 |
Седьмая неделя. Восьмая неделя. Девятая неделя
|
|
|
|
СЕДЬМАЯ НЕДЕЛЯ
Джоди: Что ж, это снова была глина. Гарриет сказала: «Я сделаю большого пса. А ты можешь сделать кошку». Потом, когда я вылепила кошку, она стала ее критиковать! И когда-то я думала, когда-то я опасалась, что она не прикоснется к глине, потому что боится, что ее раскритикуют! Боже, а на самом деле она давала мне задания. Так или иначе, она велела кошке поджидать пса, потому что пес собирался кошку напугать. Я поняла намек, и когда пришел пес, я изобразила испуг. Потом Гарриет их помирила. Потом ее пес опять испугал мою кошку. Потом он поцеловал кошку. После всего этого она опять обратилась к фигуркам из кукольного домика. Мама и папа танцевали. Брат и сестра танцевали. Малышка оставалась в коробке. Я спросила: Почему? - Малышка начала плакать, и Гарриет отдала ее кукле-маме. Потом папа с мамой легли в постель. Брат М сестра тоже. Малышка была возвращена в коробку. Потом произошел смешной эпизод. Гарриет захотела улечься со мной на кровать. Я хочу сказать, всамделишная я и всамделишная Гарриет, не куклы. Так мы и сделали. Она захотела остаться там, даже когда время истекло.
Единственное изменение, которое произошло во всегдашней ситуации с глиной, отметила сама Джоди — Гарриет раскритиковала ее кошку. Таким образом Гарриет отплатила за критику в свой адрес. Мама ее не критиковала, но девочка все равно сводила счеты, иысказывая критические замечания, и делала это в адрес одного человека — того, с кем она чувствовала себя и полной безопасности.
Снова мы видим, что после того, как агрессия выражена открыто, возникает нежность. Фактически Гарриет снова и снова запускала этот процесс, и то, что она в конце концов улеглась с матерью, означало, что она радуется близости и уюту.
|
|
|
Когда малышкой пренебрегли, Джоди снова не удержалась от того, чтобы попытаться вернуть малышке расположение Гарриет, и спросила о ней. Я это отметил. Она сказала, что поняла это, как только произнесла, но остановиться уже не могла. Я снова повторил, что помочь Гарриет можно не тем, чтобы заставить ее принять маленькую сестру, а тем, чтобы принять Гарриет — полностью и окончательно, в том числе и с ее неприязнью к сестренке.
ВОСЬМАЯ НЕДЕЛЯ
Доклад был сокращен, потому что когда подошла очередь Джоди, наше время истекло.
Джоди: На этот раз Гарриет вытащила все без промедления— и семейку, и глину. Она проделала некую рутинную процедуру последней недели, знаете — сначала ее пес охотился за моей кошкой, потом они целовались и мирились. Только в этот раз было больше погони и испуга и меньше поцелуев.
Пока мы обсуждали эти события, Джоди внезапно сделала чрезвычайно искреннее и ясное заявление.
Джоди: Знаете, я понимаю, что это прозвучит ужасно. Я жаловалась, что Гарриет привязана к дому, что она не играет с другими детьми из страха быть отвергнутой, и что она даже не может выйти без меня на детскую площадку напротив дома. Так вы знаете, я начала понимать, что мне такая ситуация нравится! Мне действительно нравится, что она от меня зависит. Я знаю, что этого не следовало бы делать, но по правде сказать, мне очень важно, что она во мне нуждается.
После этого мало что можно было сказать! Так всегда бывает, когда ребенок прилипает к родителям, как репей — родители хотят, чтобы так было. Всегда. Но редко кто из родителей признается в этом! Почти все вынуждены притворяться (перед самими собой), что им не нравятся эти узы, что они все бы отдали, чтобы избавиться от них, и что ребенок и только ребенок цепляется за эту связь. После нескольких занятий мать, надо надеяться, начинает видеть свою роль в сложившихся отношениях. Тогда я могу указать на то, что происходит, как мать «подцепляет ребенка на крючок», делает так. чтобы он нуждался в ней, и это иногда проявляется в борьбе за власть, как в главе «Танго танцуют двое». Здесь, однако, я этого не стал делать. Джоди сама заговорила об этом со всей откровенностью! Занятие закончилось, но я продолжал ощущать сильнее, чем всегда, что грядут перемены.
|
|
|
ДЕВЯТАЯ НЕДЕЛЯ
Джоди: Я уже думала, что занятия подходят к концу, а Гарриет занималась только глиной и кукольным домиком, и я предложила, чтобы она поиграла в другие игрушки. Она ответила невыразительным «нет» и снова занялась глиной. Она вынула кукольную семью, чтобы поиграть с ней потом, но начала она с глины. Когда я сделала кошку, в соответствии с ее указаниями, она ее подправила. Потом мы играли с кукольной семейкой, и она отставила малышку. Я спросила, почему. Она ответила, что малышка спит. В этот раз я воспользовалась вашим советом и вместо того, чтобы насильно вводить малышку в игру, я постаралась следовать за Гарриет. Я спросила: «Приятно чувствовать, что малышка не стоит у тебя на пути? » — Гарриет ответила: «Да, тогда у нас есть время поиграть». И еще одно. Гарриет была очень занята уборкой, говорила мне, что делать, что куда положить и так далее. Я хочу сказать, мы каждую неделю также их складывали, так что вопроса о том, что делать, не стояло, но просто в этот раз она мною руководила.
Желание Джоди заставить Гарриет воспользоваться всеми материалами, не только глиной и кукольной семьей, было вполне естественным, но совершенно бессмысленным. Девочка играла, с чем хотела, что казалось ей естественным, что, как она интуитивно понимала, могло послужить ее собственным целям. Ключевая мысль игрового занятия состоит в том, что ребенок им управляет. К счастью, Гарриет пренебрегла предложением матери. Эта девочка не была мышонком.
Потом опять последовало отвержение малышки, но в этот раз Джоди следовала за Гарриет, признав ее желание избавиться от младенца. Причина, которую привела Гарриет — иметь время, чтобы поиграть с мамой— следует читать более широко: она сможет иметь мать для себя. В дальнейшем ее открытое заявление о том, что она хочет убрать младшую сестру с дороги, возможно, окажется первым шагом к тому, чтобы полюбить малышку. (К такому результату пришел «Заика». )
|
|
|
И наконец — руководящие указания во время уборки. Помните, вначале мама описывала Гарриет как зависимую и прилипчивую. Тем не менее, почти с самого начала она умела проявлять свои агрессивные чувства в воображении. Но одно дело быть агрессивным в фантазиях и на игровой сессии, и совсем другое — быть агрессивным в реальной жизни. Руководить мамой во время уборки — значило пройти часть пути к тому, чтобы руководить в реальной жизни. Это был еще один очень большой и важный шаг в правильном направлении.
Позже на этой встрече Джоди заговорила опять, и в этот раз ее заявление было поистине драматическим. Оно напоминало отрывок из главы о Чарли «Танго танцуют двое», где обсуждалась проблема отделения ребенка от матери. Однако, кроме самого отделения, которое в обоих случаях выглядело внезапным, но на самом деле долго выстраивалось, обстоятельства были совершенно различны: Чарли был агрессивен по отношению к сверстникам; Гарриет держалась от них в стороне. У Чарли были хорошие умственные способности. У Гарриет были трудности в отношениях с младшей сестрой. Чарли был очень привязан к матери. Гарриет была привязана к матери, и эта связь основывалась на зависимости и гиперопеке, которые, в свою очередь, выросли из неадекватности вследствие органического повреждения мозга. Казалось бы, различия перевешивают сходства — и все же процесс сепарации был замечательно схож.
Джоди: Знаете, на этой неделе Гарриет начала больше играть с детьми из нашего дома. Собственно, она оставалась с ними, даже когда они ее отвергали — раньше она в таких случаях прибегала домой. И верх всего — помните, я рассказывала о детской площадке против нашего дома, куда она боялась ходить? Вдруг, как гром среди ясного неба, она мне говорит — кажется, во вторник: «Я сегодня пойду на детскую площадку, мамочка, а ты останешься дома. Не ходи со мной». И пошла-таки! Как вам это нравится?
|
|
|
Я спросил у Джоди, как это нравится ей — ей это очень нравилось. Может возникнуть вопрос: если Джоди признала, что ей нравится зависимость дочки, ей могло не понравиться, что девочка отделяется от нее? Разве не будет она с этим бороться?
Ответ заключен в слове «признала». До тех пор, пока желание Джоди, чтобы дочь от нее зависела, находилось на уровне бессознательного, ее потребность в том, чтобы в ней нуждались, имела над ней сильную власть. Однако, как только все вышло наружу, она смогла понять, что получала удовольствие от того, что от нее кто-то зависит, но что для Гарриет это было плохо. Ей даже не пришлось говорить об этом на предыдущей неделе. То, как открыто она призналась, что ей нравится зависимость Гарриет, означало, что она сумеет увидеть полную картину, что она позволит Гарриет двигаться в любом направлении, которое покажется девочке естественным и продуктивным. Чувства признанные и озвученные больше не имеют над нами власти.
В случае с Чарли в главе «Танго танцуют двое» мне пришлось подталкивать маму, прежде чем она и в самом деле была действительно готова, и она самыми различными путями ухитрялась соскальзывать обратно— к сопротивлению. С мамой Гарриет мне, собственно, не надо было нажимать на область зависимости и гиперпротекции (только в том, что касалось братьев и сестер), и поэтому высказывание, вырвавшееся у Джоди на предыдущей неделе, означало, что она готова к переменам. Кроме того, в случае с Чарли вмешательство было чисто психологическим, и поэтому им труднее было пренебречь. Здесь же существовала физиологическая основа — органическое повреждение мозга — и, следовательно, здесь меньше психологических сплетений, меньше трудностей в ослаблении узла. Каковы бы ни были причины, но мать была готова, и дочь тоже — цепь зависимости разорвалась. Кто мешает? Возможно, одна из подружек в доме сказала Гарриет: «Ты хочешь сказать, что тебе обязательно приводить маму на площадку? » И в этот момент Гарриет решила обменять маму на друзей — главный шаг, знаменующий рост.
|
|
|
