Третье занятие

(Занятие начинается с десятиминутной медитации)

Клер — Теперь мы хотели бы поговорить о последнем вчерашнем упражнении. Возможно, у вас есть какие-то вопросы, возможно, кто-то хочет поделиться с нами своим опытом. Я хотела бы узнать, что вы испытывали в центре, будучи растождествлены со своими субличностями.

Галя — Похоже, что мне удалось побывать в центре. В этом месте я чувствовала себя критиком или цензором, способным чувствовать и анализировать любую субличность.

Света — Это напоминало состояние цензора, но более уравновешенное. Состояние покоя позволяло мне вернее воспринимать окружающее, а также себя самое в лучшем и худшем своем проявлении. В первом, лучшем моем проявлении я летела в чем-то голубом, светлом; это была моя несбывшаяся мечта. Второе включало все мои отрицательные качества – категоричность суждений и интонаций, резкость движений, рационализм в отношениях и т. п., – все, что необходимо убрать. Это ли следовало воспринимать или что-то другое?

Кэрол — Возможно, все эти отрицательные качества лучше было бы рассматривать как проявления некой определенной субличности и попытаться выявить то позитивное, что скрывается за внешней негативностью. Сегодня мы будем выполнять упражнение, в котором вам представится такая возможность.

Это самая общераспространенная реакция – усматривать наличие в себе каких-то отрицательных черт. У всех нас есть критическая субличность, Судья. И поэтому когда вы начинаете судить себя, рассматривайте это как деятельность одной из своих субличностей, Критика. А затем опять обращайтесь к поиску места, из которого вы увидели этого Критика. С вами, Галя, произошло то же самое. На начальных, да и не только на начальных этапах это совершенно в порядке вещей: Критик очень силен и постоянно стремится занять центральное место. Может быть, кто-то еще хочет поделиться своими впечатлениями?

Сергей — Когда я был в центре, у меня возникло чувство удивления, так как моя отрицательная субличность в этом состоянии воспринималась как очень мне симпатичная.

Клер — Как правило, уже сам акт некритического сознавания беспокоящей нас части, то есть сам акт сознавания без осуждения резко понижает уровень оборонительной активности сознаваемой части. Принимая ее такой, какой она есть, – подобно тому, как мы принимаем другое лицо, скажем, пациента, – мы создаем условия, в которых эта часть ощущает себя в большей безопасности. Исчезает сама почва для конфликта. Вместо того, чтобы говорить " ты мне не нравишься", мы говорим " привет".

Вера — В моем случае две субличности во время упражнения стали не просто полярными – они стали антагонистами. И в момент возвращения к себе я ощутила конфликт между ними как катастрофический, практически неразрешимый. В жизни этот конфликт протекает более мягко, он растянут во времени. И мое переживание в момент возвращения к себе оказалось деструктивным.

Клер — Когда мы проводим эту работу в своем воображении, мы проводим ее фактически именно для того, чтобы сделать переживание чувств более ярким. И иногда у нас действительно возникает чувство катастрофичности происходящего. Потому что в повседневной жизни наши чувства менее обострены. Работа такого типа ценна именно тем, что позволяет яснее увидеть, в чем состоит действительный конфликт, она позволяет яснее увидеть действительное положение вещей. А кроме того, благодаря ей внутри у нас появляется место, где мы можем разрешить этот конфликт. Именно над созданием такого места мы и будем продолжать работать,

Вера — В результате выполнения упражнения я осознала невозможность дальнейшего сосуществования этих двух субличностей. Можно ли каким-то образом убить в себе какую-то субличность? Иначе я не представляю, как возможно мое дальнейшее существование.

Кэрол — Существует универсальный закон неуничтожимости энергии. Энергию нельзя уничтожить, а субличность – это энергия. Разрешение энергетического конфликта состоит в преобразовании энергии. И это основной принцип психосинтеза, весьма отличающий его от традиционной психотерапии. Чем более мы пытаемся избавиться от того, что нас не устраивает, тем более оно выходит наружу, обостряя конфликт. Но мы знаем, что стороны любого, даже самого серьезного конфликта могут в конце концов придти к согласию. Ибо целостность – наше естественное состояние. Однако для восстановления целостности необходимо время.

Вера — Что мне делать для восстановления целостности?

Кэрол — Сегодня мы продолжим эту работу. И мы дадим вам общее представление о том, как работать над собой самостоятельно.

