Вопросы для повторения. 1. 5. Школы и концепции культурологии

Культура в рамках этого подхода понимается не как личностная черта индивида, появившаяся в результате воспитания, а как особого рода объективная реальность, возникшая в процессе человеческой практики. Развитие культуры имеет поступательный характер, и ей свойственны определенные объективные закономерности.

Основной закономерностью развития духовной культуры является ее зависимость от развития материального производства. Определенной общественно-экономической формации соответствует свой, присущий ей тип духовной культуры, характер духовной жизни. По Марксу, тип культуры формируется на основе социально-экономических отношений данной формации. Так, капиталистическому способу производства соответствует иной вид духовного производства, чем средневековому. Типы культур отличаются, исходя из особенностей характеристик производства: культура первобытнообщинного строя, рабовладельческого, феодального, буржуазного общества. Таким образом, главным фактором, влияющим на культуру, по Марксу, является тип собственности на орудия и средства производства. Вместе с тем, Маркс признает, что на развитие духовной культуры накладывает отпечаток политическая система общества, интересы его социальных сил, господствующая идеология и др. социально-политические факторы.

Развитие культуры – восходящий, поступательный процесс. В этом выявляется еще одна важнейшая объективная закономерность развития культуры, обусловленная исторической сменой способов производства, общественно-экономических формаций. Поступательное, прогрессивное развитие культуры не сводится только к накоплению материальных и духовных благ, а связано также и с развитием личности. С точки зрения Маркса, процесс создания культуры – это одновременно и процесс развития человека во всем многообразии его связей и отношений.

Наконец, важной закономерностью, которая действуют на протяжении всей истории всемирной культуры, является преемственность. Сторонники формационного подхода признают, что каждый новый этап в процессе исторического развития культуры, отрицая предшествующий, включает в себя все прогрессивное его содержание, все, что было приобретено человечеством на предшествующих ступенях. Связывая настоящее культуры с ее прошлым и будущим, преемственность тем самым обусловливает устойчивость культуры.

2. Циклическая школа в культурологии представлена учениями Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Дж. Тойнби. Это направление в культурологии в целом характеризуется абсолютизацией неповторимости, уникальности и равноценности различных культур и отрицанием идеи единства мировой культуры. Развитие культур здесь имеет не линейный, а циклический характер. Отличие этого направления в культурологии от формационного состоит также в том, что представители циклической школы не признают материальное производство в качестве ведущего фактора в развитии культуры. На существование культуры, согласно циклическому подходу, оказывают влияние иные, внепрозводственные, факторы (религиозный, географический, психологический, политический и т. п. ).

Первой среди циклических концепций была концепция русского мыслителя Николая Яковлевича Данилевского (1822–1885). В своем исследовании «Россия и Европа»(1869) автор выдвинул теорию общей типологии культур, или цивилизаций, согласно которой то, что именуется «всемирной историей», является лишь историей локальных цивилизаций, имеющих индивидуально замкнутый характер и вместе с тем схожих по своему внутреннему механизму. Данилевский выделил десять самобытных цивилизаций или культурно-исторических типов: египетский, китайский, ассирийско-вавилонско-финикийский, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, аравийский, германо-романский. В своем развитии они проходят этапы, свойственные развитию человека: детство, отрочество, молодость, зрелость, старость, дряхлость. Каждый культурно-исторический тип отличается достижениями в какой-то определенной сфере: греческий славится развитием искусства, римский – развитием законодательства, еврейский – религиозной деятельностью и т. п. Отдавая должное началам экономики и политики, Данилевский особое внимание уделяет сравнению славяно-русской и германо-романской цивилизации через призму психического строя, религии, воспитания и характера культурной деятельности двух сообществ людей.

Немецкий историк культуры Освальд Шпенглер(1880–1936) в своей работе «Закат Европы» (1918) выделяет восемь культур, достигших полного развития: индийская, китайская, вавилонская, египетская, греко-римская, арабская, культура майя и западноевропейская. Культура, по его мнению, – некий «организм», обладающий внутренним единством, обособленный от других, подобных ему «организмов», и проходящий в своем развитии определенный жизненный цикл. Любая из культур переживает становление из состояния докультурного или этнографического хаоса, затем входит в период собственно культурный, где создаются материальные и духовные ценности, и, наконец, переходит в состояние цивилизации, когда организм неуклонно дряхлеет, угасает душевная творческая сила. Каждую культуру Шпенглер наделяет особым названием – символом, который в высшей степени выражает духовные и творческие потенции, свойственные ее сущности. Так, образ Аполлона выражает душу греко-римской культуры, а образ Фауста – душу европейской. В своей работе О. Шпенглер говорит о судьбе европейской культуры, оценивая ее современное существование как «закат». Исследователь относит вступление западноевропейской культуры в стадию цивилизации к 1800 г., и называет приблизительное время завершения этой стадии – после 2000 г.

