Предъявление для опознания некоторых других объектов

В ходе предварительного допроса, предшествующего опознанию ка­кого-либо предмета, у допрашиваемого лица выясняются как общие (групповые) признаки предмета, так и частные. В начале допроса ему предлагается описать общий вид предмета (назначение, примерные размеры, форму, цвет, материал из которого он сделан и т.д.). После выяснения общих признаков предмета переходят к рассмотрению его частных признаков. Обязательно выясняется наличие специфических отличительных особенностей объекта (дефекты, изменения, возник­шие в процессе эксплуатации и т.д.). Если опознающий во время допро­са выразит желание нарисовать объект, чтобы точнее передать его при­знаки, ему такая возможность должна быть предоставлена.

Предмет для опознания предъявляется в группе однородных пред­метов. Все предметы следует снабдить бирками с порядковыми номера­ми и разместить на удобном для обозрения и фотографирования месте. Сначала их следует сфотографировать все вместе и причем так, чтобы можно было различить присвоенные им номера, а затем по отдельнос­ти, крупным планом каждый. Таким же планом фотографируется опо­знанный предмет. Ход и результаты опознания предмета фиксируются в протоколе.

Документы и рукописные тексты предъявляются для опознания в числе других сходных документов и текстов. Они опознаются по внеш­нему виду, цвету красителя, помаркам, поправкам, а иногда и по по­черку.

Опознающий, естественно, не проводит сравнительного исследова­ния почерка, но может узнать знакомый ему почерк родственника, со­служивца либо опознать свой собственный почерк. Поэтому на предва­рительном допросе и в процессе предъявления для опознания опознаю­щий должен назвать конкретные признаки, по которым он может опоз­нать и опознал знакомый ему почерк (особенности написания отдель­ных букв, размер, разгон почерка и др.).

К объектам, предъявляемым для опознания в качестве документов, относятся также облигации, кредитные либо расчетные карты, лотерей­ные билеты, денежные купюры и другие ценные бумаги, имеющие

какие-либо индивидуальные признаки, отличающие их от сходных объектов.

В ходе предварительного допроса, предшествующего опознанию животного, у его владельца, иного сведущего лица необходимо выяс­нить породу животного, его масть, пол, рост, возраст, упитанность, кличку, особые и броские приметы (клейма, метки, размеры, окрас, дефекты копыт и рогов и т.п.).

Животное предъявляется в группе двух-трех животных, сходных с ним по виду, габаритам, породе, полу, возрасту, окрасу. При опознании необходимо обращать внимание на поведение животного по отноше­нию к опознающему (в том числе на реакции животного на голос, ласку, приближение или удаление опознающего).

Предъявленных для опознания животных рекомендуется сфотогра­фировать на цветные фотоматериалы. В протоколе опознания отмеча­ются особые и броские признаки как опознанного животного, так и других животных, среди которых оно предъявлялось.

Предъявление для опознания объекта по его материально фикси­рованному отображению производится, если по каким-либо причинам объект невозможно предъявить в натуре. Заместитель оригинала может быть запечатлен на фотоснимке, кинопленке, видео- или фоно­грамме. Работа с такого рода объектами имеет свою специфику. В том случае, когда опознаваемый объект запечатлен на видеопленке в соста­ве группы из трех и более объектов, фильм может демонстрироваться в том виде, в каком он есть. В противном случае придется делать монтаж из фрагментов, включающих дополнительные кадры с запечатленными на них сходными объектами, о чем составляется специальный прото­кол. Смонтированный и продемонстрированный опознающему видео­фильм приобщается к уголовному делу. Также поступают при предъяв­лении для опознания объекта, запечатленного на кинопленке или фо­нограмме.

Фотоснимок опознаваемого лица или предмета вместе с фотосним­ками других лиц и предметов, подобранных с учетом изложенных пра­вил, наклеивается на специальный бланк. Фотоснимки нумеруются и скрепляются печатями. В деле должна быть справка следователя о том, кто именно изображен на каждой из фотографий.

Опознание человека по голосу может быть осуществлено и тогда, когда в распоряжение следователя поступает фонограмма с записью беседы или выступления известного следствию лица. В том случае, когда на магнитной ленте звучат голоса не менее трех человек одного пола, фонограмма воспроизводится и прослушивается участниками следственного действия в оригинале. Опознающему предлагается отве­тить на вопрос, узнает ли он голос кого-либо из участников записанной беседы. Если на магнитной ленте звучит монолог, то рекомендуется с

помощью специалиста изготовить фонограмму с записью нескольких голосов. Это обстоятельство фиксируется в протоколе, но до начала предъявления фонограммы для опознания и в отсутствие опознающе­го. В протоколе отмечается, чьи голоса и в каком порядке записаны. Затем приглашается опознающий и прослушивает голоса, записанные на фонограмме. Если он опознает один из голосов, в протоколе делается запись, по каким признакам опознан голос, под каким порядковым номером он предъявлен и кому принадлежит. После опознания фоно­грамма приобщается к протоколу следственного действия.

Раздел III

МЕТОДИКО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

Глава 37

Общие положения криминалистической методики расследования

Осуществляя расследование по уголовному делу, следователь стре­мится определенным образом упорядочить свою деятельность, пере­вести ее в разумное, рациональное, методически целесообразное русло. С этой целью он прежде всего обращается к собственному опыту орга­низации и осуществления работы по делам аналогичной категории, отыскивает в нем оправдавшие себя подходы, приемы, которые помог­ли ему в прошлом добиться успеха в расследовании, прийти к цели кратчайшим путем, показали свою состоятельность и продуктивность. Осмысливая все ценное из своего опыта, отделяя необходимое от слу­чайного, следователь пытается использовать отразившиеся в его памя­ти закономерности при работе по новому делу в сходных условиях. Однако известная недостаточность индивидуального опыта и личного знания диктует ему необходимость обращаться не только к собственно­му профессиональному прошлому, но и к передовому коллективному опыту его коллег, обобщенному на научной основе, а также к кримина­листическим информационным моделям (описаниям, характеристи­кам, рекомендациям и т.д.). С рассматриваемой точки зрения полезны­ми для следователя могут оказаться положения криминалистической теории поисково-познавательной деятельности, а также рекомендации, разрабатываемые специалистами из области криминалистической тех­ники и тактики. В этих источниках содержатся знания, дающие пред­ставление об общеметодической схеме расследования, отдельных след­ственных действиях, комплексах различных действий, методах, при­емах, правилах работы с объектами технико-криминалистического и тактического воздействия. И все же эти знания не будут в полной мере адекватными потребностям следователя, если они не дополнены, не оплодотворены знаниями из области криминалистической методики расследования.

Речь идет в первую очередь о методиках расследования по делам определенных категорий, разрабатываемых в одноименном разделе криминалистики. Каждая из них может быть определена как система знаний о том, как расследовать деяния соответствующей категории. Приоритетный характер данного вида типовых криминалистических моделей обусловлен тем, что в них содержатся рекомендации, учиты-

вающие следственно значимые особенности отдельных категорий дея­ний, а также деятельности по их выявлению и расследованию.

В силу специфики задач, решаемых в рамках других разделов кри­миналистики, такого рода особенности не учитываются при теорети­ческом, технико-криминалистическом и тактико-криминалистическом исследованиях. Общетеоретические положения, результаты исследо­ваний в криминалистической технике и тактике носят общий характер и рассчитаны на применение по всем уголовным делам.

Так, проблема тактического обеспечения расследования предпола­гает разработку приемов и правил допроса, обыска, других следствен­ных действий. По своему содержанию эти разработки довольно высо­кого уровня общности, поскольку рассчитаны на применение в ходе расследования самых различных преступлений, независимо от их груп­повой, видовой и внутривидовой специфики. Поэтому данные приемы и правила абстрагированы от множества деталей, которые храктерны для той или иной категории дел, для той или иной ситуации. В то же время выявление, учет и использование своеобразия следственных действий, иных компонентов следственной работы по делам о конкрет­ных категориях — одна из важнейших отличительных черт научных разработок, нацеленных на создание методик расследования, одна из принципиальных, практически значимых черт такого рода научной продукции. Ее разработка базируется и на ряде других принципов. Суть одного состоит в том, что процесс создания методик расследова­ния исходит не из механического переноса теоретических, технико-криминалистических и тактических положений, а из творческого их использования на основе конкретизации, наполнения специфическим содержанием, обусловленным своеобразием исследуемых по тем или иным категориям дел событий и складывающихся при этом ситуаций.

Практическая значимость методик расследования определяется и рядом других обстоятельств. Одно из них связано с реализацией прин­ципа системности и целостности в подходе к расследованию как слож­ному, многоэтапному виду деятельности. Опираясь на эти принципы криминалистической методики, разрабатывается стратегия расследо­вания, т.е. создается комплекс рекомендаций по достижению различ­ных целей поисково-познавательной деятельности в стадии предвари­тельного расследования, а не только целей, задач отдельных следствен­ных действий и мероприятий. Именно поэтому методики расследова­ния конкретных категорий деяний отражают законченные циклы ука­занной деятельности на каких-либо ее этапах либо всей их совокупнос­ти, несут знания о групповой, видовой, внутривидовой специфике ор­ганизационной, гносеологической и технологической структур процес­са поиска и познания. Причем делается это как на уровне общем для всех случаев расследования деяний, входящих в исследуемую катего-

рию, так и применительно к специфике деятельности в условиях ти­пичных поисково-познавательных ситуаций.

Практическое значение имеют типовые информационные модели еще одного класса, создаваемые в рассматриваемом разделе кримина­листики.

Подмечено, что при расследовании по делам самых различных кате­горий наряду со специфическими задачами, характерными для одних категорий и не характерными для других категорий дел, также решают­ся задачи, которые могут возникнуть по всем без исключения делам. Поскольку этот процесс носит закономерный характер, сложилась объ­ективная необходимость в разработке методик решения задач, типич­ных для всех случаев расследования. И такие методики не только созда­ны, но и с успехом применяются на практике (например, методика исследования алиби, методика выявления и разоблачения инсцени­ровок).

Задача данных и других типов методик расследования состоит в том, чтобы дать систематизированное описание механизма, технологии деятельности следователя при решении какой-либо задачи, определен­ной группы или всего комплекса поисково-познавательных задач пред­варительного расследования. Такие модели выступают в качестве ис­точника информации, указывающего на то, что должно быть сделано по той или иной категории дел, в той или иной ситуации и каким образом это должно делаться. Сказанное не следует понимать в том смысле, что в криминалистических методиках расследования содержатся типовые варианты решения буквально всех вопросов, с которыми сталкивается следователь.

Криминалистические методики расследования потому и называют­ся криминалистическими, что в них рассматриваются лишь кримина­листические задачи, а также механизм, технология, процедура их реше­ния с помощью возможностей криминалистической науки. Этим кри­миналистические методики расследования отличаются от методичес­ких пособий, руководств для следователей, в которых в комплексе рас­сматриваются уголовно-правовые, уголовно-процессуальные, крими­налистические, криминологические и некоторые другие вопросы, кото­рые решаются следователем в процессе расследования по делу. В силу этого, то, что называется типовой криминалистической методикой рас­следования, представляет собой в сущности методику поисково-позна­вательной деятельности в криминалистической трактовке этого по­нятия.

Типовую криминалистическую методику расследования следует отличать и от методики расследования по конкретному уголовному делу. Как разновидность научной продукции, первая из числа указан­ных методик представляет собой некий эталон того, как надлежит дей-

ствовать следователю в тех или иных условиях. Поскольку речь идет о типовом варианте данной деятельности, она имеет вспомогательное для следователя, ориентирующее значение. В содержание типовых ме­тодик входят лишь положения, отражающие все то, что с необходимос­тью во всех рассматриваемых случаях повторяется, является типичным и для исследуемых деяний определенного класса, и для деятельности по их исследованию. Поэтому в ней не учитывается масса деталей, с которыми следователь сталкивается при расследовании по конкретно­му делу, но которые с необходимостью не повторяются во всех анало­гичных случаях, являются по-своему уникальными, не характерными для явлений всего класса.

В отличие от этого, методика работы следователя по конкретному делу представляет собой сугубо индивидуальный, единственный в своем роде, неповторимый акт. Его можно определить как обуслов­ленную предметом доказывания систему следственных и иных пред­усмотренных нормами права действий, практически осуществляе­мых в оптимальной последовательности с целью установления исти­ны по делу и принятия соответствующих итогам расследования пра­вовых решений.

Таким образом, методика расследования конкретного преступле­ния представляет собой не систему методических рекомендаций, указывающих на то, как целесообразно действовать, а систему реаль­ного практического воплощения в жизнь обобщенных методических идей, схем и процедур в условиях работы по данному уголовному делу.

^Типовые криминалистические методики расследования как вид на­учной продукции подразделяются на две группы:. 1) общие методики расследования; 2) частные методики расследования.

В свою очередь первая группа методик состоит из комплекса мето­дик решения типичных для дел различной категории задач и методик расследования определенных групп криминалистически сходных видов преступлений (например, преступлений, совершаемых несовер­шеннолетними, преступлений, совершаемых осужденными во время отбытия наказания в ИТУ, преступлений в сфере экономики).

Общие методики расследования относятся к категории так называ­емого предпосылочного знания, имеющего большое методологическое \ и эвристическое значение. Роль предпосылочного знания заключается ] в том, что оно выступает в качестве источника информации общего | характера, используемой при решении конкретных вопросов. Это зна-ние помогает формулировать проблемы, определять область и страте­гию поиска, выбирать средства решения проблем, выявлять характер исследуемой ситуации и т.д.

Объективные предпосылки для разработки общих методик рассле­дования заложены в диалектической связи класса и видов явлений, входящих в данный класс. Эта связь и определяет соответствующую стратегию научного познания.

Дело в том, что, включая в себя несколько различных видов, всякий класс характеризуется как некоторым общим содержанием, присущим всем видам, так и специфическими особенностями каждого вида. Эти противоположные характеристики представлены в каждом отдельном виде, что и дает возможность при его изучении обнаружить в нем не только специфическое содержание, но и такое, которое является общей характеристикой как этого, так и других видов, т.е. характеристикой всего класса.

»лВ общие методики расследования включаются положения, содер­жащие информацию о том, какие обстоятельства устанавливаются во всех случаях исследования определенных событий, расследования тех видов деяний, которые входят в качестве элементов в соответствую­щую криминалистически сходную группу, как организуется и осущест­вляется работа по их выявлению и доказыванию, как надлежит дейст­вовать следователю в условиях типичных для данной категории дел ситуаций, ^то же касается специфики указанной деятельности, харак­терной для расследования деяний отдельных видов (например, кражи, убийства), а также их разновидностей (например, карманной кражи, убийства, сопряженного с расчленением трупа потерпевшего), то она находит свое отражение в частных методиках, т.е. методиках расследо­вания отдельных видов и разновидностей исследуемых по уголовным делам общественно опасных деяний.

И общие, и частные методики расследования различаются по объе­му содержащейся в них информации. Прежде всего это связано с тем, рассчитаны ли они на обеспечение расследования в целом, или деятель­ности на том или ином его этапе, в типичной ситуации.

Однако во всех случаях их разработка осуществляется на базе сле­дующего принципа: прежде чем рассматривать проблему средств, при­емов, методов расследования, необходимо определить круг решаемых задач, определить обстоятельства, подлежащие установлению. С уче­том этого положения и формируется структура общей или частной методики расследования.

Она не является строго типизированной, универсальной для всех случаев. Многое при решении вопроса о структуре и содержании соот­ветствующих разделов методик расследования зависит от того, разра­батывается общая или частная методика, исследованию какой пробле­матики она посвящена.

Обычно в методиках того и другого типа освещаются следующие проблемы: 1) криминалистическая характеристика исследуемых со-

бытии (она позволяет войти в курс их специфики); 2) обстоятельства, подлежащие установлению; 3) общие положения расследования дея­ний данной категории (версии, иные мысленные модели, меры орга­низационного характера, использование специальных знаний, методы расследования и т.д.); 4) особенности расследования в условиях ти­пичных ситуаций (по принципу: ситуация — типовые версии — зада­чи — тактические комплексы (операции) по разрешению ситуации);

5) особенности подготовки и производства важнейших следственных действий.

В круг рассматриваемой тематики иногда включаются и другие вопросы. Так, структура общих методик может дополняться таким элементом, как особенности расследования отдельных видов и раз­новидностей деяний данной группы. В некоторые частные методики включаются вопросы, относящиеся к стадии возбуждения уголов­ных дел, рекомендации по профилактической деятельности следова­теля.

Общие и частные методики расследования создаются на основе изу­чения уголовных дел, выявления, обобщения, типизации и системати­зации закономерностей поисково-познавательной деятельности следо­вателей, работников органов дознания, осмысления передового следст­венного, оперативно-розыскного, экспертного опыта, выявления, типи­зации и анализа допускаемых в следственной, розыскной, экспертной практике ошибок и упущений, анализа факторов, обстоятельств, за­трудняющих расследование.

Для того чтобы научные рекомендации в полной мере отвечали практическим потребностям, при их разработке учитывается информа­ция, содержащаяся в нормах права, данные судебной статистики, ис­пользуются положения различных наук юридического и неюридичес­кого профиля, новейшие достижения научно-технического прогресса, материалы по обмену следственным опытом, другие источники и воз­можности.

Стараниями ученых-криминалистов и практиков-юристов создано большое количество методик расследования различного жанра.

В основном они комплексируются в руководствах, справочниках, из­даваемых для следователей и органов дознания. В курсе криминалистики изучается только малая их часть. Выбор соответствующей тематики осу­ществляется исходя из ведомственной принадлежности юридического учебного заведения и его профилирующей направленности.

При этом учитывается актуальность проблемы борьбы с деяниями определенных категорий, степень их распространенности и опасности, а также то, какими делами чаще всего и больше всего заполняется сейф следователей.

Глава 38 Методика исследования алиби

§ 1. КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА АЛИБИ

Алиби традиционно трактуется как доказательство невиновности, основанное на том, что заподозренное или обвиняемое в совершении какого-либо преступления лицо в момент его совершения находилось в другом месте, и, следовательно, не могло участвовать в этом деянии. Таким образом, в алиби, как в логической системе, присутствуют три основных элемента: 1) место совершения исследуемого по делу пре­ступления; 2) время совершения данного преступления; 3) место, где в этот момент находился человек, заявивший о своем алиби.

Установление алиби не всегда может быть истолковано однозначно в пользу заподозренного лица. Практика свидетельствует, что установ­ление факта отсутствия заподозренного на месте происшествия во время совершения преступления еще не означает, что это лицо вообще не причастно к содеянному. Оно могло, что и нередко случается по делам о групповых преступлениях, не выступать в качестве непосред­ственного, физического исполнителя преступления, а являться его со­участником в качестве организатора, инициатора, пособника.

Современные технические возможности, находящиеся на «воору­жении» преступников, средства прямой и обратной радиотелефонной связи позволяют организатору преступления, даже находясь за преде­лами места происшествия, обеспечивать активное управление процес­сом совершения преступного деяния, контролировать криминальную ситуацию, координировать, направлять деятельность своих сообщни­ков по мере получения от них экстренных сообщений и выработки на основе их оперативного анализа соответствующих корректирующих указаний.

При проверке алиби может быть опровергнуто. Установление лож­ности алиби является важным доказательством виновности заподо­зренного.

Выдвижение ложного алиби, а оно чаще всего обеспечивается пре­ступниками еще до того, как они попадают в поле зрения органов дозна­ния и предварительного следствия, — одна из наиболее распространен­ных форм противодействия расследованию в целях уклонения от от­ветственности за преступление. Смысл этой акции сводится к форми­рованию правонарушителем или его сообщниками, другими незаинте­ресованными в его ответственности за содеянное лицами, системы лож­ных доказательств, реабилитирующих его в глазах следствия и общест­венности (принятие мер по недопущению в уголовно-процессуальное доказывание достоверной информации, адекватно отражающей его

причастность к содеянному и роль в нем, по нейтрализации возможных улик и направлению следствия по ложному пути).

Ложное алиби может быть заранее подготовленным и не подготов­ленным. Подготовленное ложное алиби может быть квалифицирован­ным, сопряженным с созданием фиктивных доказательств и простым (заранее обдуманная, но голословная ссылка на какие-либо обстоя­тельства, факты).

Фабрикация мнимого алиби может осуществляться самим преступ­ником непосредственно (как в одиночку, так и совместно с сообщника­ми) либо его связями по его просьбе или по их собственной инициа­тиве.

В ходе этой деятельности нередко совершаются другие преступле­ния типа должностного подлога, взяточничества, хищения бланков до­кументов каких-либо предприятий, организаций и учреждений, под­делки документов, подстрекательства к даче ложных показаний.

§ 2. ОСОБЕННОСТИ ИССЛЕДОВАНИЯ АЛИБИ

В ходе исследования алиби выясняется:

— где конкретно находился заявивший об алиби в момент соверше­ния преступления и чем там занимался в это время;

— откуда, с кем, с какой целью туда прибыл, когда, с кем, в связи с чем, в какое время покинул это место, какой период времени находился в этом месте;

— кого он там видел, в какой обстановке, кто его видел, с кем всту­пал в контакт, что делали те, кто находился в этом месте;

— на фоне каких природно-климатических явлений (состояние по­годы, наличие осадков и т.д.) протекало его пребывание на месте, какие события социального характера происходили в месте пребывания и за его пределами;

— кому, помимо непосредственных очевидцев, было известно о на­мерении побывать в данном месте, в данное время, кому и каким обра­зом стало известно, что он там находился;

— с помощью каких фиксированных носителей информации может быть подтвержден исследуемый факт алиби;

— причины несвоевременного сообщения об алиби, если для заяв­ления о нем имелась реальная возможность или даже необходимость;

— в какой одежде, обуви пребывал заявитель на месте своего на­хождения во время совершения расследуемого преступления, какие вещи имел при себе, в какой одежде, обуви, с какими вещами убыл оттуда.

В том случае, когда алиби нашло объективное подтверждение, необ­ходимо выяснить причины и обстоятельства появления в деле доказа-

тельств, ошибочно уличающих заявителя алиби в совершении преступ­ления, если, разумеется, такие доказательства имеются.

В качестве типовых общих версий при исследовании алиби прове­ряются следующие:

— алиби реально (имеет место);

— алиби надуманно (ложно).

В случае объективного подтверждения алиби может возникнуть необходимость в глубоком и всестороннем исследовании причин и об­стоятельств появления в уголовном деле доказательств, позволивших заподозрить невиновное лицо в совершенном преступлении.

Этому способствует построение и проверка версий о том, что неви­новное лицо попало в число подозреваемых, обвиняемых лиц в силу:

а) добросовестного заблуждения следователя, а также каких-либо лиц, допрошенных по делу (например, в результате ошибки при иден­тификации, в результате неудачного стечения обстоятельств и т.д.);

б) злого умысла и козней со стороны кого-либо (с целью отмщения, устранения конкурента и т.д.);

в) иных причин.

При проверке версий о ложном алиби могут быть выдвинуты част­ные версии:

а) по целям и субъектам (ложное алиби выдвинуто преступником с целью избежать личной уголовной ответственности за содеянное; лож­ное алиби выдвинуто с целью помочь другому лицу избежать уголов­ной ответственности за совершенное им преступление и т.д.);

б) по связи с деятельностью по подготовке ложного алиби (алиби заранее подготавливалось, алиби выдвинуто спонтанно без предвари­тельной подготовки);

в) по кругу участников сфабрикованного алиби (ложное алиби сфабриковано одним человеком, в фабрикации ложного алиби участво­вало несколько лиц);

г) по способу воздействия на лиц, подтвердивших ложное алиби (фабрикация ложного алиби сопряжена с шантажом, подкупом, угово­рами, с использованием добросовестного заблуждения лиц, подверг­шихся незаконной обработке, с иными видами воздействия);

д) по действиям, охваченным умыслом на фабрикацию ложного алиби (создание мнимого алиби сопровождалось подстрекательством к даче ложных показаний, создание мнимого алиби включало лишь фаб­рикацию дезориентирующих следствие вещественных доказательств. создание мнимого алиби базировалось на комплексе доказательств того и другого вида).

В ходе расследования могут быть выдвинуты и проверены и другие версии, вытекающие из особенностей криминалистической характе­ристики содеянного и сложившейся следственной ситуации (напри-

мер, в случае установления ложного алиби, проверяется версия о том, что эта акция разработана по инициативе и под руководством преступ­ника еще до возбуждения уголовного дела либо его преступными свя­зями, родственниками после того, как на него пало подозрение).

Деятельность по исследованию алиби осуществляется по следую­щей схеме:

1) проведение обстоятельного допроса заявителя алиби по поводу места, где он находился во время совершения преступления, а также имевшейся здесь ситуации (всего того, что он видел, слышал, узнал иным способом; о том, что здесь происходило с его участием и без него, по маршруту его следования на это место и убытия отсюда; целей при­бытия на место, способов и механизма их достижения; документов, иных объектов, в которых отражено его появление и жизнедеятель­ность);

2) построение по этим показаниям субъективной мысленной моде­ли ситуации, в которой оказалось допрошенное лицо, ее изучение и выведение из нее следствий, которые необходимо проверить;

3) разработка на этой основе плана проверки и его реализация. Решается эта задача поэтапно. С помощью работников органов до­знания или лично следователю необходимо осуществить сбор инфор­мации по поводу события, фактов, обстоятельств, названных заявите­лем на допросе, а также тех из них, которые не были последним назва­ны, но имели место в данной обстановке. В этих целях могут быть выяснены во всех необходимых деталях особенностти событий, явле­ний, процессов социального, экономического, природного, климати­ческого и иного характера, с которыми должен был столкнуться прове­ряемый, если бы он действительно находился в данном месте во время совершения преступления, признаки всего того, что находилось, проис­ходило по маршруту следования на это место и маршруту убытия отсю­да. Делается это путем: а) осмотра данного места; б) получения и ана­лиза нужных сведений из средств массовой информации, сведений, поступающих от работников контролирующих, правоохранительных органов, должностных лиц, иных работников предприятий, организа­ций, учреждений, из других официальных и неофициальных источни­ков; в) выявления и допроса свидетелей, находившихся в данное время в данном месте, проезжавших или проследовавших через него иным образом, способных представить в распоряжение следствия информа­цию по интересующим его вопросам; г) допроса лиц, которые могли или должны были видеть заявителя алиби, контактировать с ним на той или иной основе, в том числе тех, на кого он указал в своих показаниях;

д) обнаружения, изъятия и изучения документов, в которых нашли отражение устанавливаемые обстоятельства;

4) допрос лица, заявившего о своем алиби, по вопросам, вытекаю­щим из результатов проделанной работы, предъявление его в необхо­димых случаях для опознания другими лицами (или наоборот), произ­водств очных ставок с лицами, показания которых расходятся с показа­ниями проверяемого;

5) построение на основе полученных данных фактической (объек­тивной) модели исследуемой по делу ситуации, связанной с алиби;

6) осуществление сравнительного анализа субъективной и объек­тивной моделей и формирование вывода о их сходстве и различии.

Вывод о сходстве сравниваемых моделей означает, что -алиби под­тверждено, является истинным.

В случае несовпадения признаков моделей необходимо дать соот­ветствующую оценку характеру, содержанию и степени различия выяв­ленных расхождений.

При этом следует иметь в виду, что обнаруженные расхождения, несовпадения моделей далеко не во всех случаях можно однозначно трактовать как основание для вывода о ложности, мнимом характере алиби.

Такой вывод неправомерен при частном, второстепенном, несуще­ственном характере противоречий, вполне допустимых и объяснимых при условии истинности алиби. Основание для противоположного вы­вода дает наличие существенного противоречия, которое нельзя объяс­нить случайными причинами. Положительное решение вопроса о том, что алиби ложное, что оно опровергнуто, возможно лишь в таких слу­чаях:

— в фактической модели, т.е. реальной действительности, как это установлено, объективно отсутствуют важные элементы (факты, собы­тия, обстоятельства, следы), в отношении которых заявитель алиби дал показания, утверждая, что они имели место;

— указанные заявителем на допросе факты, события, обстоя­тельства имели место в реальной действительности, однако факти­ческая их характеристика в части большинства или отдельных, но принципиально важных существенных сторон, параметров, призна­ков, очевидных для тех лиц, которые воспринимали их непосредст­венно, значительно расходится с той характеристикой, которая им дана заявителем алиби;

— установлено наличие таких очевидных обстоятельств, как важ­ных элементов фактической модели, о которых не мог не знать заяви­тель, но на допросе он отверг возможность их существования либо ничего определенного по их поводу сказать был не в состоянии.

Глава 39 Методика расследования событий, связанных с ложью

§ 1. КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛЖИ

Ложь — одно из тех, все более поражающих уголовный процесс зол, с которым следователи сталкиваются при расследовании самых раз­личных преступлений. Источниками лжи являются чаще всего подо­зреваемые, обвиняемые и свидетели. Перечень лжецов может быть про­должен, поскольку подчас в этом качестве выступают потерпевшие, а иногда и эксперты.

Ложь различается по характеру, формам проявления и целям, кото­рые преследуются теми, кто использует ее в качестве орудия борьбы с правосудием. Опасна любая ложь: большая и малая, явная и тайная, примитивная и ухищренная. Но особую опасность представляет ложь неразоблаченная, от кого бы она ни исходила. В этом случае она может нанести весьма ощутимый вред правосудию, делу установления исти­ны, принятию правомерных решений в уголовном процессе.

В общежитейском смысле ложь — это неправда, вымысел. Лгать — значит скрывать правду, искажать действительное положение вещей и состояние дел.

Выделяются:

а) пассивная ложь, что выражается в непередаче сведений, которые известны (умолчание);

б) активная ложь, т.е. сообщение заведомо ложных сведений.

Пассивная ложь бывает полная, частичная, а также тем, что называ­ется запирательством.

Активная ложь подразделяется на: а) ложь, целиком состоящую из вымысла; б) частичную ложь (соединение элементов правды с элемен­тами лжи).

Ложь, базирующаяся на подтасовке фактов, формируется путем:

исключения отдельных элементов события; дополнения реального со­бытия вымышленными элементами; перестановки отдельных элемен­тов события во времени и пространстве.

Криминалистическая интерпретация этих понятий предполагает дачу ложных и заведомо ложных показаний по поводу тех или иных обстоятельств, подлежащих установлению.

Ложные показания могут быть даны в силу заблуждения. Однако заведомо ложные показания всегда являются разновидностью актив­ной, преднамеренной лжи. В этом случае имеются в виду сообщение следствию или суду ложной информации с целью обмануть допраши­вающих, ввести их в заблуждение.

По своему характеру (направленности) ложные показания могут быть:

— оправдательными;

— обвинительными;

— одновременно обвинительными в отношении одних и оправда­тельными в отношении других лиц;

— нейтральными (например, сообщение ложных сведений о пре­ступлении, которое не совершалось, без указания на конкретное лицо, якобы совершившее это преступление).

В основе непреднамеренной лжи могут лежать самые различные причины, обусловленные психическими, физическими, логическими факторами (преклонный возраст, травмы головы,отрицательно сказы­вающиеся на процессе правильного восприятия, сохранения и воспро­изведения информации, низкий образовательный и интеллектуальный уровень, приводящий к ошибкам в посылках, к ошибкам в отношении тезиса, аргументации и т.д.).

Для преднамеренного лжесвидетельства характерны иные основа­ния. Заведомо ложные показания чаще всего даются для того, чтобы:

а) помочь виновным лицам избежать уголовной ответственности;

б) смягчить вину обвиняемого (подсудимого); в) преувеличить вину лица, подлежащего привлечению или привлеченного к уголовной от­ветственности; г) оговорить невиновного в совершении преступления, к которому он не имеет никакого отношения, либо оговорить его в совершении мнимого, не существующего преступления.

Процесс формирования заведомо ложных показаний предполагает последовательное прохождение следующих стадий: 1) восприятие ис­тинного события; 2) запоминание и осмысление этого события; 3) осо­знание цели сообщения ложных сведений и последствий данного акта;

4) переработка воспринятого и создание мысленной модели задуман­ного лжесвидетельства; 5) удержание в памяти модели ложных показа­ний, построение модели процесса их сообщения на допросе; 6) воспро­изведение ложных показаний на допросе.

Причины, порождающие ложные показания свидетелей и потерпев­ших:

— воздействие, которое они испытали со стороны заинтересован­ных лиц (просьбы последних, уговоры, подкуп, шантаж и т.д.);

— болезненное состояние психики;

— личная заинтересованность в исходе дела;

— намерение избежать нежелаемого обременительного участия в уголовном процессе;

— нежелание помогать правоохранительным органам в установле­нии истины из-за негативного отношения к их работе, конкретным работникам.

В генезисе лжи существенную роль играют эмоции человека: страх, гнев, злорадство, тревога, надежда, отчаяние и прочее.

В качестве мотивов лжесвидетельства могут выступать корыстные побуждения, ложно понятые интересы коллектива, чувство товарище­ства, попытка самоутверждения таким способом и т.д.

Причины лжесвидетельства подозреваемых, обвиняемых:

— намерение уклониться от ответственности и возмещения причи­ненного вреда;

— намерение смягчить ответственность, сохранить нажитое пре­ступным путем имущество, иные добытые незаконно блага, права, пре­имущества;

— воздействие на допрашиваемых со стороны других заинтересо­ванных в ложности показания лиц.

Делается это из: а) опасения, что признание вины может изменить в худшую сторону судьбу допрашиваемого и его положение в обществе, повредить собственной репутации, причинить иной вред себе и другим людям; б) желания отомстить соучастнику или иным лицам; в) боязни мести со стороны соучастников, других заинтересованных лиц; г) ко­рыстных побуждений или соображений получения иной выгоды.

Одной из разновидностей активной лжи является оговор.

Под оговором понимается заведомо ложное показание одного обви­няемого в отношении другого.

Оговор может быть простым (обвинение одного лица в совершении одного преступления) и сложным (обвинение одного лица в соверше­нии нескольких преступлений или нескольких лиц в совершении одно­го либо нескольких преступлений).

Активная ложь реализуется не только в форме заведомо ложных показаний свидетелей и потерпевших, а также оговора, но и в форме самооговора, ложного алиби. Самым непосредственным образом с дан­ной разновидностью лжи связана такая акция преступников, как ин­сценировка обстановки на месте происшествия.

§ 2. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ ВЫЯВЛЕНИЯ И РАЗОБЛАЧЕНИЯ ЛЖИ

Версия о том, что допрашиваемый (свидетель, потерпевший, подо­зреваемый, обвиняемый), несмотря на его уверения в правдивости своих показаний, сообщает ложные сведения, может быть построена на основе анализа следующих обстоятельств:

— сообщения допрашиваемым лицом различных сведений по одно­му поводу;

— неопределенности, неконкретности сведений, содержащихся в показаниях;

— наличия совпадения в мельчайших деталях показаний различ­ных лиц об одном и том же;

— «проговорок» в высказываниях, указывающих на отрицаемую допрашиваемым лицом осведомленность в обстоятельствах события, по поводу которого оно допрашивается;

— бедность эмоционального фона показаний (схематичность, без­ликость, бледность показаний);

— упорное подчеркивание допрашиваемым своей добропорядоч­ности и незаинтересованности в исходе дела;

— уклонение допрашиваемого от ответа на прямой вопрос;

— сокрытие очевидных фактов, которые не могли быть неизвестны допрашиваемому лицу.

Событие лжи считается доказанным только в том случае, когда по делу установлены следующие обстоятельства:

— когда, где, при каких обстоятельствах, в какой форме имела место ложь;

— кто, кому, в каких целях, из каких побуждений сообщил ложные сведения;

— является ли ложь простым заблуждением или преднамеренной, спонтанной или подготовленной заранее;

— какие обстоятельства и какие лица повлияли на то, что были даны ложные показания;

— каким образом, с участием каких лиц подготавливалась предна­меренная ложь, не сопряжена ли она с созданием искусственных дока­зательств для придания видимости правдивости сообщенных све­дений;

— к каким последствиям привела ложь в уголовном процессе и за его пределами; когда, кому, какой причинен вред.

Структура тактической операции по разоблачению лжи может быть схематично изложена следующим образом.

Допрошенное лицо вместо модели, адекватной тому, что им было воспринято в действительности, предлагает собственную, несоответст­вующую реальности модель (версию, объяснение, интерпретацию) со­бытия, факта, обстоятельства.

Наряду с этим, как вытекает из материалов дела, существует другая модель события (факта, обстоятельства), полностью либо в какой-то своей части не совпадающая с моделью, которую предложило допро­шенное лицо (это позволяет заподозрить допрошенное лицо в лжесви­детельстве).

В ходе проверки сведений, сообщенных заподозренным, они не на­ходят своего подтверждения, в связи с чем его вариант объяснения событий отвергается как не соответствующий действительности.

Таким образом, основным критерием установления ложности пока­заний является обнаружение несоответствия сообщенных допрашива­емым лицом сведений о каком-либо событии, факте, обстоятельстве

фактическим данным по тому же поводу, установленным по делу, объ­ективность которых не вызывает сомнений. Сделанный на этой основе вывод доводится до сведения допрашиваемого (допрошенного) лица, в результате чего (в качестве ожидаемой реакции) может произойти из­менение его позиции, признание факта лжесвидетельства и дача им правдивых показаний.

Следственные действия, которые проводятся по делу в связи с по­строением версии о возможности лжи, могут быть разбиты на четыре группы:

— действия, направленные на предотвращение лжи;

— действия, направленные на распознание лжи;

— действия, направленные на разоблачение лжи;

— действия, направленные на изменение позиции лжеца, формиро­вание у него установки на отказ от ложных показаний и дачу правдивых показаний.

Данная классификация выступает в качестве основы группировки тактических приемов, реализуемых в рамках соответствующих такти­ческих операций.

Так, одним из средств предотвращения лжи является использова­ние на допросе звуко- или видеозаписывающей аппаратуры с предвари­тельным предупреждением об этом допрашиваемого. Предъявление на допросе доказательств, опровергающих ложные показания допрашива­емого лица, — важное и достаточно эффективное при умелой постанов­ке дела средство формирования у лжеца установки на изменение его позиции.

Тактическая операция по разоблачению лжи обычно начинается с допроса лица, сообщившего ложные сведения, и завершается его же новым допросом с использованием результатов иных выполненных действий.

В ходе допроса могут задаваться вопросы различных видов: побуж­дающие, направляющие, детализирующие, дополняющие, уточняю­щие, контрольные, сопоставляющие, напоминающие, разъясняющие, уличающие.

Арсенал приемов, которые реализуются при допросе лжеца, весьма значителен.

Вот некоторые из них:

— разъяснение допрашиваемому необходимости сообщения им правильных сведений;

— детализация показаний с целью выявления противоречий;

— повторное напоминание об ответственности за лжесвидетельст­во, разъяснение возможных отрицательных последствий, которые могут наступить в таком случае;

— выяснение контрольных обстоятельств, позволяющих прове­рить истинность сообщаемых сведений;

— формирование убеждения у допрашиваемого о том, что следст­вие располагает доказательствами, изобличающими его во лжи;

— предъявление доказательств в различной последовательности (с нарастающей доказательственной силой либо сразу наиболее веского);

— оставление допрашиваемого в неведении относительно характе­ра и объема доказательств, которыми располагает следствие;

— повторный допрос по уже исследованным вопросам;

— демонстрация возможностей следствия в деле установления ис­тины без участия допрашиваемого и даже в случае его противодействия расследованию;

— проведение допроса в присутствии других лиц, в частности спе­циалиста, а в необходимых случаях и с его участием (для устранения эмоционального, смыслового, терминологического, языкового барье­ров и т.д.);

— стимулирование положительных свойств личности допрашивае­мого следователем.

Один из приемов разоблачения лжи на предварительном следствии называется «допущением легенды». Суть его такова. Обстоятельства порой складываются таким образом, что лицо, на которое пало подозре­ние во лжи, оказывается в положении человека, факт той или иной прикосновенности которого к расследуемому событию очевиден. Дока­зывать свое неведение по поводу случившегося, свою неосведомлен­ность либо непричастность к случившемуся глупо и бессмысленно.

Понимая это, допрашиваемый не пытается отрицать очевидного. Однако в целях введения следователя в заблуждение, он на допросе дает несоответствующую действительности интерпретацию случивше­гося, преподносит факты в выгодном для себя свете, извращает их, оплодотворяет элементами фантазии, стремясь выгородить себя, пре­уменьшить или вообще исключить свою истинную роль в содеянном. Зная об этом, либо допуская возможность преподнесения ему легенды со стороны допрашиваемого лица, следователь тем не менее не расшиф­ровывает свою догадку, знания, стремясь всем своим видом, действия­ми, реакциями создать видимость того, что он верит в то, о чем ему сообщает оппонент. Вступив в своего рода игру с допрашиваемым, он исходит из задачи выудить у него как можно больше деталей, конкре-тики, подробностей и как можно точнее и обстоятельнее зафиксировать рассказ в протоколе допроса.

Открыться, усомниться в правдивости полученных показаний, при­ступить к опровержению сообщенных сведений следователю лучше, с тактической точки зрения,лишь после того, как все сказанное допраши­ваемым занесено надлежащим образом в протокол допроса и этот доку-

мент подписан обеими сторонами. В том случае, когда в распоряжении следователя имеются весомые аргументы, к опровержению, развенча­нию легенды он может приступить сразу же после завершения процесса ее документирования. При отсутствии оснований для принятия такого решения возможны варианты дальнейших действий следователя. Один из них предполагает производство серии допросов легендира по поводу тех же обстоятельств, их деталей, нюансов, т.е. скрупулезный дубляж предмета допроса (метод Ореста Пинто). Это делается в целях выявле­ния (на основе сравнительного анализа содержания всех протоколов допроса) несовпадения деталей, противоречивого освещения одних и тех же вопросов в показаниях допрашиваемого, которые и даны в раз­ное время (а такие нестыковки неизбежны, поскольку все детали, все тонкости ложной модели невозможно удержать в памяти и без ошибок, точка в точку воспроизвести через те или иные временные интервалы). Затем результаты указанного анализа демонстрируются на очередном допросе заподозренного во лжи лица с разъяснением ему неслучайного характера противоречий в целях оказания побуждающего воздействия к даче правдивых показаний. Данный тактический ход чаще приводит к успеху в том случае, когда он соединен с демонстрацией доказа­тельств несостоятельности легенды, заблаговременно собранных до на­чала этого допроса, в ходе ее глубокой проверки.

Одним из тактически сильных средств оказания побудительного воздействия на лжеца в целях получения у него правдивых показаний является производство очной ставки с лицом (лицами), которое спо­собно уличить его во лжи.

Особое место в тактической операции разоблачения лжи занимает прием, который может быть назван комбинацией очных ставок. Речь идет о сериях очных ставок, которые целенаправленно проводятся лицу, давшему ложное показание, с другим лицом, уличающим его во лжи (делается это неоднократно, в разное время и по поводу различных элементов лжи), либо с несколькими лицами. В последнем случае очные ставки проводятся по поводу какого-либо одного обстоятельст­ва, эпизода, либо по поводу различных элементов одного эпизода и по различным эпизодам. Эффективность подобных комбинаций возраста­ет в том случае, когда в промежутках между очными ставками выпол­няются иные следственные действия с участием разоблачаемого во лжи (ими могут быть допросы, предъявление его для опознания, ознакомле­ние с заключениями экспертиз, опровергающих его доводы и заявления либо ставящих их под сомнение, и другие следственные действия).

И еще одно замечание. Оно касается возможных вариантов проце­дуры использования при допросе преступников информации, опровер­гающей их ложные показания Таких вариантов два. Первый предпола­гает накопление изобличающей информации и использование ее в пол-

ном объеме на одном, заранее подготовленном допросе после заверше­ния сбора данной информации. Как альтернативный возможен и такой вариант: собираемая по ходу проверки отдельных обстоятельств, мо­ментов лжи преступника нежелательная для него информация реали­зуется сразу же по мере овладению ею. В этом случае опровержение лжи выливается в серию последовательно осуществляемых допросов.

Казачек был осужден за умышленное убийство.

Отбывая наказание, осужденный неоднократно обращался с жало­бами на строгость приговора и просил смягчить ему приговор. Сам же факт убийства потерпевшего Сафина он в жалобах не оспаривал. Жа­лобы Казачека были оставлены без удовлетворения, как необоснован­ные.

Лишь по прошествии шести лет с момента совершения преступле­ния Казачек заявил, что преступление, за которое осужден, не совер­шал, а при расследовании и судебном рассмотрении дела оговорил себя в результате применения к нему работниками милиции физического воздействия.

Одновременно Казачек дал иное объяснение по данному делу: неза­долго до убийства он встретил свою знакомую — Резниченко Лидию в сопровождении незнакомого ему парня. На почве ревности между ними произошла ссора, мужчины обменялись несколькими ударами и разошлись. Затем он встретил своего знакомого Никонова, которому, имея в виду недавнее столкновение, сообщил, что он избил какого-то парня. Нож свидетелю Никонову он действительно показывал, но не в связи с дракой, а чтобы сообщить, что, выпивая перед этим у их общего знакомого Ходарева, случайно положил в карман плаща его столовый нож. Расставшись с Никоновым, он пошел за сигаретами и неподалеку от ресторана «Южный» встретил ранее незнакомого Сафина с двумя неизвестными ему мужчинами, которые предложили выпить. Выразив согласие, он пошел с ними в полуподвальное помещение строящегося здания универмага. Открывая ножом бутылку «Вермута», он порезал себе руку. Затем передал нож неизвестным, чтобы они открыли вторую бутылку вина, а сам стал пить из горлышка. В этот момент он получил сильный удар в лицо, упал и потерял сознание. Когда очнулся, то собу­тыльников рядом не оказалось. Поблизости лежал окровавленный по­терпевший и валялся нож. Машинально сунув нож в карман, он пошел вызывать «скорую помощь». Встретив работника милиции Педоречен-ко, он обратился к нему с просьбой «спасти парня». На машине такси они доставили Сафина на станцию «скорой помощи», где врач конста­тировал смерть потерпевшего. Его же (Казачека) задержали работники милиции.

Приговор в отношении Казачека был отменен, дело было направле­но на дополнительное расследование, которое было поручено старшему

следователю прокуратуры Крымской области Рахманову. Мера пресе­чения Казачеку была оставлена прежней. Он продолжал содержаться под стражей.

Изучив материалы уголовного производства, следователь пришел к выводу о необходимости в первую очередь проверить обоснованность утверждения Казачека о его самооговоре в убийстве в связи с примене­нием к нему незаконных методов воздействия. При изучении дела об­ращала на себя внимание определенная непоследовательность поведе­ния Казачека: после задержания на протяжении полутора суток он не признавал себя виновным и утверждал, что при распитии спиртного с потерпевшим и двумя неизвестными ему мужчинами в полуподваль­ном помещении строящегося универмага был оглушен, упал, потерял сознание, а когда вскоре очнулся, то увидел лежащего рядом с собой потерпевшего, который был ранен.

В дальнейшем Казачек отказался от этой версии, дал письменные показания об убийстве им Сафина в ссоре и последовательно придер­живался их на следствии и при судебном рассмотрении дела. Лишь через шесть лет Казачек вернулся к своим первоначальным показани­ям, заявив, что он оговорил себя. Причем такое заявление он сделал уже после того, как убедился в бесполезности ходатайств о смягчении ему наказания. Все это вызывало определенное недоверие к версии Казаче­ка и говорило о необходимости тщательного изучения мотивов его действий.

По мнению следователя, многое могла прояснить возможная пере­писка осужденного с родственниками, адвокатом и знакомыми. С уче­том этого важное значение придавалось обыскам, в результате которых могла быть обнаружена переписка. Их проведение было отнесено к неотложным, более того, к исходным следственным действиям. Обыс­ки следовало провести неожиданно и по возможности одновременно, чтобы заинтересованные лица не успели принять меры к уничтожению важных для установления истины документов. Наряду с этим важное значение придавалось запланированному обыску по месту жительства Казачека у его родителей, поддерживающих с ним и с адвокатом посто­янный контакт. Этот обыск решили провести первым. Его результаты превзошли все ожидания: было изъято 150 писем к родителям, три письма и открытка адвоката к отцу осужденного, а также копии двух жалоб подследственного на имя Председателя Верховного Суда и Про­курора республики с просьбой о переквалификации действий сына и о снижении ему наказания.

Особый интерес представляли несколько последних писем Казаче­ка. Они свидетельствовали о совершении им убийства, раскрывали мотивы отказа от прежних правдивых показаний и появления ложного заявления о самооговоре под воздействием якобы незаконных методов

ведения следствия. Примечательно, что указанная линия поведения была невольно подсказана письмами адвоката, выразившего сомнение в том, что одними уговорами можно склонить невиновного к призна­нию в убийстве. В этих письмах Казачек сообщил родителям, что его показания в суде были «чистейшей» правдой, а то, что он пишет адво­кату, наполовину ложь, и предостерегал их от откровенности с адвока­том. В письмах Казачек просил родителей подготовить лжесвидетеля Резниченко Лидию, чтобы она показала на следствии и в суде, будто он — Александр Казачек — незадолго перед убийством встретил ее с парнем и из ревности подрался с ним. Казачек просил своих родителей передать Резниченко его письмо.

Указанные данные давали основания для проведения обыска у Рез­ниченко с целью изъятия упомянутого письма. Обыск был проведен на следующий день, но результатов не дал. Однако допрос Резниченко, произведенный сразу же после окончания обыска, разрешил возник­шие у следователя вопросы. Оказалось, что за два месяца до этого к ней приходил отец Александра Казачека, приносил письмо сына, в котором тот в память их школьной дружбы просил ее «сыграть роль какой-то девушки» и подтвердить, что она гуляла с каким-то парнем и незадолго до убийства встретила Александра. Последний из ревности якобы под­рался с ее спутником. Резниченко добавила, что эти ее показания, по словам отца осужденного, являлись очень важными для его сына, по­скольку помогли бы ему выйти из тюрьмы. Г. Т. Казачек даже обещал отблагодарить ее. Резниченко заявила ему, что в действительности та­кого случая не было и что давать ложные показания она не будет. С этими словами она возвратила письмо Г.Т. Казачеку.

Обоснованно предполагая, что часть переписки, имеющей значение для выяснения причин изменения показания, может находиться у самого Казачека, после его этапирования в следственный изолятор г. Симферополя в камере хранения была произведена выемка. Были изъяты и приобщены к уголовному производству записная книжка и черновые записи, а также несколько писем адвоката, под воздействием которых осужденный и выдвинул версию о применении в отношении его незаконных методов ведения следствия и разработал план подго­товки лжесвидетеля Резниченко.

Результаты обысков и выемки дали следствию важные доказатель­ства виновности Казачека Александра в убийстве Сафина, показали несостоятельность заявления о применении к нему незаконных мето­дов расследования. Однако было бы серьезной ошибкой переоценивать значение полученных доказательств и считать исследование обстоя­тельств дела законченным. Следствию предстояло перепроверить пра­вильность полученных ранее сведений, устранить противоречия, вос­полнить пробелы в расследовании. До завершения этой работы, кото-

рая началась параллельно с проведением обысков, представлялось преждевременным начинать активные действия по изобличению Каза-чека.

Следователь имел основание полагать, что Казачек за годы отбытия наказания не только тщательно продумал, но буквально выносил в себе выдвинутую им легенду, дающую возможность избежать отбытия ос­тавшейся части наказания. В таких условиях преодолеть установку на дачу ложных показаний бывает весьма непросто. Поэтому, по мысли следователя, было необходимо собрать максимум доказательственной информации по делу, проанализировать систему собранных доказа­тельств, определить значение каждого из них в процессе доказывания и лишь после этого использовать доказательства на допросе Казачека с целью его изобличения в даче ложных показаний.

Исходя из указанных вполне обоснованных суждений, следователь тщательно проанализировал материалы уголовного дела. При этом бросались в глаза существенные дефекты в производстве первоначаль­ных следственных действий — осмотра места происшествия и осмотра трупа потерпевшего, допросов Казачека, воспроизведения обстановки места происшествия. Основной недостаток предыдущего расследова­ния по данному делу, состоявшегося непосредственно после соверше­ния преступления и задержания подозреваемого, заключался в приня­тии показаний Казачека на веру, без должного критического отноше­ния и проверки, что в дальнейшем облегчило ему возможность отказа от признания своей вины.

Возможности восполнения пробелов при производстве осмотров трупа и места происшествия, а также воспроизведения обстановки про­исшествия по истечении шести лет с момента события, естественно, были весьма ограниченными. Допросами участников этих следствен­ных действий и понятых удалось восстановить условия проведения указанных следственных действий, объяснить наличие отдельных упу­щений, подтвердить зафиксированные в протоколах важные обстоя­тельства. Так, показаниями понятых, участвовавших в воспроизведе­нии обстановки места происшествия, удалось установить, что на месте происшествия Казачек подробно и обстоятельство рассказал о ссоре с потерпевшим, о нанесении ему ножевых ударов и показал, каким обра­зом было совершено преступление. Как отметили понятые, чувствова­лось, что Казачек говорит искренне, жалеет о случившемся.

Важное значение по делу имело проведение дополнительной судеб-но-медицинской экспертизы, которая определила последовательность нанесения ножевых ранений потерпевшему, его положение в момент нанесения ударов ножом. Экспертиза также пришла к выводу, что па­раллельные друг другу линейные раны ладонной поверхности четвер-того-пятого пальцев в области их основных фаланг у Казачека могли

возникнуть при соскальзывании кисти его руки с рукоятки ножа на его лезвие при отсутствии у ножа ограничителя.

Значительное внимание было уделено допросу работника милиции Педореченко, который по капельным следам крови, идущим от ресто­рана «Южный» до стоянки такси, проследовал за Казачеком, подошел к нему, когда тот пытался сесть в такси, и обратился с вопросом, что произошло и почему у Казачека течет кровь из ладони. В дальнейшем Педореченко вместе с Казачеком на такси доставил потерпевшего на станцию «скорой помощи», а затем задержал его.

Первоначальные показания этого чрезвычайно важного свидетеля были зафиксированы схематично, некоторые узловые моменты его по­казаний, например время встречи с Казачеком и действия последнего на стоянке такси, не были детализированы, что позволило Казачеку в дальнейшем утверждать, что якобы он принимал меры «к спасению» потерпевшего и с этой целью обращался к работнику милиции. При дополнительном расследовании дела указанный свидетель был по­дробно допрошен по существу всех известных ему обстоятельств. Затем провели между ним и Казачеком очную ставку.

Таким образом, следствием были собраны доказательства, устанав­ливающие виновность Казачека в умышленном убийстве Сафина, даю­щие основания для привлечения его к уголовной ответственности за это преступление.

На заключительном этапе дополнительного расследования много внимания уделялось изобличению Казачека в даче ложных показаний о том, что к нему якобы применялись незаконные методы расследова­ния, в силу чего он оговорил себя в совершении убийства Сафина.

Не ограничившись изъятием переписки, подтверждающей лож­ность утверждения Казачека о его избиении работниками милиции, следователь проделал большую работу по выяснению обстановки рас­следования дела непосредственно после совершения преступления и задержания Казачека в качестве подозреваемого. Была установлена полная несостоятельность этого заявления.

Были выявлены лица, с которыми Казачек отбывал наказание в разных местах лишения свободы и которым рассказывал о совершен­ном преступлении, о расследовании и судебном разбирательстве дела. Указанные лица по делу Казачека допрашивались в качестве свидете­лей. Их допросами было установлено следующее: никому из них Каза­чек никогда не говорил, что он осужден за убийство, которого не совер­шал, и что к нему применялись незаконные методы воздействия во время расследования. Напротив, он считал, что осужден правильно, хотя меру наказания, по его мнению, суд избрал чрезмерно строгую.

Как уже отмечалось, при возвращении дела на доследование мера пресечения Казачеку не изменялась. Он по-прежнему продолжал оста-

33 1652

ваться под стражей. По понятным причинам допрашивать Казачека до проверки его заявления о самооговоре и проведения основных следст­венных действий по делу, устанавливающих либо опровергающих его вину, было преждевременно. К тому же уже при первом допросе Каза­чека целесообразно было дать ему понять, что следствие располагает доказательствами, уличающими его в даче ложных показаний.

Вместе с тем, с учетом личности допрашиваемого и его очевидной заинтересованности в извращении событий следователь не мог ожи­дать, что Казачек легко откажется от ложных показаний при первом же предъявлении ему доказательств. Для этого следовало провести не­скольких взаимосвязанных допросов Казачека, каждый из которых должен сопровождаться предъявлением доказательств и вносить свою долю в преодоление его решения не признавать своей вины и давать ложные показания.

Исходя из этих предпосылок была выработана следующая тактика допросов.

Уже на первом допросе Казачека, проведенном почти через два ме­сяца после возобновления расследования по делу, ему следовало дать понять, что заявление о самооговоре будет проверяться самым тща­тельным образом с предъявлением изобличающих его во лжи доказа­тельств. Этот допрос проводился так.

Сначала Казачеку была предоставлена возможность собственно­ручно изложить свои показания, в которых он повторил версию, послу­жившую основанием к возвращению дела на дополнительное расследо­вание. Затем следователь предложил допрашиваемому ответить на ряд заранее подготовленных вопросов, относящихся к обстоятельствам преступления, к противоречиям в объяснении этих обстоятельств в показаниях Казачека. Кроме того, на этом допросе Казачеку было пред­ложено объяснить отдельные расхождения между его показаниями и другими материалами дела.

Непосредственно сами

⇐ Предыдущая28293031323334353637Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: