1.1. Мифологическая и романтическая семантика стихии огня

Понятия «миф» и «мифология» развивались вместе с развитием самого феномена мифологического сознания, поэтому каждая эпоха выразила свое отношением к ним и на уровне самосознания, и на уровне познания. «Миф – в переводе с греч. «слово, речь, сказание». Это первая форма духовного освоения мира, его образно-символическое воспроизведение и объяснение» [30, с. 634]. Представители различных научных школ акцентируют внимание на разных сторонах мифа. Так Рэглан (Кембриджская ритуальная школа) определяет мифы как ритуальные тексты, Кассирер (представитель символической теории) говорит об их символичности, Лосев (теория мифопоэтизма) - на совпадение в мифе общей идеи и чувственного образа, Афанасьев называет миф древнейшей поэзией, Барт - коммуникативной системой. Существующие теории кратко изложены в книге Мелетинского «Поэтика мифа». [29] Отношения литературы и мифологии менялись не только в зависимости от развития форм мифологического сознания. Не менее подвержены изменениям эти отношения были и в связи с развитием самой литературы. Миф, использованный писателем в произведении, приобретает новые черты и значения: авторское мышление накладывается на мышление мифопоэтическое, рождая, по сути, новый миф, несколько отличный от своего прототипа. Именно в «разнице» между первичным и вторичным («авторским мифом») кроется заложенный писателем смысл, подтекст, ради выражения которого автор воспользовался формой мифа. Именно романтизм начинает освоение мифа как эстетического феномена и в плане последовательного использования мифа на всех уровнях художественной системы (жанр, стиль, поэтика). Романтики обращаются к архаическому мифу и древней мифологии в их прямом значении. Мифологическое мировоззрение является основой для художественного мышления романтиков. Мифотворчество, стремление к созданию мифа внутренне присущи романтизму как искусству, создающему свою, идеальную, реальность, направленному в сферы духовной жизни. Романтическое сознание является «мифогенным» (Ю. М. Лотман) в своей основе. [26] Философский опыт формируется в гениальном озарении, лежащем в основе творчества, а также в восприятии реальных отношений, проецируемых постоянно на высшие истины и вечные темы, на открытие в мире скрытого смысла. Характеризуя типологические особенности эстетики мифа у романтиков, Н. Я. Берковский отмечает, что «миф - некий сверхобраз, сверхвыражение того, что содержат природа и история, миф - явление в его максимальной жизни, какой фактически оно не обладает». [4, с. 16] 8 Русский романтизм в значительной степени более космичен, масштабен, чем мир немецкого романтизма; художественный мир русского романтизма обретает особую пространствено-временную объемность, охватывая земные и астральные сферы, макрокосм и микрокосм, природу и цивилизацию в их противостоянии. В истории мировой религии и философии есть фундаментальные категории времени и пространства, мироздания и происхождения человека, берущие свое начало в архаических мифах. Стихия огня – одна из таких категорий. Так, еще в античности Гераклит считал стихию огня первоосновой всего сущего. Если говорить о христианстве, то огонь здесь ассоциируется прежде всего с Богом (нимб святых, небесный огонь, Неопалимая купина, пылающее сердце как символ добродетели и веры святых, адский пламень…). [38] Теоретическая литература о мифологии огня бедна. Сторонники старой мифологической школы XIX в. считали мифы об огне отражением небесных явлений, полагая, что в них речь идёт не о земном, а именно о небесном огне (молния и пр. ). Большое количество мифов разных народов об Огне собрал английский учёный Дж. Фрэзер, пришедший к выводу, что в этих мифах как бы воспроизведены три исторические ступени: когда люди совсем не знали огня, когда они научились им пользоваться и когда научились его добывать. Олицетворение огня и культ его несомненно вырастали из разных корней: огонь как спутник и помощник человека в борьбе с хищными зверями; огонь как очищающая и целительная сила; огонь как грозная и опасная стихия; домашний очаг, символ и покровитель семьи. [46] В результате осмысления развития культуры, религии и мифа сложилось несколько теорий относительно поклонения огню: солярная теория; поклонение огню как воплощению молнии; очистительная теория; как элемент культов плодородия; как наследие аграрной магии, связанное с лунным культом; почитание как атрибута бога подземного мира. Одним из наиболее полных собраний мифов о получении огня является работа А. Куна «Происхождение огня и божеств». [41] Семантика огня в архетипических представлениях коллективного бессознательного изложена в работах К. Г. Юнга. Влияние образа огня и его выражение в индивидуальном духовном опыте было продолжено в работе Г. Башляра «Психоанализ огня». Со стихией огня связаны небесные светила и явления (солнце, молния), золото, красный и желтый цвета. Стремление огня вверх, неподвластность земному притяжению сближают его с ветром и душой человека. В человеке огонь символизирует горение сильных, пламенных страстей: фанатичную веру, вдохновение, порыв, жертвенную любовь. Символика огня в различных культурах имела двойственный характер. С одной стороны, это грозное, яростное пламя, грозящее смертью и уничтожением. С другой, стихия огня несет очищение, дарует свет, тепло, создает домашний уют, в ней воплощается творческое, активное начало. Важным для понимания мотива огня является этимология слова «огонь»: agnis — подвижный. А значит, огонь – это символ вечного движения. Образ огня является одним из частотных поэтических образов и в русской литературе. Стихийный образ огня «живет и действует» не изолированно, а в тесной связи с разветвленной системой других природных образов-символов, способствующих раскрытию художественной концепции мира и личности. В литературных произведениях мифологема огня, как правило, многосмысловая и разноплановая. Подобно символическому художественному образу ей свойственны метафоричность и иносказательность, ассоциативность и парадоксальность. Как специфическая форма переосмысления действительности мифологема огня выполняет различные эстетические функции и выступает в сюжетных конфликтах очищающей, целительной или разрушительной, гибельной стихиями, олицетворяя при этом устойчивость социума, семейного очага, творческого 10 начала или всеобщий хаос и дисгармонию в окружающем мире. Огонь ассоциируется с фундаментальной стихией мироздания и рассматривается как мифологема искусства, заключающую в себе два начала – разрушительное и созидательное. «Огонь, - писал Г. Башляр: наделен свойством принимать противоположные значение добра и зла. Огонь – это сияние Рая и пекло Преисподней, ласка и пытка». [3] Функционирование образа огня в литературе органически связано с его мифологическим значением. Литературное произведение лишь заимствует определенную семантику огненной стихии из огромного мифологического наследия человеческой цивилизации. Поэтому литературное воплощение стихии огня не идет вразрез с его естественным генезисом, главный признак которого - двойственность (созидание и разрушение, очищение и смерть, Божественный Дух и душа человека). Функции литературы и мифологии схожи. Такой вывод можно сделать из определения мифа как «первой формы духовного освоения мира, его образно-символического воспроизведения и объяснения». Поэтому проникновение мифологических элементов в литературу – вполне закономерное явление. Но глубже остальных течений в мифологию обращается именно романтизм, строящий свою, идеальную, реальность, направленную в сферы духовной жизни. Так, стихия огня, как категория вечная, архетипическая, представляла богатую гамму поэтических смыслов для романтизма. Семантика огненной стихии как мифологемы неизменна в литературе (двойственность стихии огня, семантика разрушения и созидания, жизни и смерти и т. д. ), но автор художественного произведения дополняет и развивает эти смыслы. Так рождается огненный образ или мотив, именно в разнице между первичным и вторичным («авторским мифом») кроется заложенный автором смысл.