 |
Неудобство ясного мышления 16 глава
|
|
|
|
-214-
ГЛАВА Б. ПАРАДОКСАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
Восьмой пример: В романе Пруста «Les Plaisirs et Jours» приводится прекрасный пример прагматического парадокса, вытекающего из противоречия, которое часто возникает между социально обусловленным поведением и индивидуальными эмоциями. Алексис -мальчик тринадцати лет — собирается посетить своего ДЯДЮ, умирающего от неизлечимой болезни. Между ним и его преподавателем происходит следующая беседа:
Начав говорить, он густо покраснел:
- Монсеньор Легран, должен ли или нет мой
дядя знать, что я знаю, что он должен умереть?
- Он не должен знать, Алексис.
- А что, если он спросит?
- Он не будет с тобой говорить об этом.
- Он не будет говорить со мной об этом? — спро
сил Алексис с изумлением, т. к. это была единствен
ная альтернатива, которую он и не мог предположить;
каждый раз, кощаон воображал свое посещение дяди,
он представлял свою беседу с ним о смерти с наслаж
дением священника.
- Но, вес же, что если он все-таки заговорит со
мной об этом?
- Ты скажешь, что он ошибается.
- А если л заплачу?
- Ты уже и так слишком много плакал сегодня
утром, ты не станешь плакать при дяде.
- Я не заплачу! — воскликнул Алексис в отчая
нии, — но он подумает, что я не переживаю, что я не
люблю его... моего маленького дядю.
И он зарыдал (118, стр. 19—20).
Если Алексису придется скрывать свое огорчение, тогда, возможно, ему кажется, что он будет выглядеть равнодушным и, следовательно, не любящим.
Девятый пример. Молодой человек понимает, что его родителям не нравится девушка, с которой он встречается и на которой он намерен жениться. Его отец -- богатый, активный, красивый человек, который руководит жизнью трех детей и женой. Мать занимает комплиментарную ведомую позицию. Она — замкнутая, несколько раз в году ездит «на отдых» в сана- si
|
|
|
-215-
ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ
торий. Однажды отец попросил молодого человека зайти к нему — процедура, предназначенная только для очень торжественных объявлений, — и сказал ему: «Луис, есть нечто такое, что ты должен знать. Мы, Альвара-дос, всегда женимся на женщинах, которые лучше нас». Это было сказано с абсолютно спокойным выражением лица и поставило молодого человека в затруднительное положение, потому что он не мог решить, что имел в виду отец. Как он не пытался разобраться в этой фразе, она ставила его в тупик, и, таким образом, он стал сомневаться в мудрости своего решения жениться на той исключительной девушке.
Заявление отца можно объяснить следующим образом: мы, Альвардосы, — особенные люди, и среди всего прочего, мы женимся на тех, кто нас выше. Однако последнее заявление о превосходстве не только противоречит тем фактам, что наблюдает сын, но оно само по себе подразумевает, что мужчины рода Альва-радос хуже своих жен. И это отрицает утверждение, которое следовало бы поддержать. Если утверждение о превосходстве, включающее определение супруги и себя, истинно, тогда оно — неправда.
Десятый пример. Психиатр просит молодого человека, проходящего курс психотерапии, пригласить родителей приехать из отдаленного города, чтобы они смогли вместе посетить, по крайней мере, одну встречу. Во время этой встречи стало очевидно, что родители соглашались друг с другом, только если они объединялись вместе против сына, иначе они не соглашались по очень многим вопросам. Так же выяснилось, что отец находился в депрессивном состоянии, когда сын был маленьким мальчиком, и он не работал в течение пяти лет, и семья жила на деньги его богатой жены. Немного позже, во время беседы, отец резко критиковал сына за то, что он не был более ответственным, не стал независимым и более удачливым. Здесь терапевт вмешался и осторожно заметил, что возможно у отца с сыном намного больше общего, чем
|
|
|
-216-
ГЛАВА В. ПАРАДОКСАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
они могут себе представить. Пока психиатр произносил эти слова, мать быстро вмешалась и обвинила его в том, что он создает неприятности. Затем она посмотрела с любовью и восхищением на сына и заявила; «В конце концов, это неважно. Все, что мы хотим для Джорджа, это чтобы он был бы также счастлив в браке, как и мы». Таким образом, был сделан единственный вывод, что брак счастливый, когда он несчастлив, и косвенно, несчастливый, когда он счастливый.
Здесь следует отметить, что у молодого человека была депрессия после этой встречи, а когда он пришел на следующую встречу, он не был в состоянии объяснить причину своего настроения. Когда врач указал ему на парадоксальность желания матери, он повторил его и выглядел так, как будто перед ним внезапно вспыхнул электрический свет. Он сказал, что возможно она говорила «подобные вещи» много лет, но что он никогда не был способен реагировать на них или высказаться по их поводу, как он сделал это только что. У него обычно были сны, в которых он нес что-то тяжелое, с чем-то сражался, но так и не мог узнать это «что-то».
Одиннадцатый пример. Мать, беседуя по телефону с психиатром своей дочери, больной шизофренией, жалуется, что ее дочь опять заболевает. Обычно это означало, что девушка стала более независимой и спорит с ней. Например, недавно дочь переехала в собственную квартиру, и мать этим отчасти обеспокоена. Врач попросил привести пример ее странного поведения, и мать сказала: «Хорошо, например, сегодня я хотела, чтобы она заехала ко мне пообедать, и у нас состоялся длинный разговор, потому что она не думала, что она хочет прийти». Когда психиатр спросил, чем же закончился разговор, мать сердито сказала: «Ну, я, конечно, смогла уговорить се прийти, потому что на самом деле, я знала, что она никуда не денется, и у нее не было больше сил говорить мне «нет». С точки зрения матери, когда девушка говорила «нет», на са-
-217-
ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ
|
|
|
мом деле это означало, что она хочет прийти, потому что мать лучше знает, что происходит в спутанном сознании дочери. Но что же будет, если дочь скажет «да»? «Да» не означает «да», это только значит, что у дочери нет сил, чтобы сказать «нет». Таким образом, и мать, и дочь связаны таким парадоксальным образом. Двенадцатый пример. Очаровательная и ошеломляющая коллекция парадоксальной коммуникации была опубликована Гринбургом. Вот один из его перлов:
Подарите вашему сыну Марвипу две спортивные рубашки. Когда он впервые наденет одну из них, посмотрите на него с печалью и скажите споим басом: «А другая тебе не понравилась?» (58, стр. 16).
6.43. Теория двойной ловушки
Эффекты парадокса в человеческой коммуникации впервые были описаны Бейтсеном, Джексоном, Хэйли и Виклендом в работе, озаглавленной «К теории шизофрении» (18), опубликованной в 1956 году. Эта исследовательская группа подошла к феномену шизофренической коммуникации с точки зрения, радикально отличающейся от тех гипотез, которые рассматривают шизофрению как интрапсихическое нарушение (беспорядок мыслей, слабая функция эго, и тому подобное) и которое косвенно воздействуют на взаимоотношения пациента с другими людьми. Бейт-сон и другие, вместо того, чтобы принять такой подход, задались вопросом, какие последовательности межличностных переживаний будут вызывать (а не будут вызваны) поведение, которое охватывает диагноз шизофрения. Согласно их гипотезе, больной шизофренией «должен жить в мире, где последовательность событий такова, что его коммуникационные привычки, чуждые условностям, будут в некотором смысле соответствующими» (18, стр. 253). Это привело их к постулированию и идентификации определенных существенных характеристик такой интеракции, для которой они
-218-
ГЛАВА Б. ПАРАДОКСАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
висли понятие двойная ловушка. Эти характеристики являются также общим знаменателем, лежащим в основании той, возможно смущающей, мешанине примеров, приведенных в предыдущей части этой главы.
6.431. Составляющие «двойной ловушки». В отчасти переработанном и расширенном определении, составляющие двойной ловушки могут быть описаны следующим образом:
|
|
|
(1) Двое или больше людей вовлечены в интен
сивные взаимоотношения, которые имеют высокую
степень физической и/или психологической ценности
выживания для одного, нескольких или для них всех.
Ситуации, в которых типично присутствуют такие ин
тенсивные взаимоотношения не ограничены семейной
жизнью (особенно, интеракцией родитель—ребенок);
возрастом, материальной зависимостью, дружбой,
любовью, лояльностью к вере или идеологии; контек
стами, влияющими па социальные нормы или тради
ции, и психотерапевтической ситуацией.
(2) В таком контексте, дается сообщение, кото-
рос настолько структурировано, что (а) оно что-то
утверждает, (б) оно что-то утверждает о своем утвер
ждении, (в) эти два утверждения взаимоисключаю
щие. Таким образом, если сообщение является пред
писанием, то оно должно быть нс подчиняющим, что
бы быть подчиняемым; если оно является определени
ем самого себя или другого, то человек, определенный
посредством этого сообщения, является таким типом
личности, только если он не определен и не является
этим типом, если он определен. Следовательно, зна
чение сообщения неопределенно именно в том смыс
ле, который был описан в 3.333.
(3) И наконец, получатель сообщения защищен
от выхода из рамок, установленных этим сообщением,
или с помощью метакоммуникатировапия (комменти
рования) о нем, или благодаря избеганию. Следова
тельно, даже если сообщение логически бессмыслен
но, оно является прагматической реальностью: он не
-219-
ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ
может не реагировать на него, но никогда не сможет реагировать на него соответствующим образом (непарадоксально), т. е. сообщение само по себе парадоксально. Эта ситуация часто усложняется более или менее открытым запрещением показывать какую-либо осведомленность в противоречии или в реальной проблеме. Тем самым, человек в двойной ловушке, вероятно, ощущает себя наказанным (или, по крайней мере, виновным) за правильное понимание и дает определение «плохая» или «ненормальная» даже инсинуации, которая является расхождением между тем, что он видит и что он «должен видеть»".
В этом и заключается сущность двойной ловушки.
6.432. Патогенность «двойной ловушки». Понятие «двойной ловушки» привлекло внимание психиатров", исследователей в области поведенческих наук (136), и оно даже вошло в политический жаргон (97).
Вопрос о патогенности двойной ловушки немедленно стал и остается наиболее обсуждаемым и непонятым аспектом теории. Поэтому прежде, чем перейти к обсуждаемому предмету, обратим свое внимание на него.
|
|
|
Это также относится и к восприятию человека настроения или поведения других людей. Смотрите работу Джонсона (Johnson) и других, из которой предлагается следующая цитата:
«Когда дети осознают гнев и враждебность родителя, как это часто бывает, родитель немедленно начинает отрицать, что он сердится, и настаивать на том, чтобы ребенок с этим согласился. Таким образом, ребенок оказывается перед дилеммой — либо верить родителю, либо своим чувствам. Если он верит своим чувствам, то он сохраняет свое понимание реальности, если он верит родителю, то он сохраняет необходимое взаимоотношение, но разрушает свое восприятие реальности» (80, стр. 143). (Для подобного паттерна Лэйнг (89) ввел понятие мистификации.)
Ее авторы получили в 1961 —1962 годах премию Фромм— Эйхмана Академии Психоанализа за значительный вклад в понимание шизофрении.
-220-
ГЛАВА S. ПАРАДОКСАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
Не может быть никаких сомнений в том, что мир, в котором мы живем, далек от логики, и поэтому вес мы подвержены двойным ловушкам, хотя большинству из нас удается защитить свою психику. Однако большинство из этих переживаний изолированы и поддельны, хотя даже они иногда могут обладать травмирующей природой. Возникают весьма различные ситуации, когда воздействие двойной ловушки постоянно и постепенно становится привычным состоянием. Это особенно касается детства, поскольку все дети склонны считать, что то, что происходит с ними, происходит во всем мире — как говорится, это закон вселенной. Тогда здесь нет вопроса отдельной травмы; мы скорее сталкиваемся с определенным паттерном интсракции. Интеракционная особенность этого паттерна становится попятной, если иметь в виду, что двойная ловушка не может быть, из-за природы человеческой коммуникации, однонаправленным явлением. Если, как мы уже видели выше (3), двойная ловушка является причиной парадоксального поведения, тогда это поведение, в свою очередь, вызывает двойную ловушку*.
Как только паттерн вступил в действие, фактически бессмысленно, как это будет видно в следующей главе, спрашивать когда, как и почему он возник в патологических системах, обладающих нсобычно-са-мосохраняющим, порочно-циклическим качеством. Имея это в виду, мы утверждаем, что вопрос патоло-гичности двойной ловушки не может быть решен в
· 
Это существует даже тогда, когда все возможности сосредоточены в руках одной стороны, а другая а общем беспомощна, например в случае политического гонения. Как объясняет Сартр (135), палач унижен так же, как и его жертва. Смотрите также описание Вейесберга (Weissberg) (136) своих переживаний Великой Чистки в СССР и понятие Мирлу (Meerloor) (103) «загадочный мазохистский пакт» между промыватедем мозгов и его жертвой. Для детального изучения проблемы двойной ловушки в семьях смотрите работу Викленда (160) и Слузки, и другие (144).
-221-
ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ
понятиях причинно-следственных отношений, взятых из медицинской модели, скажем между инфекцией и восполнением; двойная ловушка не является причиной шизофрении. Все, что можно сказать по этому поводу, заключается в следующем: там, где двойная ловушка является доминирующим паттерном коммуникации и где диагностическое внимание ограничено индивидуумом с открытым проявлением нарушения психического равновесия, то поведение этого индивида удовлетворяет диагностическому критерию шизофрении*.
В этой книге невозможно затронуть вес аспекты и теории двойной лопушки, но вопрос степени нарушения требует некоторого обсуждения. Мы повторили эксперимент, в котором родители больных шизофренией могут сначала казаться хорошо приспособленными индивидуумами, испытывающими доверие к мифу, что эти семьи были бы счастливыми, если бы их сын или дочь не были бы больны шизофренией. Но даже когда они участвовали в беседе во время отсутствия пациента, их экстраординарная коммуникационная несовместимость вскоре становилась очевидной. Вспомним примеры из работы Лэйнга и Эстерсона (9) и более раннюю работу Сеарлса (Searlc), из которой мы приводим следующую цитату:
«Например, мать молодого человека, больного шизофренией, весьма импульсивная особа, выстреливающая слова со скоростью пулемета, обратилась ко мне со следующими заявлениями, которые были полны поп sequiturs и бурных эмоций, от которых я пришел в крайнее изумление: «Он был очень счастливым. Я не могла себе представить, что это когда-нибудь с ним случится. Он никогда не опускался, никогда. Он любил свою работу в магазине мистера Митчелла в Левистоне. Мистер Митчелл — безупречный джентльмен, я не думала ничего плохого о людях в этом магазине, пока Эдвард не проработал там несколько месяцев. И Эдварду с ними хорошо. И вдруг он приходит домой и говорит (мать имитирует сына): «Я не могу оставаться "гам ни минуты больше!» (142, стр. 3—4).
Только в этом смысле двойная ловушка может рассматриваться как причина, и, следовательно, является патогенной. Это различие может казаться мудреным, по мы считаем его необходимым, если будет сделан концептуальный шаг от «шизофрении как таинственной болезни разума» к «шизофрении как специфическому паттерну коммуникации».
-222-
ГЛАВА 6. ПАРАДОКСАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
6.433. Связь «двойной ловушки» с шизофренией. Имея
это в виду, теперь мы можем рассмотреть еще два кри
терия в дополнение к выше упомянутым трем основ
ным характеристикам (6.431) двойной ловушки, чтобы
определить их связь с шизофренией:
(4) Там, где двойная ловушка является продол
жительной, возможно хронически продолжительной,
она превращается в обычное и автономное ожидание
относительно природы человеческих взаимоотношений
и мира в целом, ожидания, которые не требуют даль
нейшего подкрепления.
(5) Парадоксальное поведение, навязанное двой
ной ловушкой (6.431), в свою очередь вызывает изме
нение природы двойной ловушки, что приводит к са-
мосохрапяюшемуся паттерну коммуникации. Поведе
ние коммуникаторов, с наиболее острым нарушением
психического равновесия, если оно изучается в изоля
ции, удовлетворяет клиническому критерию шизоф
рении.
6.434. Противоречие против парадоксального предписа
ния. Из вышесказанного видно, что двойная ловушка
не просто противостоит предписаниям, но является
истинным парадоксом. Мы уже рассматривали основ
ное различие между парадоксом и противоречием, когда
исследовали антиномии, и обнаружили, что каждая
антиномия является логическим противоречием, но не
каждое логическое противоречие — антиномией. Та
кое же различие существует между противоречием и
парадоксальным предписанием (двойной ловушкой),
причем различие наиболее высокой степени важнос
ти, потому что прагматические эффекты этих двух клас
сов предписаний весьма различны (см. фото далее).
Наше мышление, логическая структура языка и наше восприятие реальности в целом основаны на законе Аристотеля, заключающегося в том, что А не может быть одновременно и не-А, так что такого рода противоречие, очевидно, слишком ошибочно, чтобы принимать его всерьез. Даже противоречия, навязан-
-223-
ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ
STOP
II I
|
|
Знак на фото справа (шутка, как мы полагаем) создаст настоящий парадокс: он означает, что нужно игнорировать знак на фото слева, но чтобы выполнить указание этого знака, его нужно сначала увидеть. Но увидеть его — значит не подчиниться указанию (см. 6.434 «Противоречие против парадоксльного предписания»).
ные каждодневным бизнесом, не являются патогенными. Столкнувшись с двумя взаимно исключающими альтернативами, человеку приходится выбирать: выбор одного может быстро исключить ошибку, а выбор другого — приведет к колебаниям и поэтому, он потерпит неудачу. Такая дилемма может возникнуть из-за чего угодно — от сожаления, что нельзя съесть одно пирожное дважды, до отчаянного положения человека, оказавшегося па шестом этаже горящего здания и выбирающего альтернативу — либо сгореть в огне, либо выпрыгнуть из окна. Подобным образом в классических экспериментах, в которых человек подвергается конфликтным ситуациям (приближение—избегание, приближение—приближение, избегание—избегание), конфликт развивается от чего-то незначительного до противоречия между альтернативами, предлагаемыми или навязываемыми. Поведенческие эффекты этих экспериментов могу быть любыми — от колебания до неудачного выбора голодать как спасения от наказания,
-224-
ГЛАВА 6. ПАРАДОКСАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
но никогда нельзя наблюдать специфическую патологию в том случае, когда дилемма истинно парадоксальна.
Однако эта патология явно присутствует в известных экспериментах Павлова, в которых собаку сначала тренируют различать круг и эллипс, затем постепенно расширяют эллипс, так что он все больше становится похож на круг и собака уже не способна отличить их друг от друга. Это, как мы утверждаем, и есть контекст, содержащий все составляющие двойной ловушки, и подобные поведенческие эффекты Павлов назвал «экспериментальным неврозом». Затруднение этой ситуации заключается в том, что в этом виде эксперимента, экспериментатор сначала обманывает животное жизненной необходимостью правильного различения и затем в рамках этого опыта делает это различение абсолютно невозможным. Таким образом, собака оказывается в мире, в котором се выживание зависит от согласия с законом, который нарушает сам себя: парадокс поднимает свою голову Горгоны. Здесь животное начинает проявлять типичное беспорядочное поведение: оно может впасть в коматозное состояние или в бешенство и, кроме того, у нее могут возникнуть физиологические расстройства". Подведем итоги: Наиболее важное отличие между противоречивым и парадоксальным предписанием заключается в том, что столкнувшись с противоречивым предписанием одни предпочитают выбрать и теряются или страдают, другие ведут себя альтернативно. Результат несчастливый -- как уже было сказано, одно пирожное два раза не съешь, и самый маленький дьявол — все-таки дьявол. Но, столкнув1иисьс противоречивым предписанием, возможен логический выбор. С другой стороны, перед лицом парадоксального предписания, на-
Важно, что животные, которых не учили подобным образом различать фигуры, не демонстрируют такое поведение в контексте, в котором различение возможно.
8 ПрИГШтШ! ЧШШЧдаКНЯ коммуникации
-225-
ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ
пример банкроты выбирают себя сами, ничего невозможно.
В качестве ремарки хотелось бы указать на интересный факт, что парализующий эффект прагматического парадокса никоим образом не ограничен приматами, или, в общем, млекопитающими, и даже организмы, с относительно рудиментарным мозгом и нервной системой, также уязвимы для эффектов парадокса. Это предполагает, что некий фундаментальный закон существования проявляется и здесь.
6.435. Поведенческие эффекты «двойной ловушки». Но
чтобы вернуться к прагматике человеческой коммуникации, позвольте подчеркнуть, что поведенческие эффекты вероятно образуются благодаря двойной ловушке. Уже говорилось в 4.42, что в любой коммуникационной последовательности, каждый обмен сообщениями сужает число возможных последующих поступков. В случае двойной ловушки, сложность паттернов особенно стеснена и только несколько реакций прагматически возможно. Предлагаем несколько возможных реакций.
Человек, столкнувшись с ситуацией, полной абсурдности, должен прийти к выводу, что следует не замечать некие жизненные установки, либо несвойственные ситуации, либо создающие ему затруднения больше, чем другим. Он укрепился в последнем предположении тем очевидным фактом, что для других ситуация оказывается совершенно логической и закономерной. Эти жизненные установки могут осмотрительно удерживать его от других установок, которые являются не более, чем вариацией на тему. В любом случае — и это есть основной вывод — его будет преследовать необходимость найти эти установки, — придающий смысл тому, что происходит в нем и вокруг него, и в конце концов он будет вынужден расширить этот поиск установок и смысла большинства маловероятных и нереальных феноменов. Это смещение от реальных проблем становится все более правдоподобным, если
-226-
ГЛАВА В. ПАРАДОКСДПЬНДН КОММУНИКАЦИЯ
вспомнить, что запрет осознавать возникшее противоречие — это весьма важная составная часть теории двойной лопушки.
С другой стороны, он может выбрать, подобно новобранцам, которые смогут быстро и наилучшим образом реагировать на необычную логику или ее отсутствие в армейской жизни: подчиниться любому и всем приказам буквально и совершенно отказаться от своих независимых мыслей. Таким образом, вместо того чтобы включиться в бесконечный поиск скрытого смысла, он отказывается a priori от возможности, что имеется какой-то другой, иной, чем самый буквальный, поверхностный аспект человеческих взаимоотношений, или, более того, что то одно сообщение должно иметь больше смысла, чем другое. Нетрудно догадаться, что такое поведение будет восприниматься любым наблюдателем как глупое, т. к. неспособность различать тривиальное и важное, правдоподобное и лживое, есть признак глупости.
Третья возможная реакция — избегать человеческих отношений. Это может быть достигнуто физической самоизоляцией или, что наиболее вероятно, блокированием входных каналов коммуникации, когда невозможно достичь полной изоляции. В отношении блокирования входов, стоит напомнить о феномене «защита восприятия», который был кратко описан в 3.234. Человек, защищаясь таким образом, будет восприниматься наблюдателем как самоуглубленный, непостижимый аутист. Фактически, такой же результат — избежать затруднения двойной ловушки — может быть достигнут гиперактивным поведением, т. е. настолько ревностным и длительным, что большинство входящих сообщений игнорируется.
Эти три формы поведения, как указывают авторы теории, перед лицом неразрешимости действительных и обычно ожидаемых двойных ловушек, в сущности представляют клинические картины шизофрении, т. с. паранойя, гсбефрения и (ступорозные или ажита-
-227-
ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИИ
|
|
|
