 |
— Зачем ты явилась?! – зло прошипела она.
|
|
|
|
Собравшиеся на похороны люди отнеслись к Лили гораздо более тепло и сочувствующе, чем родная сестра. Ее обнимали, говорили какие-то утешающие слова, впрочем, совершенно бесполезные и ненужные. Лили молча кивала, иногда отвечала пару слов, ни на секунду при этом не выпуская руки Джеймса, который и сам был смертельно бледен. Мало того, что он переживал за жену, так к тому же вся обстановка похорон напоминала ему о собственной не такой давней потере. Сириус замер рядом с другом, положив ему руку на плечо. Джеймс только бросил на него мимолетный взгляд, но этого было вполне достаточно, чтобы они поняли друг друга.
Когда последние цветы были возложены на свежую могилу и пришедшие на похороны начали расходиться, Петунья, до сих пор державшаяся в стороне, приблизилась к сестре, сопровождаемая своим толстым мужем.
— Зачем ты явилась?! – зло прошипела она.
Лили, все еще с трудом воспринимавшая окружающее, отшатнулась, едва не упав.
— Ты – позор нашей семьи! Как ты посмела?! – продолжала тем временем наступать Петунья. – И почему ты, хотя бы ради такого случая, не можешь одеться нормально?!
Одеты все четверо были, действительно, не самым подходящим для похорон образом, поскольку искать траурную одежду не было времени и они аппарировали, кто в чем был. То есть девушки – в светлых платьях, Сириус – в своей любимой кожаной куртке, и один только Джеймс – в черной мантии. Лили прижалась к мужу, ища у него защиты, и тот уже хотел что-то сказать, но Сириус его опередил.
— Знаешь что, Петунья? – сощурившись, процедил он своим холодным блэковским тоном, от которого дрожь пробирала. — Всегда знал, что ты – стерва, но не думал, что настолько. Оставь Лили в покое, иначе смотри – как бы с тобой чего не случилось…
|
|
|
Петунья сначала покраснела, потом побледнела, а, увидев, как Сириус демонстративно достал палочку, нервно сглотнула и поспешно отступила. Ее муженек хотел было возмутиться, но она ему не дала, быстро утащив прочь.
— Она меня ненавидит! – сдавленно произнесла Лили и снова разрыдалась, уткнувшись Джеймсу в грудь.
Тот крепко обнял ее и, ласково гладя по волосам, тихонько прошептал:
— Ш-ш, родная, не плачь. Она того не стоит. Пошли домой.
— Сохатый? – Сириус вопросительно посмотрел на друга, и тот отрицательно мотнул головой.
В следующее мгновение они с Лили аппарировали.
Джеймс добился, чтобы Лили на некоторое время отстранили от боевых заданий. Он поначалу вообще хотел, чтобы она отдохнула, посидела дома, но Лили воспротивилась, сказав, что она тогда с ума сойдет от тоски, и лучше уж у нее будет хоть какое-нибудь занятие. В конце концов, аналитическая работа тоже важна для Ордена. И всегда кто-нибудь из друзей, кто в этот момент не был занят, оставался с Лили в штабе, чтобы она не была одна.
Две недели спустя Сириус пригласил всех в гости к своей кузине Андромеде, заявив, что ее дочь – лучший антидепрессант.
Не успели они войти в дом Тонксов и поздороваться с хозяевами, как с диким воплем Сириусу на руки кинулся маленький вихрь, на проверку оказавшийся шестилетней девчушкой с волосами неистово фиолетового цвета.
— Привет, подруга! – улыбнулся он, чмокнув девочку в щеку.
— Сириус! Я так скучала! Почему не заходишь к нам?! – возмущенно затараторила она, обняв его за шею.
Марлин разглядывала ее с огромным любопытством. Сириус рассказывал про свою племяшку-метаморфа, но одно дело – слышать, и совсем другое – видеть собственными глазами.
|
|
|
— Извини, совсем времени свободного нет, — покаялся Сириус и, предупреждая дальнейшие возмущения, предложил: – А ты не хочешь с гостями поздороваться и познакомиться?
Девчушка заинтересованно стрельнула в их сторону темными глазищами и кивнула.
— Ну, парней ты уже знаешь…
Означенные парни улыбнулись ей, и она заулыбалась в ответ.
— А это Лили и Марлин.
Девочка скользнула с рук Сириуса вниз, по пути преобразившись в маленькую копию своей матери, и важно сделала книксен.
— Рада знакомству.
Лили с Марлин с улыбкой переглянулись, что не помешало им ответить на приветствие со всей серьезностью.
— Знакомьтесь, девушки, это – Тонкс, — продолжил Сириус взаимные представления. – Прошу любить и жаловать. На самом деле ее зовут Нимфадора…
На этом месте девочка скривилась, ее волосы вспыхнули пурпуром, и Сириус с лукавой улыбкой заключил:
— Но лучше не называйте ее так, если не хотите поссориться.
Затем он представил свою кузину и ее мужа, и Марлин подумала, что в семье Блэк необычайная красота, наверное, является наследственной чертой, присущей всем представителям рода. Она понадеялась, что это свойство передастся и их с Сириусом детям. И тут же хмыкнула про себя: между ними еще даже о свадьбе разговора не было, а она уже о детях размечталась!
Насчет антидепрессанта Сириус оказался совершенно прав: очень быстро Лили заметно повеселела, заулыбалась и даже иногда смеялась. Глядя на неугомонную Тонкс, которая каждые десять минут меняла хотя бы цвет волос и болтала, не умолкая, невозможно было не улыбаться. Джеймс с Сириусом обменялись довольными взглядами – Лили оживала на глазах.
За столом Тонкс вскоре надоело сидеть на одном месте, и она перебралась со своего стула на колени к Ремусу.
|
|
|
