Закончена «книга о жизни в обители» 4 глава

18 — 24. Вняв словам царственной Панчалийки, Юдхиштхира призвал своих военачальников и сказал им: «Пусть мое войско, со всеми слонами и колесницами, выступает в поход. Я намерен повидать удалившегося в лес владыку земли Дхритараштру». А смотрителям женских покоев царь пове­лел: «Да будут приведены в готовность все мои повозки и тысячи паланки­нов, телеги с шатрами и домашней утварью, и пусть все, включая дворцо­вых ювелиров и хранителей казны, направятся в обитель на Курукшетре. Если же кто из горожан желает увидеть царя, — пусть невозбранно высту­пает вместе с нами, получив все необходимое в дорогу и под нашей охра­ной. Все повара и распорядители кухонь со всем своим хозяйством, с яст­вами и припасами пусть едут за мной на телегах. Да будет немедля объяв­лено, что мы выступаем завтра. Сегодня же пусть будет проложена дорога и возведены вдоль нее всякие строения».

25 — 26. Раздав все эти распоряжения, царь Пандава вместе с братьями наутро выехал, пропустив вперед жен и детей. Пять дней жил он вне горо­да, собирая под свою защиту отставших горожан, а затем двинулся в сто­рону леса.

Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» двадцать девятая глава.

 

 

Глава 30

 

Вайшампаяна сказал:

1 — 13. Итак, достойнейший из бхаратов отдал приказ своему войску, коим командовали доблестные мужи, возглавляемые Арджуной, подобные самим Хранителям мира. «Строиться! В поход! Запрягай!» — раздался ра­достный крик (множества) всадников и колесничих. Одни пустились в путь на повозках, другие — на быстрых, как мысль, конях, а третьи — на колесницах, огромных, как города, и блещущих, подобно пламени. Кто двигался на отборных слонах, кто — на верблюдах, о царь, а рядом шли пехотинцы, вооруженные крючковатыми дротиками. Горожане и жители округи, мечтающие повидать Дхритараштру, следовали за царем народа куру на всевозможных повозках и телегах. Военачальник — наставник Крипа из рода Готамы — по приказу царя со всем войском двинулся по на­правлению к обители. А затем и благой царь Юдхиштхира, краса рода Куру, в окружении брахманов, неумолчно воспеваемый многочисленными сутами, магадхами и вандинами²¹⁰, под белым зонтом, несомым над его го­ловой, с огромным колесничным войском тоже пустился в путь. Верши­тель грозных деяний Врикодара, сын Ветра, шел, окруженный слонами, ог­ромными, как горы, оснащенными сбруей, доспехами и всевозможным оружием. А два сына Мадри, внушающие любовь, в панцырях и со знаме­нами, двигались в окружении всадников. Наделенный же великим ратным пылом, в совершенстве владеющий собой Арджуна следовал за царем на блещущей, как солнце, колеснице, которую влекли чудесные белые кони. Сонмы женщин во главе с Драупади пустились в путь в паланкинах, под охраной смотрителей гарема, и расточали всюду несметные богатства. И все то пандавское войско, кишащее воинами, слонами и конями, оглашае­мое звуками флейты и вины, сияло красотой, о бык-бхарата!

14 — 18. Те величайшие в роде Куру герои двигались не спеша, устраи­вая привалы в красивейших местах, на берегах рек и озер. А исполненный ратного пыла Юютсу и родовой жрец Дхаумья по приказу Юдхиштхиры остались охранять столицу. Так, постепенно, царь Юдхиштхира достиг Ку-рукшетры, а затем, переправившись через Ямуну²¹¹, воды которой очища­ют от всех грехов, увидел вдали обитель мудрого царственного ришц Ша-таюпы и Дхритараштры, о потомок Куру! Возликовали тогда все его спут­ники, о бык-бхарата, и поспешили вступить под сень того леса, наполняя его великим шумом.

Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцатая глава.

Глав а 31

 

Вайшампаяна сказал:

1 — 15. В отдалении сойдя (со своих колесниц), Пандавы пешими напра­вились, исполненные смирения, к обители владыки людей. Все горожане и прочие жители царства, а также жены знатнейших из Куру пешком после­довали за ними. И вот пришли Пандавы в украшенную рощей деревьев кадали^1П и пасущимися стадами антилоп обитель Дхритараштры, в то вре­мя им покинутую. Зато там собрались в это время, движимые любопытст­вом и желающие увидеть Пандавов, подвижники, следующие разнообразным обетам. Со слезами на глазах спросил их царь: «Куда удалился про­должатель рода Куру, наш предводитель и отец?». И они отвечали: «Ушел он на берег Ямуны, чтобы набрать воды, цветов и совершить омовенье, о владыка!». Спросив у них дорогу, пошли пешком по ней Пандавы и, нако­нец, завидели издали всех тех, кого искали. Стремясь поскорей увидеть отца, пошли они быстрым шагом, а Сахадева просто побежал туда, где была Притха. Коснувшись ног матери, этот всегда благоразумный герой громко зарыдал; она же, с лицом, залитым слезами, глядела на милого сво­его сына. Подняв сыночка с земли и обняв его, уведомила она Гандхари о приходе Сахадевы. Вслед за тем увидела Притха царя, Бхимасену с Ард-жуной, Накулу — и поспешила им навстречу, время от времени оборачи­ваясь, чтобы поддержать последовавшую за ней престарелую чету, лишив­шуюся своего потомства. А Пандавы, увидев ее, пали на землю. Великий душою мудрый правитель, царь Дхритараштра распознал их всех по голо­су или ощупью и ободрил каждого. Заливаясь слезами, те герои предстали по всем правилам перед старым царем с Гандхари и перед своей матерью. Обласканные матерью, пришли они в себя и приняли из рук старших сосу­ды с водой, (чтобы нести их самим).

16 — 20. Тут увидели царя жены тех мужей-львов, воины и горожане с сельскими жителями. Защитник людей Юдхиштхира представил каждого в соответствии с его именем и готрой²¹³ Дхритараштре, а тот ответно их приветствовал. Окруженный ими, (слепой) царь почувствовал себя как бы вновь в своем царском дворце, в Городе, носящем имя слона²¹⁴, и глаза его наполнились слезами радости. Приняв почести от своих невесток во главе с Драупади, премудрый царь, вместе с Гандхари и Кунти, возрадо­вался. И тогда вступил он в обитель, посещаемую сиддхами и чаранами²¹⁵, которая была полна жаждущими видеть его, словно небо — сонмами звезд.

Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцать первая глава.

 

 

Глава 32

 

Вайшампаяна сказал:

1 — 4. И вот царь (Юдхиштхира) вместе с братьями — мужами-тиграми, чьи очи сияли как прекрасные лотосы, воссел на почетное место посреди обители, в окружении причастных великой доле подвижников, которые из разных стран собрались сюда, чтобы увидеть широкогрудых героев —Пандавов, сыновей владыки куру, о бык-бхарата! И подвижники сказали: «Мы хотим знать, кто из них — Юдхиштхира, кто — Бхима, Арджуна и Близнецы, кто — многославная Драупади?». Тогда сута Санджая предста­вил им, называя по имени, всех (Пандавов), а также Драупади и других жен (героев) из рода Куру:

5— 8. «Тот, с красноватой, словно очищенное золото, (кожей), с телом, как у матёрого льва, с большим носом, широкими и удлиненными глазами, с широким, медно-красного цвета лицом — это сам царь куру. Тот же, у кого поступь разъяренного слона²¹⁶, а цвет кожи подобен цвету очищенно­го, червонного золота, тот, с широко развернутыми плечами, с округлыми и длинными руками — смотрите: вот он, Врикодара! А тот смуглый юно­ша, что рядом с ним, тот великий лучник, с величавой слоновьей поход­кой, похожий на вожака слоновьего стада, с плечами, покатыми, как у льва, с удлиненными лотосоподобными глазами, этот герой — Арджуна! А рядом с Кунти — два достойнейших мужа, Близнецы, равные Вишну с Махендрой; во всем же мире людей нет равного им ни красотой, ни силой, ни благородством!

9 — 16. Та, что с глазами, продолговатыми, как лепестки лотоса, на вид уже приблизившаяся к средней поре жизни, прекрасная, как темно-синий лотос, — это Кришна перед вами, словно воплощенная Лакшми, древняя богиня²¹⁷. Рядом же с ней — сияющая, как чистое золото, светоносная, словно воплощение Гаури²¹⁸, стоит в самой середине достойнейшая из два-ждырожденных, сестра того Сражающегося диском²¹⁹, не имеющего себе равных. А эта, цветом лица подобная гирлянде темно-синих лотосов, — сестра предводительствовавшего царским воинством правителя, который всегда соперничал с Кришной, достойнейшая супруга Врикодары²²⁰. Эта же, яркая, как гирлянда цветов чампака²²¹, — дочь царя, который правил Магадхой и прозывался Джарасандхой, а ныне — почитаемая супруга младшего сына Мадравати²²². А та, у которой очи продолговаты, как лепе­стки лотоса, тело же иссиня-черное, как цветок лотоса индивара²²³, — это сидит перед вами на земле досточтимая супруга старшего из сыновей Мад­равати²²⁴. А эта — с лицом цвета переплавленного, очищенного золота, с сыном (на руках), — дочь царя Вираты и супруга Абхиманью²²⁵, который был сражен в битве колесничными бойцами во главе с Дроной, хотя и был сам тогда без колесницы²²⁶. А вот с волосами, расчесанными на пробор, в белых одеждах — вдовы царственных мужей, невестки старого царя, нося­щие более сотни имен, потерявшие сыновей и мужей-героев, своих защит­ников! Итак, я перечислил вам по старшинству всех, о ком вы спрашивали: нравом подобных брахманкам, умом и душой прямых, чистых сердцем супруг великих царей!».

17 — 18. Затем, когда ушли отшельники, тот царь, достойнейший в старшем поколении Куру, встретившись с сыновьями бога среди людей, вопросил каждого из них о здоровье и благополучии. Когда все воины, по­кинув землю обители, распрягли ездовых животных и устроились на ноч­лег, когда и жены, и старцы, и дети были удобно устроены, стал (царь) рас­спрашивать каждого, в соответствии с его достоинством, о здоровье и бла­гополучии.

Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцать вторая глава.

Глава 33

 

Дхритараштра сказал:

1 — 9. Благополучен ли ты, о сын мой, мощнодланный Юдхиштхира, вместе с братьями своими, горожанами и жителями окрестных селений? Здоровы ли все, кому ты даешь пропитание, твои советники, прислуга, а также наставники, о владыка? Следуешь ли ты образу действий, запове­данному от века для царственных риши? По-прежнему ли полна твоя каз­на, несмотря на щедрые дарения? Поступаешь ли ты по отношению к вра­гам, друзьям и неприсоединившимся так, как соответственно следует по­ступать с ними? Поддерживаешь ли ты брахманов, как положено, дарениями земли и деревень? Довольны ли обращением твоим в равной мере родичи твои, наставники, горожане, слуги и враги, о бык-бхарата? Приносишь ли ты, исполненный веры, жертвы богам и предкам, о Царь ца­рей? Гостям воздаешь ли ты должные почести едой и питьем, о бхарата? Во владениях твоих привержены ли брахманы, кшатрии, вайшьи, шудры, как и все домочадцы твои, своим прирожденным обязанностям? Надеюсь, женщины, дети и старцы не скорбят и ни в чем не нуждаются? Надеюсь, невестки пользуются подобающим уважением в доме твоем, о бык-бхара­та? Надеюсь, династия царственных риши через тебя, великого владыку земли, подобающим образом продолжится со славою и далее?

