 |
Прыжок в бездну. Монопьеса
|
|
|
|
34.
ПРЫЖОК В БЕЗДНУ
монопьеса
На сцене – один Рассказчик. Никаких декораций.
Звучит первый куплет песни игумена Иосифа (Дьяченко) на слова монаха Варнавы (Санина) «На берегу»
Рассказчик (выходя на центр сцены). На утренней пятиминутке дежурный врач городской центральной больницы, сдавая свою смену, докладывал главному: «Три экстренные операции за ночь. Две успешно, одна, увы, с летальным исходом. Два вызова в кардиологию. Ну, там ничего. Сделаны ЭКГ, все нормально. И еще – один суицид!.. » «Самоубийство? У нас?! » - насторожился главврач. На что сдавший дежурство ответил:
«Нет, привезли по скорой! Девушка наглоталась таблеток…»
«Так бы сразу и говорили! Милиция извещена? » – с облегчением выдохнув, на всякий случай, уточнил главный врач. «Да-да, разумеется…» - кивнул сдававший смену. Он устало потер пальцами висок – и странное дело – буквально за каких-нибудь два-три мгновения перед ним пронеслось то, что продолжалось не менее, как казалось тогда, бесконечного, получаса.
Звучит тревожная музыка.
Рассказчик. Ее внесли на носилках в приемное отделение в полночь практически уже безнадежную. Совсем еще юную. И очень красивую. С разметавшимися по простыне длинными золотистыми волосами. И таким же белым, как эта простыня, лицом. Отсутствие дыхания и сердцебиения, а также то, что зрачки не среагировали на свет – говорили о том, что медицина уже бессильна. «Все ясно, мертва…» – сказал он. И констатировал смерть. «Как мертва? – не поверил врач скорой помощи – бывший когда-то уважаемым заведующим отделения, но из-за пристрастия к спиртному потерявший свое место, работавший потом в поликлинике, затем в деревенских фельдшерско-акушерских пунктах и, в конце концов, устроившийся в отделение скорой помощи, где его еще кое-как терпели. – Почему мертва?! Минуты три назад я проверял – пульс еще был…» «Как три минуты? И вы – молчите?! Тоже мне врач…» - возмутился дежурный. Он крикнул медсестре – пожилой, опытной женщине: «Кислород! И – срочно вызывайте реаниматолога! » Склонился над девушкой. И стал делать то, что должен был делать в подобных случаях. А именно, искусственное дыхание. И непрямой массаж сердца.
|
|
|
Музыка умолкает.
Рассказчик. К счастью, он вовремя начал свое дело. И девушка стала медленно возвращаться к жизни. Появился пульс. Дыхание. Она открыла глаза. Которые, как оказывалось, были у нее небесно-голубыми. (помолчав. ) Больше всего на свете этот врач любил свою работу именно за это. Когда безнадежно больной человек, благодаря его знаниям и умению, опять начинал жить. А тут вообще была - умершая! Видя, что девушка уже в состоянии слышать, он хотел сказать ей что-то ободряющее, доброе. Но вдруг услышал ее сдавленный, прерывистый шепот. «О, Боже… Снова жива… Что вы наделали? Зачем меня откачали? Ведь я не хочу жить! И не буду! » (качая головой. ) Даже не зная, что ей сказать на это, врач только растерянно молчал. Он так старался, возвращая ее к еще долгой, прекрасной жизни. И вот теперь - за это такая благодарность… «А ведь, действительно, повторит свою попытку! Видно у нее стряслось что-то очень серьезное. Может, и не стоило так стараться? » - даже промелькнуло у него в голове. Но тут медсестра, шепнув ему, что реаниматолог пока занят - пытается спасти только что прооперированного человека, сказала - уже девушке: «Ты что ж это, дочка, удумала? Что ты с собой наделала? Креста на тебе, что ли, нет? » «Почему, - чуть слышно возразила та. - Есть…» «Тем более! » И тут у девушки даже голос появился: « А чего же тогда он… она… ну человек, которого, как вы сами видите, я люблю больше жизни и моя лучшая подруга… Словом, обманули и предали меня?.. » «Да какая же она тебе после этого подруга? - усмехнулась медсестра. - Тем более – лучшая! И тоже мне «любимый» - Да разве такой молодой, красивой, у которой все счастье еще впереди – стоит из-за него убиваться в прямом и переносном смысле этого слова? Девушка с трудом посмотрела на нее и слабо улыбнулась: «Вы наверное, до работы здесь - учительницей были? » «Ага – воспитательницей в детском саду. То есть, как раз на твой возраст! » – грубовато пошутила медсестра.
|
|
|
Вновь негромко звучит тревожная музыка.
Рассказчик. «И все равно я не хочу и не буду жить! – упрямо но уже не с такой уверенностью повторила девушка. - Как только выпишете меня – сразу только уже где-то в глухом лесу, чтобы меня никто не нашел, выпью еще больше таблеток! Или возьму, да просто повешусь! Чтобы все это было, как можно быстрее…» «А это еще почему? » – не меняя тона, осведомилась медсестра. Девушка было нахмурилась. Но, несмотря на напускную грубость и насмешливость, почему-то все располагало в этой пожилой женщине в белом халате. Даже притягивало. И она, зябко вздрогнув, призналась: «Да просто когда я… ну, словом, отключилась после этих таблеток, то на меня сразу навалилась что- то такое кошмарное и тяжелое, чего я ни разу не испытывала в жизни. И перед глазами наступила такая тьма, какой не бывает самой черной ночью! Это было просто нетерпимо. Вот почему!! «А-а, адских мучений, выходит, коснулась? – понимающе кивнула медсестра. – Мглы кромешной! Ты что думала, самоубийц зря что ли испокон веков принято было хоронить за кладбищем? И свечек по ним не ставили! Потому что знали, что они сами, по своей воле, обрекли себя на такие мучения. Ведь жизнь это что такое? »
Музыка снова смолкает.
Рассказчик. Голос медсестры внезапно смягчился. И стал торжественным. Жизнь это – Божий дар! » - сказала она. А потом заговорила еще строже, чем до этого: «И того, кто его сам возвращает Богу, как говорится, на Тебе, Боже, что мне не гоже, даже ад не в силах принять. Вот ты только один миг это испытывала, а представь каково было бы, если бы нашему врачу не удалось тебя откачать? Ты ведь думала как? Уйду из жизни, и разом решу все свои мучительные проблемы. Нет, милая, они бы, причем, неизмеримо страшнее, чем любая земная мука и скорбь, потеря и боль, для тебя только лишь начались. И продолжались бы – вечно! Тут, на земле хоть умереть в конце жизни можно. А там даже этого не удастся! Представляешь, на что ты себя обрекала? На самый настоящий прыжок… в бездну! С ее мучениями и той самой кромешной мглой, которые ты только что видела! » Девушка с ужасом, понятным в эти минуты только ей, по ее свежим следам, во все свои огромные глаза уставилась на медсестру. Затем перевела взгляд на иконы: Спасителя, Божией Матери, святого целителя Пантелеимона, которые та, с первого же дня работы в приемном отделении поставила на столе врача. И замолчала. То ли вконец измученная своим состоянием. То ли пока еще не столько вразумленная, сколько устрашенная всем услышанным. А дальше…
|
|
|
Вновь, только очень тихо, звучит первый куплет песни игумена Иосифа (Дьяченко) на слова монаха Варнавы (Санина) «На берегу».
Рассказчик. Сдавший свою смену врач отнял свои пальцы от виска. Дальше - пришел реаниматолог. И начиналась уже не его работа… «Какое все-таки счастье, что эта ее попытка… этот прыжок в бездну был неудачный! – с окончательным облегчением подумал вдруг он. – И, судя по всему, кажется, больше уже не повторится! »
Песня игумена Иосифа (Дьяченко) на слова монаха Варнавы (Санина) «На берегу»уже громко звучит до конца.
25 апреля 2016 г.
|
|
|