Английский исследователь Арнольд Джозеф Тойнби (1889–1975) в 12-томном труде «Постижение истории» также, как Данилевский и Шпенглер, отрицает линейное развитие исторического процесса и культуры. Историю он рассматривает как «круговорот» «локальных цивилизаций», замкнутых на себя и параллельно, иногда синхронно, со-существующих. Таких развившихся «локальных цивилизаций» Тойнби насчитывает более двадцати: западная, две православные (русская и византийская), иранская, арабская, индийская, две дальневосточных, античная, сирийская, китайская, минойская, шумерская и др. Они отличаются между собой общностью религии и природным расположением. Каждая цивилизация, по мнению Тойнби, проходит путь генезиса, роста, надлома и распада .

Механизм рождения цивилизаций сформулирован исследователем как взаимодействие Вызова и Ответа. Среда умеренно неблагоприятная непрерывно бросает Вызов обществу, а общество через свое «творческое меньшинство» отвечает на Вызов и решает проблемы. Такое общество не знает покоя, оно все время в движении, благодаря движению оно рано или поздно достигает уровня цивилизации.

Рост цивилизации состоит в прогрессивном и аккумулирующем внутреннем самоопределении цивилизации, в переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Рост – это непрерывное «отступление и возвращение» харизматического (богоизбранного, предназначенного свыше к власти) меньшинства общества в процессе всегда нового успешного Ответа на всегда новые Вызовы среды внешнего окружения. На стадии роста за «творческим меньшинством» свободно следует, подражая ему, большинство – внутренний пролетариат общества и внешний пролетариат варварских соседей. Однако рост цивилизации, по Тойнби, имеет пределы и заканчивается надломом цивилизации.

Надлом и распад цивилизации характеризуется тем, что творческое меньшинство, опьяненное победой, начинает «почивать на лаврах», поклоняться относительным ценностям как абсолютным, теряет свою харизматическую привлекательность. Поэтому приходится все больше и больше использовать силу, чтобы контролировать внутренний и внешний пролетариат. В ходе этого процесса творческое меньшинство организует «универсальное (вселенское) государство», подобное Римской империи, вступает в войны, становится рабом косных установлений и само ведет себя и свою цивилизацию к гибели. В этих условиях отделяющийся от творческого меньшинства внутренний пролетариат часто рождает «универсальную (вселенскую) церковь» (например, христианство и буддизм), которая служит мостом и основанием для новой цивилизации.

3. Психоаналитическая. Начало этому направлению в культурологии положили работы австрийского психиатра и невропатолога, создателя психоанализа, Зигмунда Фрейда (1856–1936). Исследованию культуры посвящены, в частности, такие его труды, как «Будущее одной иллюзии» (1927) и «Неудовлетворенность в культуре» (1930). З. Фрейд создал оригинальную концепцию культуры, которая может быть адекватно понята только в контексте его психоаналитической теории.

Если говорить кратко, то главная заслуга Фрейда заключается в открытии бессознательного уровня в человеческой психике и обосновании его значимости в детерминации взглядов и поведения человека. Бессознательное в описании Фрейда – это инстинктивные первичные влечения (сексуальные желания, влечение к смерти, разрушению) и впечатления (среди которых важнейшее место занимают детские), вытесненные из сознания. Наряду с бессознательным Оно , в структуре человеческой психики, по Фрейду, существует уровень сознания Я и уровень Сверхъ-Я – социокультурные установки, запреты, нормы, усваиваемые человеком как членом общества. Человеческое Я, по Фрейду, замкнуто между двумя противоположными полюсами – бессознательной (природной) стихией и требованиями культуры, которые постоянно борются за обладание Я.

Предложенная Фрейдом схема позволила вывести психоанализ за рамки психиатрии и по-новому подойти к изучению особенностей человека и его культуры, в частности, сформулировать оригинальные представления относительно ее генезиса, сущности и социальных функций.