 

Вайшампаяна сказал:

10. На эти слова знатока обычаев, (старого царя), на его расспросы о здоровье и благополучии, отвечал искушенный в красноречии (Юдхишт­хира):

11 — 14. «Возрастает ли твой подвижнический пыл без чрезмерных уси­лий, о царь? Эта мать моя — услужает ли тебе, не зная усталости? Пребыванье её в лесу принесет ли свой плод, о царь? А эта старшая моя мать²²⁷ — перестала ли царица, изможденная зноем и скитаниями, предающаяся су­ровейшему подвижничеству, скорбеть о своих погибших сыновьях — ве­ликих героях, всецело преданных кшатрийской дхарме? Или по-прежнему все клянет нас, совершивших тот грех? А где Видура, почему мы его не видим? Или Санджая — здоров ли он и предаётся ли тоже подвижничест­ву?».

15 — 16. На эти слова Дхритараштра так ответил царю: «Видура жив-здо­ров и предается тяжкому подвижничеству, воздерживаясь от еды, питаясь только воздухом. Он исхудал так, что под кожей видны все жилы. Время от времени брахманы встречают его в разных уголках этого безлюдного леса».

/ 7— 29. В тот миг, когда говорил это владыка земли, ему как раз доло­жили, что вдали показался Видура. С отшельническими косицами и с дере­вяшкой во рту²²⁸, изможденный, одетый лишь пространством, весь перема­занный грязью, поверх которой налипла пыльца лесных цветов, увидел он народ, толпящийся в обители, и тотчас повернул назад. Один лишь царь Юдхиштхира спешно последовал за ним, когда углубился он в дикую чащу, то исчезая, то вновь показываясь между деревьями. «О Видура, это я — любимец твой Юдхиштхира!» — кричал ему царь, едва поспевая за ним. Наконец, в некоем уединенном месте остановился достойнейший из мудрецов Видура и прислонился к одному из деревьев посреди леса. Хотя он был предельно истощен и казался лишь подобием человека, опознал Видуру многомудрого многомудрый царь Юдхиштхира. Встав прямо пе­ред Видурой, чтобы тот лучше его слышал, царь возгласил ему имя свое, сказав: «Я — Юдхиштхира!». Видура же, не мигая, смотрел прямо на царя и слил его взгляд со своим взглядом. Вошел премудрый Видура своим те­лом — в его тело, своим дыханьем — в его дыханье, свои индрии помес­тил в его индрии²²⁹. Так силой йоги Видура, весь сияя пламенным пылом, вселился в тело Царя Праведности. Перед Царем же стояло прислоненное к дереву, лишенное сознанья, с застывшим взглядом тело Видуры. А сам Царь праведности ощутил в этот миг, что стал намного сильнее, прибави­лось у него всевозможных достоинств и пламенности духа. Припомнил то­гда Пандава, обладатель великого знанья, все о том, кем он был прежде²³⁰, о владыка племен, и о том, как ему, одаренному пламенностью духа, пове­дал некогда Вьяса о пути йоги.

30 — 32. Захотел тогда премудрый Царь Праведности исполнить для Ви­дуры необходимые обряды, предать его тело огню. И тут раздался небес­ный голос: «О Царь, это тело, прежде звавшееся Видурой, нельзя пре­давать сожжению. Оставь его здесь. Такова извечная дхарма²³¹. Видуре достанутся небесные миры, называемые Сантанака²³², о Царь! Ведь он еледовал обычаю подвижников-яти²³³; так что не о чем тут скорбеть, о утесни-тель недругов!».

33 — 37. Услышав это, Царь праведности вернулся в обитель и поведал обо всём царственному сыну Вичитравирьи. Сияющий величием старый царь и все присутствовавшие там, во главе с Бхимасеной, исполнились ве­ликого изумления. Старый царь, узнав о случившемся, был очень доволен и сказал сыну Дхармы: «Прими от меня подношение воды, плодов и ко­реньев. Таков обычай: хозяин подносит гостю то, чем питается сам». «Да будет так!» — отвечал сын Дхармы старому царю, а потом вместе с брать­ями отведал поднесенных им плодов и кореньев. Расположившись для ночлега на корнях большого дерева, провели они все ту ночь, угощаясь этими плодами и кореньями.

Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцать третья глава.

Глава 34

 

Вайшампаяна сказал:

1 — 4. Так протекала в обители вершителей дел благочестия эта ночь, когда (на небе видны были) благоприятные созвездия, о бхарата! То и дело звучали там, под звездами, беседы, посвященные и мирским делам, и во­просам религии, характеризуемые изяществом выражений, с отсылками к разным разделам Веды. Пандавы покинули свои драгоценные ложа и рас­положились на ночлег возле матери, прямо на голой земле. В ту ночь му­жи-герои питались только той пищей, какую вкушал и сам великий разу­мом царь Дхритараштра.

5— 11. Когда же ночь миновала, Юдхиштхира, сын Кунти, совершив прежде утренние обряды, пошел вместе с братьями обозреть обитель и ее окрестности. С соизволения Дхритараштры, царь вместе со свитой и гаре­мом, с родовым жрецом и слугами, заглянув во все ее уголки, любовался по­всюду жертвенными алтарями и пылающими огнями, при которых тол­пились подвижники, принявшие посвящение и только что совершившие возлияния в огонь жертвенного масла. Сияющие величием Брахмана тела алтарей²³⁴ покрыты были грудами лесных цветов и поднимающимися вверх клубами дыма от сожженного масла; окружали их сонмы подвижников. По­всюду там безбоязненно паслись стада оленей и стаи непуганных птиц рас­певали свои песни²³⁵: «ке-ка, ке-ка» синешеих павлинов, воркованье дать-юх, кукованье кукушек — эти прелестные, восхищающие чувства и слух звуки, сливаясь с голосами поющих гимны Вед дваждырожденных, повсе­местно (ту обитель) украшали. Тут и там лежали на земле, радуя взор, боль­шие груды (собранных отшельниками) лесных плодов и кореньев.

12 — 20. И передал царь подвижникам в дар специально для этого при­несенные сосуды из золота и из дерева удумбара, шкуры антилоп, одеяла, жертвенные ложки и ковши, кувшины для воды, горшки и блюда, желез­ные кубки и всевозможную другую посуду — столько, сколько каждому из них хотелось иметь, о царь-бхарата! Обойдя таким образом всю обитель и раздав все дары, исполненный праведности царь Юдхиштхира вернулся по­том назад и увидел премудрого царя Дхритараштру в минуту отдыха по окончании утренних обрядов, сидящего рядом с Гандхари. А неподалеку от Дхритараштры увидел исполненный праведности Юдхиштхира свою не­изменно добродетельную мать Кунти, застывшую перед царем в поклоне, как подобает ученице перед учителем. Приветствовал Юдхиштхира царя, на­звав свое имя, и когда тот разрешил ему сесть, опустился на вязанку травы, как сидят отшельники. Потом и другие Пандавы во главе с Бхимасеной при-ветствовавали царя, главного в роде Куру, припали к его стопам и, получив разрешение, уселись подле него. И царь Каурава в их окружении ярко воссиял пламенным брахмическим величием, словно Брихаспати в окружении богов.

21 — 26. Когда все они удобно уселись, пришли туда во главе с Шатаю-пой великие святые мудрецы, обитавшие на Поле Куру. И владыка. Вьяса, брахман-провидец, чтимый сонмами божественных мудрецов, обладатель великого духовного пыла, со свитой учеников явился перед царем. Царь кауравья и могучий сын Кунти, а также все герои во главе с Бхимасеной почтительно встали навстречу и приветствовали его. А Вьяса, сопровож­даемый Шатаюпой и прочими, приблизившись к царю Дхритараштре, по­велел ему сесть. Вьяса сел на приготовленную для него циновку из свежей травы куша, покрытую шкурой черной антилопы. И все те достойнейшие из дваждырожденных, наделенные необъятной мощью, получив разреше­ние от Двайпаяны, тоже расселись на своих циновках.

Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцать четвертая глава.

Глав а 35

 

Вайшампаяна сказал:

1 — 10. Когда великие духом Пандавы удобно уселись, Вьяса, сын Сатья-вати, обращаясь к царю, сказал: «О мощнодланный Дхритараштра, возрастает ли твой подвижнический пыл? По душе ли тебе жизнь в лесу, о вла­дыка людей? Ушла ли из твоего сердца скорбь по убитым сыновьям, о царь? Достиг ли ты ясности, о безгрешный, во всех отраслях знания? Жи­вешь ли ты по обычаю лесных отшельников, твердо настроив на это свой ум? А невестка моя Гандхари не страдает ли от тоски? Эта мудрейшая ца­рица, наделенная ясным разумением, прозревшая суть закона и пользы, по­стигшая смысл всякого приобретения и потери — не скорбит ли она? А Кунти, оставившая свое царство ради послушания учителю, — служит ли она тебе со всей самоотверженностью, о царь? А Юдхиштхира, сын Дхармы, — польщен ли твоей приязнью? А Бхима, Арджуна и Близне­цы — всем ли здесь довольны? При взгляде на них — радуется ли твое сердце? Вполне ли прояснено твое сознание? Очищен ли дух твой муд­ростью, о владыка людей? Ведь среди живых существ выше всего почита­ются следующие три (качества): невреждение, правдивость и незлоби­вость, о великий царь-бхарата! Не мучительна ли для тебя жизнь в лесу, о владыка? По вкусу ли лесная пища, удобна ли отшельническая одежда²³⁶?

11 — 22. Я узнал, о царь, о том, каким образом покинул сей мир великий духом Видура — (воплощение) великого (бога) Дхармы. Ведь это из-за проклятия Мандавьи Дхарма воплотился в Видуре²³⁷. То был великий ду­хом йогин, совершенный душой и умом. Ни Брихаспати — наставник бо­гов, ни Шукра — наставник асуров не обладали столь ясным разуменьем, как этот величайший из людей. Для того чтобы подчинить своей воле извечного Дхарму, пришлось риши Мандавье растратить могущество подвижничества, накопленное за долгие годы. По приказу²³⁸ Брахмы я своей собственной силой породил многомудрого Видуру на поле Вичи-травирьи²³⁹. Твоим братом, о великий царь, был сам извечный бог богов, коего ведийские певцы за его непревзойденное совершенство в дхаране и дхьяне именуют Дхармой²⁴⁰. Возрастает тот извечный бог благодаря прав­дивости, смирению и самообузданию, невреждению, дарениям и подвиж­ничеству. От него же рожден, благодаря могуществу йоги, и Юдхиштхира, царь народа куру. По своей великой мудрости и безграничному разуменью он, несомненно, и есть Дхарма. Ведь Дхарма, подобно Огню, Ветру, Во­дам, Земле и Эфиру, одновременно пребывает и в этом мире, и в ином. Всепроникающий, он присутствует во всем движущемся в неподвижном во вселенной, о кауравья! Но видеть этого бога богов могут только совер­шенные (подвижники), выжегшие в себе все грехи. Дхарма — то же, что и Видура, а Видура — одно с сыном Панду, Юдхиштхирой. И этот сын Пан­ду, о царь, стоит пред тобою, как слуга, покорный твоей воле. Волей судь­бы великий духом брат твой Видура, достойнейший из наделенных разу­мом, наделенный великим могуществом йоги, переселился в сына Кунти Юдхиштхиру, обладающего с ним одной душой.

23 — 25. Уже скоро, о бык-бхарата, я наделю тебя великим благом. Ибо я пришел сюда — знай это, сын мой, — именно для того, чтобы развеять твои сомнения. Как плод моего подвижничества, я явлю вам чудо, сотворю такое, чего в этом мире не делал прежде никто из великих риши! Что сверхъестественное ты хотел бы обрести с моей помощью, о защитник земли, что увидеть, о чем спросить, что услышать — назови, и я всё испол­ню!».

Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцать пятая глава.

