 |
Политика на присоединенных территориях
|
|
|
|
Таким образом, в течение года со времени заключения советско-германского пакта территория СССР значительно увеличилась (приблизительно на 300 тыс. кв. км), а его население выросло примерно на 23 млн. человек. Возвращенные в "лоно империи" народы поначалу довольно спокойно отнеслись к этому событию. Никаких бурных проявлений общественного недовольства, крупных вооруженных стычек отмечено не было, в отличие от того, что происходило на ряде этих территорий после Второй мировой войны. Однако уже тогда, в 1939—1941 гг., обозначились черты той политики, которая не могла не вызвать противодействия местного населения. В целом для территорий, вошедших в состав СССР, был провозглашен переходный от капитализма к социализму период, задачи которого должны были решаться с "братской помощью всех народов СССР". В то же время стало ясно, каким общественным элементам предстояла скорая ликвидация в духе той, которая ранее имела место в Советском Союзе. Под угрозой оказался весь частнопредпринимательский сектор, крупные и мелкие индивидуальные крестьянские хозяйства, достаточно прочно укоренившиеся на ряде территорий в предшествующие десятилетия. Проведение сплошной и насильственной коллективизации неизбежно сталкивалось бы здесь с гораздо более сильным сопротивлением, чем в других районах СССР. Требовалась более умеренная и осторожная политика, проводить которую сталинское руководство не было способно, следуя путем перенесения сложившейся к концу 1930-х годов модели социально-экономического и политического развития на новое пространство. Уже в предвоенный период начались национализация, перераспределение земли, массовые депортации на восток "враждебных и нелояльных элементов", репрессии против "буржуазных националистов" и "врагов народа". Особенно пострадали от этого поляки как представители враждебного СССР государства. Остатки польской армии, оказавшиеся на советской территории, были интернированы. До сих пор кровоточащим пятном во взаимоотношениях России и Польши является так называемое "Катынское дело", связанное с расстрелом в Катыни и других местах СССР 15 тыс. офицеров и других "польских буржуазных националистов".
|
|
|
Возрастание военной угрозы
Пожалуй, в гораздо большей степени плодами советско-германского пакта воспользовался Гитлер. Именно пакт открыл дорогу победному шествию армий вермахта по Европе. Занятый своими делами гитлеровский режим "сквозь пальцы" смотрел на экспансию Советского Союза, приобретая военных союзников в лице "обиженных" стран, как в случае с Финляндией и Румынией. Советское руководство, взяв курс на поддержку наиболее агрессивных режимов и оказавшись с ними в одной упряжке, все более оказывалось в крайне неудобном и двусмысленном положении. Оно продолжало посылать приветственные телеграммы по случаю "блистательных побед германского оружия", словно не замечая, что вместе с ними увеличивается экономическая и военная мощь Германии и ее союзников. Более того, Советский Союз, заключив в феврале 1940 г. соглашение с Германией об экономическом сотрудничестве, внес свою лепту в возрастание этой мощи, поставляя Германии сырье и сельскохозяйственные продукты. После разгрома Франции, оккупации Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Югославии, Албании, Греции основная часть европейского континента оказалась или под пятой режимов Гитлера и Муссолини, или в числе их союзников. Вставал вопрос о том, куда теперь обрушится следующий удар агрессии. Сталин и его окружение были уверены, что активность держав "оси" будет направлена против Британской империи. На это вроде бы указывали некоторые признаки, а именно: налеты на Англию, военные действия в Африке, в Атлантике, на Тихом океане. Советское руководство даже подыгрывало этим агрессивным поползновениям, представляя Германию и ее союзников миролюбивыми державами, а в качестве агрессоров — ее противников. Предпринимались шаги, направленные на присоединение СССР к Тройственному пакту Германии, Италии, Японии. Однако предложения, которые выдвигало советское руководство, явно свидетельствовавшие о дальнейшем росте его имперских аппетитов (распространение зоны советского влияния до Персидского залива на юге, включение в нее Болгарии, турецких проливов и т. п.), остались без ответа. Германия уже полным ходом вела подготовку к войне против СССР. К частичным успехам советской дипломатии этого времени следует отнести заключение в апреле 1941 г. договора о ненападении с Японией, но в целом в закулисных маневрах, которые велись накануне вторжения Германии в СССР, Гитлер явно переигрывал Сталина. В результате страна очутилась перед лицом самой страшной опасности из тех, что выпали на ее долю в истории.
|
|
|
Ситуация в СССР
События на международной арене, как уже было сказано, самым непосредственным образом влияли на обстановку в СССР, гораздо больше, чем в предшествующие годы, но все же главное, что должно быть принято во внимание, это положение внутри страны, в ее экономике, социальной сфере, в других областях общественной жизни.
Провозглашение построения социализма в СССР имело свою оборотную сторону, о которой руководство едва ли полностью отдавало себе отчет. Пока перед обществом ставились великие цели, легче было зажигать его энтузиазмом, поднимать людей на свершения и подвиги, нагнетать страсти. Теперь же было заявлено, что в основном эти цели достигнуты. Настало время посмотреть вокруг, подвести итоги. Несмотря на шумную пропаганду, льющуюся со страниц газет и по радио о достигнутых успехах, червь сомнения поселился в душах людей, особенно тех, кто помнил в своей жизни лучшие времена. Разочарование было бы еще большим, если бы общество знало истинное положение дел. Однако именно предвоенные годы были отмечены отсутствием какой-либо правдивой информации. Было бы неверно судить, как это часто делается, о стереотипах массового сознания тех лет по прессе, книгам и многочисленным кинофильмам, созданным в традициях социалистического реализма, вселяющим бодрость, оптимизм, радостное настроение и лишь отдаленно схожим с повседневной действительностью. Этот "советский Голливуд" был представлен подчас очень талантливыми произведениями, популярными вплоть до сего времени. Для одних сегодня их герои — "совки", люди с извращенной логикой и психологией, для других — олицетворение романтики и ностальгии по прошлому. На самом же деле массовое сознание тех лет было гораздо более сложным.
|
|
|
Продолжительный марш, под знаменем которого прошли предшествующие годы, заканчивался. Жизнь обретала будничные черты, проникнутые постоянными нуждами и заботами. Попытки воодушевить общество программой построения коммунизма "под знаменем Ленина, под водительством Сталина", намеченной уже на третью пятилетку, не сопровождались массовым общественным порывом, сравнимым с периодом "социалистического наступления". Волны энтузиазма пошли на убыль, хотя внешние формы его проявления оставались те же: лозунги, призывы, бесчисленные митинги и собрания, эффект от которых становился меньше и меньше. Стало заметным возрастание политической апатии, уклонение от общественной активности. Начался процесс "окостенения" системы.
"Экономическая лихорадка"
Эти явления немедленно сказались на развитии экономики. По плану третьей пятилетки, который рассматривался на XVIII съезде ВКП(б), национальный доход страны должен был возрасти на 100%, уровень потребления на душу населения — на 75%. Объем промышленного производства намечалось удвоить, а сельскохозяйственного — увеличить в 1,5 раза. Это предусматривало соответственно 20 и 10% ежегодного прироста. На самом же деле, за три года до начала войны прирост промышленности составлял в среднем не выше 3—4% в год, а сельское хозяйство вообще топталось на месте. Помпезная Всесоюзная сельскохозяйственная выставка, открытая в 1939 г., служила скорее местом показухи, гигантомании и демонстрации "липовых" рекордов, чем способом распространения различных новаций в земледелии и животноводстве.
|
|
|
Считается, что хозяйственные трудности во многом были связаны с последствиями массовых репрессий, нанесшими урон кадрам управленцев и ИТР. Однако внимательный анализ говорит, что спады на производстве наблюдались и раньше, в частности еще в 1936 г., когда пошло на сокращение производство угля, нефти, древесины. Симптомом замедления экономического роста стало относительное уменьшение доли новых капиталовложений в экономику. Если в 1934—1935 гг. они составляли более половины госбюджета, то в 1940 г. — всего лишь треть, а накануне войны сократились и в абсолютном выражении.
Представляется, что основные причины трудностей конца 1930-х годов, названные "экономической лихорадкой", проистекали из органических дефектов созданной централизованной бюрократической планово-распределительной системы, которая к этому времени приобрела более или менее завершенные контуры и инерционный характер. Если последовательно день за днем проследить деятельность любого наркомата-ведомства, выраженную в приказах, распоряжениях, инструкциях и т. п., то можно увидеть срывы планов, неправильное использование оборудования и техники, задержки в их установке, распыление средств, диспропорции на различных производственных участках и другие факты, свидетельствующие о противоестественном надрывном ходе хозяйственных процессов, не гарантирующем от провалов и сбоев и требующем постоянного вмешательства сверху для "развязывания узлов". Единая промышленность распадалась на "уделы", во главе которых стояли свои "князья", довольно известные личности, главной задачей которых стало выбить средства для выполнения плановых заданий, убедить Сталина (СНК и СТО, Госплан, ЦК) в первоочередности своих нужд, уберечь свой наркомат от наскоков и поползновений со стороны других ведомств.
Борьба за благосклонность центра повторялась на региональном уровне. Руководители предприятий старались выбить побольше ресурсов, чтобы иметь возможность маневрировать, способствуя тем самым нарастанию дефицитов. Система пребывала в состоянии постоянной напряженности. Одним из способов разрешения трудностей продолжала оставаться репрессивная политика, которая, не устраняя их причин, способствовала складыванию и выдвижению особого типа руководителей, умеющих "держать нос по ветру", "устроить разнос", "втереть очки", "пустить пыль в глаза" и т. п.
|
|
|
Назначение разного рода комиссий, создание "штабов" с большими полномочиями, проведение "активов", комплексных проверок с весьма неприятными для проверяемых последствиями — тоже типичная черта советской действительности того времени. "Кадры" пребывали в постоянном напряжении и страхе, утрачивали свойственную прежним руководителям напористость, инициативность и открытость.
Правовые отношения на производстве стали регламентироваться едва ли не уголовным законодательством. По постановлению, принятому СНК в январе 1939 г., любое опоздание на работу на 20 минут приравнивалось к неоправданному отсутствию, а повторное опоздание вело к увольнению работника. В мае 1939 г. было принято постановление об обязательной выработке минимума трудодней в колхозах — нечто уже похожее на "барщину". Указ Президиума Верховного Совета от 26 июня 1940 г. предусматривал еще более строгие меры. Любой случай неоправданного отсутствия на работе подлежал рассмотрению в народном суде. Признанные виновными приговаривались к исправительным работам на рабочем месте сроком до 6 месяцев с удержанием 25% заработка. Одновременно вместо 7-часового вводился 8-часовой рабочий день и семидневная рабочая неделя. Это объяснялось оборонными интересами, однако скорее всего данное мероприятие было связано с возникшими производственными трудностями.
Одной из отличительных черт предвоенной экономики стала ведомственная экспансия. Число наркоматов стремительно увеличивалось. Если по Конституции 1936 г. было установлено 18 союзных и союзно-республиканских наркоматов, то накануне войны их было около 40, не считая главных управлений и комитетов. Так, НКТП накануне войны распался на 17 отдельных наркоматов. Экономика, следуя законам планово-распределительной системы, приобретала ярко выраженный ведомственный характер со складывающейся иерархией и приоритетами отраслей и возрастанием их замкнутости.
Дефициты и очереди
Особое положение сохранялось за тяжелой промышленностью (группа "А"). Сюда по-прежнему направлялась львиная доля капиталовложений в ущерб отраслям легкой промышленности (группа "Б"), усиливая однобокий и уродливый характер народного хозяйства. Отставание производства товаров широкого потребления приводило к нарастанию товарного голода и постоянным дефицитам в продуктах даже самой первой необходимости. Вот, например, отрывки из сообщения, дающего типичную "картинку" из повседневной жизни того времени:
В станице Белая Калитва Ростовской области 26 и 27 ноября сего [1938] года проходила колхозная ярмарка, где скопилось несколько тысяч колхозников и рабочих для покупки промышленных товаров, так как в местной газете "Сталинский клич" было объявлено о достаточном количестве завезенных на колхозный рынок промтоваров. На ларьках торговых на красном полотнище огромными буквами были написаны лозунги "За культурную советскую торговлю в городе и деревне!"...
... Очереди у мануфактурных ларьков выстроились ночью. В 10 часов утра начали привозить мануфактуру. Подводы поломали очередь, и кто был первым — очутился последним, последние — очутились первыми. Поэтому мануфактуру могли купить спекулятивные элементы и по знакомству, [а также] многие лица, [которые] выдавали себя за членов содействия милиции. Прейскуранта на товары не было, а следовательно, — неизбежный обсчет покупателей.
Когда же начали мануфактуру покупать и бросать через головы, очереди совершенно поломались, образовалась общая сутолока и сплошной массив народа, что давало возможность лезть по головам в грязных сапогах и грязной одежде. Конкретно... по головам ползли Леонов Роман и Черников Николай. Белоусову Марфу вытащили в бессознательном состоянии в растрепанном виде. Гражданину Аксенову с хутора Крутинского разбили нос — сильно шла кровь...
На следующее утро гражданин Мазолевский в форме железнодорожника тоже лез по головам, и особенно циническое издевательство было проявлено над 15-летней гражданкой Какичевой Натальей с хутора Форштадт. Она была выброшена на головы и каталась по головам (обнажены были ноги)...
... Я рассматриваю, что это работа классового врага, конкретная контрреволюционная агитация на практике...
Как свидетельствовали сообщения из других мест на всем протяжении довоенных лет, дефицит продуктов первой необходимости был постоянным явлением. "Экономическая лихорадка" конца 1930-х годов породила несколько серьезных проблем, приведших к обострению социальных противоречий. К 1939 г. страна по сути стояла накануне возврата к карточной системе распределения промтоваров и продуктов питания. Но это означало бы для руководства фактическое признание в своей несостоятельности и отмену широковещательных заявлений о возрастающей заботе о советском народе, жить которому с каждым годом якобы все лучше и веселей. На это оно пойти не могло. Послушные средства массовой информации сделали все, чтобы скрыть правду о реальной ситуации. Из писем с мест видно: многие считали, что критическая ситуация только в их местности, а не по всей стране, что недостаток товаров — дело рук вредителей и спекулянтов либо результат нерасторопности местных властей. Дефицит продуктов привел к огромным очередям. Отчаявшиеся граждане сами просили ввести карточную систему, дабы что-нибудь приобрести. Местные руководители вынуждены были явочным порядком вводить нормированное распределение продуктов и товаров для категорий населения, не охваченных закрытой торговлей и спецраспределителями. Когда же дефицит "выбрасывали" в свободную продажу, то люди часто теряли не только признаки социалистической морали, но и человеческий облик.
Проблема дефицитов на различные продовольственные и промышленные товары все более обострялась. Повсеместно были введены нормы отпуска товаров в одни руки, заставлявшие людей обегать десятки магазинов, чтобы запастись продуктами и не стоять в бесчисленных и "злых" очередях. Возникал своего рода порочный круг: чем больше товарных резервов выбрасывалось в торговлю, тем больше были очереди. Плановые цифры роста торгового оборота, даже в малой степени не могли обеспечить потребности населения. Расхватывание товаров усугублялось постоянно циркулирующими слухами о войне, которая вся ближе продвигалась к границам Союза.
Руководство сражалось с дефицитами главным образом административными и карательными мерами. Указ 26 июня 1940 г. был направлен и против тех, кто стоит в очередях вместо работы на предприятиях и учреждених. Накануне войны руководство пошло даже на запрещение очередей, борьбу с ними с помощью милиции. Борьба эта шла с переменным успехом. Люди изобретали тысячи способов, чтобы достать то, что было нужно. Складывалась своего рода наука, как можно это сделать, приложив изрядное количество времени и изобретательность.
В условиях кризиса снабжения по решению Политбюро ЦК ВКП(б) была создана система закрытой торговли и общественного питания для военнослужащих, работников НКВД, тружеников военно-промышленных объектов, железнодорожного транспорта и некоторых других. То есть, были выделены привилегированные профессиональные группы, о снабжении которых государство заботилось в первую очередь, а это не могло не вызвать возмущенной реакции населения.
Особенно тяжелое положение складывалось в провинции. Москвичи не подозревали, что столица находится в значительно лучшем положении по сравнению с остальной страной. Приезжавшие в столицу к родственникам, в командировку жители других регионов открыто завидовали москвичам и одновременно возмущались: а чем они или их дети хуже московской детворы, почему они не видят ни сахара, ни молока.
Кризис снабжения, сопровождавшийся заметным ростом цен, привел к известному обострению отношений горожан и колхозников. Многие рабочие, как и прежде, стали валить беду на деревню. Колхозники, которые приезжали в город для продажи продукции со своих участков, скупали дефицитные товары, что вызывало явное недоволь-ство горожан.
Оборонные мероприятия
В стране стремительно усиливались позиции формирующегося военно-промышленного комплекса (ВПК), содержание которого ложилось тяжелым бременем на все народное хозяйство. Курс на "укрепление обороноспособности советского государства" складывался из многих факторов, где не последнюю роль играло нарастание военной угрозы. Уже в период первой и второй пятилеток началось техническое перевооружение, "моторизация" Красной Армии. Ее численность с 1934 по 1937 г. была увеличена в 2,5 раза. Были созданы и поставлены на вооружение новые типы самолетов, танков, кораблей, артиллерийских систем. Но все это было почти ничто по сравнению с последовавшими за этим оборонными мероприятиями. В сентябре 1939 г. в стране была введена всеобщая воинская обязанность. Численность вооруженных сил за один год увеличилась более чем вдвое и достигла 4,2 млн. человек. Расходы на военные нужды возросли с 11% бюджета в 1935 г. до 32,5% в 1940 г. Совершенно очевидно, что в условиях сокращения прироста нового производства военный сектор стал превращаться в "пожирающий" другие отрасли.
Несмотря на приоритетные позиции, которые занял ВПК в предвоенные годы, ему были присущи все огрехи, свойственные затратной экстенсивной экономике, провалы и сбои на разных участках. Производство вооружений шло зачастую путем их количественного наращивания. Новые системы внедрялись с существенными задержками. Так, за три года до войны было произведено около 23 тыс. боевых самолетов, но лишь 12% из них принадлежали к машинам новых типов. К началу войны на вооружении Красной Армии было 22 тыс. танков, но лишь 9% от этого числа составляли танки новых образцов — Т-34 и КВ. Тем не менее количественный и качественный рост вооруженных сил требовал подготовки соответствующего командного и технического состава, за которой не поспевали курсы, школы, училища, военные академии. Потребовался ряд экстраординарных мер, едва ли не принудительный (по разнарядке) набор курсантов в военно-учебные заведения. Существенный урон военным кадрам нанесла "ежовщина", и, кажется, что их, прежде всего, коснулась частичная реабилитация ее жертв. Советско-финляндская война 1939—1940 гг. особенно наглядно обнаружила проблемы, существующие в Красной Армии и ВПК.
Деревня
Дальнейшее развертывание военного производства сказывалось и на сельском хозяйстве. Наращивание "моторизации" вооруженных сил вело к тому, что на село, в МТС стало меньше поступать тракторов, автомобилей, топлива, горюче-смазочных материалов. Да и сама деревня накануне войны представляла собой сгусток противоречий, и главное из них — между общественным и личным подсобным хозяйством. Задачи увеличения сельскохозяйственного производства и рост плановых заданий требовали, чтобы крестьяне как можно больше работали на колхозных полях. Но отсутствие серьезных стимулов в колхозном труде и мизерное вознаграждение за него вынуждало колхозников затрачивать больше усилий на своих приусадебных участках. Занимая ничтожную долю посевных площадей и имея гораздо меньшее по численности количество скота и птицы, личные подсобные хозяйства колхозников давали почти половину сельскохозяйственной продукции в стране. Они же обеспечивали крестьянам основную часть их денежного дохода и позволяли как-то существовать. Естественно, что крестьяне стремились уклониться от работы в колхозе. В свою очередь, это вызывало ответные меры, давление на них, принуждение к труду со стороны колхозного начальства. Мало того, что работа на колхозных полях и фермах была очень нелегкой, занятия в личных подсобных хозяйствах становились способом консервации тяжелого ручного труда, так как сельская администрация почти не оказывала им поддержки, строго следя, между прочим, за своевременной уплатой налогов. Помимо этого, колхозники по линии сельсоветов обязаны были выполнять отдельные государственные трудовые повинности, так что жизнь в деревне поистине превращалась в каторжную.
Система управления
К концу 1930-х годов окончательно сложилась система управления экономикой и государством, которая называлась в нашей литературе административно-командной и в основных чертах просуществовала достаточно длительное время. В чем-то обнаруживалось ее сходство с дореволюционным государственным устройством. Наркоматы, например, стали походить на прежние министерства. Окончательно оформилась номенклатура — штатное расписание огромного государственного хозяйства. Главным способом управления стало директивное планирование, представлявшее собой систему приоритетов в снабжении и распределении средств, тоже достаточно четко определившуюся уже накануне войны. Правда, возникло новое противоречие между основами планирования, которое централизованно осуществлялось по ведомствам и экономическим районам, и общими принципами территориально-административного устройства. Выработать оптимальную модель совмещения хозяйственной деятельности и административного руководства не удалось. Это противоречие должно было сниматься за счет централизации и изъятия самостоятельных функций управления у местных органов. Путем дробления административных единиц страна фактически вернулась к прежнему губернскому делению под именем краев и областей. Накануне войны их было уже более сотни. Отличием от прежнего государственного устройства было существование национальных образований. Накануне войны в СССР входило 16 союзных и 21 автономных республик. Правда, последние мало чем отличались от областей, за исключением некоторых формальных регалий и атрибутов.
Начавшаяся война на время как бы отложила разрешение многих противоречий, наметившихся в предвоенные годы, и даже, как представляется, способствовала развитию некоторых тенденций, заложенных в самой системе хозяйствования и управления.
|
|
|
