандт, 1879—1932; Р. Монастериос, р. 1886, и другие), крупными аргентинскими и уругвайскими живописцами.

Латиноамериканская скульптура в 19 — начале 20 в. не дала сколько-нибудь заметных достижений. После отдельных классицистических произведений, подобных конной статуе Карла IV, созданной в Мехико в 1803 г. М. Тольса по строгим канонам триумфального ампирного искусства, скульптура почти столетие были представлена академическими работами приезжих мастеров и их местных подражателей. Национальная и патриотическая тематика нередко воплощалась в безликих формах космополитического академизма.

Самым важным явлением в странах Латинской Америки, вступавших в период капитализма, было зарождение, в противовес буржуазной культуре, национальной демократической художественной культуры. Это искусство развилось в Мексике в годы, когда против режима П. Диаса поднималось освободительное движение крестьянских масс, а в городах формировался и вступал в классовые битвы мексиканский пролетариат. В это время выступает гравер Хосе Гуадалупе Посада (1851—1913)— автор политических карикатур, печатавшихся в газетах, иллюстраций, рисунков к народным песням, назидательных лубков, жанровых гравюр, содержащих социальные и политические тенденции.

Истоки творчества Посады уходят в народное искусство. Он многое почерпнул из опыта мастеров, писавших «ретабло»— посвятительные картинки, исполнявшиеся масляными красками на листках жести. Их заказывали по случаю избавления от болезни, в благодарность за спасение от опасности и вешали в церкви у алтаря. Набожность обряда переплеталась в искусстве «ретабло» с острейшими жизненными волнениями. В этих картинках открыто звучат надежды, горе и горячий протест народа. В своих гравюрах Посада выступил как изобличитель социального гнета, политической реакции, клерикализма; он защищает народные интересы и выступает с горячей поддержкой революции, вспыхнувшей в стране в 1910 г. Его метод — метод фольклорного гротеска, недаром так часто Посада обращается к мотиву «калаверас»— глубоко привычным для народного искусства Мексики изображениям скелетов, сообщая тем самым острый драматический подтекст своим карикатурам и жанровым сценкам. Быстрый рисунок Посады прост, ясен и выразителен. Он всегда легко читаем и глубоко демократичен по самой своей природе.

Среди основоположников этого искусства, революционность и демократичность которого накапливались в предреволюционные годы, а острое чувство национального характера укреплялось перед угрозой вторжения хищного северного соседа Мексики, следует назвать также живописца и графика С. Эррана (1887—1918). Он обратился к теме народа и осуществил первые опыты монументального ее решения, хотя его искусство находилось под сильным влиянием салонной испанской живописи рубежа 19—20 вв. Большую роль в развитии идей нового искусства сыграл пейзажист доктор Атль (X. Мурильо; 1875—1964), выдвинувший в 1906 г. призыв обратиться к национальной истории, к общественному искусству.

Однако творчество пионеров демократического искусства в 1900—1910-е гг. имело еще локальный, мексиканский характер. На передовые рубежи прогрессивного искусства мира Мексика вышла после буржуазно-демократической революции 1910—1917 гг.