Культура в психоаналитической концепции не есть нечто неизменное, ставшее, данное раз и навсегда. Она возникла на определенной стадии общественного развития, когда появляются представления о морали, когда регуляция поведения начинает осуществляться с помощью законов, когда появляется понятие «табу» и возникает система санкций за его нарушение. Культурная история человечества, по Фрейду, начинается с того момента, когда сыновья главы первобытной орды, изгнанные им за пределы стада, убивают и съедают его, дабы положить конец единоличному обладанию самками. После акта отцеубийства, считает Фрейд, сыновьями овладевает раскаяние, и они накладывают запрет на совершение подобных действий. Впоследствии образ отца, которого запрещено убивать, слился с тотемным животным, которое обожествлялось и которое рассматривалось как воплощение мифических сил, покровительствующих роду. Так возникли тотем и табу, которые являются первоэлементами любой культуры.

Культуру в целом Фрейд определяет как «сумму человеческих достижений и институций, отличающих нашу жизнь от жизни наших предков из животного мира и служащих двум целям: защите человека от природы и регулированию взаимоотношений между людьми». Культурным Фрейд называет общество, характеризующееся уважительным отношением к интеллекту, к достижениям науки и искусства, общество, в котором развита философия и существует интенсивная религиозная жизнь. Но самой важной чертой подлинно культурного общества исследователь считает наличие в нем определенного типа отношений между людьми, которые базируются на признании принципа равноправия и взаимозависимости людей друг от друга – справедливости. Справедливость Фрейд понимает как насущную необходимость всех и каждого подчиняться требованиям культуры, обуздывать свои первичные инстинкты.

З. Фрейд формулирует также представление о социальных функциях культуры. Значение культуры в жизни человека и общества, по Фрейду, неоднозначно. С одной стороны, культура представляет собой предохранительный механизм, препятствующий проявлению темных сил первичных влечений и эмоций. Ярко выраженной чертой культуры является «сублимация первичных признаков», т. е. перевод бессознательной энергии индивида в социально приемлемые формы (например, научное, художественное творчество, политическую деятельность и т. п. ). В частности, искусство З. Фрейд оценивает как «вид терапии», переключающй бессознательную энергию с одних предметов на другие, позволяющий снимать психологическое напряжение путем погружения человека в вымышленный мир образов, красок и звуков.

С другой стороны, культура – это «репрессивный механизм», насилие, принуждение, «болезненное подавление влечений». Если культура требует от человека больше, чем он может, «то у индивида это вызывает бунт или невроз, либо делает его несчастным». Фрейд приходит к выводу, что с развитием культуры и цивилизации увеличивается количество невротиков и несчастных людей, поскольку навязываемые обществом запреты подавляют свободу отдельной личности.

4. Социологическая. Наиболее видным представителем этой школы является русский социолог, культуролог, проживший большую часть своей жизни в эмиграции в США, Питирим Александрович Сорокин (1899–1968), автор «Социальной и культурной динамики».

В своих трудах Сорокин представляет историю человечества как смену целостных социокультурных сверхобщностей, внутренне связанных определенным единством ценностей и значений. Культура определяется автором как ценностная система. Она задает точку отсчета, определяет направление осей координат при принятии тех или иных решений, при выборе того или иного пути движения социального организма.

Согласно Сорокину, благодаря анализу ценностей можно выделить и типы культуры, раскрыть ее динамику, предсказать будущее цивилизации. В истории, по мнению исследователя, происходит чередование трех основных типов культуры: идеациональной, идеалистической и чувственной.

Под первым типом культуры Сорокин понимает такую культуру, которая основана на принципе сверхчувственности и сверхразумности Бога как единственной реальности и ценности. Такой тип культуры был характерен для брахманской Индии, Греции с начала VIII в. по конец VI в., для средневековой западноевропейской культуры. Подобный тип культуры отличался целостностью, что позволяло гармонизировать бытие отдельного индивида, освобождало его от мучительного процесса выбора ценностей как целей жизнедеятельности. Однако такой тип культуры был обречен на исчезновение. Уже с XII века, считает Сорокин, началось разрушение идеациональной системы ценностей, что привело к появлению идеалистической культуры.

Основополагающим признаком идеалистичекой культуры является существование двух систем ценностей, которые дополняют и взаимно ограничивают друг друга. Культура такого типа ориентирована одновременно на Бога и на человека. Культура подобного типа существовала в Греции V–VI вв. до Н. э., в период раннего Возрождения, когда идеализация человека достигла своего апогея. В качестве примеров, подтверждающих справедливость своих оценок, Сорокин приводит поэзию Петрарки, живопись Рафаэля, прозу Бокаччо. Этот тип культуры исчезает к началу XV в.

Его преемником становится чувственный тип, основополагающим принципом которого становится утверждение: объективная действительность и смысл ее чувственны. Чувственное искусство есть искусство светское, оно отображает не духовную, а телесную красоту, стремится доставить зрителю чувственное наслаждение. Вторая отличительная черта чувственного искусства – его реалистичность: оно стремится передать окружающую действительность с максимальной степенью правдоподобия, отражая то, что воспринимается нашими органами чувств непосредственно. Однако искусство подобного типа не проникает вглубь вещей, оно иллюзорно.

Современное искусство (и более широко – современная культура), по оценке Сорокина, является чувственным по своей сути. Вершины в своем развитии оно достигает к концу XIX – началу XX вв. Пройдя точку расцвета, чувственный тип культуры становится бесплодным и внутренне противоречивым. Исчерпав все возможности своего развития, он постепенно уступает место новому типу культуры – идеациональному, за которым будущее.

Сорокин считает, что современное западное общество переживает общественный кризис. Исследователь особо подчеркивает, что причина этого кризиса скрыта не в соответствии материального базиса надстройке (как об этом говорят классики марксизма), не в исчерпанности резерва времени, отпущенного для существования западной цивилизации (как считал, например, Шпенглер), а в смене типов культур.

5. Игровая концепция культуры. Оригинальная концепция культуры как игры развернута в труде голландского ученого Йохана Хейзинги (1872–1945) «Homo Ludens» («Человек играющий»). Хейзинга избирает новый аспект изучения культуры, считая, что «человеческая культура возникает и развертывается в игре, как игра».

Исходный тезис исследователя заключается в том, что игра старше культуры, а животные вовсе не ждали человека, чтобы он научил их играть. Все основные черты игры можно наблюдать уже у животных, но мир человека значительно расширяет диапазон проявлений игры. Игра как разрядка жизненной энергии, как вид отдыха, как тренировка перед серьезным делом, как упражнение в принятии решений, как реализация стремлений к состязанию – таковы лишь некоторые аспекты объяснения необходимости игры в жизнедеятельности человека.

Хейзинга анализирует главные признаки игры:

1) игра есть свободная деятельность (ей заняты в свободное время, она не диктуется необходимостью и обязанностью, а определяется желанием, личным интересом);

2) игра разыгрывается в определенных рамках времени и пространства (игра не может длиться бесконечно, у нее есть свои рамки начала и конца, завязка и финиш; кроме того, игра имеет свою территорию, предназначенную для совершения игрового действия);

3) игра создает собственный, безусловный порядок (запрещается нарушать правила игры, которые обязательны для всех без исключения, они не подлежат сомнению или оценке);

4) игра сопровождается чувством напряжения и радости, сознанием «иного бытия», нежели «обыденная жизнь»;

5) игра всегда ориентирована на удачу, выигрыш, победу (результатом выигрыша может быть приз, почет, престиж).

Согласно Хейзинги, культура возникает в форме игры, первоначально она разыгрывается и тем самым закрепляется в жизни общества, передается от поколения к поколению. Культ разворачивался в священной игре. Поэзия возникла в игре как словесное состязание. Музыка и танец были изначально игрой, то же относится к другим видам искусства. Даже боевые столкновения содержали игровые элементы. Отсюда вывод: «Культура в ее древнейших фазах играется».

Хейзинга отмечает тенденцию постепенного, но неуклонного уменьшения игрового элемента в культуре последующих столетий. Колизей, амфитеатры, ипподромы в Римской империи, турниры и церемониальные шествия в средневековье, праздничные карнавалы и маскарады Ренессанса, стили барокко и рококо в Европе, парады модного костюма и париков – вот те немногие новые формы, которые вошли в европейскую культуру в минувшие века.

В XX в. на первое место в игре, по мнению Хейзинги, выдвинулся спорт. Но спорт из своего игрового содержания растерял самое лучшее. В спорт все больше проникает коммерция, он приобретает черты профессионализма, когда дух игры исчезает. Всюду процветает стремление к рекордам; дух состязательности охватывает экономическую жизнь, проникает в сферу искусства, научную полемику. Хейзинга делает вывод: «Для того, чтобы вернуть себе святость, достоинство и стиль, культура должна идти другими путями». Без особого оптимизма смотрит Хейзинга и на перспективу развития современного искусства, которое, с его точки зрения, занято исключительно поисками оригинальности, а не выполняет своих непосредственных функций по возвышению человеческого духа и облагораживанию людей. «Механизация, реклама, погоня за внешним эффектом влияет на него больше, потому что оно более ориентировано на рынок и работает с привлечением технических средств».