 |
Глава 20. Секреты и любовь
|
|
|
|
Глава 20
СЕКРЕТЫ И ЛЮБОВЬ
Прежде чем мы что-нибудь предпримем, я пишу папе, говорю ему, что приду домой завтра и прошу не волноваться. Я знаю, что он не будет от этого в восторге, но я думаю, он поймет. Ладно, может быть, понимание — не совсем подходящее слово, но он поймет, почему я не могу находится с ней в одном доме сегодня вечером. Или, может быть, я брежу, и именно поэтому выключаю свой телефон, чтобы не получать никаких сообщений с требованием вернуться домой. Таким образом, я не нарушаю приказа. Я не виновата, что у меня сел аккумулятор. Именно так будет звучать мое оправдание.
Мы быстро ужинаем, прерываясь на небольшую драку едой, которую, клянусь, я не начинала. Горчица случайно слетает с ножа для масла и попадает на него.
Я совершенно в этом не виновата, но все еще немного обижена, что Теган стал тем, кто положил этому конец. Глупые мальчишки.
— Я вся в еде, а у меня нет запасной одежды. — Похоже, из моей рубашки можно сделать бутерброд, на ней так много горчицы и майонеза. Не самый притягательный вид.
— Перестань. Я принесу тебе одну из своих рубашек.
Я следую за Теганом в его комнату. Он достает из ящика простую белую футболку и бросает ее мне. Тут же задаюсь вопросом, будет ли она пахнуть так же, как он. Этот его запах океана и мыла… но я не хочу выглядеть чудачкой, нюхая его футболку.
— Ты можешь переодеться здесь. Я пойду уберу твой беспорядок.
— Мой беспорядок?
— Ага, — поддразнивает он, а затем уходит, оставляя дверь открытой.
Я смотрю на открытую дверь и думаю, не закрыть ли мне ее. Здесь никого нет, кроме нас двоих и Теган знает, что я переодеваюсь, так что он, вероятно, не вернется.
Вот тогда-то меня и осенило. Мне было бы все равно, даже если бы он вернулся. Если бы он увидел меня такой, какой ни один другой парень не видел раньше. На самом деле, я хочу, чтобы он это видел. Вы могли бы подумать, что эта мысль удивила меня, но нет. Это уже давно поселилось и было внутри меня. Потребность поделиться с ним чем-то, увидеть часть его и показать ему часть себя.
|
|
|
Боже! Я окончательно превратилась в похотливого подростка!
Закатив глаза, я стягиваю через голову свою рубашку и надеваю его. Она плотно облегает мою грудь, и это смущает. Выгляжу так, словно вот-вот взорвусь, но я окружена его запахом, чем-то, что принадлежит ему, так что на этом я и пытаюсь сосредоточиться.
— На кухне чисто. Мне нужно очень быстро сменить рубашку, и затем я постираю их обе. — Он стоит ко мне спиной и достает из ящика еще одну рубашку. Теган срывает с себя грязную и бросает ее в корзину рядом с собой. У меня перехватывает дыхание. Я уже и забыла, как он выглядит без рубашки. Весь накаченный, с золотистой кожей. С татуировкой на руке.
Его шорты сидят достаточно низко, чтобы я могла видеть его полоску боксеров.
— Брось свою рубашку в корзину, — говорит он, поворачиваясь ко мне. Улыбка растягивает половину его рта. — Ты пялишься на меня, Аннабель Ли?
После всего этого времени я не должна была, но все равно краснею.
Теган подходит ко мне.
— Ты можешь пялиться на меня сколько хочешь, знаешь это? Смотреть или не смотреть. Все зависит от тебя, но я могу сказать, что если бы ситуация была обратной, я бы определенно хотел исследовать каждую твою частичку.
Ком, размером с бейсбольный мяч скользит по моему горлу. Я хочу. Реально, очень хочу, но внезапно эта надоедливая нерешительность даёт о себе знать. Я боюсь, что если все-таки прикоснусь, то не захочу останавливаться… мне нужно еще немного подготовить себя к этой идее.
— Я хочу… Я тоже хочу... исследовать каждую частичку тебя, но, может быть... Прости.
|
|
|
Он затыкает меня своим ртом. Это не тот поцелуй, к которому я привыкла. Сейчас нет языка. Никаких открытых ртов, пробующих друг друга на вкус, просто быстрый, жесткий толчок его губ к моим.
