 |
«саша-сашенька». Песня-сказка о старом доме на Новом Арбате. Песня парня у обелиска космонавтам. «пугачев». «интервенция»
|
|
|
|
«САША-САШЕНЬКА»
ПЕСНЯ-СКАЗКА О СТАРОМ ДОМЕ НА НОВОМ АРБАТЕ
Стоял тот дом, всем жителям знакомый,
Его еще Наполеон застал, —
Но вот его назначили для слома,
Жильцы давно уехали из дома,
Но дом пока стоял…
Холодно, холодно, холодно в доме.
Парадное давно не открывалось,
Мальчишки окна выбили уже,
И штукатурка всюду осыпалась, —
Но что-то в этом доме оставалось
На третьем этаже…
Ахало, охало, ухало в доме.
И дети часто жаловались маме
И обходили дом тот стороной, —
Объединясь с соседними дворами,
Вооружась лопатами, ломами,
Вошли туда гурьбой
Дворники, дворники, дворники тихо.
Они стоят и недоумевают,
Назад спешат, боязни не тая:
Вдруг там Наполеонов дух витает!
А может, это просто слуховая
Галлюцинация? …
Боязно, боязно, боязно дворникам.
Но наконец приказ о доме вышел,
И вот рабочий – тот, что дом ломал,
Ударил с маху гирею по крыше,
А после клялся, будто бы услышал,
Как кто-то застонал
Жалобно, жалобно, жалобно в доме.
… От страха дети больше не трясутся:
Нет дома, что два века простоял,
И скоро здесь по плану реконструкций
Ввысь этажей десятки вознесутся —
Бетон, стекло, металл…
Весело, здорово, красочно будет…
1966
* * *
Дорога, дорога – счета нет шагам,
И не знаешь, где конец пути, —
По дороге мы идем по, разным сторонам
И не можем ее перейти.
Улыбнись мне хоть как-нибудь взглядом,
Улыбнись – я напротив, я рядом.
Побегу на красный свет, – оштрафуют – не беда, —
Только ты подскажи мне – когда.
Улыбка, улыбка – для кого она?
Ведь как я ее никто не ждет.
Я замер и глаза закрыл, открыл – но ты одна,
|
|
|
А я опять прозевал переход.
Улыбнись мне хоть как-нибудь взглядом,
Улыбнись – я напротив, я рядом.
Побегу на красный свет, – оштрафуют – не беда, —
Только ты подскажи мне – когда.
Шагаю, шагаю – кто мне запретит!
И шаги отсчитывают путь.
За тобой готов до бесконечности идти —
Только ты не сверни куда-нибудь.
Улыбнись мне хоть как-нибудь взглядом,
Улыбнись – я напротив, я рядом.
Путь наш долог, но ведь он все же кончится, боюсь, —
Перейди, если я не решусь.
1963, ред. 1966
ПЕСНЯ ПАРНЯ У ОБЕЛИСКА КОСМОНАВТАМ
Вот ведь какая отменная
У обелиска служба, —
Знает, наверное,
Что кругом – весна откровенная.
Он ведь из металла – ему все равно, далеко ты или близко, —
У него забота одна – быть заметным и правильно стоять.
Приходи поскорее на зависть обелиску,
И поторопись: можешь ты насовсем, насовсем опоздать.
Гордая и неизменная
У обелиска поза, —
Жду с нетерпеньем я,
А над ним – покой и Вселенная.
Он ведь из металла – ему все равно, далеко ты или близко, —
У него забота одна – быть заметным и весело сиять.
Если ты опоздаешь на радость обелиску —
Знай, что и ко мне можешь ты насовсем, насовсем опоздать.
Если уйду, не дождусь – не злись:
Просто я не железный, —
Так что поторопись —
Я человек, а не обелиск.
Он ведь из металла – ему все равно, далеко ты или близко,
У него забота одна – быть заметным и олицетворять.
Мне нужна ты сегодня, мне, а не обелиску, —
Так поторопись: можешь ты насовсем, насовсем опоздать.
1966
«ПУГАЧЕВ»
* * *
– Ну что, Кузьма?
– А что, Максим?
– Чего стоймя
Стоим глядим?
– Да вот глядим,
Чего орут, —
Понять хотим,
Про что поют.
Куда ни глянь —
Всё голытьба,
Куда ни плюнь —
Полна изба.
И полн кабак
Нетрезвыми —
|
|
|
Их как собак
Нерезаных.
Кто зол – молчит,
Кто добр – поет.
И слух идет,
Что жив царь Петр!
– Ох, не сносить
Им всем голов!
Пойти спросить
Побольше штоф?!
…
Кузьма! Андрей!
– Чего, Максим?
– Давай скорей
Сообразим!
И-и-их —
На троих!
– А ну их —
На троих!
– На троих
Так на троих!
…
– Ну что, Кузьма?
– А что, Максим?
– Чего стоймя
Опять стоим?
– Теперь уж вовсе
Не понять:
И там висять —
И тут висять!
Им только б здесь
Повоевать!
И главный есть —
Емелькой звать!
– Так был же Петр!
– Тот был сперва.
– Нет, не пойдет
У нас стрезва!
– Кузьма!
– Готов!
– Неси-ка штоф!
– И-и-их —
На троих!..
– Подвох!
– Не пойдет!
На трех – не возьмет!
– Чего же ждем —
Давай вдвоем!
А ты, Кузьма,
Стрезва взглянёшь —
И, может статься,
Сам возьмешь.
…
– Кузьма, Кузьма!
Чего ты там?
Помрешь глядеть!
Ходи-ка к нам!
– Да что ж они —
Как мухи мрут,
Друг дружку бьют,
Калечут, жгут!
Не понять ничего!
Андрей, Максим!
На одного —
Сообразим!
Такой идет
Раздор у них,
Что не возьмет
И на двоих!
– Пугач! Живи!
Давай! Дави!
– А ну его! —
На одного!
…
– Э-эй, Кузьма!
– Э-эй, Максим!
Эх-ма, эх-ма!
– Что так, Кузьма?
– Да всех их черт
Побрал бы, что ль!
Уж третий штоф —
И хоть бы что!
Пропился весь я
До конца —
А всё трезвее
Мертвеца!
Уже поник —
Такой нарез:
Взгляну на них —
И снова трезв!
– Мы тоже так —
Не плачь, Кузьма, —
Кругом – бардак
И кутерьма!
Ведь до петли
Дойдем мы так —
Уж всё снесли
Давно в кабак!
Но не забыться —
Вот беда!
И не напиться
Никогда!
И это – жисть,
Земной наш рай?!
Нет, хоть ложись
И помирай!
1967
«ИНТЕРВЕНЦИЯ»
ПЕСНЯ САНЬКИ
У моря, у порта
Живет одна девчонка, —
Там моряков до чёрта
Из дальних разных стран,
Загадочных стран.
И все они едва ли
Девчонку эту знали,
Одни не замечали:
Мол, не было печали, —
Ну а другим, кто пьян,
Скорее бы – стакан.
Подруга, блондинка,
Та, что живет у рынка:
Как день – так вечеринка,
Веселье там и смех,
Веселье и смех.
А тихая девчонка,
|
|
|
Хоть петь умела звонко,
К подруге не ходила —
Ей не до песен было, —
Веселье и успех
В почете не у всех.
Манеры, поклоны,
Мегеры и матроны,
Красавчики пижоны —
До них ей далеко,
До них далеко.
Ей не до поцелуев —
Ведь надо бить буржуев!
И надо бить, заметьте,
На всем на белом свете.
И будет всем легко,
И будет всем легко!
1967
|
|
|
