Влюбчивый обер
– Так, говоришь, глаза могут выдать? – Да, товарищ комбриг. Труднее всего изменить выражение глаз. Вот шучу, улыбаюсь этому «блиндированному» немцу и чувствую: глаза мои точно остекленели. Будь он не в подпитии, посмотрел бы повнимательнее на «весела руссиш фрейлейн», и все раскрылось бы. – Ну это ты зря. Есть такая поговорка: как в кремне огонь не виден, так в человеке душа. – Так это ведь в пословице, – не то сомневаясь, не то утверждая, проговорила Маша. Они сидели на берегу озера. Вечерело. Туча, висевшая над всхолмленной водой, отступала прочь. Заря гасла словно нехотя. Не было слышно и обычной в это время канонады. Тишина завораживала. Комбриг и разведчица несколько минут сидели молча, вслушиваясь в тихий плеск волн. Первым заговорил Арбузов: – Маша, блиндированный поезд – это… – Бронепоезд. – И командование… – Хочет узнать его дневную стоянку. – Нужно… – Мне побывать в Опухликах у «блиндированного» немца. Арбузов рассмеялся: – Будешь перебивать начальство – не пошлю. – Пошлете, товарищ комбриг, по глазам вижу, пошлете. – Ну, только что по глазам. – Арбузов быстро поднялся с земли и предложил: – Пошли в штаб. «Легенду» тебе придется заменить. …Случилось это на вторые сутки на станции в Опухликах. Порываевой удалось уже заприметить многое. Дивизион бронепоезда действительно базировался здесь. Его площадки с орудиями стояли на ветке, замаскированные специальными сетями. Неделю назад дивизион неожиданно ушел в сторону Полоцка. Чем был вызван уход, узнать разведчица не смогла, но слышала разговоры солдат о скором его возвращении. Маша решила еще раз побывать на станции. У забора стояло несколько женщин. Поминутно оглядываясь, они что‑ то читали. Порываева подошла. «Что‑ то» оказалось советской листовкой, прикрепленной кнопками к доске. Девушка начала читать, но вдруг почувствовала, что осталась одна. Женщин как волной смыло. К забору кто‑ то подходил. Маша несколько секунд смотрела на листовку, затем зло сорвала ее и резко повернулась со словами:
– Это безобразие! В двух шагах от нее стояли обер‑ лейтенант и полицай. Оба во хмелю. – Партизанка! – Полицай ткнул автоматом в грудь девушки. Порываева небрежно отвела от себя оружие и, не глядя на полицая, обратилась к гитлеровцу: – Их бин ди тохтер ден райхен бауер. [1] – Говори руссиш. Я понимайт ваш язык. – Господин капитан, посмотрите мои документы. Мой отец все время помогает солдатам фюрера. Я жду попутную машину. Мне к тете в Невель надо. Платье хочу заказать. Обер‑ лейтенант не стал смотреть безукоризненные документы «кулацкой дочки». То, что она не побежала вместе с другими женщинами, не оглянулась и сорвала листовку, лучше всяких справок говорило в ее пользу. Гитлеровца интересовало другое. Противно‑ клейкий взгляд его неторопливо пополз по телу девушки от лица до бедер. Оставшись довольным осмотром, обер‑ лейтенант предложил: – Пусть флейлейн не волнуется. Я буду подвозить ее город дрезин. Мне тоже нужен Невель. Будем ресторан, пей, гуляй. Порываева все поняла. Ужаснулась, но решила играть ва‑ банк. Перекинув плетеную корзинку в левую руку, она правой взяла фашиста под руку со словами: – Тогда поехали, господин капитан. – Повернулась к полицаю, сердито сказала: – О твоих художествах я расскажу папиному приятелю Пшель Карлу. Небось, знаешь такого. Пить надо меньше, дурак. Услышав фамилию фельдфебеля‑ эсэсовца, занимавшего важный пост в полевой жандармерии, фашистский холуй отрезвел и жалко пробормотал: – Простите, барышня, виноват. Обер‑ лейтенант повел Порываеву к полотну железной
дороги. Это был невысокий, начавший полнеть человек лет сорока с багровым шрамом на лице. Шрам был получен в молодости в студенческой драке. Сейчас он оказался кстати: обер‑ лейтенант рассказывал своим новым друзьям о нападении на него «красных дьяволов» под Варшавой. Гитлеровец попал на фронт недавно и благодаря содействию дедушки‑ генерала получил место в штабе дивизии. Самолюбию офицера приятно льстило то, что девушка называла его «господин капитан» – чин, который он вот‑ вот должен был получить. Все это Маша узнала из довольно бессвязного рассказа Фридриха – так ей отрекомендовался фашист. Разведчица заметила, что он пьян значительно больше, чем сопровождавший его полицай. С помощью солдата‑ моториста обер‑ лейтенант взобрался на дрезину и прикрыл себя и Машу широким плащом. Порываева содрогнулась, почувствовав на своей талии пухлые пальцы гитлеровца. Взревел мотор, и дрезина заскользила по блестевшим рельсам. Миновали посты. Началась лесополоса. Немного покачивало. Обер‑ лейтенанта стало тошнить, и он приказал остановиться. Маша услужливо предложила: – Фридрих, вам нужно немного полежать. Будет легче. – О, лежать с фрейлейн… – Гитлеровец говорил медленно, растягивая слова, глаза его опять плотоядно поползли по телу Маши. – Это гут, «хорошо» по‑ русски. И они пошли в рощу. Заметив, что девушка берет плащ обер‑ лейтенанта, солдат усмехнулся и стал снимать с рельсов дрезину. Порываева вошла в роль, и лишь нервный смешок выдавал ее волнение. Выбрав поудобнее полянку, она расстелила плащ. – Потерпи немного, милый. Я сейчас вернусь. Мне нужно… Сняв кофточку, бросила ее на плащ и неторопливо пошла в кусты. В голове горело. Мозг сверлила одна мысль: «Бежать, скорее бежать». Но разведчица не убежала. Пробыв в кустах не больше трех минут, выглянула на поляну. Гитлеровец лежал на правом боку, по‑ видимому, задремал. Маша сняла туфли и на цыпочках подошла к нему сзади. Обер‑ лейтенант легонько похрапывал. Став на колени, Порываева протянула руку к перочинному ножу, лежавшему рядом с куском сала. Осторожно, затаив дыхание, перерезала ремешок планшетки, под слюдой которой давно заметила карту. Поднявшись с колен, спиной отошла к кустам. «Теперь бежать! Скорее бежать! » И она побежала так, будто за нею гналась стая голодных волков. Не бежала – летела, раздирая в кровь ноги и руки…
Воспользуйтесь поиском по сайту: ![]() ©2015 - 2025 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|