Глава 36

 

Джанамеджая сказал:

1 — 5. Когда этот муж-тигр, царь Дхритараштра, сопровождаемый своей супругой Гандхари и невесткой Кунти, поселился в лесу; когда достигший совершенства Видура из своего тела перешел в тело Царя праведности; ко­гда сыновья Панду жили в отшельнической обители, — о чем таком в изо­билии наделенный подвижническим пылом великий риши Вьяса сказал: «Сотворю чудо!» — поведай мне, о брахман-провидец! И как долго неко­лебимый царь племени куру, Юдхиштхира, с домочадцами своими жил в лесу? И чем питались великие духом герои, когда жили там вместе с вой­ском и гаремом, — скажи, о безгрешный владыка!

Вайшампаяна сказал:

6 — 14. Получив разрешение от царя племени куру, Пандавы жили там в довольстве, подкрепляясь всевозможными яствами и напитками. Вместе с войском и гаремом, пробыли они в лесу месяц. Потом, как я тебе уже го­ворил, о безгрешный, туда пришел Вьяса. И когда они в присутствии царя сидели, беседуя с Вьясой, явились туда, о царь, и другие подвижники: На-рада, Парвата и великий аскет Девала, а также Вишвавасу, Тумбуру и Чит-расена²⁴¹, о бхарата! С соизволения Дхритараштры, Юдхиштхира, много­мудрый царь народа куру, по всем правилам воздал им подобающие почес­ти. И они, приняв почести от Юдхиштхиры, уселись на превосходных сиденьях или прямо на расстеленной по земле священной траве. А когда уселись, то и царь Юдхиштхира, продолжатель рода Куру, тоже сел, в ок­ружении других сыновей Панду, а также Гандхари и Кунти, Драупади и Сатвати²⁴², а также многие другие женщины сели возле них. И завязалась между ними чудесная, благочестивейшая беседа о святых мудрецах древ­них времен, а также о борьбе богов с асурами.

15 — 21. Когда же беседа подошла к концу, Вьяса, искуснейший из наде­ленных речью, обратился к владыке, коему мудрость служила единствен­ным оком, с такими словами: «Ведомо мне, о Индра царей, какое желание лежит на сердце у тебя, мучимого скорбью из-за гибели сыновей, какая мука томит сердца Гандхари, Кунти и Драупади, о великий царь! Я знаю и то, какое лютое страданье терпит из-за гибели сына Субхадра, сестра Кришны. Прослышав, что все вы должны собраться здесь, я явился, чтобы развеять ваши сомнения, о царь, краса рода Куру! Да увидят сегодня и боги с гандхарвами, и все великие риши накопленную за многие годы мощь моего подвижничества! Назови же, о мощнодланный, какое желание твое исполнить, ибо я настроен дать тебе дар. Узри, как силен мой подвиж­нический пыл!».

22 — 33. Услышав эти слова многомудрого Вьясы, царь царей Юдхишт-хира на некоторое время задумался, а потом повел такую речь: «Я счаст­лив, я польщен, жизнь моя принесла свой плод — ведь ныне дарована мне встреча с вами, о святые владыки! Ныне я обрету для себя высшую участь, о какой только можно желать в этом мире — ибо с вами, величием равны­ми Брахме, я встретился, о подвижники! Одно лишь лицезрение вас несо­мненно очистило меня от всякой скверны, и отныне не будет у меня страха перед иным миром, о безгрешные! Я скорблю о сыне²⁴³, но сердце мое жестоко страдает при мысли о проступках этого злокозненного глупца. Закоренелый грешник, он притеснял не ведавших греха Пандавов; всю эту землю, с людьми и слонами на ней, он опустошил. Великие духом цари, правители разных стран, придя на помощь сыну моему, все стали добычей Смерти. Разлучившись с сыновьями, женами и с милой сердцу жизнью, ушли все эти герои в обитель Царя мертвых²⁴⁴. Какой удел уготован, о брахман, тем, кто пали на поле битвы, помогая другу? Что ждет сыновей и внуков моих, павших в битве? Сердце мое то и дело болит при мысли о том, что я стал причиной гибели старого Бхишмы, сына Шантану, и Дроны, достойнейшего из дваждырожденных, через глупого и грешного сына моего, врага друзей своих, который, стремясь к власти над царст­вом, привел к гибели и наш сиявший величием род, и всю землю! День и ночь, вспоминая об этом, я горю, как в огне: пораженный тоской и отчая­нием, не могу найти покоя, и нет мне от этих мыслей нигде защиты, о отец мой!».

Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцать шестая глава.

Глава 37

 

Вайшампаяна сказал:

1 — 14. Когда услышала Гандхари эту красноречивую жалобу царствен­ного мудреца, скорбь обуяла ее с новой силой, о Джанамеджая! Заново ис­пытали скорбь также Кунти, Драупади и Субхадра, все те достойнейшие из женщин, невестки царя Кауравы. И царица Гандхари, печалящаяся о сы­новьях, с повязкой на глазах, сложив почтительно руки, обратилась к свек-ру²⁴⁵ такими словами: «Шестнадцать лет уже прошло, о величайший из подвижников, а этот царь, скорбя по убитым сыновьям, все не находит по­коя. Горюя о сыновьях, этот хранитель земли, Дхритараштра, все ночи на­пролет тяжко вздыхает и не может сомкнуть глаз, о подвижник! Сила под­вижничества твоего такова, что ты можешь даже создавать всевозможные миры. Что же тебе стоит сделать так, чтобы царь увидел своих сыновей, пребывающих в иных мирах! Вот Кришна-Драупади, потерявшая сыновей и множество родственников, — сколь тяжко страдает она, благочестивая, самая любимая из твоих невесток! Также и сестра Кришны, сладкоречивая Субхадра, мучимая мыслью о гибели сына, тяжко скорбит эта красавица! А вот жестоко страдающая супруга Бхуришраваса²⁴⁶: мучимая скорбью о гибели мужа, не спит она по ночам, о владыка! Вот та, чьим свекром был мудрый Бахлика²⁴⁷, краса рода Куру: супруг ее, Сомадатта, пал в великой битве вместе с отцом! Сто сыновей премудрого сына твоего, никогда не отступавших с поля боя, сражены в той битве — и вид сотни жен его, по­раженных тоской по сыновьям, вновь и вновь пробуждает скорбь у царя и у меня. Во время того великого побоища все они были рядом со мной. А те великие духом герои, великоколесничные бойцы, свекры мои, Сомадатта и прочие — какая (посмертная) участь выпала им, о владыка? По милости твоей в добрый час да развеется печаль великого царя, и моя, и твоей не­вестки Кунти!».

75— 17. При этих словах Гандхари, чье лицо исхудало от строгого по­ста, вспомнила о сыне своем, тайно рожденном от Адитьи²⁴⁸. Святой муд­рец Вьяса, способный видеть и слышать даже на расстоянии, тотчас узнал, сколь опечалена царица, мать Арджуны, и решил исполнить на выбор лю­бое ее желание. И сказал ей Вьяса: «Что ты хочешь попросить меня сде­лать, что у тебя на сердце — открой мне, о премудрая!». Тогда Кунти свер­шила перед свекром земной поклон и, преодолевая стыдливость, повела такую речь о делах, давно минувших.

Такова в «Книге о жизни в обители» великой «Махабхараты» тридцать седьмая глава.

 

 

Глава 38

Кунти сказала:

1 —7. Владыка, ты мне доводишься свекром и потому ты для меня — святыня из святынь, бог над богами. Внемли же моей правдивой речи. Гневливый брахман, подвижник Дурвасас²⁴⁹ пришел к отцу моему за мило­стыней. Своей чистотой, безгрешностью и ясностью разуменья, а также тем, что, сколько он меня не злил, ни разу не прогневалась, я ублаготвори­ла его. Довольный, он собрался дать мне дар. Я сказала: «Хорошо!». «Хо­чешь или нет, а примешь!» — так он мне сказал. А я, опасаясь проклятья вещего брахмана, ответила: «Да будет так!». И снова обратился ко мне дваждырожденный: «Ты станешь матерью Дхармы, о благая красавица! И все боги, кого ни призовешь к себе, будут в твоей власти». При этих сло­вах тот брахман исчез. Я же пребывала в изумлении. Но с тех пор везде и всегда жила во мне память об этом.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: