Пробелы в признаках организованной группы

 

Необходимо констатировать, что несмотря на многочисленные работы, посвященные соучастию, отдельные аспекты этого уголовно-правового института до настоящего времени не получил и исчерпы­вающего разрешения. В частности, остается предметом дискуссии проблема классификации соучастия на формы, не наблюдается единства мнений специалистов о понятии преступной группы, о содержании признаков, характеризующих организованные груп­повые объединения, нуждаются в дополнительном изучении вопросы, касающиеся основания и пределов дифференциации уголовной ответственности соуча­стников организованной преступной деятельности и др.

В первую очередь возникает вопрос: является ли законодательное определение понятия соучастия в преступлении (ст. 32 УК РФ) универсальным, охва­тывающим все предусмотренные уголовным законом случаи совместной преступной деятельности?

Нормы о соучастии в преступлении Общей ча­сти действующего УК РФ имеют универсальный ха­рактер применительно к совершению одного и того же умышленного преступления несколькими субъек­тами.

В Особенной части УК РФ повышенная опас­ность преступлений, совершенных при групповой форме соучастия различной ее модификации (ч.ч. 1-3 ст. 35 УК РФ), нашла свое отражение в соответст­вующих квалифицированных и особо квалифициро­ванных составах, предусмотренных ст. 86 Особенной части Уголовного кодекса РФ.

В соответствии с законом во всех этих случаях группа лиц, группа лиц по предварительному сговору и организованная группа соотносятся с законодатель­ной формулировкой понятия соучастия как вид и род, поэтому понятие соучастия, содержащееся в диспо­зиции ст. 32 УК РФ - это обобщенная характеристи­ка всех проявлений совместного совершения кон­кретного преступления в составе преступной группы, так же, как и в соучастии с распределением функцио­нальных (юридических ролей) (сложном соучастии).

Нельзя согласиться с авторами, утверждающи­ми, что наряду со сложным соучастием либо соисполнительством в составе группы без предваритель­ного сговора, по предварительному сговору или орга­низованной группы, соучастие в преступлении может быть также в форме организованной преступной деятельности в виде преступного сообщества (преступ­ной организации)[18].

Необходимо отметить, что в действующем УК РФ нет критериев, по которым можно отличить «пре­ступное сообщество» от «преступной организации», а оба эти образования - от «организованной группы». Проблемы возникают и в правоприменительной практике.

Так, К. и др. по приговору Сыктывкарского го­родского суда осуждены за совершение преступления в составе «организованной преступной группы». Заместитель прокурора Республики Коми, утвердивший обвинительное заключение, из словосочетания «орга­низованная преступная группа» термин «преступная» исключил. С ним был вынужден согласиться и Пре­зидиум Верховного Суда Республики Коми.

Как видим, получилось «группа организован­ная», но «не преступная», хотя и «совершившая тяж­кое преступление» (ч. 4 ст. 159 УК РФ). Для сравне­ния: согласно УК РФ «сообщество» и «организация» - «преступные», но «не организованные», хотя вся их сила согласно закону именно в организованности.

Поскольку законодатель не счел нужным объ­яснить, чем «преступное сообщество» отличается от «преступной организации», Пленум Верховного Суда РФ был вынужден констатировать, что в уголовном законе отсутствует указание на существование раз­личий между понятием «преступное сообщество» и «преступная организация». Данный факт определен в абзаце первом пункта 3 Постановления Пленума Вер­ховного Суда России от 10.06.2010 № 12 «О су­дебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной ор­ганизации) или участии в нем (ней)».

Важно отметить, что в соответствии с совре­менным уголовным законодательством преступное сообщество, она же преступная организация, рас­сматривается как разновидность формы соучастия в преступном деянии, отличной от иных групповых форм преступной деятельности, названных в норме статьи 35 уголовного закона, в основном тем, что в Особенной части исключается возможность реализа­ции противоправного деяния преступным сообщест­вом отдельного деяния. Указанная форма соучастия, в отличие от имеющихся трех форм преступной дея­тельности, не называется как квалифицирующий или особо квалифицирующий признак какого-либо соста­ва преступного деяния.

Наличие в действующем уголовном законе та­кой формы, как преступное сообщество и преступная организация, в одно и то же время создает независимый состав деяния согласно статьи 210 УК РФ и одной из четырех существующих формы соучастия в преступ­ном деянии согласно части 4 статьи 35 УК РФ. Данная си­туация создает определенные трудности в практике применения указанных норм, на что постоянно обра­щают внимание ученые и исследователи.

Преступное сообщество, преступная органи­зация, банда и иные объединения, ответственность за организацию и участие в которых содержится в соот­ветствующих статьях Особенной части уголовного закона, нельзя рассматривать как форму соучастия в отдельно взятом преступном деянии, так как целью их существования выступает не совершение отдель­но взятого деяния, а осуществление организованной преступной деятельности. Кроме этого, самостоя­тельным основанием юридической ответственности участников указанных объединений будет не совме­стная с умышленной формой вины реализация пре­ступления, а выполнение субъектом преступления, объективная сторона которого включает в себя дейст­вия по организации, созданию, руководству, участию в преступном объединении.

Следует также отметить необходимость на зако­нодательном уровне разграничить соучастия в преступ­ной деятельности от других смежных уголовно-правовых институтов, связанных со стечением некоторого коли­чества субъектов в одном преступном деянии.

Зафиксированное в норме уголовного права понятие соучастия характеризуется в основном при­знаками, касающимися отдельно взятого деяния. В частности, соучастием в преступном деянии следует считать с умышленной формой вины совместное уча­стие двух или более субъектов в совершении умыш­ленного деяния.

Несмотря на положения нормы статьи 32 УК РФ соучастие в преступном поведении с точки зрения уголовно-правовой науки необходимо рассматривать не только как совместное при наличии умысла участие двух или более субъектов в соверше­нии умышленного деяния, а также в организованной преступной деятельности.

Обратимся к уголовному законодательству: со­гласно норме части 5 статьи 33 и части 5 статьи 35 УК РФ можно говорить, что к числу соучастников преступ­ных деяний необходимо отнести субъектов, образо­вавших преступную группу, сообщество или органи­зацию, тех, кто осуществляет руководство и является участниками указанных групп и объединений.

В уголовно-правовой науке достаточно четко закреплено, что существование в Общей части уго­ловного закона нормы статьи 35 УК РФ, которая раскрывает такие формы соучастия, как организованная группа, сообщество и организация, создает необходимость закрепить во всех предусмотренных формах соуча­стия состав участников, или слияние двух разновид­ностей соучастия, где имеется реализация конкретно­го деяния и преступная деятельность в целом, кото­рая характеризуется максимально серьезным уровнем организации, если сравнить с обычным групповым преступлением.

Уголовно-правовое значение содержания тер­мина «соучастие в преступной деятельности с орга­низованным характером» должно проявляться в очерчивании круга субъектов, подлежащих юридиче­ской ответственности не за факт исполнения отдель­ного преступного деяния какой-либо степени тяжести в составе объединения преступников, а за непосред­ственно организацию, осуществление руководства и участие в подобном объединении.

Юридическая ответственность за преступную деятельность организованного характера регламенти­руется нормами статей 208, 209, 210, 282 УК РФ.

В каждой указанной норме Особенной части УК РФ говорится о двух независимых составах деяний: организации, включая действия по созданию и руко­водстве, а также участии в объединении, объективные свойства и характеристики которых значительно от­личаются, потому и ответственность за содеянное регламентируется в разных частях статьи.

Участники банды, сообщества, организации, а также экстремистского сообщества, или организации наряду с их организаторами и руководителями будут считаться соучастниками преступных деяний, когда в период подготовки и совместной реализации деяний, выступающих целью его создания для совершения умышленных преступлений проявят себя. В указанных случаях они подлежат юридической ответственности по правилам института соучастия в преступных деяниях.

Реализованные вместе участниками подобных объединений противоправные акты квалифицируют­ся в качестве совершенных организованной группой лишь в том случае, если указывается данный квалифицирующий признак в соответствующей норме Особенной части уголовного закона. Если же возни­кает ситуация, когда состав деяния не содержит его реализации организованной группой, содеянное субъектом подлежит юридической оценке в соответствии со статьей уголовного закона, в которой имеет­ся указание на совершение деяния «группой лиц по предварительному сговору», а если отсутствует по­добное указание, то применяется норма, содержащая указание - по признаку «группой лиц». Данная по­зиция была отображена в постановлении Пленума Верховного Суда России.

Изучение судебной и следственной практики показывает, что преступные деяния, реализованные бандой, сообществом, организацией, квалифици­руются в качестве совершенных организованной группой.

Обратимся к судебной практике. Двадцать во­семь членов преступного сообщества под названием «Татары», включая организаторов, обвинялись в совершении 56 эпизодов преступной деятельности. По приговору Верховного Суда РТ, вынесенного 6 фев­раля 2007 г., квалификация совершенного «Татарами» содержала ссылки на применение частей 1 и 2 статьи 209 и частей 1 и 2 статьи 210 УК РФ. Кроме того, тринадцать виновных в умышленном лишении жизни и трех покушениях на подобные дея­ния обвинялись по нормам п. «ж» ч. 2 ст. 105 и ст. 30 п. «ж» ч. 2 ст. 105 уголовного закона. Совершенные похищения пяти людей были оценены судом по нор­ме п. «а» ч. 3 ст. 126 уголовного закона. Также вы­полненными организованной группой были расцене­ны причинения тяжкого вреда здоровью с умышлен­ной формой вины, незаконное лишение свободы, тай­ные хищения имущества, не принадлежащего «Тата­рам», вымогательства и некоторые иные деяния чле­нов данного преступного сообщества.

Можно констатировать, что глава семь уголов­ного закона содержит положения, закрепляющие со­участие в преступном деянии и соучастие в преступ­ной деятельности организованного характера. Неко­торые ученые высказывают предложения о необхо­димости законодательной регламентации понятия соучастия в преступной деятельности, в которой име­ется связь всех участников, которая не ограничивает­ся реализацией исключительно одного или некоторо­го количества деяний, а направлена на выполнение неограниченного количества преступных деяний[19].

Можно сформулировать вопрос: а с какой це­лью необходима подобного рода регламентация, если настоящий уголовный кодекс и без этого характери­зуется наличием противоречивых норм в отношении регламентации соучастия, форм соучастия и ее разно­видностей, а также юридической ответственности соучастников.

Как представляется автору, необходимо при­вести в систему имеющиеся нормы и положения в уголовном законе и четко разграничить соучастие в преступном деянии.

Прежде всего, важно признать, что формами соучастия в преступном деянии являются сложное соучастие и соисполнительство. Поэтому соучастниками деяния можно признавать субъектов, совмест­ными усилиями которых реализуется преступное де­яние при наличии умышленной формы вины.

Организация и участие в группе, созданной для систематической реализации преступных деяний и в сообществе, организации и выступает в виде соучастия в преступной деятельности организованного характе­ра.

Создание, руководство и участие в указанных преступных объединениях квалифицируется в соответствии с нормами статей Особенной части уголовного закона через определение ответственности за подобные деяния.

Совместное же выполнение участникам и организованных преступных объединений отдельных де­яний противоправного характера должно оцениваться по правилам о соучастии в преступных деяниях.

 

Заключение

Подводя итоги проведенного исследования необходимо отметить следующее.

Как известно, организованная группа - это устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Не имеет значения категория этих преступлений. Они могут быть небольшой и средней тяжести (ч. 3 ст. 35 УК РФ).

Преступное сообщество (преступная организация) отличается более сложной внутренней структурой, наличием цели совместного совершения тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды, а также возможностью объединения двух или более организованных групп с той же целью (ч. 4 ст. 35 УК РФ).

Практикой выработаны и иные признаки преступного сообщества, отличающие его от иных видов преступных групп:

- сложная внутренняя структура, заключающаяся в наличии руководства структурными подразделениями преступного сообщества в качестве организационно-управленческих центров и сформированных структурных подразделений как по функциональному, так и по территориальному принципу. При этом каждое направление преступной деятельности преступного сообщества обеспечивается наличием в его составе соответствующего подразделения. Развитость и стройность организационно-управленческой структуры преступного сообщества проявляется как в иерархической вертикали подчинения, так и в распределении преступных функций;

- устойчивость, которая определяется стабильным составом участников преступного сообщества, заранее объединившихся для неоднократного совместного совершения тяжких преступлений с целью получения финансовой или иной материальной выгоды;

- организованность, определяющаяся четким распределением функций, ролей и обязанностей между всеми участниками преступного сообщества, постоянством форм и методов совершения преступлений, тщательным планированием и подготовкой преступной деятельности, слаженностью и взаимной согласованностью действий, как отдельных участников преступного сообщества, так и подразделений, высокой степенью взаимодействия друг с другом;

- соблюдение мер конспирации и обеспечение безопасности его участников;

- детальное планирование и отлаженный механизм совместной преступной деятельности, обеспечивающий согласованность действий отдельных участников преступного сообщества и достижение результата преступной деятельности - извлечения максимальной прибыли от сбыта наркотиков;

- материально-техническая оснащенность, проявляющаяся в наличии в постоянном пользовании собственных и наемных транспортных средств, средств сотовой связи, а также в использовании жилых помещений для хранения и расфасовки.

Однако на практике при квалификации преступлений, совершенных организованными в различных формах группами, возникает немало трудностей.

Одна из самых распространенных формулировок судебных решений по делам, которым подсудимым инкриминировалась ст. 210 УК РФ: «организованная группа, участниками которой являлись осужденные, не достигла столь высокой степени организации, которые характерны для преступного сообщества».

Во-первых, очевидна цель законодателя: если совершение преступления организованной группой является квалифицирующим признаком совершенного преступления, то организация преступного сообщества или участие в нем образует самостоятельный состав преступления, предусмотренный ст. 210 УК РФ.

Однако на практике квалификация деяния только по ст. 210 УК РФ вне совокупности с другими статьями Особенной части УК РФ почти не встречается.

Обычно квалификация действий участников преступного сообщества осуществляется по совокупности ст. 210 УК РФ и иных преступлений, в нашем случае, как правило, - ст. 228.1 УК РФ.

При квалификации действий участника преступного сообщества по совершенному им тяжкому или особо тяжкому преступлению должен учитываться квалифицирующий признак «организованная группа». Тем самым в рамках совокупности преступлений в одном из них организованная группа достигла степени преступного сообщества, а в другом - существует сама по себе.

Посредством «двойной» квалификации не всегда достигается цель, закрепленная в ч. 7 ст. 35 УК РФ, - назначение более строгого наказания. Практике известны приговоры, когда за участие в преступном сообществе и еще десятки особо тяжких преступлений, связанных со сбытом наркотиков, назначаются менее строгие наказания, чем за единичный сбыт наркотического вещества, совершенный несудимым лицом.

При пересмотре приговора в апелляционном, кассационном или надзорном порядке прекращение уголовного дела по ст. 210 УК РФ не влечет радикального снижения наказания, назначенного осужденному.

В этой связи целесообразно либо ввести квалифицирующий признак - совершение преступления в составе преступного сообщества, отказавшись от отдельного состава преступления. Второй вариант - введение в уголовный закон отдельного понятия: «преступное сообщество (преступная организация), созданное специально для осуществления незаконного оборота наркотических и психотропных веществ».

Следующая проблема - этнический аспект в деятельности организованных групп и преступных сообществ, действующих в сфере нелегального оборота наркотиков. Нередко такие группы или структурные подразделения преступных организаций формируются из представителей этнических общин, особенно на низовом уровне - в звене сбытчиков.

Изобличению таких преступников зачастую препятствуют как трудности ведения оперативно-розыскной деятельности в специфической среде, так и различные процессуальные уловки, которыми пользуются подозреваемые и обвиняемые, чтобы избежать любой ценой уголовной ответственности или как-то смягчить ее. Это и «незнание» русского языка, и бесконечные манипуляции с защитниками.

Чтобы преодолеть эту проблему, нужен очень тонкий механизм, который, с одной стороны, не нарушал бы конституционных гарантий в сфере уголовного судопроизводства, а с другой стороны, эффективно противодействовал любым злоупотреблениям своими правами, направленными на противодействие осуществлению уголовного преследования в разумные сроки.

Поскольку поставленный вопрос носит не только правовой, но и этический характер, поиск ответа на него, конечно же, нужно вести на основе широкого обсуждения.

Третья проблема - и очевидна, и парадоксальна: активными участниками и даже организаторами преступных сообществ в сфере незаконного оборота наркотиков нередко выступают лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы.

Здесь в наибольшей мере вопросы возникают к уголовно-исполнительному законодательству и практике его реализации. И это как раз тот случай, когда ситуацию можно кардинально изменить, если скрупулезно исполнять действующий закон, используя как собственно правовые механизмы, так и передовые технологии, которые сейчас доступны для внедрения в пенитенциарную систему. Иначе говоря, такого рода преступную деятельность при наличии воли к тому легче предотвратить, чем преодолевать ее последствия.

⇐ Предыдущая1234

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: