 |
— У нас какая-то годовщина, а я забыл? – спросил Джеймс, когда они сели за стол.
|
|
|
|
— У нас какая-то годовщина, а я забыл? – спросил Джеймс, когда они сели за стол.
Полумрак, озаряемый лишь светом двух свечей, создавал ощущение сказки и праздника одновременно.
— Нет, — Лили покачала головой, загадочно улыбнувшись.
— Тогда в честь чего вся эта романтика?
— В честь очень важного события, — объявила Лили, наливая Джеймсу красного вина, а себе — сока.
Тот проследил за ее манипуляциями, удивленно приподняв брови.
— А себе почему не наливаешь? – поинтересовался он.
— А мне теперь нельзя алкоголь… — многозначительным тоном произнесла Лили.
На лице Джеймса быстро сменялся калейдоскоп эмоций: недоумение, удивление, недоверие, понимание и, наконец, ужас и восторг одновременно.
— Ты хочешь сказать…
— У нас будет ребенок.
Несколько мгновений он разглядывал ее, точно впервые увидел, а потом вдруг вскочил и, схватив в охапку, принялся кружить ее по комнате. Лили счастливо рассмеялась, обняв его за шею. Примерно такой реакции она и ожидала.
Джеймс замер, не выпуская ее из объятий и глядя на нее совершенно обалдевшим счастливым взглядом.
— Я стану отцом… — выдохнул он. – Поверить не могу, у нас будет сын!
— С чего вы взяли, мистер Поттер, что это мальчик? – с притворной суровостью спросила Лили, едва сдерживая улыбку. – А вдруг – девочка?
— Не-ет, миссис Поттер, — Джеймс весело мотнул головой, – я точно знаю, что мальчик.
— Спорим?
— Спорим!
В его глазах заплясали знакомые веселые огоньки, и Лили, насмешливо улыбнувшись, взлохматила его шевелюру и поцеловала, тут же забыв обо всем на свете, словно в мире остались только они вдвоем… точнее втроем.
|
|
|
Лили окончательно отстранили от участия в сражениях, да она, собственно, и не возражала. Другой работой в Ордене она тоже была не слишком загружена: Джеймс заявил, что ей надо беречь себя и больше отдыхать, так что никаких ночных бдений и вызовов. Лили теперь большую часть времени проводила дома, лишь изредка наведываясь в штаб Ордена. На курсах целителей, опять же по настоянию Джеймса, Лили перевелась на экстерна, чтобы пореже покидать дом. И все бы хорошо, но теперь ее еще больше терзал страх за Джеймса. Он нередко возвращался домой поздно ночью, и Лили ждала его, порой засыпая прямо в кресле. Хоть он и ругался, и говорил, чтобы она шла спать, не дожидаясь его, но Лили просто не могла спокойно отдыхать, когда он где-то рисковал жизнью. Она до дрожи боялась, что с очередного вызова он вернется искалеченный. Или не вернется вовсе.
Зато они чаще стали видеться с Алисой, которую тоже отстранили от активной деятельности в Ордене, и которая тоже беспокоилась за мужа –подруги служили друг другу утешением и опорой. Как обещали, они поделились тем, как их мужья восприняли новость о своем отцовстве. Алиса была вполне довольна произведенным впечатлением: Фрэнк сначала не мог поверить, а когда поверил, очень обрадовался. Правда, он отреагировал не столь бурно, как Джеймс, ну так Фрэнк всегда отличался гораздо более спокойным характером.
Сидя дома, чтобы заняться чем-то полезным, Лили обустроила себе небольшую лабораторию в одной из комнат первого этажа, где варила лекарственные зелья. В особенности — заживляющие, в которых постоянно была необходимость.
Впрочем, днем у Лили не было возможности заскучать, поскольку к ней постоянно забегали друзья, кто на данный момент был свободен. Она сильно подозревала, что Джеймс просил их приглядеть за ней в его отсутствие, чтобы быть уверенным, что с ней все в порядке.
|
|
|
Чтобы развеять свою и их тревогу, Лили постоянно придумывала какие-нибудь нейтральные разговоры, чаще всего о школьных временах. Однажды, когда компанию ей составлял Ремус, она спросила:
— Я давно задаюсь вопросом: каким образом вы четверо, такие разные, умудрились подружиться?
Ремус, просматривавший «Ежедневный пророк», усмехнулся:
— Сам не постигаю.
— Нет, я понимаю – Джеймс и Сириус. Они не сойтись просто не могли…
Эти двое действительно порой казались единым целым. Было время, когда Лили даже ревновала Джеймса к Сириусу. Ей казалось, что друг для него значит больше, чем она. Но потом поняла, что Джеймс любит их обоих по-разному, но одинаково сильно, и для каждого из них в его сердце особое место, которое больше никто занять не может.
— А ты знаешь, что их знакомство началось с драки? – неожиданно спросил Ремус, отложив газету.
— Как это? – удивленно хлопнула ресницами Лили.
— А вот так. Едва встретились на вокзале перед первым курсом, как тут же подрались.
Лили ошеломленно покачала головой – представить себе Джеймса и Сириуса дерущимися она была просто не в состоянии. И с любопытством поинтересовалась:
— А из-за чего?
— Кто их знает? – Ремус пожал плечами. – Спроси у них.
И она спросила, когда была очередь Сириуса охранять ее. Он, устроившись на подоконнике, развлекал ее байками из их мародерских похождений, старательно пытаясь при этом скрыть от нее свою обеспокоенность чем-то.
— Сириус, а из-за чего вы с Джеймсом подрались перед первым курсом?
|
|
|
