Глава 3. В поисках потерянного звена

Глава 3

В поисках потерянного звена

 

Встречаются две планеты. Одна говорит:

– Осторожно, не подходи близко, у меня homo sapiens!

Вторая ее утешает:

– Не переживай, это скоро пройдет!

Анекдот

 

Сохранившиеся письменные источники донесли до нас фразу, будто бы начертанную на входе в знаменитый древнегреческий храм – «ПОЗНАЙ САМОГО СЕБЯ». Видимо, древние были не столь примитивны, как мы привыкли представлять, если додумались до столь глубокого и фундаментального замечания. Приписывается изречение одному из семи легендарных мудрецов, Фалесу. Толкование его состоит в том, что прежде чем браться постигать какие‑ то другие вещи, недурно было бы вначале разобраться, что ты сам из себя представляешь и откуда ты взялся.

Как это ни странно, но наука XXI века ничуть не приблизилась к ответу на эти вопросы. Для нас вопрос познания самих себя остается столь же актуальным, как для древнегреческих мыслителей. Почему? Да вот почему.

О том, что люди не могли стать результатом естественного отбора, теорию которого разработал Дарвин, говорит ряд неопровержимых факторов. Изучение структуры человеческой ДНК дает основание предполагать, что человек разумный изначально обладал речью. Дети генетически наследуют врожденную и высокоразвитую речевую структуру. По данным современной генетики выходит, что наши предки примерно 200 тысяч лет назад внезапно получили возможность говорить. Что не вписывается в теорию естественного отбора уже потому, что речь явно не была необходима для выживания человека. Это биологическое излишество, на которое природа сама по себе вряд ли могла пойти.

Теория Дарвина не способна объяснить необычную сексуальность человека. Все тело человека как будто идеально приспособлено для сексуальных переживаний и для совокупления. Это проявляется в размере и форме груди женщин, в особой чувствительности ушных мочек и губ, в положении влагалища, располагающего к совокуплению лицом к лицу. Пенис мужчины в состоянии эрекции сравнительно больше, чем у любого из живущих ныне приматов. Еще одна необъяснимая аномалия состоит в том, что женская особь человека, в отличие от других животных, всегда готова к спариванию, но благоприятный для зачатия период длится у нее только несколько дней каждый месяц. Эволюция не способна естественным образом объяснить эту загадку.

Кожный покров человека не способен к восстановлению, как у других приматов. Это явление никак не объясняется с точки зрения естественного отбора, поскольку первобытные люди испытывали не меньше трудностей, чем их обезьяноподобные предки. Само отсутствие волосяного покрова на человеке также добавляет странностей в сфере его гиперсексуальности. Но обладает определенной ценностью в сфере… эстетики! Не странно ли, что эволюция вдруг стала пользоваться эстетическими предпочтениями, которые мы можем считать исключительно прерогативой разума?

Ученые традиционалисты, фанатично верующие в теорию происхождения человека из животного царства, пытаются найти ответ в поисках недостающего звена между обезьяной и человеком.

Как утверждает официальная наука, первые предки человека появились примерно 5, 5 миллионов лет назад. Это так называемые австралопитеки, наиболее известным представителем которых стал скелет, названный Люси (3, 5 миллиона лет назад). Ее рост составлял 105 см, а объем мозга был 400 см³. Вес был 25–30 кг. Установлено, что ее сородичи достигали в высоту 1, 5 м, и веса до 70 кг. Австралопитеки уже имели относительно прямую походку и применяли орудия, не обрабатывая их.

Следующее звено в эволюции – это homo habilis (человек умелый, живший 2, 5–1, 5 миллиона лет назад. Умелым его назвали оттого, что среди его стоянок, наряду с костями охотничьей добычи и остатками шалашей, были обнаружены обработанные камни с числом сколов от 3 до 15. Объем мозга у человека умелого составлял уже 750 см³.

Хищные прямоходящие обитатели плоскогорий, равнин и ущелий из поколения в поколение накапливали полезные генетические изменения. 1, 6 миллиона лет назад из их среды появляются первые питекантропы «обезьяночеловеки» с объемом головного мозга от 775 до 1320 см³. Средний показатель – 930 см³. Их еще называют homo erectus (прямостоящий человек). Структура мозга у питекантропа почти человеческая: на десятки полей больше, чем у австралопитеков и обезьян, есть и развитые центры речи. Самые поздние питекантропы найдены 100 тысяч лет назад. В Европе были найдены питекантропы, возрастом 400–200 тысяч лет, сочетающие в себе также и признаки неандертальца (следующая стадия развития). Среди питекантропов выделяются группы с проторасовыми признаками. У синантропа, например, выделены 12 монголоидных признаков, таких как лопатообразные зубы‑ резцы, валик на затылке, скуловой указатель.

Homo erectus просуществовал 1, 3 миллиона лет без каких‑ либо заметных изменений, а затем мигрировал из Африки в Китай, Австралазию и Европу. Потом с ним произошло нечто из ряда вон выходящее. Его популяция начала сокращаться, пока они окончательно не исчезли. И тут внезапно появляется «потомок» homo erectus – homo sapiens. Произошло резкое увеличение объема черепа от 950 см³ до 1450 см³. Человек, несомненно, является потомком homo erectus, но столь резкое его появление противоречит всем законам эволюции. У homo sapiens изменилась не только конституция тела и строение мозга. Изменилась и технология обработки камня. До тех пор примитивная и чисто утилитарная, она сменилась сложным и изящным ремеслом, появилось искусство, зачаточные формы религии и магии, развитые языковые системы. И все это появилось сразу, будто бы по волшебству.

Принимается на веру, что приспособление наших предков к новым условиям окружающей среды 200 000 лет назад произошло из‑ за ледникового периода, который дал толчок дальнейшему развитию человечества. Однако, это не объясняет столь стремительного развития искусства и ремесел. Кроме того, ледниковые периоды случались и раньше, но на развитии приматов это никак не отразилось.

100 тысяч лет назад питекантропов окончательно сменили древние люди (палеоантропы) – homo sapiens, больше известные как неандертальцы – по находке 1856 года в долине Неандера, в Германии. В неандертальце долго не хотели видеть предка: считалось, что это тупиковая ветвь эволюции. Но когда по методу М. М. Герасимова научились восстанавливать внешний вид мягких тканей лица, по черепу стало ясно, что неандерталец близок современному человеку. Отличие его лица проявляется только в низком лбе и в скошенном подбородке. Средний объем его мозга 1350–1400 см³, почти как у современного человека. Поздние погребения неандертальцев датируют возрастом 40–37 тысяч лет, когда по земле уже ходили люди современного типа.

Люди современного физического типа – неоантропы (по иному homo sapiens sapiens) – появились совершенно неожиданно, примерно 150–200 тысяч лет назад в одно время с неандертальцами. У неоантропов наблюдалось ярко выраженное деление на расы. Европеоиды (кроманьонцы) впервые были обнаружены в гроте Кроманьон во Франции. Возраст поселения примерно 33 тысячи лет. Тогда же в Европе обитали негроиды – гримальдийцы, и люди из Сунгрии – смесь монголоидных и европеоидных черт. На юго‑ востоке Азии погребены монголоиды и австролоиды, последние есть и в Австралии, а в Америке найдены погребения древнейших индейцев того же периода. Неоантропы сосуществовали с неандертальцами 28–100 тысяч лет назад. Со временем крепкие неандертальцы вымерли, а более слабые люди современного физического типа существуют до сих пор, опровергая тем самым теорию эволюционного происхождения и естественного отбора.

Ученые утверждают, что во время последнего ледникового периода климат везде стал суше и холоднее. Саванны – места для охоты – превратились в пустыни и полупустыни. Приспособляемость человека к изменившимся природным условиям, а также случайная изменчивость людей при изоляции должны были привести к появлению определенных различий в их облике:

– Обитатели саванн, превратившихся в пустыни, приобрели бушменские черты. Появилась темная, с желтоватым оттенком кожа, маскировавшая их на песке. Образовавшаяся на веке складка – эпикантус – предохраняла глаза от песчаных бурь, а отложения жира на бедрах и ягодицах служили естественным запасом пищи.

– Негрская раса с темной кожей, которая предохраняла их тела от ожогов, обосновалась в прибрежных районах рек и озер с высокой влажностью и радиацией. Курчавые волосы защищали от солнечного удара, а широкий нос был необходим для фильтрования горячего воздуха. Выпяченная губа служила для лучшей теплоотдачи.

– В эфиопском нагорье обосновалась раса, подобная негрской, но с более правильным носом и менее темной кожей.

