 |
Сутта о дружественности («Сутта ‑ нипата», 142—131)
|
|
|
|
Сутта о дружественности («Сутта ‑ нипата», 142—131)
Что должно делать узревшему благо,
Тому, кто ступил на стезю покоя?
Он должен быть сильным, прямым и честным,
Сдержанным в речи, негордым, кротким,
Всегда довольным и недерзким,
Нетребовательным, несуетливым,
Благоразумным и спокойным,
Нежадным, довольствующимся немногим;
И он не должен делать такого,
Что мудрецы осудить могли бы.
Пусть будут в радости и покое,
Пусть все существа счастливыми будут!
Какие ни есть существа живые ‑
Сильные, слабые ‑ все без остатка;
Длинные, средние и короткие,
Огромные, маленькие и большие,
Те, что видимы, и те, что незримы,
Те, что живут далеко, и те, что близко,
Те, что уже родились, и те, что родятся, ‑
Пусть все существа счастливыми будут!
И пусть один не унижает другого,
Пусть никто никого нисколько не презирает!
В гневе или чувствуя нерасположенье
Да не возжелает один другому несчастья!
И, как мать, не жалея собственной жизни,
Заботится о своем единственном сыне,
Так ко всем живым существам должно
Воспитывать в себе безмерное чувство.
Дружественность ко всему живому
Должно в себе растить, чувство,
Свободное от вражды, недоверия, злости,
Вверх, вниз, вширь не знающее предела.
И когда ты стоишь, сидишь или ходишь,
И когда ты лежишь без сна ‑ все время
Сосредоточенно думай об этом,
Ибо это ‑ высшее состояние в жизни.
А кто не поддался воззрениям ложным,
Кто добродетелен и наделен знаньем,
Кто подавил в себе стремленье к усладам,
Тот освободился от новых рождений.
Сутта о Муни («Сутта ‑ нипата», 207—221)
|
|
|
От близости рождается страх,
От дома рождается пыль.
Быть бездомным, быть одиноким ‑
Вот чего хочет муни.
Если он родившееся вырвал с корнем,
Нарождающемуся неоткуда взяться.
Говорят о таком, одиноко живущем:
«Сей великий мудрец узрел стезю покоя».
Любви ему ничто уж внушить не может.
Ведь, постигнув вещи, он уничтожил ее семя.
Он ‑ муни, конец рождений и смерти зрящий;
Он отбросил сомненья; он не может быть назван[676].
Все обители и прибежища он знает,
Но из них ни одного не желает.
Он ‑ неалчущий, невожделеющий муни;
Он уже на том берегу; он покоен.
Он все одолел, все знает, он премудрый.
Что бы ни случилось, он незапятнан.
Все ушло, жажда исчезла[677], он свободен, ‑
Вот таким мудрые знают муни.
Сосредоточенный, праведный, мудростью сильный,
В созерцании находящий усладу,
Он очищен от язв и скверны[678], он свободен, ‑
Вот таким мудрые знают муни.
Он живет один, молчалив и серьезен;
Ни хула, ни хвала его не волнуют;
Он ‑ как лев, не вздрагивающий от шума,
Он ‑ как ветер, неуловимый сетями,
Он ‑ как лотос, к которому не липнет влага;
Он ведет других, сам никем не ведомый, ‑
Вот таким мудрые знают муни.
Он подобен столбу в местах омовений,
При котором всяк говорит, что хочет.
Вот таким ‑ бесстрастным, сдержанным в чувствах, ‑
Вот таким мудрые знают муни.
Неуклонный, словно челнок ткацкий,
О праведном и неправедном размышляя,
Отвращается он от дурных деяний, ‑
Вот таким мудрые знают муни.
Самообузданный, он не делает злого.
Молод иль нет ‑ он всегда сдержан.
Негневливый сам, никого не гневит он, ‑
Вот таким мудрые знают муни.
Ест он то, что подадут другие.
Дадут ли из полного блюда или остатки,
Он берет, не славя подателя и не ругая, ‑
Вот таким мудрые знают муни.
Целомудренный, он живет одиноко,
|
|
|
В расцвете юности ни к чему не влечется.
Противны ему лень и беспечность, ‑
Вот таким мудрые знают муни.
Мир познав, он высшую истину зрит,
Он переплыл поток, пересек океан безбрежный.
Вот таким ‑ непривязанным, порвавшим путы, ‑
Вот таким мудрые знают муни.
Мирянин с женой и праведник бескорыстный ‑
Как сравнить их, столь непохоже живущих?
Мирянин волен отнять жизнь у другого.
Всегда защищает живых сдержанный муни.
Как синегорлому павлину в полете
Никогда не достичь быстроты гуся,
Так мирянину не сравниться с бхикшу[679],
С одиноко в лесу размышляющим муни!
Сутта об отречении («Сутта ‑ нипата», 405—424)
Я поведаю об отреченье,
О том, как отрекся Зрящий,
О том, как, все обдумав,
Он избрал отреченье от мира.
«О, как тесно жить в доме,
В этом вместилище пыли!
Отреченье ‑ жизнь на просторе», ‑
Так решив, он отрекся от мира.
Отрешившись, он отвратился
От грехов, совершаемых телом,
Уничтожил проступки в речи,
Очистил свое пропитанье[680].
Отмеченный лучшими знаками,
Пошел к Раджагахе Будда,
И в главный город магадхов[681]
Вошел он за подаяньем.
Тут увидел его Бимбисара[682],
На террасе дворца стоявший,
И, узрев богатого знаками,
Сказал своим приближенным:
«Взгляните на него, почтенные!
Он чист, высок и прекрасен,
Добродетелей преисполнен
И вперед глядит лишь на сажень;
Вниз глаза опустил, собран...
Нет, он не низкого рода!
Эй, слуги, бегом бегите
И, где живет он, узнайте! »
И посланные царем слуги
Побежали за ним следом, ‑
Куда направится бхикшу?
Под каким укроется кровом?
Он же, собранный и разумный,
Сдержанный, себя обуздавший,
От двери к двери переходя,
Быстро наполнил кружку.
А затем, собрав подаянья,
Вышел из города муни
И повернул к Пандаве[683], ‑
Так вот где он жить будет!
Когда он вошел в жилище,
Послы подошли поближе,
А один из них, возвратившись,
Царю обо всем поведал:
«Этот бхикшу, великий царь,
На восточном склоне Пандавы
Сидит, как могучий тигр,
Как лев в горной пещере».
Слово вестника услышав,
Царь на колеснице прекрасной
Отправился, поспешая,
|
|
|
Прямо к горе Пандаве.
Там, где кончалась дорога,
Кшатрий сошел с колесницы[684]
И, пешком добравшись до места,
Вошел в хижину к бхикшу.
Усевшись, царь обменялся
С ним приветственными речами.
А затем, после приветствий,
Сказал он такое слово;
«Ты, юноша, совсем молод,
В нежном возрасте, почти мальчик,
Как родовитый кшатрий,
Красотой великой отмечен.
Я ‑ царь, украшение войска,
Первейший из героев, ‑
Дарую тебе богатство.
Скажи мне, откуда ты родом? »
«В Косале[685], царь, прямо
У подножия Гималаев
Есть земля, что славится всюду
Могуществом и богатством.
Из славного племени сакьев,
Прародитель которого ‑ Солнце,
Я ушел, отрешившись от мира,
Не стремясь ни к каким усладам.
В наслаждениях видя опасность,
В отречении зря защиту,
Я буду прилежно трудиться ‑
Для меня только в этом радость! »
|
|
|
