 |
2. Ответ должен быть информативнее вопроса, уменьшать его неопределенность.
|
|
|
|
2. Ответ должен быть информативнее вопроса, уменьшать его неопределенность.
Многие споры и дискуссии остаются безрезультатными в силу отступления от этого правила.
3. При ответе на некорректно поставленный вопрос необходимо
указать на это.
В одних случаях достаточно сказать, что в таком-то пункте вопрос недостаточно ясен, поэтому требует уточнения.
В других — что вопрос не заслуживает обсуждения, поскольку он окончательно решен и ответ на него известен.
В-третьих случаях — что требовать ответа на вопрос пока преждевременно, поскольку он неразрешим в силу недостатка необходимых для этого данных, отсутствия в настоящий момент подходящих методов решения и т. д.
Отдельного внимания заслуживают вопросы, источником некорректности которых является ложность их предпосылок.
Единственно возможный способ отвечать на такие вопросы — это отвергать содержащиеся в них ложные предпосылки.
4. Некорректно отвечать вопросом на вопрос.
Ответ должен формулироваться в виде повествовательного предложения, поскольку вопросительное предложение — это уже новый вопрос.
Например, звонок по телефону: — Это куда я попал?
Итак, вопросно-ответный комплекс играет важную роль в процессе познания, что особенно важно при познании правовой действительности.
Поэтому юристу нужно знать логическую сущность вопросов и ответов, их виды, правила постановки для того, чтобы корректно задавать вопросы и отвечать на них, различая уловки, которые могут применить собеседники по незнанию либо преднамеренно.
ВОПРОСНО-ОТВЕТНАЯ ФОРМА РАЗВИТИЯ ЗНАНИЙ
РОЛЬ ВОПРОСНО-ОТВЕТНОЙ ФОРМЫ ПОЗНАНИЯВ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ Значение правильной постановки вопросов в ходе производства по уголовному делу В судебно-следственной практике сбор информации о событии преступления осуществляется главным образом посредством допросов. Без проведения допроса не обходится расследование ни одного уголовного дела, и большую часть протокольных материалов уголовных дел составляют протоколы допросов. Содержание допроса составляют получение и фиксация показаний свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого или эксперта об известных им фактах, имеющих значение для дела. Кроме того, в форме вопросов до экспертов доводятся те конкретные задачи, которые ставятся на их разрешение при проведении экспертных исследований. Допрос в широком смысле есть способ получения информации в форме вопросов и ответов, т. е. любой допрос построен на продуманной и правильно выраженной системе вопросов. Поэтому в значительной степени эффективность допроса зависит от способности допрашивающего правильно формулировать вопросы. В. Е. Коновалова отмечает, что причиной низкого качества допросов может быть неумение следователя сформулировать вопрос должным образом, поставить его в такой форме, чтобы он был ясен допрашиваемому, недвусмыслен, точен и правилен по своей структуре. Зачастую в следственной практике допросы проводятся без постановки необходимых вопросов. Такие допросы преимущественно проходят в условиях соблюдения законности, но показания, отраженные в протоколах, могут быть малосодержательными или почти бессодержательными. Если вопрос сформулирован правильно, то уклонение от определенного ответа на него может свидетельствовать о заинтересованности допрашиваемого в сокрытии истины. Если же добросовестный допрашиваемый не дал ответа, значит, для него он был сформулирован и построен неправильно. Ошибочная постановка вопроса затрудняет, а порой и исключает получение ответа, поэтому представляется необходимым рассмотрение условий правильной постановки вопроса. О вопросе, в отличие от суждения, как уже отмечалось, не говорят, как об истинном или ложном, поскольку к вопросу эти термины не применимы.
Качество предпосылки (базиса) вопроса при этом существенно влияет на логический статус вопроса, определяя правильность (корректность) или неправильность (некорректность) его постановки.
При проведении допроса могут возникать ситуации, когда задаются вопросы, являющиеся корректными, но воспринимаемые в качестве некорректных из-за того, что в их формулировках содержатся выражения, неизвестные допрашиваемым лицам или неправильно понимаемые. В таких ситуациях необходимо или пояснить неизвестные или неправильно понимаемые выражения, или заменить их известными. Основное требование к вопросу заключается в том, чтобы была определена понятийная структура вопроса, иначе отвечающий может неверно интерпретировать предлагаемый вопрос и, соответственно, давать неверный с точки зрения адекватности содержанию вопроса ответ.
Следовательно, при проведении допроса задаваемые вопросы должны быть точными, ясными и однозначными, в противном случае допрашиваемый может не понять поставленного вопроса и дать неправильный ответ (на что нередко ссылаются на повторных допросах).
Следователь всегда должен думать над тем, как будет воспринят его вопрос, учитывать психологию допрашиваемого; также часто возникает необходимость приноравливаться к интеллектуальному уровню собеседника.
Вопрос, в котором безосновательное утверждение, выраженное не явно, а скрыто в предпосылке (базисе) вопроса, является уловкой, которая в логике носит название «сокрытие необоснованности утверждения».
Если это делается умышленно, то неправильно поставленный вопрос квалифицируется как провокационный. В качестве примера можно привести следующие вопросы: «Председательствующий суда по делу о краже, обращаясь к подсудимой, отрицающей свою вину, спрашивает: “Расскажите, подсудимая, как же все-таки Вы крали? ”. Прокурор по этому же делу: “Воровка К., признайтесь, куда Вы дели деньги? ”». Данные вопросы явно некорректны, так как их предпосылки содержат небесспорное знание. Подобные вопросы являются недопустимыми. Закон не предусматривает отграничения в выборе тактики допроса, единственным запретом, согласно ч. 2 ст. 189 УПК РФ, является наводящий вопрос. Такой же запрет существует и при проведении таких следственных действий, как предъявление для опознания (ч. 2 ст. 193 УПК РФ) и проверка показаний на месте (ч. 2 ст. 194 УПК РФ). С рассматриваемой позиции наводящий вопрос — вид некорректного вопроса, который содержит в качестве предпосылки (базиса) либо спорную, не до конца установленную информацию, либо информацию, подсказывающую ответ. В формулировке наводящего вопроса чаще всего кроется заинтересованность допрашивающего в определенном ответе, направленном на желаемый результат. В большинстве случаев такие вопросы также являются недопустимыми. С точки зрения определения смыслового значения, уточняющие или восполняющие вопросы являются фактологическими, т. е. устанавливающими информацию о совершившемся факте, когда допрашиваемый только констатирует совершившееся и содержание ответа не зависит от его субъективной интерпретации.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Кроме фактологических, различают вопросы мотивационные, которые требуют субъективной интерпретации, т. е. высказывания своего мнения, оценки тех или иных событий, явлений и т. д.
Когда спрашивают: «Почему…? », «Как вы считаете…? », тем самым просят выразить свое субъективное мнение по какому-либо вопросу независимо от того, какую объективную оценку (например, с точки зрения официально принятой позиции) имеет данное событие.
Фактологический вопрос имеет только один истинный ответ, тогда как ответ на мотивационный вопрос по существу не имеет ложных альтернатив, поскольку опрашиваемый выражает только свою точку зрения. В последнем случае выявляется не объективное содержание ответа, а только мнение отвечающего по этому вопросу, поэтому информация, полученная в результате ответов на мотивационные вопросы, не может быть использована для формирования фактического материала, но может служить для определения путей расследования, учитываться при построении версий.
|
|
|
Различные виды вопросов применяются сообразно решению тех познавательных задач, которые ставит перед собой исследователь. А. С. Александров и С. П. Гришин в образной форме дают совет, как выбирать виды вопросов в зависимости от целей, которые ставит перед собой опрашивающий:
«Представьте сферу, которую вам надлежит исследовать, как темноту, а свои вопросы — как вспышки света, призванные рассеять ее. Если вы совершенно не представляете, что скрывается в темноте, и хотите получить хотя бы общее представление об этом прежде, чем приступить к более подробному изучению, вам, естественно, лучше прибегнуть к более широким вопросам, которые дадут вам больше света. Если у вас есть какие-то идеи о том, что там кроется, и вы заинтересованы только в рассмотрении отдельной части этого, выберите более узкий, направленный пучок света. И, наконец, если вы точно знаете, куда идете, и вам нужно только освещение узкой тропы, выберите луч».
Этот совет пригоден для всего процесса познания в уголовном процессе. Процесс расследования преступления зачастую проходит в условиях неочевидности, информационной неопределенности.
На первоначальных этапах расследования, когда объем исходной информации, как правило, минимален, преимущественно используются широкие восполняющие вопросы, дающие относительную свободу в изложении фактов и направленные на получение новой информации.
Так, вопрос «Что произошло? » применяется тогда, когда область поиска ответа слишком велика. Затем образуется широкий круг вопросов и возможных на них ответов.
Например, «Где могли остаться следы расследуемого происшествия? », «Какие объекты находились в причинно-следственной и пространственно-временной связи с ним? » и т. п.
Несмотря на то, что, как было отмечено, ответ на широкий восполняющий вопрос предполагает выбор истинного суждения из множества возможных, в процессе расследования происшествия бесконечного перебора возможных вариантов ответа никогда не бывает и на практике всегда происходит ограничение возможного выбора.
Так, основной вопрос, который ставит перед собой следователь, очерчивая круг подозреваемых в совершении преступления, — это вопрос о том, кому это выгодно. А. М. Ларин в этой связи писал: «Возьмем, к примеру, пресловутые заказные убийства. Каждое из них — преступление, имеющее предысторию, веские причины, связанные с деятельностью потерпевшего, преступление обдуманное, обсужденное заранее и к тому же дорогостоящее. Далее, как бы ни маскировался киллер, он известен заказчику и посреднику, торговцу оружием, преступной среде, из которой он вышел. Поэтому возникает веер версий — предположительных ответов на вопросы о том, кому мешал жить пострадавший, кто свел заказчика с убийцей, кто из каких средств ему платил, у кого приобретено оружие и т. д. ».
|
|
|
Таким образом, само содержание вопроса является одновременно и ответом, или, точнее, возможным на него ответом. Если для задающего вопрос область поиска ответа является безграничной, то ответ может не последовать. Это означает, что субъект познания не обладает необходимым уровнем знания ни для формулирования основного вопроса, ни для ответа. Область поиска всегда ограничена, и количество вариантов ответа всегда ограничено.
По мере накопления и анализа информации менее вероятные ответы отбрасываются и круг возможных ответов сужается, хотя и остается достаточно широким. И только на завершающих этапах расследования преступления количество вариантов ответа сводится к двум, трем или нескольким, каждый из которых имеет дихотомическую структуру. Сведение широких вопросов к дихотомическому вопросу представляет собой сокращение возможных вариантов ответа.
Мы всегда начинаем наши рассуждения с момента незнания и открытого вопроса: «Что это? », и всегда заканчиваем этот процесс гипотетическим знанием и закрытым вопросом, т. е. задаем вопрос: «Это то? ».
Таким образом, открытые вопросы имеют важное значение на ранних стадиях расследования, которое направляется такими вопросами, в результате чего происходит выдвижение и развитие версий. Обоснование единственно правильной версии принадлежит уже к области закрытых вопросов.
При расследовании преступлений правильный выбор и формулировка вопроса есть результат сложной мыслительной деятельности, основанной на предшествующем тщательном и всестороннем исследовании полученной информации. Другими словами, осмысление исходной информации определяет содержание будущего вопроса. Вопрос должен быть не только направлен на область поиска, но и содержать в себе определение области поиска.
Лишь правильно поставленный вопрос способен выполнить свои функции в познавательной ситуации.
Во время судебного заседания, когда закончено предварительное следствие и предполагается, что вся исходная информация уже получена, у допрашивающего возникает необходимость определения пределов ответа, поэтому чаще задаются закрытые вопросы, не позволяющие допрашиваемому отвечать свободным рассказом и вносить в свои показания оценки и умозаключения, т. е. использование закрытого вопроса позволяет контролировать ответ.
Следует отметить, что в суде чаще всего речь не идет о получении новой информации. Познавательная ситуация в ходе судебного допроса (по крайней мере для сторон) примерно такова:
«Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. И тем не менее я хотел бы, чтобы ты подтвердил то, что ты-мы знаем».
Вопрос, задаваемый в ситуации, когда и спрашивающий, и отвечающий знают истинный ответ, можно сравнить с риторическим вопросом, задаваемым с целью выяснения осведомленности допрашиваемого.
Основной целью формулировки таких вопросов является представление доказательств.
|
|
|