– В тропических лесах центральной Африки сложилась негрилльская раса охотников с маленьким ростом. Причины их появления до сих пор вызывают споры среди ученых.

– С наступлением ледников (18–20 тысяч лет назад) на территорию Азии вслед за мамонтами ушла часть охотников. В этот период усилилась скорость лессоосаждения (лесс – продукт выветривания горных пород), сопровождавшегося сильными песчаными бурями. Поэтому населению этих земель пришлось приспосабливаться к новым условиям. Цвет кожи приобрел желтый оттенок для маскировки на фоне лессовых почв. Узкий разрез глаз и эпикантус защищали от пыли. В жесткие, прямые волосы пыль тоже не попадала.

– К северу от районов интенсивного лессоосаждения продолжала существовать общность светлокожих людей. Это были блондины с голубыми глазами, говорившие на индоевропейском праязыке. Белый цвет кожи, по мнению ученых, характерен как раз для жителей северных земель. Голубой оттенок глаз необходим для улучшения видимости во время снежной зимы, а большой нос – для «подогрева» холодного воздуха, поступающего в легкие.

– Южнее районов лессоосаждения образовались группы кавказских и семитских народов, освоивших земледелие.

Все эти не вполне понятные рассуждения базируются на теории о том, что на внешний вид людей оказывает влияние местность, в которой он проживает. Нам пытаются доказать, что модификации цвета кожи зависят от влияния климата, говоря, что черные расы живут в жарком климате, а белые – в умеренном. Это верно, но абсолютно ничего не доказывает. Такое предположение базируется на мнении о том, что белый человек загорает на солнце и при длительном облучении он может стать похожим на мулатов со смуглой кожей. Однако это неверно. Солнечный загар не имеет ничего общего с цветом кожи у негров, его влияние поверхностно.

Негры носящие одежду, не светлеют от этого. Воздействие солнечных лучей – загар – явление преходящее, его результаты исчезают через несколько месяцев или несколько лет после перемены климата или образа жизни и никогда не передаются по наследству. Правда, есть гипотеза о том, что солнечное воздействие, повторяющееся на протяжении многих поколений, может, в конечном счете, стать причиной появления наследственной черты. Но это лишь чистое предположение, не подкрепленное доказательствами. Есть достаточно большой ряд признаков, приобретаемых в течение жизни особи на протяжении существования многих поколений, которые, тем не менее, не передаются по наследству. Примеры влияния местности на те или иные расовые признаки не могут являться доказанной причиной расовых отличий, потому что существует множество необъяснимых исключений из этого правила. Лопари, камчадалы, эскимосы, жители крайнего Севера имеют смуглую кожу, желто‑ коричневого или оливкового цвета, черные волосы и глаза, почти не имеют бород. Все они принадлежат к монгольским типам. Какова причина, вызвавшая такую пигментацию их кожи? Разумеется, что не жаркий климат и не солнечное излучение, и уж тем более не лессоосаждение. Но ведь и холодный климат никак не может стимулировать пигментацию.

Далее рассмотрим Америку. На Аляске живут эскимосы. Их цвет кожи можно определить как смесь желтого, красного и коричневого. Спрашивается, почему не белого? У канадских индейцев кожа такая же белая, как у европейцев, а у индейцев Калифорнии почти такая же черная кожа, как у негров. Жители Огненной Земли, близкой к Южному полюсу, имеют более темную кожу, чем живущие в субтропиках египтяне. Создается впечатление, что сама природа вознамерилась разрушить современные «научные» представления о расовых различиях людей.

Такие различия на самом деле не имеют ничего общего с последним ледниковым периодом. Любой антрополог знает, что первые расовые признаки появились уже у питекантропов 400–200 тысяч лет назад. То есть еще до появления человека современного типа, разделенного на три основных расы: негроидную, европеоидную и монголоидную, существовали виды питекантропов, получивших еще и локальные названия: атлантроп, синантроп и так называемый гейдельбергский человек.

Как видим, современная наука не в силах внятно объяснить происхождение современных людей с точки зрения теории Дарвина. Вместо того, чтобы признать несостоятельной идею о постепенном превращении человекообразных приматов в неоантропов, нас убеждают, что это единственно правильный подход к вопросу. Поэтому разумно было бы слегка подкорректировать эту теорию. Да, человек действительно произошел от обезьяны, но на определенной стадии развития (примерно 200 тысяч лет назад) процесс развития был явно ускорен вмешательством каких‑ то дополнительных внешних факторов.

