 |
- Это поздравление с Рождеством, - сообщил довольный Джеймс. – Мы решили, что будет здорово подарить всем такие пожелания.
|
|
|
|
- Это поздравление с Рождеством, - сообщил довольный Джеймс. – Мы решили, что будет здорово подарить всем такие пожелания.
- А у вас что? – обратилась Лили к остальным.
- У меня вот, - Марлин повернула свой фонарик: «Labor recedet bene factum non abscedet».
У Алисы оказалось такое высказывание: «Homo locum ornat non locus hominem». Наконец, Джулия получила послание: «Ut ameris amabilis esto». Парни составили послания и друг другу. Питер прочитал на своем фонарике: «Faber est quisque suae fortunae», а Ремус – «Carpe diem». Сириус и Джеймс, едва взглянув на свои высказывания, дружно расхохотались, поскольку на их фонариках было написано одно и то же: " Non progredi est regredi»*. Лили усмехнулась: она всегда подозревала, что у них одна душа на двоих и мыслят они одинаково.
- Вы что, каждому персонально придумывали? – изумилась Марлин, оглядывая галдящих студентов, изучающих свои фонарики.
- Да нет. Персональные – только для нашей компании, - объяснил Джеймс. – Остальным – наугад, как придется.
Когда гомон в зале немного поутих и большинство присутствующих прочитали пожелания, в вышине зажглась сияющая надпись: «Счастливого Рождества! », которая пару мгновений спустя рассыпалась фейерверком, и зал вернулся к своему прежнему виду. Несколько секунд стояла ошеломленная тишина, как вдруг она взорвалась бурными аплодисментами. Аплодировали даже преподаватели. Мародеры довольно заулыбались – шалость удалась!
***
Пролетели праздники, возобновилась обычная школьная жизнь, а для семикурсников началась усиленная подготовка к ЖАБА. Уроки и грядущие экзамены, квиддичные тренировки и матчи, прогулки в полнолуния – все слилось в стремительном потоке времени. Зима выдалась суровая: с морозами и вьюгами, и порой квиддичные матчи, а тем более тренировки проходили в экстремальных условиях, когда игроков чуть ли не сдувало порывами ветра, руки примерзали к древку метлы, а из-за поднявшегося снежного бурана почти ничего не было видно. Но тем больше усилий прикладывали игроки, чтобы достичь победы.
|
|
|
Незадолго до Дня святого Валентина Сириус с Джеймсом решили прогуляться до Хогсмида, чтобы поискать девушкам подарки. Ремус попытался спорить, говоря, что это опасно и походы в Хогсмид запретили не просто так, но когда этих двоих останавливала мысль об опасности? Не сумев пробудить в друзьях благоразумие, он почел за лучшее пойти с ними и проконтролировать ситуацию. Как всегда. Питер молча согласился, хотя было заметно, что ему совсем не хочется участвовать в этой вылазке. Что было странно. Конечно, Хвост всегда был трусоват, но в обществе друзей он, как правило, ничего не боялся.
Выбравшись из подземного хода на окраине Хогсмида, ребята попали в настоящий буран. Вьюга мела такая, что в двух шагах ничего не было видно.
- Ну и погода! – недовольно передернул плечами Питер.
Но раз уж пришли, не идти же теперь обратно, и Мародеры начали пробираться сквозь метель, пытаясь прикрыть красно-желтыми гриффиндорскими шарфами хотя бы лицо. Когда они добрались до «Сладкого королевства», то стали похожи на сугробы. Ввалившись в магазин, парни со смехом начали стряхивать друг с друга снег, за что тут же получили нагоняй от молоденькой продавщицы:
- Эй, молодые люди! Это надо было делать на улице! Смотрите, сколько снегу занесли!
- Мы очень извиняемся, мисс. Сейчас все исправим. Эванеско!
Снег исчез, а Сириус очаровательно улыбнулся, и продавщица немедленно растаяла и перестала прожигать их возмущенным взглядом. Более того, она тут же предложила им консультацию и помощь с выбором покупок. Сириус галантно склонил голову:
|
|
|
- Спасибо, мисс.
- Элена, - улыбнулась продавщица.
Ремус хмыкнул, а Джеймс ехидно протянул:
- Хорошо, что Марлин здесь нет…
За что тут же схлопотал от Сириуса подзатыльник. Питер посмотрел на него с плохо скрываемой завистью.
Узнав, что парни пришли сюда за подарками для своих девушек, продавщица погрустнела и перестала кидать на Бродягу выразительные взгляды. Тот вздохнул облегченно.
В результате длительных поисков Джеймс выбрал шоколадные котелки, наполненные особым кремом, вкус которого менялся в зависимости от предпочтений того, кто его ел; а Сириус – шоколадные ракушки, внутри которых прятались жемчужины. Не настоящие, конечно: из орешков, покрытых глазурью. На каждой такой жемчужине была выведена буква, а все вместе они складывались в слова «я люблю тебя».
- Хвост, а ты разве ничего не хочешь купить Джулии? – спросил Джеймс.
Питер насупился и мотнул головой:
- Зачем? Я ведь с ней не встречаюсь.
- Разве? – удивился Сириус. – А мы думали…
- Нет. Я понял, что неинтересен ей. А на бал она со мной пошла… Ну, наверное, просто потому, что кто-то другой ее не пригласил, - Питер особенно выделил слова «кто-то другой».
- Хочешь сказать, - медленно произнес Ремус, не совсем еще веря своей догадке, - что она использовала тебя, чтобы обратить на себя внимание другого парня?
Питер кивнул и уставился в пол. Парни пораженно переглянулись. Ну, ничего себе Джулия! Как она посмела так издеваться над бедным Питером? Ему и так не больно-то везет с девчонками.
|
|
|
