 |
Экономический и политический кризис начала 1920-х гг.
|
|
|
|
ПРОГРАММА СОЮЗА ТРУДОВОГО КРЕСТЬЯНСТВА 1
Декабрь 1920 г. Союз трудового крестьянства своей первой задачей ставит свержение власти коммунистов-большевиков, доведших страну до нищеты, гибели и позора, для уничтожения этой ненавистной власти и ее порядка. Союз, организуя добровольческие партизанские отряды, ведет вооруженную
борьбу, преследуя нижеследующие цели:
1. Политическое равенство всех граждан, не разделяя на классом.
2. Прекращение гражданской войны и установление мирной жизни.
 |
1 Крестьянское движение в Тамбовской губернии в 1920—1921 гг. Антоновщина: Документы и материалы. — Тамбов, 1994.
3. Всемерное содействие установлению прочного мира со всеми иностранными державами.
4. Созыв Учредительного собрания по принципу равного всеобщего прямого и тайного голосования, не предрешая его воли в выборе установления политического строя, с сохранением права за избирателями отзыва представителей, не выполняющих воли народа.
Впредь, до созыва Учредительного собрания, установление временной власти на местах и в центре на выборных началах союзами и партиями, участвовавших в борьбе с коммунистами....
6. Свобода слова, печати, совести, союзов и собраний.
7. Проведение в жизнь закона о социализации земли в полном его объеме, принятого и утвержденного бывшим Учредительным собранием.
8. Удовлетворение предметами первой необходимости, в первую очередь продовольствием, населения города и деревни через кооперативы.
9. Регулирование цен на труд и продукты производства фабрик и
заводов, находящихся в ведении государства.
10. Частичная денационализация фабрик и заводов, крупная промышленность, каменноугольная и металлургическая должна находиться в руках государства.
|
|
|
11. Рабочий контроль и государственный надзор над производством.
12. Допущение русского и иностранного капитала для восстановления хозяйственной и экономической жизни страны.
13. Немедленное восстановление политических и торгово- экономических сношений с иностранными державами.
14. Свободное самоопределение народностей, населяющих бывшую
Российскую империю.
15. Открытие широкого государственного кредита для восстановления мелких сельских хозяйств.
16. Свободное производство кустарной промышленности.
17. Свободное преподавание в школе и обязательное всеобщее обучение грамоте.
18. Организованные и действующие ныне партизанские доб- ровольческие отряды не должны быть распускаемы до созыва Учредительного собрания и разрешения им вопроса о постоянной армии.
Тамбовский губернский комитет Союза трудового крестьянства
МЫ НЕ ЗНАЛИ РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЙ РОССИИ1
(Из записок генерал-лейтенанта Е. И. Достовалова)
Во главе всех контрреволюционных групп, поднявших оружие против большевиков, встали офицеры, предводительствуемые своими вождями.
Уже в начале 1918 года в Москве и по всей России шла вербовка офицеров, отправляющихся на юг или в Сибирь для формирования армий Корнилова и Колчака...
Так началась война сторон, где каждая была сильна волей и ненавистью. Но отсутствие рутины, оригинальность мысли и ясное осознание поставленной цели давали большевикам огромное преимущество.
Офицеры знали солдата, ими воспитанного и дисциплинированного, и его любили.
Но... очень редки бывали случаи, чтобы солдаты делились с
офицерами своими затаенными крестьянскими думами о земле, о своей бедности, о разрухе своего крестьянского хозяйства, о вековых обидах от помещиков, о тяжелых и несправедливых условиях наемного и фабричного труда...
|
|
|
В борьбе, начатой офицерами, они оказались трагически одиноки. 130 тысяч помещиков, желавших властвовать над 130 миллионами крестьян, и те сословия, составляющие поверхностный слой в государстве, которым жилось
|
1 Цит. по: Источник. 1994. № 3.
хорошо при старом режиме, сделали их оружием в своих руках и повели на борьбу с народом.
Рабочие, крестьяне, вся эта далекая от них, глухо и давно волнующаяся масса сермяжной Руси, 95% русского народа, со своими затаенными желаниями и веками накопленной обидой, была для них неведома...
Большинство офицеров, конечно, не были врагами народа, какими их объявила революция. Напротив, офицеры не колеблясь жертвовали жизнью для счастья этого народа, но это счастье они понимали по-своему, а главное, они не задавались вопросами — совпадает ли их туманное представление о счастье народа с желанием самого народа. Любили ли мы Россию? Настоящую, живую? Я думаю, что мы любили свое представление о ней!...
Верные себе, они пошли в белые армии умирать за сказку, за мираж, который казался им действительностью, пошли умирать за отжившие фетиши, которые группы политических дельцов, напудрив и подкрасив, подсовывали им, за фетиши вредные и не нужные ни русскому народу, ни самим офицерам...
Вокруг крепкого офицерского ядра, привычно и быстро начавшего формировать дисциплинированные воинские части, стала группироваться штатская масса людей, оставшаяся без дела, потерявшая свое влияние, свой престиж, свои богатства, разношерстная по своему составу, одержимая страстным желанием вернуть утерянные привилегии.
Преступление Врангеля перед офицерами заключалось в том, что он сознавал безнадежность начатого им дела и после эвакуации подтвердил, что в Крыму он гальванизировал труп, но сколько тысяч молодых офицерских жизней было принесено в жертву этой гальванизации.
Впрочем, и сами вожди белых армий признали узкоклассовый, а не всенародный характер возглавлявшегося ими белого движения. В своих воспоминаниях генерал Деникин говорит: «Армия в самом зародыше таила
глубокий органический недостаток, приобретая характер классовый, офицерский». Деникин видел глубокую ненависть к ней народных масс.
|
|
|
«Было ясно, что добровольческая армия выполнить своей задачи во всероссийском масштабе не может». Несмотря на это, Деникин и Врангель устилали Россию офицерскими телами за дело, в торжество которого они сами не верили.
Впоследствии Деникин, несмотря на избыток офицеров, отказал Колчаку в его просьбе прислать офицеров, в которых сибирская армия чувствовала острый недостаток. Не имея надежды на успех, он в то же время боялся конкуренции другого такого же обреченного.
МЫ ВСЕМИ СИЛАМИ СТАРАЛИСЬ ПОДДЕРЖАТЬ УЖАСНУЮ, АГОНИЗИРУЮЩУЮ ЖИЗНЬ1
(Из мемуаров В. А. Оболенского)
Я знаю, что среди войск генерала Деникина были части дисциплинированные, дезорганизовавшиеся лишь в последний период бегства армии в Новороссийск, знаю, что пока одни грабили — другие геройски умирали, а иногда и грабители храбро сражались. Но смерти героев происходили там, далеко, на полях сражений. Мимо жителей они проходили в моменты освобождения от большевиков и исчезали на фронте. А грабителей, вымогателей, взяточников, оскорбителей чести и достоинства человеческого, это отребье военного фронта и гангрену тыла, население видело повседневно. По ним обыватели судили о Добровольческой армии в целом...
|
Ведь благие намерения и цели высокопорядочных людей, какими были и сам Деникин, и большинство лиц, его окружавших, независимо от политических направлений, людей, бесконечно преданных родине и ее возрождению, были совершенно скрыты от рядовых обывателей. На местах мы видели у власти в лучшем случае чиновников-карьеристов, а в худшем —
1 Цит. по: Оболенский В. А. Моя жизнь. Мои современники. — Париж, 1988.
злобных реставраторов, мстительных и жестоких, сводящих счеты со всеми политическими противниками, а еще больше — просто людей, развращенных безвременьем, спекулянтов и мошенников, стремившихся использовать свою власть, чтобы поживиться за счет казны и населения...
На моих глазах все больше и больше разлагалась южнорусская государственность, и все мы страдали от ее длительной агонии. Но это была агония отходящей жизни, а большевистский режим периода военного коммунизма — это была смерть.
Всякая жизнь лучше смерти. И понятно, что мы всеми силами старались поддержать ужасную, агонизирующую жизнь. Только бы не умереть...
|
|
|