Есть ли другие, стоящие нашего внимания гипотезы? Есть. Оригинальную версию возникновения человека, речи, разделения языков предложили российские авторы Борис Поршнев и Борис Диденко. Вкратце, суть их теории, вполне способной конкурировать с основным направлением антропологии, состоит в следующем.

Патологическая жестокость к себе подобным, щедро демонстрируемая человечеством на протяжении истории, не имеет аналогов у высших животных. Более 14, 5 тысяч войн при 4 миллиардах убитых, кровавые преступления, феномен эксплуатации человека человеком, кажется, не имеют рационального объяснения.

Многие тысячи научных работ, посвященных антропогенезу – происхождению человека, так и не могут дать ответ на вопрос, почему человек стал трудиться, изготовлять орудия, мыслить. Чего ему не жилось в животных? Все данные об ископаемых гоминидах (обезьяноподобных млекопитающих) говорят о том, что между человеком современного типа и ископаемыми высшими обезьянами существовала группа особых животных: высших прямоходящих приматов. От плиоцена до голоцена они быстро эволюционировали и давали боковые ветви. Это уже не обезьяны, но еще и но люди. Но по традиции, идущей от ученых прошлых веков, считается, что раз эти существа оставили орудия труда, то неважно, австралопитеки это или неандертальцы, они трудились, а значит уже «люди». Но для какого же труда использовались эти обработанные камни? Сейчас реконструирован не характер использования этих «орудий», а лишь способы их изготовления.

Разгадка состоит в том, что все эти существа занимали экологическую нишу некрофагов – поедателей трупов. Троглодитам приписывали охоту на крупных животных, но с обтесанными камнями успешно охотиться на копытных или слонов абсурдно. Отбросить же эту нелепую идею мешают предубеждения потомков: им трупоядение кажется унизительным. (Хотя нетрупоядными, на самом деле, являются только вампиры – комары, да паразиты – вши и глисты).

Ветвь приматов, которая стала специализироваться на раскалывании костей крупных животных, по определению должна была стать прямоходящей: в высокой траве, кустарниках для обзора местности необходимо было выпрямляться, чтобы высматривать падаль, или запрокидывать голову, чтобы находить ее по полету хищных птиц. Но этим приматам нужно было еще и перенести к останкам свои «рубила» и «скребки» – так появился новый тип кисти. А двуногость обеспечивала высокую скорость бега, возможность плавать и передвигаться по труднопреодолимой местности. Эти всеядные существа пользовались орудиями для раскалывания костей и черепов, чтобы извлечь мозг, а также для соскребывания с костей остатков мяса, брошенных хищниками. Для охоты у них не было ни анатомических, ни «умственных» приспособлений. Кстати, инстинкт разбивать камнями оболочки орехов и моллюсков есть и у обычных обезьян.

Время существования австралопитеков было расцветом богатой фауны хищников‑ убийц, типа саблезубых тигров. Мозг убитого тигром крупного слона весил до 300 кг, а на эту пищу, богатую протеином, фактически не было претендентов.

Затем произошел глубокий кризис хищной фауны. Саблезубые тигры вымерли. Австралопитеки были обречены на исчезновение, что и произошло. Но одна их ветвь пережила кризис и породила археоантропов. Все достоверно локализованные стоянки этих существ находились на берегах рек, у отмелей и перекатов. Это вызвано тем, что плывущие или волочащиеся по дну туши оседали в таких природных ловушках и становились добычей археоантропов.

Новый кризис наступил с разрастанием фауны пещерных хищников. На долю рек, как могильного фактора, приходилось все меньше останков. И новая ветвь ископаемых гоминид, приспосабливаясь, расселялась по новым ландшафтам, вступая в симбиоз с разными хищниками. Однако в позднем плейстоцене (100 000‑ 10 000 лет до н. э. ) наступил новый кризис. Плотоядным палеоантропам было все труднее получить мясную пищу.

И природа оставила этим удивительным существам, которые так «круто» развивались, но были обречены на вымирание, только один способ выжить: нарушить принцип «не убей».

Этот принцип был основой их экологического благополучия. Главное условие беспрепятственного доступа к мясу – чтобы раненое или умирающее животное их не боялось. Не должны чувствовать в них конкурентов и хищники. Но как обмануть инстинкт? Парадокс состоит в том, что инстинкт не запрещает животным убивать представителей своего вида. И экологическая щель, которая оставалась для самоспасения у обреченного вида, состояла в том, чтобы использовать часть своей популяции как самовоспроизводящийся кормовой источник. Все признаки каннибализма у палеоантропов прямо говорят о посмертном поедании черепного и костного мозга, а, вероятно, и всего трупа соплеменников. Нечто подобное широко известно в зоологии, но прецедента, чтобы это явление легло в основу эволюции, дотоле не было. Вместо того, чтобы предполагать, как некоторые ученые, что наши предки делали друг другу трепанацию, логичнее предположить, что многочисленные обнаруженные отверстия в черепах делались для того, чтобы поедать мозг соплеменников.

Вот так наши предки приспособились убивать себе подобных. Охота на другие виды появилась много позже.

Этот экологический вариант стал огромным потрясением для поздних палеоантропов: два инстинкта противоречили друг другу, да и вид, питающийся сам собой, – это биологический нонсенс, вроде вечного двигателя. Выходом оказалось расщепление самого вида палеоантропов на два подвида. Если палеоантропы не убивали никого, кроме своих, то новый подвид, Homo pre‑ sapiens, по мере превращения в охотников не убивал именно палеоантропов. Лишь много позже, вполне обособившись от троглодитов, он убивал уже не только последних, как и всяких других животных, но и своих соплеменников. Эту практику унаследовал и Homo sapiens, руководствуясь мотивом, что убиваемые – не вполне люди, скорее «нелюди»: иноверцы, преступники, враги.

Речь – вторая сигнальная система, которая всегда тормозит работу первой. Лобные доли преобразуют речь в поведение, но уже не рефлексивное, а подчиненное речевому, мысленному началу. За речь отвечают маленькие зоны мозга, находящиеся в лобной части коры. Эти зоны есть только у человека и, по данным палеоантропологии, отсутствовали даже у неандертальцев. В общении можно выделить внушение (суггестию). Внутри индивида находится лишь часть этого механизма, а ядро его – в сфере взаимоотношения между индивидами. Слова, произнесенные одним, неотвратимым образом влияют на другого. Все в речевой материи сводится к повелению и подчинению или возражению. Разговор – по большей части, цепь взаимных возражений. Даже вопрос – это повеление ответить. Повелительный характер человеческой речи есть следствие того, что «праречь» состояла из приказов, требований и повелений. Не зря до сих пор в восточнославянских, германском, латинском, греческом языках, иврите «слушать» и «слушаться» – смежные понятия. А в древности они обозначали одно и то же!

Множество ученых доказывали, что мышление вначале вредно для каждого организма, делает его беспомощнее по сравнению с животным. И только по мере созревания ребенка оно приобретает полезность. Но естественный отбор не сохраняет «вредных» признаков. Возможно только одно рациональное объяснение: значит, оно сначала было полезно не данному организму, а другому, не данному виду (подвиду), а другому. Здесь эволюция спотыкается, так как эта проблема оказывается неразрешима для теории естественного отбора: речь была выгодна хищному подвиду для того, чтобы с помощью внушения навязать свою волю!

Авторы теории считают, что не все особи предкового вида превратились в людей и что они не перестали рождаться с тех пор, как появились люди. Не обоснованным они считают и мнение, что те немногие, которые мутировали в людей, лишили более диких собратьев кормовой базы, отчего те быстро перемерли. Часто говорят о непомерно быстром образовании вида Homo sapiens. Видимо, правильнее говорить о разделении единого вида. Палеоантропы стихийно выделяли из своих рядов особые популяции, ставшие впоследствии особым видом. Эта обособляемая от скрещивания форма отличалась повышенной внушаемостью. В них удавалось подавлять импульс убивать палеоантропов, но последние могли поедать часть их приплода. Видимо, охота появилась как вариант «выкупа»: каннибалы не могли убивать другие виды, но могли заставить это делать своих внушаемых родичей. Молодняк этого подвида умерщвлялся на пороге половозрелого возраста, и лишь немногих палеоантропы оставляли «на развод». Кстати, весь этот процесс был первоначально весьма локальным феноменом: по данным некоторых генетиков, все человечество – потомки всего 600–1000 мужских особей предковой формы.

Стремительное расселение человечества по планете можно уподобить взрыву. Считается, что оно заняло не более 15 тысяч лет и разбросало людей по самым разным экологическим нишам. Авторы предлагают считать, что это вызвано ничем иным, как желанием отселиться, сбежать от себе подобных, которые поедали сородичей, опираясь на неодолимый нейрофизиологический аппарат суггестии. Но палеоантропы смещались вслед за своими «кормильцами». Так земной шар покрылся антропосферой: системой взаимообособленных ячеек людей, пользующихся своим собственным языком, как средством защиты – с помощью непонимания – от чужих повелений и агрессии.

Здесь следует заметить, что, несмотря на тривиальность и даже революционность такого мнения, авторы совершенно игнорируют возможность банального демографического взрыва. А он мог быть вызван и значительным отличием в большую сторону срока жизни наших предков! К этому упущенному обстоятельству мы также вернемся в последующих главах.

В соответствии с теорией каннибализма у истоков истории, первобытные социальные образования были эндогамными, то есть закрытыми для брачно‑ половых отношений с чужаками. Механизмом размежевания с палеоантропами и послужило относительное отсутствие скрещивания. Но потомки этих первоубийц все же вошли в состав рода человеческого в результате первобытного промискуитета еще на самой ранней стадии развития человечества. Видимо, существовало три градации в переходном периоде становления раннего человечества: полунеандерталоидный тип, использующий примитивное, но смертельное для «собеседников» внушение, промежуточный тип, который способен был имитировать действия первого, но сам не способен ему противостоять, и наиболее продвинутые в сторону современного человеческого типа, но неспособные противостоять первым двум, «внушаемые». В составе Homo sapiens оказались все три типа. Четвертый вид, неоантропы, сформировался позже и отличался относительной немногочисленностью.

Таким образом, человечество представляет собой не единый вид, а семейство из четырех видов, первые два из которых необходимо признать хищными, причем, по отношению именно к другим людям, а вторые два – лишенными средств психологической защиты от хищников. Это и есть человек разумный.

Приведенная классификация типов людей кардинально отличается от всех других попыток систематизации. Прочие очерчивают внешние признаки или обращают внимание только на отдельные стороны. Для того, чтобы понять, насколько данная теория близка к истине, достаточно вспомнить, как ведут себя люди во время всякого рода катаклизмов, разрушающих государство: человеческие сообщества распадаются на малые группы, банды, «феоды», построенные по тюремно‑ камерному принципу. Лидер‑ «пахан», свита прихлебателей‑ «шестерок» и послушная исполнительная группа. Такая стихийная самоорганизация при падении уз государственной культурной социальности предельно точно вскрывает кардинальное видовое различие человечества. Собственно говоря, государственные и общественные структуры в той или иной мере напоминают описанную выше «схему».

Таким образом, авторы настаивают не на расовой, не на национальной, умственной или религиозной неоднородности человечества, а на его этической несовместимости, носящей биологически обусловленный характер. Волка от овчарки отличить трудно, но различие между ними состоит в том, что он вполне может поедать собак. Описываемые человеческие различия относятся, прежде всего, к строению головного мозга, поэтому и проявления их в сегодняшнем мире относятся к сфере нравственности, совести, то есть к понятиям, до сих пор находившимся в ведении религии и философии. Кстати, определенную часть психопатологий и суицидов можно отнести к вырождению и нежизнеспособности «межвидовых гибридов» среди людей. Их психика раздирается на части между двумя несовместимыми поведенческими ориентациями.

Могут ли с гуманистической позиции существа без нравственности, совести, сострадания называться людьми? Скорее, хищными гоминидами. К несчастью, несмотря на то что в целом человечество стало менее кровожадным (бесконечные войны привели к значительному сокращению популяции хищных гоминид), но сильные мира сего по‑ прежнему представляют собой в основном хищников по строению своего внутреннего мира, пользующихся психологической беззащитностью «толпы» – обычных людей.

Тем не менее, от рассмотрения этой занимательной, но вряд ли полностью объективной гипотезы, мы вернемся к полемике со сторонниками дарвинизма.

Ноам Хомски, ведущий специалист в области лингвистики, в своем исследовании показал, что структура речи – способность ребенка овладевать речью в ходе общения в семье – заложена в мозге новорожденных детей. Хомски перенес вопрос о языке из области теории обучения в область теории эволюции, поставив вопрос, – как формируется универсальная грамматика в качестве встроенной биологической функции мозга? Другой исследователь Деннетт показывает, что, в принципе, способность к владению речью может появляться и в результате естественного отбора, но Хомски с таким выводом не согласен.

По мнению Роджера Пенроуза, мозг вообще представляет собой загадку эволюции. Ортодоксальный дарвинизм приписывает все функции мозга набору различных алгоритмов – механической поэтапной процедуре, подобной той, которую выполняет искусственный компьютерный разум. Но Пенроуз полагает, что мозг функционирует гораздо более сложным образом. По его мнению, непонятно, каким образом в результате естественного отбора сами по себе могут вырабатываться алгоритмы, которые, в свою очередь, могут выносить сознательные суждения о значимости других имеющихся у нас алгоритмов. Кстати, в конце концов Роджер Пенроуз отказался от идеи естественного отбора и стал искать радикально новый подход к этой загадке.

Генетики признают, что механизмом, вызывающим радикальные изменения признаков вида, может быть мутация. Но они также считают, что преобладающее большинство мутаций работает в сторону ухудшения. Они считают, что механизмы мутации требуют длительного времени, так как мутации, ведущие к значительным изменениям, особенно опасны для существования вида, и в результате его сохранение маловероятно. Генетики говорят, что для того, чтобы положительная мутация закрепилась в данном виде, необходимы определенные условия, в частности, малая популяция должна находиться в изоляции. Помните допущение авторов теории каннибализма, как ключа к происхождению человеческих видов? В данном контексте оно может быть интересным в качестве объяснения того, каким образом человечество разделено на столь разные группы и народы. Можно сделать вывод, что если бы изоляция продолжалась, на земле было бы несколько сотен или тысяч разных подвидов человека. В следующих главах мы еще вернемся к условию длительной локальной изоляции, необходимому для накопления различий, и к каннибализму на заре человеческой истории. Дело в том, что часть шумерских мифов удивительных образом перекликается с изложенной теорией. Но весьма неожиданным образом.

Мы должны как‑ то объяснить, каким образом 2 % разницы в генах порождают в человеке так много новых характеристик – мозг, речь, сексуальность и многое другое. Странно, что в клетке Homo sapiens содержится всего 46 хромосом, тогда как у шимпанзе и гориллы – 48. Теория естественного отбора оказалась не в состоянии объяснить, каким образом могло произойти такое крупное структурное изменение – слияние двух хромосом.

За исключением вирусов, эволюция – очень медленный процесс. Дэниел Деннетт недавно сказал, что возникновение нового вида животных на временном отрезке в 100 тысяч лет можно рассматривать как «внезапное» явление. А с другой стороны, обычный краб оставался практически неизменным в течение 200 миллионов лет. Таким образом, можно согласиться, что нормальный период эволюции лежит где‑ то посередине. Так, например, известный биолог Томас Хаксли утверждает, что заметные изменения (вида) происходят на протяжении более десяти миллионов лет, а для действительно крупных изменений (макросдвигов) требуется сотня миллионов лет.

А в то же время кое‑ кто полагает, что в человеческом роде произошла не одна, а даже несколько макромутаций всего лишь за 6 миллионов лет! Таким образом, в свете современных теорий о постепенном накоплении изменений и о естественном отборе многие аспекты существования Homo sapiens просто противоречат законам эволюции!

Что нам точно известно об эволюции человека сегодня? Очень мало.

Было раскопано несколько скелетов приматов, живших 4 миллиона лет назад. Картина прошлого, которую восстанавливают по ним, остается весьма неполной, а выборка – слишком небольшой, чтобы можно было сделать какие‑ либо статистически значимые выводы. Среди найденных скелетов имеются три претендента на звание первого полностью двуногого примата. Все они обнаружены в Восточной Африке, в долине Рифт на территории Эфиопии, Кении и Танзании.

Первый скелет, найденный в 1974 году в эфиопской провинции Афар, был назван Люси. Его научное имя – Australopithecus Afairensis (австралопитек афарийский). Было установлено, что эта особь жила в промежутке от 3, 6 до 3, 2 миллиона лет назад. К сожалению, ее скелет сохранился лишь на 40 %, и поэтому спорно не только, ходило ли это существо на двух ногах. Нельзя сделать даже выводы, самец это или самка.