Клер — Я хочу добавить кое-что к сказанному Кэрол. Поскольку энергия неуничтожима, постольку ее подавление приводит лишь к тому, что она находит свое проявление в других областях нашей жизни. Так что мы занимаемся перераспределением энергии вместо того, чтобы заняться ее преобразованием. Слушая Кэрол, я вспомнила следующую фразу, ключевую для тех, кто стремится к психосинтезу: энергия следует за мыслью. Характер нашей энергетики обусловлен характером нашего мышления. Визуализация как раз и служит нам для преобразования мысли.

Коля — У меня вопрос. Вы пользуетесь двумя терминами: субличность и энергия. Это синонимы?

Клер — Говоря о субличности, мы имеем в виду определенную совокупность установок, поведенческих стереотипов, верований, влечений и т. д., которая обретает целостную различимую форму в нашем сознании. Субличность – это удобная модель, позволяющая нам иметь дело с движущими силами личности; не следует забывать, однако, что это всего лишь модель, не претендующая на статус оригинала. Что касается энергии, то все перечисленные образования (установки и т. д. ) динамичны и, будучи таковыми, могут рассматриваться не только как смысловые, но и как энергетические образования. Говоря о субличности как об энергии, мы подчеркиваем неуничтожимость и преобразуемость той совокупной движущей силы, которую она собой представляет. Разные субличности представляют разные формы единой энергии.

Мы уделяем такое большое внимание субличностям не в последнюю очередь потому, что нередко мы отождествляем себя лишь с одной или с двумя, – скажем, с одной субличностью. И если я отождествляю себя, например, с " хорошей маленькой девочкой", то во всех сферах своей жизни – на работе, в отношениях с людьми – повсюду я буду вести себя как " хорошая маленькая девочка". И как таковая, я не буду ни сознавать в себе, ни позволять себе ничего такого, благодаря чему я могла бы выглядеть в своих глазах и глазах окружающих как " несносная девчонка". Тем самым я пытаюсь вырабатывать главную часть своей личности. Но когда я обретаю способность отступить на шаг от этой главной части и сознаю, что это лишь одна из моих частей, я получаю доступ к гораздо большему спектру своей творческой энергии.

Кэрол — Если же вернуться к проблеме конфликта, то конфликт преодолевается на пути объединения, интеграции конфликтующих сторон. С этой точки зрения субличность представляет собой одну из интегрируемых сторон. Соответственно, первый шаг на пути интеграции состоит в осознании различных своих субличностей. Можно, например, решить половину времени делать то, что хочет одна из них, а половину – то, что хочет другая. Но это очень конкретный уровень, общие рекомендации здесь неуместны. Если вернуться к примеру с " хорошей девочкой" и " несносной девчонкой", то очевидно, что в определенных обстоятельствах уместно быть доброй и послушной, тогда как в иных обстоятельствах весьма уместно будет проявить непослушание и сказать " нет". В этом и состоит кооперация. Следующий шаг – более тонкой природы, это шаг к интеграции как таковой. Стороны сближаются и все более уподобляются друг другу, ибо сущностное ядро у них одинаковое; скажем, " хорошая девочка" становится тверже, а " несносная девчонка" – мягче. И наконец, происходит синтез субличностей: двое становятся одним.

Таким образом, работа начинается с сознавания своих частей, которое становится возможным лишь после того, как мы займем центральное положение; затем мы начинаем кооперировать их – беседовать с ними и сближаться с ними, в результате чего между частями устанавливается диалог и сотрудничество, то есть части начинают конструктивно взаимодействовать между собой; затем, благодаря применению более тонких форм медитаций, визуализации и т. п., части начинают энергетически объединяться, интегрироваться; и окончательным шагом на этом пути является их синтез.

Но этого очень трудно достичь путем одних только размышлений. Поэтому я предлагаю перейти к выполнению следующего упражнения, в котором мы продолжим работу с двумя противоположными субличностями. Я буду читать текст упражнения, а вы просто представляйте его, визуализируя диалог в своем воображении. Важное замечание. Вы можете работать с теми же субличностями, с которыми работали вчера; но если вы осознали присутствие в себе каких-то других субличностей и хотите поработать с ними – работайте с ними. Все, что нужно для этого упражнения – это две противоположные субличности, не имеет значения, какие именно. Договорились?

Тогда попрошу вас принять удобное, устойчивое положение, в котором можно было бы расслабиться. Ноги стоят параллельно, глаза закрыты. Обратите внимание на дыхание. (15) С каждым выдохом освобождайтесь от услышанных вами только что вопросов, ответов и разговоров. Просто выдыхайте это. (15) Если вы чувствуете, что готовы, вспомните себя в упражнении, которое вы выполняли вчера после обеда, и визуализируйте, как вы переходите от одной субличности к другой, проходя через центр. А затем представьте, что вы остановились в этом центре. (5) Ощущайте, что вы находитесь в центре. (20)

А теперь, если хотите, пригласите одну из субличностей появиться справа от вас. (10) И если она появилась, наблюдайте ее. (5) Визуализируйте или каким-то иным образом почувствуйте появление этой части. (5) Наблюдайте положение ее тела и выражение лица. (10) Обратите внимание, почему она именно так держит голову, почему у нее такое выражение глаз, почему она так стоит или сидит. Если можете, обратите внимание на то, что она хочет сказать вам своим внешним видом. (10)

А теперь представьте, что вы делаете шаг из центра и вступаете в эту часть. Став этой частью, представьте, что ее тело и чувства стали вашими. Как вы стоите или сидите? Что делают ваши руки? Как вы держите голову? Что выражают ваши глаза? Какой у вас прикус? Посмотрите, действительно ли вы чувствуете, что ваше тело стало телом этой части. (5) А теперь скажите центру, кто вы: " Я... ". (15) И скажите центру, в чем ваше назначение, в чем цель вашего бытия. (20)

А теперь сделайте шаг из этой части обратно в центр. (5) И из центра опять взгляните на эту часть. (15) И если вы дополнительно хотите что-то узнать о ее назначении, спросите ее об этом. (15) Спросите эту часть, когда она вошла в вашу жизнь. (25) Спросите ее, что она хочет вам сообщить. (25) Посмотрите, можете ли вы почувствовать сущностное качество этой части. (20) Спросите эту часть, чего она хочет. (20) Спросите эту часть, что ей нужно. (25) И спросите себя в центре, действительно ли вы чувствуете себя готовыми взять на себя ответственность за эту потребность. (15)

Довольно, теперь отвлекитесь от этой части и опять обратите внимание на свое пребывание в центре, на свою способность наблюдать, способность сознавать, способность выявлять глубинную ценность и смысл любых своих частей. (10)

А теперь пригласите противоположную часть появиться слева от вас. (5) И когда эта часть появится, попробуйте получше рассмотреть ее. Некоторое время наблюдайте за тем, как эта часть представляет себя вам. Обратите внимание на ее позу и выражение лица. (5) Обратите внимание на то, что она сообщает вам уже одним своим видом. (10)

А теперь сделайте шаг из центра и вступите в эту часть. Вступая в нее, вы обретаете ее тело, ее позу, выражение лица. Станьте этой субличностью. И скажите центру, кто вы. (15) И скажите центру, в чем ваше назначение, в чем цель вашего бытия. (20)

А теперь переместитесь из этой части назад, в центр. И если вы, пребывая в центре, обнаружите, что хотели бы еще что-то узнать о назначении этой части, спросите ее. (15) Спросите эту часть, когда она вошла в вашу жизнь. (20) Спросите ее, что она хочет вам сообщить. (15) И посмотрите, можете ли вы почувствовать сущностное качество этой части. (15) Спросите эту часть, чего она хочет. (15) Спросите эту часть, что ей нужно. (15) И обратите внимание на то, чувствуете ли вы себя готовыми взять на себя ответственность за эту потребность. (15)

А теперь отвлекитесь от этой части. Ощущайте, что вы пребываете в центре и только в центре. Суммируйте то, чему вы научились и что осознали. (10) И подведя итог, обратите внимание на свое дыхание. (5) И начинайте постепенно выходить из этого внутреннего пространства, постепенно открывая глаза. (5) Запишите свои впечатления об этом упражнении, свои мысли и чувства. (Пауза)

Если вы закончили делать заметки, найдите себе партнера, с которым вы еще не работали, и сосредоточьтесь на двух вопросах: 1) Что вы узнали о своих субличностях? 2) Как вы ощущали пребывание в центре, что вам это напоминало? Воздержитесь устно или мысленно комментировать услышанное. По пять минут на каждого, то есть все обсуждение займет у нас десять минут. (Участники делятся впечатлениями).

Теперь, возможно, кто-то захочет рассказать нам о том, что он испытал во время упражнения.

Максим — Справа от меня был пессимист, достаточно рационально объясняющий это свое основное качество. Внешне он представлял собой нечто зажатое в угол, маленькое, но с очень умными глазами и лицом обреченного человека. У меня возникло такое впечатление, что это человек, вынужденный жить, – не желающий жить, но вынужденный жить. Он, правда, уже мертв и видит вокруг смерть. И убеждает всех в бессмысленности какой-либо деятельности. Подтверждение тому он находит в древних эсхатологических учениях, учениях великих экзистенциалистов; да и сам личный опыт этой субличности свидетельствует о тщете какой-либо деятельности...

Потом я попытался опять убрать ее в себя. И потому, наверное, что это все-таки одна из сильных моих субличностей, она спокойно растворилась во мне, и я не мог ее осуждать. Затем слева от меня появилась вторая субличность, которую можно было бы назвать деятельным рационалистом-пересмешником. Это рационалист, который активен в жизни, и в то же время заражен скептицизмом... Внешне эта субличность была сильной и уверенной; она была одета в тщательно выглаженную добротную тройку и шутки ради бросала на пол цветные кубики, ромбики и треугольники, говоря при этом: " Брось заниматься ерундой, посмотри, как забавно играть в этом мире. А смысла искать не стоит. И если в данный момент тебе что-то нравится, делай это". В словах ее был отзвук фатализма первой субличности. Но потому, возможно, что в ней отсутствовало некое понимание человека, она не вызывала у меня особо теплых чувств...

Что я ощущал в центре? В центре была определенная уверенность, некоторое спокойствие, а также критичность, сопровождаемая любовью.

Кэрол — Что именно вам не нравится в первой субличности, когда вы находитесь во второй?

Максим — Прежде всего, то, что он фаталист, личность безусловно слабая, отказывается от действия.

Кэрол — Таким образом, нигилист справа пассивен, тогда как скептик слева активен. Следовательно, в качестве здорового ядра субличности здесь выступает активность, энергия, жизненность скептика. Потому как, когда вы находитесь в центре, насколько я понимаю,. вы принимаете жизненную энергию скептика. Посмотрите теперь из центра на пессимиста справа, которого я воспринимаю как экзистенциального нигилиста. Можете ли вы усмотреть в нем какое-то качество, которое вам нравится?

Максим — Может быть, это слишком сильно сказано, но он сознает трагичность бытия.

Кэрол — То есть он сознает страдание. Насколько это важно для вас – видеть страдание? Находите ли вы ценной эту способность воспринимать страдание?

Максим — Да, нахожу. Страдания окружающих меня людей, их болезни и смерть – все это я воспринимаю очень близко к сердцу. С другой стороны, страдание дает понимание.

Кэрол — Не возникает ли у вас, когда вы находитесь в этой части, глубокое чувство связи с другими людьми?

Максим — В общем-то да.

Кэрол — В сущности, это уже не пассивность.

Максим — В этом смысле – да.

Кэрол — Это активность. И эту активность нужно не отвергать, а поддерживать и привносить в свою жизнь. Таким образом, активны обе части, и между этими двумя формами активности может установиться замечательное равновесие. Но чтобы это стало возможным, необходимо прочно утвердиться в центре.

Я хотела бы знать, все ли из вас переживали это центральное место как обособленное и отделенное от остальных частей, как место ясности и тишины, или же пребывание в центре переживалось вами как-то иначе?

Сергей — По-моему, центральная позиция нейтральна.

Оксана — Если бы она не была нейтральной, это была бы еще одна субличность.

Егор — А я испытывал в центре очень эмоциональные переживания.

Кэрол — Я спрашиваю об этом потому, что очень часто люди путают центр со своей критической частью, критикующей все остальные части. Не могли бы вы, Егор, поделиться с нами теми чувствами, которые вы испытывали в центре?

Егор — Попадая в центр, я всякий раз начинал нервничать: какую же из субличностей мне выбрать или как их совместить. Ведь речь идет, в общем-то, не только о сексуальности в узком смысле, как это могло показаться вчера. Одна субличность – работающая, созидающая; а вторая – воплощает собой обычную лень, сибаритство, тягу к удовольствиям, к комфорту. И поэтому находясь в средней части я нервничал, пытаясь разрешить эту проблему.

Клер — Что именно заставляло вас нервничать, что создавало чувство неудовлетворенности?

Егор — Я пытался выяснить, что мне нужно. Имеет ли смысл во имя науки, например, отказываться от того, что могут получать от жизни другие люди? Или же это глупо, потому что я состарюсь и умру, о трудах моих забудут, и никому до них не будет дела. А в процессе работы я отказываюсь от целого ряда удовольствий, положительных эмоций... Короче говоря, в чем смысл жизни?

Клер — Похоже, что находясь в центре, вы решали проблему того, что для вас более важно. Вам трудно сделать выбор, поскольку вы находите определенную ценность с обеих сторон. По-видимому, вы переживаете эту ситуацию, находясь в третьей субличности, которая борется за действительно достойные ценности и пытается выяснить, что ценнее – личное или общественное. Но чтобы попасть в центр, нужно выйти даже из той субличности, для которой существует эта, несомненно, важная дилемма.

Люда — Одна из моих субличностей также оказалась сильнее меня, и я не смогла вернуться в центр. Справа от меня была активная, энергичная, деловая женщина, желающая отдавать распоряжения, а слева – пассивная, уходящая от всего. Так вот, когда я попыталась стать этой пассивной субличностью, она сказала: " Оставь меня! " И она сказала это с такой силой, что я осталась в ней – я почувствовала, что у меня нет сил вернуться в центр.

Кэрол — Есть еще один принцип, о котором мы пока еще не говорили. Он называется " воля". Это энергия, которая применяется в тех случаях, когда кажется, что вы утратили всякую точку опоры. Допустим, что какая-то субличность оказалась настолько сильной, что поглотила вас, и вы не знаете, что делать. В таком случае вы можете принять волевое решение стать на три дня этой субличностью; более того, вы можете даже усилить, утрировать черты этой субличности. Это позволит вам лучше почувствовать, как она действует, чего хочет, в чем нуждается, чего ей недостает. При этом вы живете как бы двойной жизнью: вы – субличность, и в то же время вы – ее наблюдатель.

Клер — Фактически, это упражнение воли, намерения – постоянно перемещаться в центр, спрашивая поглотившую вас часть: " Чего ты хочешь? И что тебе нужно? " Особенно важен последний вопрос, вопрос о потребностях. Возможно, вам, Люда, поможет, если вы зададите своим частям этот вопрос.

Люда — Я пыталась задавать его, но диалога, к сожалению, не получилось.

Клер — Обе части уклонились от диалога?

Люда — Нет, только вторая.

Клер — А первая, сильная?

Люда — Первая не смогла дать мне сил. Оказывается, она слабее второй.

Клер — Желание, чтобы тебя оставили одну – это желание. Но что ей нужно, какова ее потребность?

Люда — Она сказала, что у нее нет сил.

Клер — И что же ей нужно?

Люда — Чтобы ее оставили, не трогали. Не проявляли по отношению к ней активности.

Клер — Зачем она хочет остаться одной? Чего она ищет?

Люда — Отдыха, покоя. Состояние медитации ей ближе, потому что оно дает чувство покоя.

Клер — Следовательно, этой вашей части нужен покой? То есть одиночество – одна из форм искомого покоя. Но существуют и другие способы обретения покоя, не предполагающие конфликта с активной частью.

Кэрол — А чего хотела активная часть? И что ей было нужно?

Люда — Она нуждалась в деятельности.

Клер — А чего она ждет от деятельности.

Люда — Успеха.

Клер — А зачем ей нужен успех?

Люда — Чтобы испытывать чувство удовлетворения.

Клер — Зачем она стремится испытать это чувство, зачем оно ей нужно?

Люда — Чтобы достичь комфортного состояния.

Клер — А комфорт – не иное ли это название покоя?

Люда — Да.

Клер — Таким образом, обе ваши части – активная и пассивная – стремятся к одному, к покою. Следовательно, не такие уж они и антагонисты, как кажется на первый взгляд. Они могут найти друг в друге много общего.

Оксана — Я хотела бы рассказать о своем опыте. Возможно, он поможет Егору; дело в том, что у нас примерно одинаковые субличности. Одна – активная, творческая, а другая – стремится к удовольствиям. Но между ними не было конфликта. Я считаю, это объясняется тем, что когда я была в центре, там не было ничего, он был бесплотен. Это был покой. Это был круг света от луча прожектора. Из этого центра я могла пойти в сторону любой субличности – направо, налево и куда угодно. Я могла пойти и в сторону Критика – субличности, которая конфликтует со всеми остальными субличностями, – но я усилием воли удерживалась от этого шага и оставалась в состоянии покоя. Мое центральное положение снимало конфликт между этими двумя субличностями, передавая им свое ровное, спокойное состояние.

Несколько лет назад положение Критика было моим обычным состоянием – и это была грань, понимаете? Я сознательно покинула это место, и теперь я сознательно обхожу его стороной.

Клер — Это ключ к пониманию нашей работы. Чаще всего именно внутренний Критик приостанавливает или усложняет наше движение к центру, подлинно центральному положению, в котором мы действительно свободны от оценок, способны принять и признать нужды и желания всех наших частей. Критик весьма активно пытается занять центральное положение и убедить нас – напрямую, открыто, или же каким-то косвенным образом, – что одна из наших частей или даже обе – плохие. Но Критик сам по себе является одной из наших частей, хотя и очень могущественной.

Работа с Критиком – это та последняя битва, которую нам нужно принять, задав ему все те же вопросы: в чем назначение, какова цель его бытия? Чего он от меня хочет? Чего хочет он сам? И что ему нужно? Чтобы Критик не обвел нас вокруг пальца, мы должны почувствовать, прежде всего, способствует ли этот Критик достижению нашей собственной глубочайшей цели. Как он относится к тому, что мы пытаемся делать, – помогает ли он нам лучше понять себя и свое место в мире или, напротив, тормозит этот процесс? Глубинное ощущение направления нашего жизненного пути – вот наше оружие в этой битве.

(Перерыв на обед)

Кэрол — Для начала давайте ненадолго вернемся к тому, чем мы занимались перед обедом. Нередко бывает – и сегодня утром мы еще раз могли убедиться в этом, – что человек эмоционально вовлекается в какую-то из своих субличностей до такой степени, что оказывается неспособным растождествиться с нею и взглянуть на нее со стороны. И теперь я хотела бы предложить вам углубиться в рассмотрение своих субличностей.

Для этого нам придется еще раз задать им все те же основные вопросы о желаниях и потребностях. Как вы заметили, во время обсуждения предыдущего упражнения некоторые участники смогли выявить сущностную общность своих конфликтующих субличностей. Мы всегда обнаруживаем общность, когда выходим на более глубокое место. Так что давайте посмотрим, сможем ли мы на этот раз подойти к нему еще ближе.

Итак, возьмите одну из тех двух субличностей, с которыми вы работали утром, и спросите ее: чего она хочет? Возможно, она хочет, чтобы что-то произошло, хочет, чтобы было больше чего-то такого, что ей нравится, хочет что-то сделать, что-то получить и т. д. (30) Ответ запишите. У меня, например, есть субличность, которая хочет, чтобы этот шум прекратился. (За окном третий день бьют молотком по жести. ) Я хочу, чтобы это прекратилось. Следующий вопрос таков: что этой субличности нужно? За этим желанием прекратить шум скрывается потребность в покое. Мне нужен мир и покой. Налицо два уровня – уровень желания и уровень потребности. Другой пример. Ребенок плачет: " Мама, я хочу конфету, я хочу конфету. " Он трясет ее и говорит: " Я хочу конфету. " Что этому ребенку нужно? Возможно, он нуждается во внимании – любви и внимании. Это очень простые примеры, которые позволяют увидать два уровня – уровень желаний и лежащий в его основе уровень потребностей. Итак, что нужно этой вашей субличности? (90) Ответ запишите. (10)

А теперь возьмите вторую субличность, противоположную. И задайте ей тот же вопрос: чего она хочет? (30) Ответ запишите. Вопрос о потребностях желательно задавать неоднократно. Иногда ответ на столь глубокий вопрос – так же, как и на вопрос " кто я? " – не удается получить с первого раза. Задавая этот вопрос, мы с каждым разом проникаем все глубже. Нередко желания наши увидеть гораздо легче, чем потребности. Итак, что нужно этой вашей субличности? В чем она действительно, на самом деле нуждается? (90) Ответ запишите. (10)

Поднимите, пожалуйста, руку, кому удалось в первом и во втором случае получить сходный ответ на вопрос о потребностях. Да, некоторым из вас это удалось. А теперь мы хотели бы, чтобы вы разбились на пары и помогли друг другу выявить эту сущностную потребность, общую для обеих ваших субличностей. Посмотрите, не поможет ли ваше глубокое слушание партнеру глубже проникнуть в существо вопроса. Выявлению сущностной потребности может способствовать и припоминание обстоятельств появления в вашей жизни данной субличности, ибо она появилась именно для того, чтобы удовлетворить соответствующую потребность.

Саша — Можно ли задавать партнеру вопросы?

Кэрол — Да. Вопросы могут ему помочь, тогда как комментарии совершенно бесполезны. Итак, каждому из партнеров дается по пять минут.

(Выполняется упражнение)

Теперь я хотела бы выслушать нескольких участников, которым удалось обнаружить общность потребностей, лежащих в основе обеих субличностей.

Саша — Вы имеете в виду общие потребности, обнаруженные в ходе собеседования или предшествовавшего ему упражнения?

Кэрол — Не имеет значения. Собеседование – это продолжение упражнения, иной способ достижения той же цели. Итак, смогли ли вы выявить более глубокий уровень, общий для обеих субличностей? Не говоря о всех потребностях ваших субличностей, можете ли вы назвать ту одну, которая связывает, объединяет обе субличности?

Оксана — Это потребность полнее раскрыть себя.

Саша — Потребность в полноте, полноте жизни.

Маша — У меня не совсем получилось; удалось выяснить только, что общий корень связан с энергией. Но в одном случае это потребность в расходе энергии, а во втором – в сохранении.

Кэрол — Вам необходимо и то и другое. Необходимо равновесие. Поиск общего в противоположностях – не всегда легкая задача.

Петя — Мои субличности хотят разного, но нужно им одно и то же: им нужно состояние комфорта.

Кэрол — Иными словами, им нужен тот же покой, о котором говорила Люда.

Марина — Так мы можем к этому все свести.

Галя — Наверное, к этому все и сводится?

Коля — Это то пресловутое " удовлетворение".

Оксана — Мы можем назвать это различно – гармония, мир, покой, комфорт, удовлетворение и т. п.

Кэрол — Совершенно верно. В какой-то мере это отвечает на вопрос об энергетических уровнях субличностей. Чем глубже уровень, тем он универсальнее. И в последнем пределе мы находим покой, всеобъемлющий покой. Это единство и целостность Я. И когда мы сознаем это, мы постигаем также, что это единство пронизывает всех нас. Мы уже указывали в самый первый день семинара, что рассматриваем психосинтез как процесс, протекающий не только в индивидах, но и в малых группах, больших группах, нациях, человечестве и, возможно, во вселенной. Это естественный синтетический процесс, и мы с ним сотрудничаем. Собственно психо-синтез представляет србой психологическую форму сотрудничества с этим всеобщим процессом.

Егор — У меня получилось, что обе мои субличности хотят положительных эмоций. Не следует ли из этого такой вывод: безразлично, чем я буду заниматься, лишь бы было побольше положительных эмоций.

Кэрол — Что вы называете положительными эмоциями?

Егор — Я как-то затрудняюсь ответить сразу... Ну, удовольствие, радость...

Кэрол — Существует опасность сублимации неприятных нам движущих сил нашей личности, а это весьма отличается от выявления их здоровой, позитивной сути. Вы видите разницу? Я думаю, что психотерапевтические школы могут быть разделены именно по этому признаку. Нередко ведь поведенческие реакции пытаются лечить путем устранения последних, не пытаясь по-настоящему понять, познать, почувствовать и оценить те наши стороны, которые нас беспокоят, и выявить их центральное ядро, которое является центром нашего существа. Между этими двумя подходами большая дистанция, и чтобы осуществить второй из них, необходимо проделать большую работу.

Клер — Посмотрите, ведь что происходит, когда мы отказываемся иметь дело с тем, что нам не нравится? Вот Соединенные Штаты долгое время не хотели признавать существование красного Китая. Ну и что? Китай от этого не исчез. Просто у нас с Китаем не было никаких отношений: мы отрезали себя от значительной части человечества. Но она от этого не исчезла.

То же самое происходит и во внутреннем мире. Большинству людей нравится хорошо себя чувствовать, им нравится чувство покоя, и поэтому они пытаются оградиться от того в себе, что их беспокоит и, соответственно, не нравится. Поэтому задача состоит прежде всего в том, чтобы найти в себе такое место, где мы могли бы вступать в действительные отношения с любыми своими частями, даже самыми " больными", – нельзя ведь начать лечить болезнь, не признав, не приняв ее. Чтобы иметь дело с пациентами, страдающими от таких зачастую подавленных чувств как страх, боль, обида, – чувств, которые им не нравятся и которые они в себе отрицают, – нам нужно сперва дать им понять, что они хорошие люди, что в испытываемых ими чувствах нет ничего предосудительного, что это нормальные человеческие чувства. Точно так же мы должны поступать и с самими собой. Но с самим собой работать подчас гораздо труднее, чем с пациентом. Мы не можем получить ответы на все свои вопросы сразу. (Пауза)

Кэрол — Чувствую, что с этим более-менее все ясно. Можем ли мы двинуться дальше? Отлично, тогда давайте немного сменим направление.

Клер — В течение этого дня мы работали над тем, чтобы занять по отношению к нашим частям центральное положение. Отношение центра к частям может быть определено как " отношение присутствия": центр присутствует в каждой из частей. Такого рода присутствие предполагает приятие и признание данной части и в то же время обособленность от нее, как бы взгляд со стороны, благодаря чему картина наличного положения вещей в месте присутствия обретает большую резкость и глубину, становится более полной. Итак, в течение дня мы имели возможность работать с этой способностью присутствовать в различных своих субличностях.

А теперь мы хотели бы взглянуть на себя с другой стороны. Если помните, мы уже говорили о наших отношениях с телом, умом и чувствами. Сейчас вам представится возможность немного больше узнать об этих отношениях. Мы предлагаем вам разбиться на подгруппы по четыре человека и выполнить динамическое упражнение, в котором вы будете играть роль скульптур и ваятелей. Каждый из участников по очереди выбирает из троих остальных, кто будет его умом, кто – чувствами, а кто – телом. Затем он придает каждому из них форму, отражающую типичное состояние данной части, а также создает из них скульптурную группу, отражающую типичное состояние этих его частей.

Например, я хочу, чтобы Кэрол отобразила мои чувства. Итак, Кэрол, ты – мои чувства. Ты – очень важная часть моей жизни. Я тебя прекрасно знаю. Стань ближе ко мне. Ты открыта мне, поэтому положи руки на сердце, потому что я знаю, что у тебя в сердце. Ты, наверное, часто на меня смотришь, поэтому смотри на меня.

Вас, Оля, я попрошу быть моим телом. Оно очень близко моим чувствам, но они не всегда хорошо знают друг друга. Поэтому не смотрите друг на друга. Но оно очень активно. Тело активно движется, – двигайтесь вот так.

А вас, Саша, я попрошу быть моим умом. Мой ум все время работает. Вам нравится создавать концепции. Довольно часто вы смотрите на мои чувства. И вам нравятся мои чувства.

После того как я распределила роли между моими партнерами и они стали моими частями, они должны поделиться со мной своими впечатлениями, рассказать мне, каково им быть моими чувствами, телом и умом. Сама я только спрашиваю и слушаю, никак не комментируя услышанное. Я – тот самый центр, о котором мы говорили. Я просто сознаю то, что вижу, и то, что слышу. Оля, как вам нравится быть моим телом?

Оля — Мне нравится.

Клер — Вы чувствуете присутствие остальных частей?

Оля — Нет, мне ничего о них неизвестно.

Клер — А вы, Саша?

Саша — Я тоже их не чувствую, и мне не нравится быть таким активным.

Кэрол — Я чувствую себя слишком скованной. Все время стою так, прижав руки к сердцу, в то время как остальные движутся.

Клер — Может быть, вы еще что-то чувствуете?

Саша — Я чувствую себя в замешательстве.

Оля — А я ощущаю потребность продолжать движение.

Клер — Прекрасно, продолжайте. И все время рассказывайте мне, что вы чувствуете в своем положении. Когда же вы достаточно прочувствуете что к чему, можете прекратить движение. После этого я изменю ваше расположение и характер активности, так как чувствую, что данное соотношение частей достаточно гармонично.

Идея понятна? Я призываю вас выполнить это упражнение, вооружившись чувством любопытства; отнеситесь к нему как

⇐ Предыдущая44454647484950515253Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: