 |
Часть первая. Глава первая. Утерянный ковчег
|
|
|
|
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОЛИТТЕХНОЛОГИЯ НРАВСТВЕННОСТИ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
УТЕРЯННЫЙ КОВЧЕГ
Когда в истории государства наступают смутные времена или принятые в нем ценности носят сугубо потребительский, материалистический характер, такие понятия, как мораль и нравственность, перестают быть чем-либо приоритетным в жизни общества.
Законы выживания, сама природа борьбы за обладание материальными благами и властью, получившими статус сверхценности, формируют идеологию прагматизма, граничащую с цинизмом и жестокостью.
Подобное неизбежно и закономерно, не имей общество сложившегося мировоззрения, сформированного на основе духовных устоев, выраженных в соответствующих нормах морали и законах общежития.
Но особо этим (утратой духовно-нравственных ориентиров) характеризуется общество, переживающее крах ранее принятой идеологии, чьи догматы казались незыблемыми и не подвергались сомнению. Тем более если подобная идеология формировала свой базис в противовес основе предыдущей. В нашем случае под предыдущей подразумевается идеология, опирающаяся на догматы религии.
Говоря о России, я не думаю, что атеизм марксистов-ленинистов был единственно основной причиной тому (отказ от прежних духовных и нравственных ориентиров). Атеизм, скорее всего, был лишь средством и орудием политической борьбы в руках тех, кто во всяком случае планировал свержение Самодержавия и установление нового государственного строя и (нового) порядка, и рассматривался как временное явление, мера.
Кто-то не согласится с подобным утверждением, считая его несколько наивным. Но изучение предыстории революций в России, действий лиц, стоящих за их подготовкой и проведением, указывает на обратное, а именно: помимо воинствующих атеистов (которые в основном выполняли всего лишь роль исполнителей), были и люди, верующие в Творца, но своеобразно. Вера не отменяет возможности заблуждений (пример: крестовые походы христиан; захватнические войны мусульман, свободно и ложно трактуемые ими как джихад; явления типа «протоколов сионских мудрецов» и др. ).
|
|
|
Доказательством правомерности подобного тезиса (о вере в Высшее Начало и духовные законы идеологов революций) служит существование морального кодекса строителя коммунизма, во многом не противоречащего христианской морали, но идеологически подменяющего ее. И что бы ни говорили критики идей коммунизма, все же в их основе лежат принципы духовности, из которых и возникают принципы социальной справедливости. Более того, даже если авторы кодекса и были атеистами, то сам факт его существования, само его содержание говорит о власти духовного начала в этих людях, несмотря на то, что сами они это духовное отвергают. Тот случай, когда Божественное утверждается как рациональное, а рациональное неизбежно подтверждает Божественное.
Поэтому вывод о том, что с приходом к власти коммунистов и главенством их идеологии духовность в России исчезла, я бы считал неверным и подобное суждение назвал бы поверхностным, несмотря на то, что сама вера в Бога отвергалась.
Само понятие духовности, конечно же, предполагает необходимость веры в Высшее Начало, но определяется не только ею и далеко не ею.
Люди могут сколь угодно верить в Бога, но это не мешает им нарушать законы духовности, совершая абсолютно безнравственные поступки, попирая тем самым законы, данные Богом через Учение.
Скорее сама духовность через постижение ее законов приводит к выводу о существовании Высшего Разума – Бога. К подобному выводу, кстати, приводит и научная мысль.
|
|
|
Но что является еще более важным, так это понимание того, что носителем духовности и ее выразителем является сам человек, а не идеи, и признание при этом, что и идея оказывает существенное, а где-то и главенствующее влияние на то, становится человек духовным существом или нет.
Но почему же так отвергалась коммунистами сама идея Бога? Основные причины общеизвестны, но, возможно, не полностью раскрыты и осмыслены.
Те, кто знаком с работой известного американского социолога и футуролога Элвина Тоффлера «Третья волна», ясно представляют себе все основные следствия прохождения цивилизацией своей второй стадии развития – индустриальной.
Именно она, идущая вослед первой, аграрной, и пыталась подчинить идее разума, логики, практичности и эффективности все остальные идеи. Теперь человек становился менее зависимым от природных условий. Жизнь человека, как начинал считать он сам, зависит от него самого, а не от Бога и установленных Им законов.
Так считал тот человек, так продолжаем считать и мы, не видящие всей полноты и обширности причинно-следственных связей, закономерностей, существующих как объективный Закон, согласно которому развиваются так или иначе те или другие процессы.
Начало ХХ века и конец ХIХ характеризуют Россию как аграрную державу. Даже сверхдержаву, что также имеет свое важное и особое значение.
Факт индустриального отставания был не чем-то умозрительно представляемым, а ощутимой реальностью. Поэтому возникновение буржуазной революции было уже исторически предопределено. Но она переросла в социалистическую, оставаясь по сути своей все же индустриальной.
Революционеры-коммунисты оказались заложниками особенности государственного устройства России, где аграрная власть представлялась и отождествлялась с дворянством, с царской властью, чья самодержавность опиралась на идею богопомазанничества. Без православия царская власть не могла существовать. Возникала дилемма: против царя – значит против Бога. На что и пошли…
Особое значение имело и то, какой властью обладало духовенство. Не лиши их власти, невозможным оказалось бы и управлять государством, утвердить новую идеологию и форму общественных отношений.
|
|
|
Сегодня мы как-то стараемся не помнить о том (или не знаем), как злоупотребляло духовенство Учением Христа, и списываем, как на простую агитку, коммунистическую пропаганду, лозунг «Религия – это опиум для народа».
Почему же верующая Россия в лице простого народа пошла за коммунистами? Причин много, но на одной хотелось бы остановиться особо.
Коммунисты провозгласили и предложили механизм реализации принципа социальной справедливости, добиться которой представлялось только одним способом – насилием. Пришлось выбирать между христианскими принципами ненасилия и возможностью «стать всем, если ты был никем». Каков был выбор, знаем все.
Таким образом, тот, кто поднял руку и обагрил ее кровью сограждан, возжелал смерти богопомазанника – царя, знал, что пошел против Воли и установлений Бога. Такому человеку психологически и психически становилась необходимой вера в то, что Бога нет. Что и было предложено…
Но почему же борьба с самодержавием переросла в борьбу с капитализмом?
Идеи социальной справедливости и механизм их реализации через установление особых производственных и общественных отношений вытекали из критического осмысления идей капитализма, что позволяло выявлять его слабые, кризисные стороны.
Идеология капитализма превращала роль человеческого фактора как главенствующего в обеспечивающий, увеличивая тем самым степень эксплуатации.
Но даже самые ярые марксисты не опровергали необходимости и жизненности капиталистических, как мы сейчас говорим, рыночных отношений. И самым последовательным среди них был Ленин, если вспомнить о НЭП.
Драматичность ситуации того периода нашей истории наряду с гражданской войной усугублялась еще и тем, что молодая Советская Россия постоянно стояла перед лицом опасности военной интервенции, чьим знаменем провозглашалась война с коммунистами, но за которым на самом деле стояли интересы уже сложившихся монополий – олигархов.
Так получилось, что самой молодой идее, коммунизму, пришлось одновременно сражаться на три фронта с тремя сильными противниками: идеями самодержавия, идеями капитализма и экономическими интересами монополий.
|
|
|
То, что коммунистам удалось спасти Россию, - это действительно чудо. А то, что они смогли ее превратить в одно из самых влиятельнейших государств мира за столь короткий промежуток времени, – чудо вдвойне.
Была ли ими утеряна та часть духовности, где присутствуют идеи Бога, Его Воли и Его Законов? Да. Как, впрочем, и во всем мире, где формально эти идеи признаются, но в реальности игнорируются.
Когда идет война, никто не вспоминает о нравственности. А ведь именно она и есть критерий духовности. Война же, будь она экономической, политической или идеологической, никогда не прекращалась.
И сегодня Россия вновь живет, как на войне. На войне, где главное одно – выжить. Вот и вся мораль…
|
|
|