Другой экземпляр, Australopithecus Ramidus, был найден в 1994 году профессором Тимоти Уайтом возле Арамиса в Эфиопии. Он жил 4, 4 миллиона лет назад и был похож на карликового шимпанзе. Несмотря на то, что скелет сохранился на 70 %, некорректно было бы утверждать, являлось это существо двуногим или четвероногим.

Третий претендент – Australopithecus Anamensis – найден доктором Мивом Лики в 1995 году у озера Туркан в Кении, и возраст его датируется 3, 9–4, 1 миллиона лет. Берцовая кость этого экземпляра приводится в ученых спорах в качестве доказательства того, что он ходил на двух ногах.

Выводы, делающиеся на основании скелетов этих наших древнейших предков, весьма противоречивы, так как они, по‑ видимому, не находятся в прямом родстве друг с другом. Из‑ за необъяснимого отсутствия ископаемых скелетов приматов, живших за предшествующие 10 миллионов лет, невозможно установить точное время, когда эти первые приматы отделились от четвероногих обезьян. Важно также отметить, что у многих из найденных скелетов черепа имеют больше сходства с черепами шимпанзе, чем человека. Возможно, что это были первые обезьяны, ходившие на двух ногах, но вряд ли 4 миллиона лет назад они имели хоть отдаленное сходство с человеком.

Далее, ученые обнаружили останки нескольких типов первобытного человека. Скелету «Robustus» 1, 8 миллиона лет. Человек этот был действительно крепкого сложения («Robustus» означает могучий). Скелет «Africanus» – 2, 5 миллиона лет, несколько более хрупкого телосложения. Скелет Advanced Australopithecus – 1, 5–2 миллиона лет. Последний, как это видно из его названия, более чем другие похож на человека, и его иногда называют почти человеком, или Homo habilis (человек умелый). Обычно считают, что Homo habilis был первым действительно человекоподобным существом, способным хорошо передвигаться на двух ногах и пользоваться очень грубыми каменными орудиями. По скелету невозможно определить, была ли у него развита простейшая речь.

Примерно 1, 5 миллиона лет назад появился Homo erectus (прямостоящий человек). У этого примата была значительно более обширная, чем у его предшественников, черепная коробка. Он уже начинал создавать и использовать более сложные каменные орудия. Широкий разброс найденных скелетов свидетельствует о том, что между 1 000 000 и 700 000 годами Homo erectus покинул Африку и расселился на территории Китая и Европы, но примерно между 300 000 и 200 000 годами по неизвестным причинам исчез вообще. Считается, что от него и произошел Homo sapiens. Но между этим существом и человеком современного типа по‑ прежнему огромная пропасть!

Недостающее звено продолжает оставаться загадкой. В 1995 году в газете «Санди таймс» была дана характеристика современному этапу знаний о человеческом происхождении:

«Ученые в полной растерянности. Ряд последних открытий заставил их перечеркнуть те простейшие схемы, на которых они так любили рисовать линии связей… Знакомые нам со школы классические генеалогические древа, показывающие, как человек произошел от обезьяны, уступили место концепции генетических островов. О мостах, соединяющих эти острова, каждый может только гадать». От себя можно добавить, что теория эволюции не может отбрасывать и такие факт, что порою в некоторых регионах и в некоторые временные периоды «развитие» человека шло со знаком минус, он явно деградировал. То есть его история напоминала танец «шаг вперед – два шага назад».

Естественно, раскопки будут продолжаться и дадут определенные результаты. Однако, нет никакой гарантии, что все эти найденные скелеты в действительности представляли сколько‑ нибудь значимые популяции, воспроизводившие себя на протяжении длительного отрезка времени. Найденных останков так немного, что даже если и появится еще несколько сенсационных находок, все равно их будет слишком мало. Найденные в период от 6 миллионов до 1 миллиона лет останки приматов доказывают только то, что процесс эволюции идет чертовски медленно.

Кроме вышеприведенных гипотез и доводов «за» и «против» в научном мире практически нет других более‑ менее убедительных подходов к проблеме, за исключением одного, в котором есть существенное, но принципиальное допущение. Допущение о внешнем вмешательстве. Но сейчас наука уже вплотную подошла к успешным генетическим манипуляциям с наследственными признаками живых существ. И игнорировать такую возможность было бы глупо. Тем более, что в шумерских текстах об этом рассказывается достаточно подробно и обстоятельно, чтобы мы могли провести

⇐ Предыдущая628629630631632633634635636637Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: