Школа в эпоху Возрождения. Рост университетского образования. Мировоззренческое значение системы Коперника

Школа в эпоху Возрождения

Соответственно педагогическим взглядам Возрождения перестраивались начальная, средняя и высшая школы. Школы элементарного, начального обучения стали одной из основных арен борьбы общественно‑ политических идей и тенденций. Острая конкуренция шла между католическими и протестантскими учебными заведениями, где протестанты приобрели большое преимущество за счет организации обучения. Повышался статус учителя, приобретая все признаки и права профессии, оплачиваемой «школьными деньгами» и «натуральной» платой от общины. Правда, уровень образованности самих учителей вызывал подчас серьезные нарекания.

Возникали также учебные заведения повышенного общего образования, где важную роль сыграли опять‑ таки реформаторы. Открывая новые школы, они создали ряд документов, регламентирующих их деятельность: «Учебный план Айслебена» (1527, Р. Агрикола), «Саксонский учебный план» (1528, Ф. Меланхтон), «Вюртембергский учебный план» (1559, И. Бренц) и др. Как правило, авторы этих планов и возглавляли школы.

В Германии при содействии Ф. Меланхтона возродились гимназии. В них была принята более свободная форма обучения, включая театрализованные представления, называемые греческим словом «мистерия». Возродилось преподавание классического греческого и латыни, древнееврейского языка. Учреждалось школьное самоуправление. Открывались коллежи во Франции, грамматические школы в Англии. Старейшая из них (Итон) преобразовалась в колледж, который и по сей день сохраняет аристократический лоск, готовя дипломатов и политических деятелей. Дворцовые школы открывались в Германии и Италии. Открывавшиеся школы иеронимитов («братьев общей жизни») руководствовались идеей совместной работы и уважения к труду. Стали действовать колледжи иезуитов – в Вене (1551), Риме (1552), Париже (1561), а к 1600 г. их было уже до 200 по всей Европе. О них сохранились весьма противоречивые отзывы. Так, английский философ и политик Фр. Бэкон (1561–1626), сам видный масон, утверждал, что «следует брать пример со школ иезуитов». Но уже просветитель Вольтер писал: «Отцы научили меня лишь немного латыни и глупостям», а Лейбниц считал, что «в деле воспитания иезуиты остались ниже посредственности». От ордена иезуитов идут традиции жесткой централизации и регламентации образования. (Заметим, что русское «орден» на самом деле происходит от лат. огсю – порядок, поручение). Так или иначе, везде утверждался девиз: «Важнее основательность, чем объем знаний».

Рост университетского образования

Интенсивный рост продолжался в университетском образовании. В Европе в XV в. было 80 университетов, а в XVI в. – уже 180. В университете испанского города Саламанки в 1600 г. набор составлял 6 тысяч студентов. И здесь активность проявляли иезуиты. Взялся за дело Ватикан. Ряд католических университетов, например в Левене (Бельгия), существует до сих пор. Престижные католические университеты с очень высоким уровнем образования возникли позже и в Новом свете (например, Нотр‑ Дам в Иллинойсе, США). Не отставали и протестанты. Уже в 1502 г., еще до программы Реформации, Лютер и Меланхтон основали Вюттенбергский университет. Этот и другие протестантские университеты (Марбург, Кенигсберг, Иена) выходили из‑ под контроля Ватикана и подчинялись светским властям.

Важно заметить, что, хотя дух схоластики еще далеко не был изжит, университеты эпохи Возрождения давали весьма основательное и разностороннее образование. В программы преподавания многих из них входила античность в столь полном объеме, что студентов знакомили даже с такими «сумасшедшими» идеями, как центральное положение Солнца (пифагорейцы, Аристарх) и «воображаемые допущения» средневековых схоластов о движении Земли. Николай Коперник (1473–1543), обучавшийся в университете Падуи (Италия), не только был знаком с этими идеями, но и прямо признавал их влияние на формирование своей астрономической системы. Он ссылался также на реформаторские идеи равенства, считая уместным их приложение и к небесным телам. Заслуживает упоминания, что система Коперника формально явилась результатом порученной церковью реформы календаря. Как показал польский астроном, календарные и прочие неувязки устранялись, только если «остановить Солнце, а заставить двигаться Землю».

Мировоззренческое значение системы Коперника

Гелиоцентрическая система, опубликованная в 1543 г. после многолетних колебаний, – величайшее достижение науки Возрождения, вышедшее далеко за пределы астрономии и приведшее к общенаучной и даже общекультурной революции. Это открытие изменило все мировоззрение, даже на уровне обыденного мышления. Человек (а особенно человек науки) стал «ощущать себя живущим совсем в ином мире», изменилось даже размещение ада и рая на полотнах живописцев. Как пишет английский историк науки Дж. Бернал, «коперниканская революция, вместо того чтобы унизить гордость человека, еще больше возвысила ее» – сознанием высокой способности человека к познанию, проникновением в устройство природы. Последователь Коперника Джордано Бруно (1548–1600) даже утверждал, что именно причастность к научным деяниям, «героический энтузиазм» познания природы делает человечество бессмертным, а краткость жизни – лишь призыв к действию, «полному гордости и упоения».

У Дж. Бруно обожествляемая им природа – универсум, «внутренний мастер, двигатель, производящий из своего лона все формы». За далеко идущие мировоззренческие выводы из системы Коперника (о бесконечности Вселенной, возможности в ней других миров, наделенных жизнью и разумом) Джордано Бруно пошел на костер инквизиции. На предложение сохранить ему жизнь за отречение от своих взглядов философ‑ гуманист ответил: «Вы с большим ужасом произносите свой приговор, чем я его выслушиваю». «Агонией торжествующего зверя» называл Бруно попытки остановить прогресс науки. Характерно, что современник Бруно, профессор‑ иезуит Луи де Молина (1525–1600) из Испании – страны, славящейся жестокостью своей инквизиции, обосновывает замену понятия «божественное предопределение событий» на «предзнание». Ход событий природы теперь можно просто вычислять!

Натурфилософия Бруно завершала и в известном смысле исчерпывала линию ренессансного пантеизма, обожествления природы. Со вступлением в Новое время идеи «анимистической», одушевленной Вселенной вытесняются механико‑ математической картиной мира. Переломной фигурой в этом сдвиге выступил немецкий астроном и астролог Иоганн Кеплер (1571–1630). После 28 лет пути к «Гармонии мира» (вспомним Пифагора) он решился отказаться от утвердившейся с античности идеи круговых орбит планет, заменив их на эллипсы («замысел творца может быть строже и изящнее одновременно»). Увенчав поиски «соотношений музыкальных тонов планет» удивительно изящными и простыми по форме законами их обращения, Кеплер испытал «неистовство священного ужаса, как если бы прикоснулся к деснице Господней».

В этом смысле гораздо больше принадлежит Новому времени современник Кеплера, Галилео Галилей (1564–1642). Родившись в год смерти Микеланджело, великий итальянец, по выражению историка Ф. Даннемана, как бы возвещал «переход трона от искусства к науке». После своего формального отречения он развил гелиоцентрическую систему в более осторожной, иносказательной форме, в виде «Диалога о двух системах мира». Один из участников диалога Симпличио приводил столь нелепые доводы против движения Земли, что оспоривать Коперника осталось уделом только невежественных простаков (так переводится имя Симпличио).