— Шшш, никаких оправданий, никаких извинений и никакого давления. — Он натягивает рубашку через голову, и я сразу же начинаю скучать по этому зрелищу. — Теперь пойдём. Мне нужно, чтобы ты показала мне, как работать со стиральной машиной.
Я знаю, что это смена темы. Видела, как Теган и его семья живут вместе, и этот парень не может не стирать свою одежду, но я рада, что он переключил внимание на что-то другое.
Мы запускаем стирку, затем доедаем наш суп и сэндвичи. Теган берет набор карт, и я выбиваю ему две из трех игр Рамми. Он притворяется угрюмым, а я злорадствую.
— Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм?
Я говорю ему «да», когда мы сидим на его диване. Теган хватает пульт, и мы просматриваем фильмы, а затем приобретаем одну из новых комедий.
— Что ты там делаешь? — Теган похлопывает по дивану рядом с собой, и я вытягиваю ноги между нами. Когда он обнимает меня, я прижимаюсь к нему. — Так-то лучше.
Я хихикаю. Глупо хихикаю.
Мне трудно сосредоточиться на фильме. Я смеюсь в нескольких местах, но не так часто, как он. Не могу перестать обращать все свое внимание на то, как его пальцы рисуют круги на моей руке. То, как он обнимает меня, как будто ничего так не хочет, как чтобы я была рядом с ним. Все еще не могу в это поверить. Из всех девушек, которые у него могли быть, таких девушек, как Пэмми, он выбрал для обнимашек меня. Меня, чтобы посмотреть фильм, побегать трусцой, целоваться и говорить обо всем. Он говорит, что любит меня. Первый и единственный парень, которого я когда-либо любила, тоже любит меня. Как я дошла до этого?
Я так погружена в свои мысли. И настолько погружена в Тегана, что не понимаю, что уже идут титры, пока он не заговаривает со мной.
— Ты очень тихая. Думаешь о своей маме?
Я не думала, но теперь снова слышу все ее слова в своей голове. Все комментарии, которые она оставляла мне на протяжении многих лет. Я достаточно хороша для Тегана, но не для нее.
— Я бы сделала все, чтобы сделать ее счастливой. Чтобы понравиться ей той, кто я есть на самом деле, но сейчас… понимаю, что этого, вероятно, никогда не случится.
|
|
|
— Хэй. Нет. — Он поворачивается, и я тоже. Теперь мы смотрим друг на друга. — Она любит тебя. Ты переживаешь из-за того, что она мне наговорила? Это потому, что она хочет убедиться, что я не морочу тебе голову. Не думаю, что она действительно знает, как с тобой разговаривать, но не думай, что ты недостаточно хороша. И никогда не думай, что она так считает.
Все внутри меня оживляется от его слов. Они успокаивают, хотя я и не уверена, что это правда.
— Она любит, чтобы все было идеально. А я не идеальна.
— А кто, блядь, вообще идеальный? Я знаю, что я не идеальный. Все, что мы можем сделать — лучшее, на что мы способны. Ты невероятна, Аннабель Ли. То, как ты ведешь себя с Тимми. Играешь с ним в баскетбол и в карты. То, как ты проводишь время со мной, даже несмотря на то, что я и близко не говорю тебе того, что ты говоришь мне. Невозможно знать тебя и не видеть то, насколько ты невероятна.
Он ошибается. Он идеален. Эти слова вертятся на кончике моего языка, я хотела сказать ему это, но он говорит первый.
— Ты должны поговорить с ней. Действительно поговорить с ней. Скажи ей, что ты чувствуешь и позволь ей быть настоящей с тобой. Держу пари, ты поймёшь, что у вас больше общего, чем ты думаешь. А если нет, то к чёрту всё. Ты сделала всё, что могла, так что всё будет зависеть от неё.
— Нет. Я не могу говорить с ней. Не смогу поговорить с моей мамой, Теган. Она видит только то, что хочет. Плюс, я так зла на нее сейчас, что не думаю, что захочу с ней говорить вообще когда-либо.
Улыбаясь мне, он качает головой.
— Ну, для протокола, я в команде, чтобы ты поговорила с мамой. Ты так далеко зашла, детка. Я думаю, что твое последнее препятствие на пути — это она.
И она сравняет меня с землей. Я знаю это.
— Я не хочу говорить о ней.
Он смотрит на свой мобильный телефон. —Уже поздно. Хочешь, я отвезу тебя домой?
Я не хочу идти домой. Я хочу его. Я люблю его и все внутри меня хочет перейти на следующий уровень. Не для того, чтобы показать ему, что я люблю его, потому что я думаю, что мы оба показали друг другу свои чувства. Мы оба знаем, что мы чувствуем, но я хочу кое-чего в физическом плане. Еще одна вещь, которая будет только наша.
|
|
|
— Я написала отцу, что не приду сегодня домой.
Внезапно Теган начинает нервничать. Он прикусывает губу, его огромные карие глаза устремляются на меня.
— Я так понимаю, на всю ночь? — Можно услышать, как он пытается показать радость, но по тому, как его голос ломается, полагаю это не совсем правда. Он так же нервничает, как и я. Делал ли он это раньше?
— Да. Если ты хочешь отвезти меня домой, я пойму. Я только...
— Я хочу, чтобы ты осталась здесь, Аннабель. Ты должна знать это. — Без лишних слов, он встает, выключает телевизор и проверяет, заперта ли входная дверь. Возвращаясь ко мне, он протягивает руку. Я беру ее, соединяя пальцы вместе, затем мы возвращаемся в его комнату. На этот раз он закрывает за нами дверь и запирает ее. Это так странно — как можно быть напуганной до смерти, но при этом быть возбужденной? Как можно знать, что хочешь чего-то больше всего на свете, знать, насколько это правильно для тебя, но все равно бояться, что все испортишь.
— Но только, если ты не против, — говорит он, читая мои мысли. Мое сердце бьется быстрее, чем когда-либо, но почему-то, когда его губы касаются моих, это успокаивает, как мелодия, на которую настроено мое сердце, которое теперь замедляется, чтобы соответствовать ритму.
Наши рты идеально подходят друг другу, языки танцуют под мою и Тегана музыку. Я уже знаю его вкус и задаюсь вопросом, знаком ли ему мой. Запомнила ощущение его рук в моих волосах. То, как он проводит пальцами по прядям, когда углубляет наш поцелуй. Это так похоже на нас. Я чувствую себя с ним так естественно. Как будто это было высечено на стенах пещер миллионы лет назад, высечено в звездах. Этот момент — настоящая судьба. Так и должно быть.
Отстраняясь, Теган снова хватает меня за руку и подводит к кровати. Когда я сажусь, он встает передо мной на колени, снимает с меня одну балетку, затем другую.
— Мы можем лежать в этой постели и обнимать друг друга всю ночь, если ты этого хочешь. Я ни на что не надеюсь.
— Знаю. — Глядя на него сверху вниз, я продолжаю. — Ты делал это раньше? — Я не уверена, почему я хочу это знать.
— Да. С другой девушкой. Но это не одно и то же. Ничто не ощущается так, как то, что мы делаем с тобой. Никто не чувствуется так, как ты. — И впервые за все время Теган краснеет.
— Я нет. Уверена, что ты это знал, но да, я этого не делала. — Испытывая лишь малейший страх, настолько небольшой, что его затмевает осознание того факта, что все правильно, я говорю:
|
|
|
— Но я хочу. С тобой. Никто не ощущается так, как ты.
Он одаривает меня уязвимой улыбкой. Никаких поддразниваний, никакой дерзости. Просто парень. Просто Теган.
— У тебя есть презерватив?
Он утвердительно кивает, затем встает, вытаскивает из бумажника пакет из фольги и кладет его на прикроватный столик. Затем стягивает с себя рубашку, и она падает на пол. Следом идут его шорты, он также бросает их в одну кучу вместе с рубашкой. На нем нет ничего, кроме боксеров и он прекрасен. Я поднимаюсь на ноги, мои руки касаются его живота, груди, плеч, спины. Я изучаю его так, как он позволяет мне. Тепло его кожи обжигает мои пальцы самым восхитительным образом.
— Можно? — Его руки у меня под рубашкой, и они слегка дрожат.
Не найдя слов, я киваю. Теган стягивает рубашку с моей головы. Я в лифчике. В лифчике перед парнем, и мне не стыдно, потому что это он, и он любит меня. Я могу делать все, что угодно рядом с Теганом.
Этими же трясущимися пальцами он выпускает пуговицы через небольшое отверстие, скользит вниз, опуская молнию, и мои штаны падают вниз. Теперь его пальцы касаются меня, моих бедер, живота и это так приятно. Ничего подобного я никогда не чувствовала. Как будто каждое прикосновение — это разливающаяся вибрация, и я чувствую его повсюду. Прикосновение его пальцев подобно перышку, щекочущему меня с головы до ног. Эпицентр землетрясения. Везде, где он прикасается ко мне, это эпицентр — но толчки, вибрации ощущаются повсюду в моем теле.
— Я хочу лечь с тобой, — говорит он мне на ухо, целуя меня в сокровенное место. Он ведет меня в свою постель.
— Ты уверен?
— Да.
— Ты боишься?
— Немного.
— Ты прекрасна.
— Как и ты.
Теган садится на меня сверху, завладевая моим ртом. Он снимает с меня лифчик и трусики. Я снимаю с него боксеры. Мы касаемся друг друга; он — меня, а я — его. Мы оба отправились в совместное приключение, чтобы открыть для себя неизведанные места. После стольких прикосновений, которые, кажется, вот-вот приведут к оргазму, он открывает упаковку из фольги. Надевает защиту, а затем снова нависает надо мной. Наши рты соприкасаются, и наши тела встречаются точно также: исследуя глубины, танцуя в унисон под мелодию, которая принадлежит только нам.
Наконец, мы оба теряем рассудок и распадаемся на части вместе.
***
— Могу я рассказать тебе секрет?
— Ты можешь рассказать мне все, что угодно.
— Знаю. — Но он этого не делает. Он молчит, кажется, целую жизнь.
— Я... Я злюсь на Тимми. — Мне и раньше казалось, что я слышала боль в голосе Тегана. Казалось, что я слышала разбитое сердце, напряженность, но те времена были ничем по сравнению с заявлением, которое он только что сделал. Как будто ему приходилось вырывать из себя каждое слово, ломая при этом самого себя.
— Теган, ты слишком строг к себе. Ты бы сделал все для своего брата. — Тьфу. Что за глупости я говорю? Но он застал меня врасплох, и я растеряна — не знаю, как помочь ему справиться с этим всем.
— Я бы с радостью. Что угодно. Я бы поменялся с ним местами, если бы мог, и черт, не знаю. Может, злость — не то слово, просто... — Его рука сжимает меня сильнее. — У нас было все, Аннабель Ли. Я всегда бегал, веселился, занимался спортом, попадал в неприятности. Тимми было всего одиннадцать, но он любил футбол. Он мог бросить мяч лучше, чем все люди моего возраста. Мы всегда тренировались, играли вместе. Мои родители — они были счастливы. Очень. Мы все были.
Крошечные капли слез скатываются с его лица на меня. Теган. Сильный, ответственный парень, который может справиться с чем угодно — плачет, и я ничего не могу поделать. Я хочу сделать так, чтобы ему было лучше, как он это обычно делает для меня. Принять его боль так, как он принял парализованность Тима. Но я не могу. Все, что я могу сделать — это выслушать его.
— Я даже не хотел, черт возьми, играть в тот день, но я все равно пошёл. Один удар. Одного неудачного удара было достаточно, Аннабель. Как такое вообще могло случиться? Как твое тело может так легко сломаться?
— Не знаю. — Но мне хотелось бы. Хотелось бы, чтобы Теган и его семья никогда не сталкивались с этим.
Теперь мои слёзы смешались с его слезами. Теперь частичка нас стала одним целым.
— Знаешь что? Я расстроен не из-за Тимми, а из-за всей этой ситуации в целом. Сначала у нас было все, а затем мы — семья, где брат-калека, а отец просто сбежал. Как он мог так поступить?
Голос Тегана срывается, это разбивает меня на миллион осколков. Я целую его волосы, его щеку, грудь. Это самая малость, которую я могу сделать… но это все, что я могу.
— Я ненавижу его. Привык равняться на него, но я никогда не позволю себе быть таким человеком, как он. — Теган начинает злиться. — Что это за человек, который вот так сбегает от своей семьи? Когда становится трудно, кто просто так уходит?
Именно тогда я получаю ответы на все вопросы, которые я задавала сама себе о Тегане.
— Вот почему ты это делаешь, да? Вот почему так усердно работаешь. Поэтому ты пытаешься быть рядом с Тимми, помогать своей маме. Ты пытаешься загладить его вину, верно?
Я думала, что до этого я любила его. Думала, что любить кого-то — значит знать этого человека очень хорошо, но в этот момент все, что я знала тогда, так ничтожно мало по сравнению с тем, что знаю и чувствую к нему сейчас.
— Мне нужно было знать, что люди просто так не уходят... Мне нужно было доказать это им и самому себе. Что я могу быть тем человеком, которым он не был — тем, кого они заслуживали. Который взял бы на себя ответственность, как бы тяжело это ни было, потому что это то, что ты делаешь, когда любишь кого-то. Это правильный поступок.
— Ты невероятный.
Он качает головой.
— Не правда, потому что я тоже злюсь. Так злюсь, что папа делает там все, что ему заблагорассудится, пока я работаю как сумасшедший. Я так злюсь из-за всего, что у меня отняли. Насколько это дерьмово? Тимми в инвалидном кресле, но я думаю о том, что я упустил.
Мог ли он взять на себя еще больше ответственности?
— Любой бы испытывал то же самое, что и ты. Важно то, что ты это делаешь. Ты делаешь это, потому что любишь их.
Теган переворачивается, так что теперь он смотрит мне прямо в лицо. Его палец скользит по моему лицу, когда он говорит.
— Помнишь тот первый день, когда ты помогла? Часть меня злилась, потому что это была такая мелочь, помогать с креслом, но ты это сделала. Не зная нас, ты сделала это, пока нашего собственного отца не было. Ты проводила своё время с мамой и Тимми, играла с ними в баскетбол. Веселилась. Ты хотела быть там, а наш отец не хотел.
Наклоняясь вперед, я целую его просто потому, что не могу этого не сделать.
— Хочешь узнать еще один секрет? — спрашивает он.
— Я хочу знать все, что ты захочешь мне рассказать.
Он пытается улыбнуться мне, но улыбка не доходит до его глаз.
— Я не знаю, действительно ли хочу быть физиотерапевтом. Имею в виду, я думаю, что хочу. Мне нравится то, чем я занимаюсь, даже несмотря на то, что все по-другому. Тело действительно поражает меня. Что оно может делать и как работать. Я думаю, что это то, чего я хочу, но совсем не уверен. Не могу сказать наверняка. Меня чертовски пугает, что я собираюсь этим заняться, что я подпишусь на это и пойму, что это не то, чего хочу от своей жизни, но как я могу этого не сделать? Как я могу не попытаться вылечить Тимми? Это похоже на... как будто я ухожу от него, как это сделал наш отец.
— Ох, Теган, никто не ожидает, что ты все исправишь. Ты не можешь этого изменить, и я знаю, что твоя мама или Тим не хотели бы, чтобы ты ввязывался в то, чего не хочешь.
Он одаривает меня еще одной улыбкой, прежде чем наклонить мою голову так, чтобы она уперлась в его обнаженную грудь.
— Единственное, в чем я уверен, так это в тебе. Когда я с тобой, я чувствую, что могу просто быть. Не ощущать никакого давления.
Я снова начинаю плакать, потому что, как бы я ни ненавидела его боль, приятно осознавать, что я что-то делаю для него. Что после всего, что он сделал, у меня каким-то образом есть способ отплатить ему тем же.
— Ты ошибаешься. До этого ты утверждал, что никто не идеален. Я почти уверена, что ты именно такой.
Его грудь вибрирует у моей щеки, когда он смеется.
— Нет, но спасибо, что вернула мое самолюбие. Мне это было нужно. Не могу поверить, что плакал перед тобой.
Я провожу пальцем по мышцам его груди и живота, стараясь не позволить ему просто закрыть эту тему и забыть, как он всегда делает.
— Я серьезно, Теган. Никто не хочет, чтобы ты пытался загладить то, в чем не было твоей вины. Они любят тебя. Я люблю тебя. Ах!
Он переворачивает меня так, что снова оказывается на мне сверху.
— Я тоже тебя люблю. — Затем, с озорной улыбкой, которая так ему присуща, говорит: — Хочешь повторить?
|
|
|
