 |
- Делай, что должен, Иуда, - ответил Иешуа.
|
|
|
|
- Что же пошло не так? – проговорил Иуда из Кариот, задумчиво глядя перед собой, - Почему люди перестали нас понимать? Почему мы говорим им одно – а они слышат совсем другое? И даже когда мы показываем им – они видят совсем не то, как будто кто-то в это время крутит перед их глазами цветные картинки?
- Делай, что должен, Иуда, - ответил Иешуа.
- Но почему я должен отправлять тебя на смерть?! Почему я – не могу заменить тебя на этом кресте?!
- Так уж вышло, Иуда, что то, что мы делаем, ассоциируется у людей, прежде всего, с моим именем. И только моя казнь сможет предотвратить гражданскую войну. А что может быть страшнее гражданской войны, когда брат убивает брата?
И однажды днем, Иуда из Кариот ушел, чтобы появиться только на проповеди.
Иуда вошел в центр круга. Раздалось бряцанье и звон оружия. Вокруг появились солдаты. Иуда в последний раз обнял Иешуа:
- Прощай, друг, - прошептал он, - Ты только держись. Только держись, там, на кресте.
-Уходите. Уходите как можно быстрее, - прошептал в ответ Иешуа.
И тут тяжесть содеянного обрушилась на Иуду Валерия. Он понял, что его предательство привело к тому, что их перестали слышать и понимать. Только его предательство привело к тому, что сейчас Иешуа идет на казнь, чтобы спасти остальных. И нервы не выдержали.
- Это он – предатель! – закричал Петр, тыча пальцем в Иуду из Кариот, - Это он предал Иешуа! Это он предал нас всех! Это он, Иуда из Кариот – предатель! Это он! Это Он! Он предал! Он предал все, что мы делали! Это он! Он! – захлебывался от крика Петр. Но Иуде было все равно. Он не слышал истерики Петра. Криков людей. Лязга и звона оружия. Для него не существовало палящего солнца и цветущей зелени. Весь Мир для него сейчас был в одном-единственном человеке. В эти последние минуты, Иуда прощался с другом. С тем, кого вели на казнь. С тем, вместо кого он бы с радостью отдал свою жизнь. Но было нельзя. С тем, с кем их связывали годы стараний и десятки прожитых жизней. С самым близким человеком, который у него когда-либо был.
|
|
|
- Все еще будет, - говорили глаза Иуды.
- Все еще будет, - говорили глаза Иешуа.
- А помнишь, как они оживали, когда узнавали правду?
- А помнишь, как загорались их глаза, когда они заново обретали Любовь.
- Ты только держись.
- Я постараюсь.
- Мы сохраним все, чему ты нас учил.
- Я – знаю.
- Это он! Он – предатель! Это он! Иуда из Кариот – предатель! – задыхался от крика Петр.
Иуда не слышал его. Иешуа обернулся к нему:
- Еще до рассвета – ты трижды отречешься от меня, - печально сказал он Петру, и стражи увели его.
Иуда Валерий весь обмяк и осел на землю.
- Это он – предатель, - проговорил он и разрыдался.
Тяжелой походкой побрел Петр с места несостоявшейся проповеди. Другая такая же комната ждала его на окраине города. И за другой такой же потайной дверью скрывался алтарь Яхве.
Кровь новорожденного ягненка брызнула на алтарь:
- Я вызываю тебя, Яхве!
Яхве отозвался.
- Как смеешь ты, раб, так говорить со своим господином?!
- Я отрекаюсь от тебя, Яхве! Я больше не желаю творить такое! Я больше не желаю топить в крови и предавать то, что люблю!
- Правда? – в голосе Яхве звучала насмешка, - Что-ж, тем лучше для Меня. Ты видел крест, Иуда Валерий?! А знаешь, что он означает? «Так будет с каждым, кто пойдет против Меня! » Любой, кто посмеет пойти против Меня, любой, каким бы сильным он ни был, погибнет страшной и мучительной смертью! Ты показал нам путь, Петр. Ты показал, как любые слова и любые поступки любого человека можно обратить против него самого, и на благо Мне! Ты сделал свое дело. Теперь – ты больше не нужен. Теперь – мои люди справятся. И с превеликой радостью сделают то же самое с тобой! Вместо одного мученика за веру в Меня – я получу сразу двоих! Тем лучше! Ты уверен, что хочешь этого, Иуда Валерий?
|
|
|
- Но я… я… не могу!
- Можешь! И ты только что прекрасно это доказал!
- Я себя ненавижу, - пробормотал Петр.
- Тем лучше, - ответил Яхве, - мне нравится, когда люди себя ненавидят. Так они отдают гораздо больше энергии Мне! Обязательно введу ненависть к себе и самобичевание в эту Мою новую религии. И назову ее – Иешуанство, или нет, Христианство! А ты займешься тем, что станешь продвигать эту Мою новую религию по всему Миру! Ты прекрасно справишься, Петр! У тебя же Каменное Сердце! Да и потом, надо как-то отрабатывать гордое звание раба-ключника в моем раю! – Яхве расхохотался и исчез – и совсем горько стало на сердце у Петра.
Иуда Валерий мерил шагами тюремную камеру. Перед его глазами стояла картина суда.
«Слушается дело Иуды Валерия, сына Марка Валерия и Хавы Кюхельбекер, известного под именем «Каменное Сердце»», - провозгласил имперский судья, - «Иск от жрецов храма Афродиты в Фивах. Группа людей, возглавляемая «Каменным Сердцем» учинила погром неохраняемой святыни Афродиты в Фивах. Была снята с пьедестала и разбита большая статуя Афродиты. Были разбиты священные знаки на колоннах и каменных плитах святилища. Были опрокинуты и сломаны светильники. По всей территории святилища были разбросаны кучи навоза. Надпись на полу красной глиной гласила: «Пусть скверное пребывает в скверне! » В Фивы была отправлена группа имперских дознавателей. Суд хочет заслушать их отчет…»
«Иск от жрецов храма Посейдона. Группа людей, возглавляемая «Каменным Сердцем» учинила погром в неохраняемой святыне Посейдона…» «Суд хочет заслушать отчет имперских дознавателей…»
«Иск от жрецов храма Деметры… Группа людей, возглавляемая «Каменным Сердцем» учинила погром в неохраняемой святыне Деметры…» «Заслушаем отчет имперских дознавателей…»
«Иск от жрецов храма Гермеса…» «Заслушаем отчет имперских дознавателей…»
|
|
|
«Иск от жрецов храма Афины…» «Заслушаем отчет имперских дознавателей…»
«Иск от жрецов храма Изиды в провинции Египет…» «Заслушаем отчет имперских дознавателей…»
«На основании всего вышеизложенного, суд постановил признать группу людей, возглавляемую Иудой Валерием, «Каменным Сердцем» и культ, который они проповедуют, агрессивно-деструктивной сектой. На основании этого признать саму секту, а также любую агитацию и пропаганду этой секты противозаконной. Все имущество секты должно быть конфисковано в пользу пострадавших храмов. Зачинщиков и организаторов секты заключить под арест до вынесения каждому из них индивидуального приговора…»
Дверь в тюремную камеру открылась:
- Патриций Марк Валерий – провозгласил вошедший стражник.
Отец вошел упругой стремительной походкой боевого офицера.
- Оставьте нас, - кивнул Марк Валерий. Стражник даже не стал колебаться – знаменитый полководец, в случае необходимости, мог дать фору любому бойцу.
И прямой честный взгляд легата встретился со взглядом сына.
- Здравствуй, Иуда.
Петр молча смотрел на отца.
- Я знаю, чему учил этот твой учитель из Назарета.
- Но откуда ты можешь это знать?!
- Легат Литиций общался с ним перед казнью. Он был потрясен этим замечательным человеком. А Иешуа подарил ему книгу, записанную его лучшим другом. В ней собрано все, чему они учили.
- Существует книга?!
- Зачем ты предаешь своего учителя, сын?! Твой учитель – замечательный человек. Он пытался делать великое дело – зачем ты предаешь его?
- Так значит, существует книга…, - пробормотал Петр.
- Зачем тебе этот еврейский Бог, Иуда? С ним и так связано слишком много нечестно пролитой крови и предательства. Возвращайся в семью, сын. Родные Боги защитят тебя от Яхве. Ну а от людей – ты сможешь защитить себя сам.
Страшный грохот раздался снаружи. Большой кусок стены разлетелся в пыль. В проеме стояло огромное существо из белого неживого света. Тело человека, крылья птицы и смерть в застывших неживых глазах. Марк Валерий подобрался, подобно сжатой пружине. Его рука выхватила покрытый знаками именной гладиус с огромным синим авантюрином в рукояти. Боевой офицер, патриций, легат Марк Валерий учился у жреца самого Посейдона. Взметнулся гладиус, вычерчивая в воздухе на пути ангела, знак Посейдона.
|
|
|
- Иуда, уходи! Быстрее! Мне не продержать его больше нескольких секунд! – вскричал Марк Валерий.
- Нет, отец, - спокойным голосом ответил Петр, - Я пойду с ним. Прощай.
Драгоценные секунды закончились, и ангел сжал кулак, переминая пальцами. И страшная, невероятная боль охватила все тело Марке Валерия. Мертвый огонь жег изнутри каждую клеточку его существа. Марка Валерия скрутило. Мышцы сомкнуло судорогой и вот-вот готов был раздаться треск ломаемых костей. И страшный крик застыл на его губах.
- Я не убью тебя, римлянин, - чуть насмешливым тоном произнес ангел, - я не убью тебя только потому, что это повредит миссии Петра. Его обвинят в отцеубийстве, - ангел сделал толкающий жест раскрытой ладонью – и Марка Валерия отбросило к стене. И пламя охватило его, - Живи. Как сможешь. Прощай.
До вечера следующего дня никто не решался подойти к зданию тюрьмы. Вечером, Марка Валерия нашли. Он не мог сам идти – и его пришлось нести на руках. У него был сильный жар. Он задыхался от кашля, и когда он кашлял – у него изо рта текла кровь.
|
|
|
