 |
Сожалею о сказанном сгоряча. Триумф женщины. Из цикла "слова, возможно, для пения" (1929–1931). Безумная джейн и епископ
|
|
|
|
VII
Душа. Оставь мечты, верь в истину простую.
Сердце. Но где же тему песен обрету я?
Душа. Исайи угль! что может быть желанней?
Сердце. Есть девственней огонь и первозданней!
Душа. Один есть путь, к спасению пригодный.
Сердце. Что пел Гомер — не грех ли первородный?
VIII
Неужто нам, фон Гюгель, не по пути — при том,
Что оба мы святыни чтим и чудо признаем?
Святой Терезы телеса, нетленны и чисты,
Сочатся амброю густой из-под резной плиты,
Целительным бальзамом… Не та ли здесь рука
Трудилась, что когда-то фараона облекла
В пелены благовоний? Увы! я был бы рад
Христианином истым стать, уверовать в догмат,
Столь утешительный в гробу; но мой удел иной,
Гомера некрещеный дух — вот мой пример честной.
Из мощи — сласть, сказал Самсон, на выдумки горазд;
Ступай же прочь, фон Гюгель, и Господь тебе воздаст!
СОЖАЛЕЮ О СКАЗАННОМ СГОРЯЧА
Я распинался пред толпой,
Пред чернью самою тупой;
С годами стал умней.
Но что поделать мне с душой
Неистовой моей?
Друзья лечили мой порок,
Великодушия урок
Я вызубрил уже;
Но истребить ничем не смог
Фанатика в душе.
Мы все — Ирландии сыны,
Ее тоской заражены
И горечью с пелён.
И я — в том нет моей вины -
Фанатиком рожден.
ТРИУМФ ЖЕНЩИНЫ
Я любила дракона, пока ты ко мне не пришел,
Потому что считала любовь неизбежной игрой;
Соблюдать ее правила, кажется, труд не тяжел, -
Но бывает занятно и даже приятно порой
Скуку будней развеять, блеснув загорелым плечом,
Скоротать полчаса за одной из невинных забав.
Но ты встал средь змеиных колец с обнаженным мечом;
Я смеялась, как дура, сперва ничего не поняв.
|
|
|
Но ты змея сразил и оковы мои разорвал,
Легендарный Персей иль Георгий, отбросивший щит.
И в лицо нам, притихшим, ревет налетающий шквал,
И волшебная птица над нами в тумане кричит.
ИЗ ЦИКЛА " СЛОВА, ВОЗМОЖНО, ДЛЯ ПЕНИЯ" (1929–1931)
БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН И ЕПИСКОП
В полночь, как филин прокличет беду,
К дубу обугленному приду
(Всё перемесит прах).
Мертвого вспомню дружка своего
И прокляну пустосвята того,
Кто вертопрахом ославил его:
Праведник и вертопрах.
Чем ему Джек так успел насолить?
Праведный отче, к чему эта прыть?
(Всё перемесит прах. )
Ох, уж и яро бранил он нас,
Книгой своей, как дубиной, тряс,
Скотство творите вы напоказ!
Праведник и вертопрах.
Снова, рукой постаревшей грозя,
Сморщенною, как лапка гуся
(Всё перемесит прах),
Он объясняет, что значит грех,
Старый епископ — смешной человек.
Но, как березка, стоял мой Джек:
Праведник и вертопрах.
Джеку я девство свое отдала,
Ночью под дубом его ждала
(Всё перемесит прах).
А притащился бы этот — на кой
Нужен он — тьфу! — со своею тоской,
Плюнула бы и махнула рукой:
Праведник и вертопрах.
БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН О БОГЕ
Тот, что меня любил,
Просто зашел с дороги,
Ночку одну побыл,
А на рассвете — прощай,
И спасибо за чай:
Все остается в Боге.
Высь от знамен черна,
Кони храпят в тревоге,
Пешие, как стена
Против другой стены,
Лучшие — сражены:
Все остается в Боге.
Дом, стоявший пустым
Столько, что на пороге
Зазеленели кусты,
Вдруг в огнях просиял,
Словно там будет бал:
Все остается в Боге.
Вытоптанная, как тропа,
Помнящая все ноги
(Их же была толпа), -
Радуется плоть моя
И ликует, поя:
Все остается в Боге.
БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН ГОВОРИТ С ЕПИСКОПОМ
Епископ толковал со мной,
Внушал и так и сяк:
" Твой взор потух, обвисла грудь,
В крови огонь иссяк;
Брось, говорит, свой грязный хлев,
|
|
|
Ищи небесных благ".
" А грязь и высь — они родня,
Без грязи выси нет!
Спроси могилу и постель -
У них один ответ:
Из плоти может выйти смрад,
Из сердца — только свет.
Бывает женщина в любви
И гордой и блажной,
Но храм любви стоит, увы,
На яме выгребной;
О том и речь, что не сберечь
Души — другой ценой".
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Спи, любимый, отрешись
От трудов и от тревог,
Спи, где сон тебя застал;
Так с Еленою Парис,
В золотой приплыв чертог,
На рассвете засыпал.
Спи таким блаженным сном,
Как с Изольдою Тристан
На поляне в летний день;
Осмелев, паслись кругом,
Вскачь носились по кустам
И косуля, и олень.
Сном таким, какой сковал
Крылья лебедя в тот миг,
Как, свершив судьбы закон,
Словно белопенный вал,
Отбурлил он и затих,
Лаской Леды усыплен.
" Я РОДОМ ИЗ ИРЛАНДИИ"
" Я родом из Ирландии,
Святой земли Ирландии, -
Звал голос нежный и шальной, -
Друг дорогой, пойдем со мной
Плясать и петь в Ирландию! "
Но лишь единственный из всех
В той разношерстной братии,
Один угрюмый человек
В чудном заморском платье
К ней повернулся от окна:
" Неблизкий путь, сестра;
Часы бегут, а ночь темна,
Промозгла и сыра".
" Я родом из Ирландии,
Святой земли Ирландии, -
Звал голос нежный и шальной, -
Друг дорогой, пойдем со мной
Плясать и петь в Ирландию! "
" Там косоруки скрипачи, -
Он закричал отчаянно, -
И неучи все трубачи,
И трубы их распаяны!
Пускай колотят в барабан,
С размаху струны рвут, -
Какой поверит здесь болван,
Что лучше там, чем тут? "
" Я родом из Ирландии,
Святой земли Ирландии, -
Звал голос нежный и шальной, -
Друг дорогой, пойдем со мной
Плясать и петь в Ирландию! "
ТОМ-СУМАСШЕДШИЙ
Вот что сказал мне Том-сумасшедший,
В роще под дубом дом свой нашедший:
" Что меня с толку-разуму сбило,
Что замутило зоркий мой взгляд?
Что неизменный свет превратило
Ясного неба — в горечь и чад?
Хаддон и Даддон и Дэнил О'Лири
Ходят по миру, девок мороча,
Все бы им клянчить, пьянствовать, или
Стих покаянный всласть распевать;
Эх, не сморгнули б старые очи -
Век бы мне в саване их не видать!
Все, что встает из соли и пыли -
|
|
|
Зверь, человек ли, рыба иль птица,
Конь, кобылица, волк и волчица -
Взору всевидящему предстает
В истинном их полнокровье и силе;
Верю, что Божий зрачок не сморгнет".
|
|
|
