 |
Чемпионат Мира по Квиддитчу 6 глава
|
|
|
|
— Так это и есть домовой? — пробормотал Рон. — Странные существа.
— Добби был куда страннее, — с жаром сказал Гарри.
Рон вытащил свой Омниокль и стал его проверять: приложил к глазам и разглядывал толпу на другой стороне стадиона.
— Круто! — сказал он, вертя ручку повтора сбоку. — Я могу заставить этого парня там внизу ещё раз поковырять в носу… и ещё раз… и ещё раз.
Между тем, Гермиона внимательно изучала свою программку в бархатной обложке с кисточками.
— Перед матчем будет выступление талисманов команд, — громко прочитала она.
— О, на это всегда стоит посмотреть, — сказал мистер Уизли. — Сборные привозят с собой волшебные создания из своих стран, чтобы добавить немножко зрелищности.
В течение получаса места в их ложе заполнились магами. Мистер Уизли пожимал руки людям, которые явно были очень важными волшебниками. Перси вскакивал со своего места, чтобы поприветствовать их, так часто, что казалось, будто он сидит на ёжике. Когда прибыл сам министр магии Корнелиус Фадж, Перси так низко поклонился ему, что очки слетели у него с носа и разбились вдребезги. Ужасно сконфузившись, Перси починил их волшебной палочкой и уже больше не вставал со своего места, бросая завистливые взгляды на Гарри, с которым Корнелиус Фадж поздоровался, как со старым приятелем. Фадж, который уже был знаком с Гарри, по-отцовски пожал ему руку, справился о его жизни и представил его другим волшебникам.
— Гарри Поттер, знаете ли, — громко сказал он болгарскому министру, одетому в роскошную мантию из чёрного бархата, окантованного золотом, который, казалось, не понимал ни слова по-английски, — Гарри Поттер… да ладно, вы же знаете, кто он такой: мальчик, который пережил атаку Сами-Знаете-Кого… да вы же знаете кто он такой…
|
|
|
Болгарский маг неожиданно заметил шрам Гарри и стал громко и возбуждённо о чём-то лопотать, указывая на шрам пальцем.
— Я так и знал, что до него дойдёт в конце концов, — устало сказал Фадж. — Я не особо силён в языках. Для таких вещей мне нужен Барти Крауч. Ага, я вижу, его домовой держит ему место… Правильно, а то эти болгарские типы пытались заграбастать все лучшие кресла… ага, а вот и Люциус.
Гарри, Рон и Гермиона быстро обернулись. Вдоль второго ряда к трём всё ещё свободным местам пробирались ни кто иные, как бывшие хозяева Добби: Люциус Малфой, его сын Драко и женщина, которая, очевидно, была его матерью.
Гарри и Драко Малфой были врагами с их первой поездки в Хогвартс. Бледный, с острым лицом и светлыми волосами, Драко был копией отца. Мать его тоже была блондинкой, высокой и стройной. Её можно было бы назвать красивой, если бы её лицо не носило такое выражение, словно ей только что подсунули под нос нечто очень вонючее.
— А, Фадж, — сказал мистер Малфой, протягивая руку Министру Магии. — Как вы? Кажется, вы не знакомы с моей женой Нарциссой и нашим сыном Драко?
— Очень приятно, очень приятно, — сказал Фадж, улыбаясь и кланяясь миссис Малфой. — А мне позвольте представить вам мистера Обланска… Обалонска… мистера… а… в общем, Министра Магии Болгарии. Он не понимает ни слова из того, что я говорю, так что, неважно. И ещё… я так понимаю, вы знакомы с Артуром Уизли?
Наступила натянутая пауза. Мистер Уизли и мистер Малфой взглянули друг на друга, и Гарри отчётливо вспомнил последний раз, когда эти двое встречались лицом к лицу: в книжном магазине у «Флориша и Блоттса», причём встреча завершилась дракой. Холодные серые глаза мистера Малфоя скользнули по лицу мистера Уизли, а затем по всему первому ряду.
— Боже мой, Артур, — тихо сказал он. — Что тебе пришлось продать, чтобы заплатить за билеты в Верхней Ложе? Не стоит же твой дом столько денег?
|
|
|
Фадж, не слышавший этих слов, продолжал:
— Люциус только что сделал очень щедрое пожертвование в пользу Больницы Волшебных Болезней и Травм имени Святого Мунго, Артур. Он здесь в качестве моего гостя.
— Как… как мило, — сказал мистер Уизли, улыбаясь чересчур натянуто.
Мистер Малфой перевёл взгляд на Гермиону, которая слегка порозовела, но не отвела глаз. Гарри прекрасно понял, что вызвало кривую усмешку на губах мистера Малфоя. Он и его семья гордились своей чистокровностью и считали волшебников из маггловских семей, то есть таких, как Гермиона, вторым сортом. Но под взглядом Министра Магии он не посмел ничего сказать. С презрительной усмешкой на губах он слегка кивнул мистеру Уизли и стал пробираться дальше к своему сиденью. Драко послал Гарри, Рону и Гермионе полный презрения взгляд и уселся между матерью и отцом.
— Мерзкие слизни, — пробормотал Рон, вместе с Гарри и Гермионой повернувшись лицом к полю. В следующую секунду в ложу влетел Людо Бэгмэн.
— Все готовы? — сказал он, сияя, словно огромный голландский сыр. — Министр… начинаем?
— Если вы готовы, то и мы готовы, Людо, — добродушно отозвался Фадж.
Людо вытащил волшебную палочку, направил её себе на горло, и произнёс: «Сонорус!», а затем заговорил прямо поверх гула набитого людьми стадионом. Его голос, проник во все углы и, отразившись эхом, прогремел:
— Дамы и господа… добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата Мира по Квиддитчу!
Зрители закричали и разразились аплодисментами. Тысячи рук махали тысячами флажков, и несогласованное пение национальных гимнов вносило ещё больший шум в общий хаос. С огромной доски напротив них исчезла последняя реклама (Конфеты с Любыми Вкусами от Берти Ботт — пробуйте на свой страх и риск!), а вместо неё появилось: БОЛГАРИЯ — 0, ИРЛАНДИЯ — 0.
— А сейчас, без промедления, позвольте мне представить вам… Талисманов болгарской сборной!
Правая сторона стадиона — сплошная алая стена — взревела в знак одобрения.
— Интересно, кого они с собой привезли, — сказал мистер Уизли, наклоняясь вперёд. — Оооо!.. — он внезапно сорвал с носа очки и тщательно протёр их о мантию. — Виилы!
|
|
|
— Что такое Ви…
Но сотня Виил уже выплывала на поле, ответив на вопрос Гарри. Виилы оказались женщинами… самыми красивыми женщинами, которых когда-либо видел Гарри, только… они не были — просто не могли быть — людьми. На секунду это смутило Гарри, пока он пытался понять, кто же они такие, почему их кожа сияет лунным светом и почему их отливающие белым золотом волосы развеваются без малейшего дуновения ветра… Но тут заиграла музыка, и Гарри стало всё равно, люди они или нет… ему вообще стало всё равно.
Виилы начали танцевать и разум Гарри абсолютно и полностью безмятежно опустошился. Единственное, что существовало сейчас на свете — это танцующие Виилы, потому что, если они вдруг перестанут танцевать, произойдёт катастрофа…
Виилы танцевали быстрее и быстрее, и дикие, оборванные на полуслове мысли, стали появляться в голове у Гарри. Он почувствовал необходимость совершить что-то из ряда вон выходящее в эту же минуту. Прыгнуть из ложи на игровое поле — показалось ему превосходной идеей… но достаточно ли героической?
— Гарри, что ты делаешь? — прозвучал в его ушах откуда-то издалека голос Гермионы.
Музыка остановилась. Гарри моргнул. Он стоял, поставив ногу на стенку ложи. Рядом с ним стоял Рон с таким видом, как будто собирался нырнуть с вышки.
Стадион наполнился озлобленными криками. Толпа не желала отпускать Виил. Гарри с энтузиазмом присоединился к общим крикам. Конечно же, он будет болеть за Болгарию. Он не понимал, почему к его груди приколот большой зелёный лист клевера. Рон в каком-то трансе рвал на мелкие части клевер на своей шляпе. Мистер Уизли, улыбнувшись, наклонился к Рону и забрал у него шляпу.
— Она тебе ещё пригодится, — сказал он, — когда Ирландия скажет своё слово.
— А? — спросил Рон, открыв рот и глядя на Виил, которые выстроились по одну сторону поля.
Гермиона громко прищёлкнула языком и потянула Гарри назад на сиденье. — Я тебя умоляю! — сказала она.
— А сейчас, — прогремел голос Людо Бэгмэна, — пожалуйста, поднимите палочки вверх… и поприветствуйте Талисманов ирландской сборной!
|
|
|
И тотчас же, что-то похожее на огромную зелёную с золотом комету, ворвалось на стадион, пронеслось по кругу, разорвалось на две меньшие кометы, каждая из которой понеслась к золотым шестам на краях поля. Над полем сверкнула радуга, протянувшаяся от одного светового шара к другому. Толпа заохала и заахала, как будто на фейерверке. Радуга исчезла, шары света объединились, слились и сформировали огромный искрящийся лепесток клевера, который поднялся высоко в небо и поплыл над трибунами. Что-то, похожее на золотой дождь лилось из него на зрителей.
— Классно! — закричал Рон, когда клевер поравнялся с ними и осыпал их дождём тяжёлых золотых монет, которые отскакивали от голов и сидений. Сощурившись, Гарри присмотрелся к клеверу и увидел, что он состоит из тысяч малюсеньких бородатых карликов в красных жилетках, держащих в руках малюсенькие золотые или зелёные лампы.
— Лепреконы! — сказал мистер Уизли, стараясь перекричать громовые аплодисменты толпы, в которой многие всё ещё шарили под стульями в поисках золотых монет.
— Вот, — сказал Рон, залившись счастливой улыбкой, всовывая кучу денег в руку Гарри, — за Омниокли. Теперь тебе придётся купить мне подарок на Рождество. Ха!
Огромный клевер растворился в воздухе, лепреконы спустились вниз на поле, по-турецки уселись на противоположную от Виил сторону и приготовились смотреть матч.
— А сейчас, дамы и господа, я прошу вас поприветствовать… национальную сборную Болгарии по Квиддитчу! Я представляю вам — Димитрова!
Фигура в алой мантии верхом на метле влетела на поле с такой скоростью, что её очертания расплылись в воздухе. Последовали дикие аплодисменты со стороны болгарских болельщиков.
— Иванову!
Вторая фигура в алых одеждах влетела на поле.
— Зографа! Левского! Вулчанова! Волкова! ииииииииии Крама!
— Это он! Это он! — заорал Рон, следуя за Крамом своими Омниоклями. Гарри быстро навёл на него фокус.
Виктор Крам был худым, темноволосым, со смуглой кожей с желтоватым оттенком и крупным крючковатым носом под густыми бровями. Он смахивал на огромную хищную птицу. Трудно было поверить, что ему всего восемнадцать лет.
— А теперь, пожалуйста, поприветствуйте… национальную сборную Ирландии по Квиддитчу! — вскричал Бэгмэн. — Конноли! Райан! Трой! Мюллет! Моран! Квигли! иииииииии Линч!
Семь зелёных пятен вылетели на игровое поле. Гарри повертел ручку на боку Омниоклей и замедлил движение ровно настолько, чтобы прочитать, что на мётлах было написано «Молния», а имена игроков были вышиты серебром у них на спинах.
|
|
|
— А сейчас, специально прибывший из Египта, наш судья — заслуженный Председатель Международной Ассоциации по Квиддитчу, Хассан Мустафа!
Маленький тощий волшебник, с совершенно лысой головой, зато с усами, которые ещё бы поспорили с усами дяди Вернона, в одеждах из чистого золота под цвет стадиона, вступил на игровое поле. Из-под усов торчал серебряный свисток, в одной руке он держал большой деревянный ящик, а в другой — метлу. Гарри повернул ручку на ускорительном циферблате назад на нормальную скорость и внимательно следил за Мустафой, который взобрался на метлу и открыл ящик. Из ящика вылетели четыре мяча: алый Кваффл, два чёрных Бладжера и (он промелькнул перед глазами и исчез) малюсенький, крылатый, золотой Снитч. Пронзительно дунув в свисток, Мустафа взлетел в воздух вслед за мячами.
— Ииииииии наааааааааааачалии! — закричал Бэгмэн. — Мюллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Мюллет! Трой! Левский! Моран!
Такого Квиддитча Гарри ещё не видел. Он так сильно прижимал Омниокли к очкам, что они впивались в переносицу. Игроки носились с молниеносной скоростью. Кваффл перебрасывали так быстро, что Бэгмэн только успевал произносить имена игроков. Гарри опять покрутил циферблат на Омниоклях и замедлил игру, потом перекрутил назад время и стал пересматривать замедленный вариант. Но тут белые, сверкающие сиреневыми искорками буквы, пересекли линзы Омниоклей и гул толпы прорезал уши.
— АТАКУЮЩАЯ ПОЗИЦИЯ ЯСТРЕБИНАЯ ГОЛОВА — прочёл он и увидел, что трое ирландских Охотников быстро скучились вместе: Трой посредине, а за ним чуть дальше Мюллет и Моран, и устремились на болгар. — ХИТРОСТЬ ПОРСКОВА — засверкали буквы у него перед глазами, и Трой, казалось, приготовившийся метнуться вверх с Кваффлом, завлекая за собой болгарскую Охотницу Иванову, но вместо этого метнул его вниз Моран. Волков, один из болгарских Вышибал, с размаху ударил битой пролетавший мимо Бладжер, послав её на Моран. Моран увернулась от Бладжера, ринувшись вниз, и уронила Кваффл, а летящий под ней Левский тотчас же подхватил его.
— ТРОЙ ЗАБИВАЕТ ГОЛ! — прокричал Бэгмэн и стадион содрогнулся от грома аплодисментов и одобряющих воплей. — Десять — ноль в пользу Ирландии!
— Что? — встрепенулся Гарри, отрываясь от своих Омниоклей, — но Левский поймал Кваффл!
— Гарри, если ты не будешь смотреть с нормальной скоростью, ты всё пропустишь, — закричала Гермиона, приплясывая на месте и, махая руками, в то время как Трой совершал круг почёта по стадиону. Гарри, оторвавшись от Омниоклей, посмотрел на поле и увидел, что лепреконы, которые до этого тихонько сидели в сторонке и следили за игрой, поднялись в воздух и образовали большой сверкающий клеверный лист. С противоположной стороны поля Виилы смотрели на них с надутыми лицами.
В ярости на себя Гарри повернул ручку назад на нормальную скорость.
Не нужно было особенно разбираться в квиддитче, чтобы понять, что ирландские Охотники просто первоклассны. Они играли как один человек, их движения были настолько скоординированы, что, казалось, они читали мысли друг друга, когда занимали позиции, и розетка на груди у Гарри громко выкрикивала их имена: — Трой-Мюллет-Моран!. — Не прошло и десяти минут, как Ирландия получила ещё двадцать очков. Теперь счёт был тридцать — ноль в пользу Ирландии, что вызвало громовой рёв со стороны зелёных болельщиков.
Игра становилась более быстрой и более жестокой. Волков и Вулчанов, болгарские Вышибалы, изо всех сил лупили по Бладжерам, посылая их на ирландских Охотников, мешая им проводить лучшие маневры. Дважды ирландцам пришлось разлететься в разные стороны, и во второй раз Ивановой удалось пробиться мимо них, увильнуть от Вратаря, Райана, и забить первый гол.
— Заткните уши! — набрав воздуха в лёгкие, заорал мистер Уизли. Виилы поднялись со своих мест и начали колдовской танец. Гарри заткнул уши и закрыл глаза. Он хотел полностью сосредоточиться на игре. Через пару секунд он решился взглянуть на поле. Виилы уже не танцевали, а болгары опять захватили Кваффл.
— Димитров! Левский! Димитров! Иванова! — ух ты! — гремел Бэгмэн.
У ста тысяч волшебников перехватило дыхание, когда оба Ловца рухнули вниз между Охотниками с такой молниеносной скоростью, как будто прыгнули с самолёта без парашютов. Гарри следил за их полётом во Омниокли, щурясь изо всех сил, пытаясь отыскать Снитч.
— Они разобьются! — вскрикнула Гермиона.
Она оказалась права, но только наполовину. В последнюю секунду Виктор Крам резко вышел из пике и стал подниматься по спирали вверх. Линч же ударился о землю с такой силой, что гулкий грохот отозвался во всех концах стадиона. С ирландских мест раздался многоголосый стон.
— Идиот! — простонал мистер Уизли, — Крам прикидывался!
— Таймаут! — прогремел голос Бэгмэна над медимагами, которые бежали по полю к Эйдану Линчу.
— Ничего страшного, он немножко пропахал, — сказал Чарли стараясь успокоить Джинни, пытающуюся разглядеть, что происходит внизу. Она была в полном ужасе. — Но Крам именно этого и добивался, — добавил Чарли.
Гарри быстро перевёл Омниокли на замедленное действие, перекрутил назад время и приложил их к глазам. Он увидел, как Крам и Линч медленно спускаются вниз. — ФИНТ ВРОНСКОГО — ОПАСНЫЙ ДЛЯ ЖИЗНИ ЛОВЦА ПРИЁМ — было написано на линзах сверкающими фиолетовыми буквами. Он ясно видел лицо Крама, искажённое от напряжения, когда тот резко изменил курс полёта в последнюю секунду, в то время как Линч распластался на земле. И тут он понял: Крам не видел Снитч, он пикировал, чтобы завлечь за собой Линча. Гарри не представлял себе, что можно так летать. Как будто Крам вообще не пользовался метлой. Он так легко скользил по воздуху, что казался невесомым, летящим как птица. Гарри перекрутил Омниокли на нормальную скорость и навёл фокус на Крама. Крам летал кругами высоко над Линчем, которого пытались привести в чувство чашкой зелья окружившие его медимаги. Гарри покрутил фокус, чтобы приблизить к себе лицо Крама и увидел, что его тёмные глаза шныряют по земле. Он воспользовался моментом суматохи, чтобы без помех искать Снитч.
Наконец Линч встал на ноги под громогласные возгласы зелёных болельщиков, взобрался на Молнию и поднялся в воздух. Его выздоровление, казалось, подстегнуло ирландскую команду. Когда Мустафа просвистел, сигнализируя возобновление игры, Охотники перешли в атаку с таким искусством, подобного которому Гарри ещё не видел.
Спустя пятнадцать быстрых и яростных минут, Ирландия продолжала лидировать, заработав ещё сотню очков. Счёт теперь стал сто тридцать к десяти в пользу Ирландии, и игра пошла по-чёрному.
Когда Мюллет ринулась к шестам с Кваффлом в руках, болгарский Вратарь Зограф преградил ей дорогу. То, что случилось потом, случилось так быстро, что Гарри не уловил ничего, кроме яростных криков зелёных болельщиков и продолжительного свистка Мустафы оповещающего о нарушении.
— И болгарский Вратарь получает предупреждение за чрезмерное пихание локтями, — известил ревущую толпу Бэгмэн, — да, Ирландия заработала штрафной.
Лепреконы, поднявшиеся в воздух, как рой злых блистающих шершней, когда Мюллет сфолили, теперь скучились вместе, формируя в воздухе — ХИ-ХИ-ХИ. — На противоположном конце поля Виилы вскочили на ноги, сердито откинули назад волосы и снова начали танцевать.
Все как один, братья Уизли и Гарри заткнули уши, но Гермиона, на которую танец Виил не производил должного эффекта, потянула его за рукав. Хихикая, она прокричала, ему в ухо: — Посмотри на судью!
Гарри взглянул на поле. Хассан Мустафа стоял перед танцующими Виилами, и вёл себя чрезвычайно странно. Он хорохорился, напрягая мускулы и оживлённо приглаживая усы.
— Только этого нам не хватало! — сказал Людо Бэгмэн с усмешкой в голосе. — Эй, кто-нибудь, приведите в чувство судью!
Медимаг уже бежал по полю, засунув пальцы в уши. Подбежав к Мустафе, он с силой лягнул его по щиколотке. Казалось, Мустафа пришёл в себя. Гарри направил на него Омниокли и увидел, что судья ужасно смущён. Он сердито закричал на Виил, которые прекратили танцевать и воинственно глазели на него.
— И если я не ошибаюсь, Мустафа пытается отослать с поля группу поддержки болгарской команды! — раздался голос Бэгмэна. — Ага, такого мы ещё не видели… О-о-о — что сейчас будет!
Болгарские Вышибалы Волков и Вулчанов приземлились по обе стороны от Мустафы и начали яростно спорить с ним, тыкая пальцами в лепреконов, которые с ехидными усмешками сгруппировались в воздухе, формируя слова — «ХИ-ХИ-ХИ!» — Аргументы болгар не произвели на Мустафу никакого впечатления. Он тыкал пальцем вверх, приказывая им снова подняться в воздух, и, когда они отказались, просвистел два коротких свистка.
— Два штрафных очка Ирландии, — закричал Бэгмэн, и болгарские болельщики взвыли от негодования, — а Волкову и Вулчанову лучше бы сесть обратно на мётлы — ага! — ну вот!.. Кваффл у Троя…
Игра достигла уровня доселе невиданной свирепости. Вышибалы обеих команд лупили без пощады. Волков и Вулчанов, в частности, свирепо размахивали битами и уже не обращали внимания, приходятся ли их удары на Бладжеры или на живую плоть. Димитров пулей налетел на Моран, которая держала под мышкой Кваффл, чуть не сбросив её с метлы.
— Фол! — взорвались ирландские болельщики в один голос, поднимаясь с трибун зелёной стеной.
— Фол! — эхом откликнулся Людо Бэгмэн, своим магически громогласным голосом. — Димитров нанес Моран сокрушительный удар — нарочно летел на неё, пытаясь столкнуться. Им должны дать ещё одно штрафное очко… Так и есть, я слышу свисток!
Лепреконы опять поднялись в воздух, но в этот раз они сформировали огромную руку делающую чрезвычайно неприличный жест, предназначенный Виилам напротив. Такого оскорбления Виилы не вынесли. Вместо того, чтобы танцевать, они бросились в атаку, метая в лепреконов что-то похожее на огненные шары. Гарри навёл на них фокус своих Омниоклей. От неземной красоты не осталось и следа. Напротив, нежные лица приняли форму остроконечных птичьих голов с устрашающими клювами, а из плеч выросли длинные крылья, покрытые чешуёй.
— И именно поэтому, ребята, — мистер Уизли старался перекричать орущую под ними толпу, — вы не должны судить о людях только по внешности!
Маги из Министерства сбежались на поле, чтобы разнять Виил с лепреконами, но безуспешно. Между тем, драма, разыгравшаяся внизу, не входила ни в какое сравнение с тем, что происходило в воздухе. Гарри быстро вертел головой, пытаясь следовать за Кваффлом, который перелетал из рук в руки с быстротой молнии.
— Левский — Димитров — Моран — Трой — Мюллет — Иванова — опять Моран — МОРАН ЗАБИЛА ГОЛ!
Но радостные крики ирландских болельщиков утонули в визге Виил, выстрелах из волшебных палочек магов министерства и яростных воплях болгар. Игра продолжалась. Кваффл у Левского… у Димитрова…
Ирландский Вышибала Квигли с силой размахнулся и послал пролетающий мимо Бладжер на Крама, который не успел увернуться и получил удар прямо в лицо.
Из толпы донёсся оглушающий стон. Похоже, Краму разбили нос, его лицо было залито кровью, но Хассан Мустафа не засвистел в свой свисток. Он отвлёкся — и не удивительно — одна из Виил бросила в него огненный шар, от которого загорелся кончик его метлы.
Гарри мечтал, чтобы кто-нибудь заметил, что Крам ранен, хоть он и болел за Ирландию. Крам был самым замечательным игроком над полем. Рон, очевидно, хотел того же.
— Таймаут! Да ну, он не может продолжать игру в таком состоянии! Да вы только посмотрите на него!
— Посмотри на Линча! — вдруг во все лёгкие заорал Гарри.
Ирландский Ловец внезапно стал пикировать, и Гарри был уверен, что это не Финт Вронского: это было по-настоящему…
— Он увидел Снитч! — изо всех сил кричал Гарри. — Он видит его! Только посмотри, как он летит!
Половина зрителей уже поняла, что происходит. Ирландские болельщики поднялись зелёной стеной, подбадривая своего Ловца… но Крам висел у него на хвосте. Непонятно как он вообще что-то видел через кровь, заливающую его лицо. Он летел, оставляя за собой след из кровавых капелек. Но мало-помалу расстояние между ним и Линчем сокращалось, они были уже на одном уровне, когда почти достигли земли.
— Они разобьются! — в ужасе взвизгнула Гермиона.
— Ни за что! — прокричал Рон.
— Линч — точно разобьётся! — орал Гарри.
И он был прав. Во второй раз Линч врезался в землю и был немедленно атакован ордой злых Виил.
— А Снитч, где же Снитч? — ревел Чарли.
— У него в руках! Крам поймал его! Всё! Конец игры! — орал Гарри.
Крам в алых одеждах, пропитанных кровью, медленно поднимался вверх, в зажатом кулаке сверкал золотой Снитч.
Доска над ревущей толпой показывала: БОЛГАРИЯ — 160, ИРЛАНДИЯ- 170. Казалось, никто ещё не понял, что произошло. Подобно реактивному самолёту, заводящему мотор, шум со стороны ирландских болельщиков становился всё громче и громче, пока не взорвался громовыми криками радости.
— ИРЛАНДИЯ ПОБЕДИЛА! — кричал Бэгмэн, который, подобно ирландцам, не ожидал такого внезапного окончания матча.
— КРАМ ПОЙМАЛ СНИТЧ — НО ИРЛАНДИЯ ПОБЕДИЛА! Господи! Кто бы мог подумать!?
— Зачем же он поймал Снитч? — хрипло кричал Рон, подпрыгивая на месте и хлопая в ладоши над головой. — Он закончил матч, когда Ирландия выигрывала на 160 очков! Вот идиот!
— Он знал, что им ни за что не нагнать Ирландию, — выкрикивал Гарри, стараясь перекричать гром голосов и тоже аплодируя, — ирландские Охотники слишком хороши — он хотел закончить игру тогда, когда считал это нужным, вот и всё…
— Он такой отважный, правда? — кричала Гермиона, перегнувшись через стенку ложи и следя за толпой медимагов, уже спешивших к Краму, пробивая дорогу между дерущимися Виилами и лепреконами, — у него совершенно ужасный вид!
Гарри опять приложил к глазам Омниокли. Лепреконы, снующие над полем, мешали рассмотреть, что происходит внизу. Ему всё-таки удалось разглядеть Крама, окружённого медимагами. Он выглядел ещё угрюмее, чем обычно и не позволял им стереть кровь. Его окружили товарищи по команде, печально качающие головами. А рядом радостно плясала ирландская команда, осыпаемая золотым дождём лепреконов. Флаги вились над стадионом. Репродукторы играли в полную силу ирландский национальный гимн, Виилы медленно принимали свою обычную форму, но их прекрасные лица подёрнули печаль и уныние.
— Што ше, ми билис храбро, — произнёс угрюмый голос за спиной Гарри. Гарри обернулся и увидел, что это сказал Министр Магии Болгарии.
— Вы говорите по-английски? — с возмущённым видом вскричал Фадж. — А я целый день изъяснялся с вами знаками!
— Это било ошен смиешно, — пожал плечами болгарский министр.
— И в то время, пока ирландская команда совершает круг почёта вокруг стадиона в сопровождении своей группы поддержки, Кубок доставляют в Верхнюю Ложу, — прогремел Бэгмэн.
Гарри был ослеплён ярким волшебным светом, Верхнюю ложу ярко осветили, чтобы на всех трибунах видели, что происходит внутри. Прищурившись, он различил двух запыхавшихся волшебников с огромной золотой чашей в руках. Фадж, всё ещё кипящий от злости на болгарского министра, принял Кубок из рук тяжело дышавших магов.
— Давайте поаплодируем проигравшей доблестной команде Болгарии, — закричал Бэгмэн.
Семь игроков команды Болгарии вошли в ложу. Толпа с уважением зааплодировала. Со всех концов стадиона линзы Омниоклей были направлены на проигравших.
Один за другим болгарские игроки выстраивались между рядами. Бэгмэн вызывал каждого по имени, и они жали руку сначала своему министру, а потом Фаджу. Последним в очереди был Крам. Он выглядел просто ужасно. На залитом кровью лице сверкали чёрные глаза. Его рука всё ещё сжимала Снитч. Гарри отметил, что на земле он двигался менее грациозно, чем в воздухе. Он немного косолапил и сильно сутулился. Но, когда вызвали Крама, весь стадион разразился громогласным рёвом.
И вот сборная Ирландии двинулась к ложе. Моран и Конноли под руки вели Линча. Второй удар о землю, казалось, не прошёл ему даром: глаза его бессмысленно смотрели в пространство. Но по его лицу проскользнула счастливая улыбка, когда Трой и Квигли подняли Кубок, и толпа громко зааплодировала. Ладони Гарри онемели от всех этих аплодисментов.
Когда, наконец, ирландская команда вышла из ложи, чтобы совершить второй круг почёта на своих метлах (Эйдан Линч за спиной у Конноли, крепко держась за его талию и улыбаясь своей бессмысленной улыбкой), Бэгмэн направил волшебную палочку на своё горло и произнёс: — Кваетус.
— Об этом будут ещё долго говорить, — хрипло произнёс он. — Совершенно неожиданный исход… всё же, очень жаль… могли бы ещё играть да играть. Ах, да, я вам должен… Сколько?
Фред и Джордж, с улыбками до ушей, стояли перед ним, протягивая открытые ладони.
Тёмная Метка
— Только матери не говорите, что играли в азартные игры, — умоляюще обратился к Фреду и Джорджу мистер Уизли, пока они спускались вниз по ступеням, устланным фиолетовым ковром.
— Не волнуйся, пап, — ухмыльнулся Фред, — мы рассчитываем на эти деньги. Нам не нужно, чтобы их конфисковали.
Мистер Уизли будто секунду поколебался, не спросить ли, на что именно они рассчитывали, но, после краткого размышления, видимо, решил, что ему не хочется этого знать.
Вскоре их подхватил поток волшебников, направляющихся со стадиона обратно в палаточный лагерь. Пока они возвращались по освещённой фонарями тропинке, в ночном воздухе до них доносилось пение охрипших голосов, а Лепреконы носились у них над головами, смеясь и размахивая своими фонариками. Наконец, добравшись до палатки, они поняли, что им совершенно не хочется спать, и Мистер Уизли, учитывая уровень шума в лагере, согласился, что всей компании не мешало бы выпить ещё по чашечке горячего шоколада перед тем, как лечь спать. Вскоре они оживлённо обсуждали игру. Мистер Уизли затеял спор с Чарли, и лишь когда Джинни уснула прямо на маленьком столе, опрокинув при этом чашку и пролив горячий шоколад на пол, мистер Уизли прервал все обсуждения и настоял на том, что пора ложиться. Гермиона и Джинни направились в соседнюю палатку, а Гарри и остальные Уизли переоделись в пижамы и залезли в кровать. С другой стороны лагеря всё ещё доносились пение и какой-то странный шум.
— Как же я рад, что не дежурю сегодня, — сонно пробормотал мистер Уизли. — Не хотел бы я быть на месте того, кто должен будет объявить ирландцам, что пора закругляться с гуляниями.
Гарри лежал на верхнем ярусе над Роном, уставившись в брезентовый потолок палатки, через который время от времени просачивался свет от фонаря какого-нибудь лепрекона, пролетающего над палатками, и представлял самые лихие пируэты Крама. Ему не терпелось сесть на собственную «Молнию» и попробовать Финт Вронского… Почему-то Оливеру Вуду, несмотря на все его извивающиеся диаграммы, толком не удалось объяснить ему, как выполнять этот приём… Гарри представил себя в мантии с фамилией на спине, услышал громогласный рёв стотысячной толпы в ответ на возглас Людо Бэгмэна: — Представляю вам… Поттера!
Гарри так и не понял, уснул он или нет, поскольку ему вполне могло присниться, что он летал как Крам, но внезапно он понял, что слышит крик мистера Уизли:
|
|
|
