 |
Джайнизм входит в современный мир.
|
|
|
|
Пол Маретт
ВВЕДЕНИЕ В ДЖАЙНИЗМ.
© Пол Маретт, 1985.
© Jain Samaj Europe Publication, 1985
© Русский перевод: Jainworld Foundation, 2005.
© Г.В. Гарин, перевод, 2005.
СОДЕРЖАНИЕ:
Глава 1. Учения Махавиры.
Глава 2. Ранний период существования джайнизма.
Глава 3. Джайнизм в истории Индии.
Глава 4. Джайнизм входит в современный мир.
Глава 5. Учения джайнизма. Часть 1.
Глава 6. Учения джайнизма. Часть 2.
Глава 7. Джайнский жизненный путь: духовная жизнь мирян.
Глава 8. Джайнский жизненный путь: высшие ступени духовной жизни.
Глава 9. Ежедневные практики.
Глава 10. Ритуалы и праздники.
Глава 11. Джайнизм и другие религии.
Глава 12. Паломничество и святые места.
Глава 13. Заключение. Как быть джайном в современном мире.
Дополнение.
Глоссарий.
Пол Маретт
ВВЕДЕНИЕ В ДЖАЙНИЗМ.
УЧЕНИЯ МАХАВИРЫ.
Джайнизм – одна из древнейших религий мира. Многое из его ранней истории неизвестно
или дошло до нас в такой форме, где исторические факты трудно отличить от
сверхъестественных историй. Однако мы знаем вне всякого сомнения, что эта древняя
религия была передана нам через высочайший духовный гений одного из величайших
духовных учителей всех времён – Махавиру. Впрочем, с самого начала необходимо
заметить, что Махавира ни в коей мере не был основателем джайнизма: он лишь
систематизировал веру и философию своих предшественников, широко проповедовал их по
всей стране и положил начало организованной джайнской «церкви», объединяющей
монахов, монахинь и мирян, следующих его учениям. Социальный порядок, созданный им,
сохранился до наших дней.
Махавира не был каким-то воображаемым существом. Это был реальный человек, и мы
знаем с определённостью, что его жизнь на земле закончилась чуть более 2500 лет назад, в
527 г. до Р.Х. Известны нам и многие подробности его жизни: он родился в семье,
принадлежавшей к касте кшатриев; его отец, Сиддхартха, был принцем, а мать – Тришала,
также происходила из благородной семьи. Считается, что место его рождения находилось
вблизи современного города Патна в Бихаре. Хотя он обычно упоминается под именем
«Махавира» («Великий герой»), его первоначальным именем было «Вардхамана». Лет
примерно до тридцати он вёл жизнь, мало чем отличавшуюся от жизни любого другого
молодого человека его социального уровня.
|
|
|
Его родители были последователями религиозного учения Паршвы, «четырёхчленного
учения» (чатуръяма дхарма)1: воздержания от насилия, воровства, лжи и стяжательства.
Сейчас мы называем это джайнизмом. Паршва, живший примерно за 250 лет до Махавиры,
считается двадцать третьим тиртханкарой2, или пророком, джайнизма. В возрасте 30 лет,
вскоре после смерти своих родителей, Вардхамана, или Махавира, решил отречься от
мирской жизни. Отказавшись от всего своего имущества, вплоть до одежды, он провёл
последующие 12 лет в суровом аскетизме, приучая себя сносить телесные страдания и
неудобства, пока не достиг абсолютного безразличия к ним. Этот бродячий аскет, ищущий
знания в одиночестве в диком месте или же в обществе других искателей истины, был (да и
сейчас остаётся) признанной фигурой на самой вершине индийского общества.
Шестое столетие до Р.Х. было эрой интеллектуального брожения, возбуждающим периодом
для молодых людей ищущего духа, когда различные группы занимались духовными
поисками вне границ достаточно жесткой религиозной ортодоксии своего времени.
Личностью, известной лучше всего, по крайней мере в исторической перспективе, был
Будда, близкий современник Махавиры. Некоторые из ранних западных учёных,
столкнувшихся с джайнизмом, не могли отличить его от буддизма (ибо между ними есть
некоторое сходство, но также и заметная разница) и даже смешивали личности Махавиры и
Будды. В действительности же Махавира, в отличие от Будды, стойко продолжал свой
аскетический образ жизни, отмеченный долгими периодами поста, аскезами3 и глубокой
медитацией. Наконец, во время медитации на берегу реки, он пришёл к пониманию всей
природы и смысла вселенной. Это полное знание или всеведение, кевала-джняна4, играет в
джайнизме крайне важную роль. Большинство из нас порой имело опыт озадаченности чем-
то, что мы не вполне понимали, затем неожиданно как будто рассеивались облака: мы
получали вспышку понимания и видели решение проблемы.
|
|
|
А можем ли мы вообразить, как такая вспышка понимания распространяется, рассеивает
облака не только над нашей маленькой проблемой, но и над всеми проблемами вселенной, и
приносит нам понимание всей её природы, деятельности и смысла? Это именно то, что
произошло с Махавирой. И то же самое может случиться, да и на самом деле случалось и со
многими другими людьми. Это всеобъемлющее знание не приходит легко: для Махавиры, в
чём мы уже имели возможность убедиться, оно было результатом u1084 многих лет аскетизма и
медитаций. Это было четвёртое из пяти великих событий жизни Махавиры, которые
отмечаются джайнами сегодня: его зачатие, рождение, отречение и это просветление. Пятое
великое событие – нирвана, или мокша, произошло тридцатью годами позже.
В течение этих тридцати лет Махавира, укреплённый своим знанием, распространял своё
учение среди людей. Проповедовал он не на классическом языке учёных – санскрите, а на
простом разговорном ардхамагадхи, который и стал языком древнейших джайнских
писаний. Некоторые люди, как мужчины, так и женщины, вдохновлённые его учением на
отказ от всей без исключения собственности, принимали монашество; другие, неспособные
пойти столь далеко, следовали учениям Махавиры, не оставляя дома, семьи и работы.
Махавира проповедовал научное объяснение природы и смысла жизни и указывал, как нам
следует поступать, чтобы применить эту природу и смысл таковой к нашей реальной жизни.
Мы должны начать с трёх предметов: во-первых, нам необходима правильная вера, т.е. вера
в истину; во-вторых, правильное знание, т.е. способность понять, что такое жизнь в целом; и,
в-третьих, правильное поведение, т.е. такое, которое выглядит правильным с точки зрения
нашей веры и нашего знания. Таковы Три Драгоценности джайнизма (Ратнатрая).
Правильная вера, возможно, самое трудное: естественно, никто не сможет приказать нам, во
что надо верить, и во что не надо, однако достаточно лишь взглянуть на учение Махавиры,
чтобы понять, что он действительно знал, о чём говорил, и что его учение имеет смысл.
Учение Махавиры содержит базис правильного знания. Жизнь – это загадка. Откуда мы
пришли до нашего рождения? Куда мы пойдём после смерти? Ничья жизнь не бывает до
конца и всецело счастливой, но почему одни люди проводят всю жизнь в страданиях, а у
других масса радости? Махавира учит нас, что это – не результат прихотей какого-то
отдалённого Бога. Нет, каждый из нас является тем, чем мы себя сделали нашими делами в
этой и прошлых жизнях. Каждый индивидуум (не только люди, но также и животные и
растения) в своей основе – чистый дух или душа (джайнское слово для этого – джива),
способная на обладание полным знанием и полной свободой. Но нашими мыслями и
действиями мы, так сказать, покрыли этот чистый дух грубой материей кармы, омрачающей
наше знание, ограничивающей нашу свободу и привязывающей нас к одной жизни за другой.
Хотя у нас может быть масса счастья в жизни, всем нам выпадает и немалая доля несчастья.
Мы хотим знать способ, с помощью которого можно было бы избавиться от ограничений
кармы и достичь состояния полного знания и полной свободы, известного как мокша, или
нирвана. Да, для большинства из нас это будет очень долгим, медленным путём, длящимся
бесчисленные жизни, но Махавира учит нас, как дать начало процессу освобождению от
ограничений и бедствий кармы.
|
|
|
Так мы приходим к правильному поведению. Самое худшее – это сила страстей: страстей
насилия, вожделения и стяжательства. Важнейший принцип, красной нитью проходящий
через всё отношение Махавиры к жизни, это ахимса. Обычно это слово переводится как
«ненасилие», но его смысл уходит намного дальше: в действительности оно означает
величайшую возможную доброту ко всем живым существам. Избавление от насилия во всех
наших действиях и даже в мыслях – вот первое и основное правило, которому мы должны
постараться следовать. Да, и в мыслях тоже, ибо мысли о насилии потенциально настолько
же вредны, как и насильственные действия.
|
|
|
Учение Махавиры, если следовать ему искренне, приносит два результата: во-первых, оно
создаёт лучшее общество для каждого индивидуума и, во-вторых, даёт возможность
каждому улучшить свои внутренние чувства и характер. Поэтому, идя дальше от ахимсы,
нас учат быть честными и воспитывать таких индивидуумов и общество, где отсутствовали
бы такие вещи, как ложь, воровство и общая небезопасность. Ложь и воровство – результаты
наших страстей и стяжательства. Истинный мир и гармония в обществе возможны только в
том случае, если мы можем обуздывать наши страсти и желания. Поэтому Махавира учит
нас, как уменьшить стремление к мирским вещам, материальному обладанию и сексу. Пока
мы стремимся ко всё большим и большим наслаждениям, никакого реального душевного
мира нам не достичь.
Вот пять правил поведения, которым учил Махавира: ненасилие, правдивость, отказ от
воровства, воздержание от стяжательства и контроль над сексуальными желаниями. Это
тяжёлая программа, и отнюдь не каждый может выполнить её в полной мере, поэтому
Махавира создал такую общественную структуру, в которой некоторые люди – монахи и
монахини, выполняют указанную программу в полной мере человеческих сил и
возможностей, тогда как все прочие – обычные миряне, стараются соблюдать указанные пять
правил поведения настолько, насколько это возможно в обстоятельствах обычной жизни, не
оставляя дома, семьи и привычных занятий. Если монах или монахиня может постараться
избежать причинения вреда даже мельчайшим живым существам, то для простых людей,
вовлечённых в обычные житейские дела, правило ненасилия должно означать нечто
меньшее. Монах может отказаться от всякого имущества и не добиваться ничего большего;
для большинства же из нас нестяжательство означает лишь усилия по сокращению нашего
стремления к обладанию имуществом и к удовольствиям этого мира. Монахи и монахини
могут пойти много дальше семейных людей в обуздании привязанности к сексу.
Махавира проповедовал своё учение тридцать лет, вплоть до того момента, когда его земная
жизнь закончилась, и он перешёл в то состояние полной свободы, блаженства и покоя,
которое мы называем мокшей. Для большинства из нас мокша – весьма далёкий путь, но он
учил нас, как приблизиться к этой цели с помощью правил, ведущих к душевному миру и
гармонии в человеческом обществе. Но он учил и много большему: демократической
организации общины, организованной им, где все мужчины и женщины играли бы равную
роль и где нет таких барьеров, как класс или каста. Он также учил терпимости и пониманию
того, что на вещи можно посмотреть более чем с одной точки зрения. Но прежде всего он
учил тому, что мы сами создаём свою судьбу своими делами и эмоциями: нам не стоит
искать вовне какого-либо Бога, чтобы воздать хвалу, обругать или попросить милости.
Когда мы
|
|
|
Пол Маретт
ВВЕДЕНИЕ В ДЖАЙНИЗМ.
РАННИЙ ПЕРИОД СУЩЕСТВОВАНИЯ ДЖАЙНИЗМА.
Джайнизм – одна из древнейших религий, настолько древняя, что мы не можем с какой-либо
точностью определить время её возникновения. Джайнская традиция говорит, что Махавира
был двадцать четвёртым и последним из тиртханкаров, или пророков текущего цикла
времени. Некоторые из историй о них на самом деле сверхъестественны и редко убеждают
не-джайнов. Так, они наделяются невероятно большой продолжительностью жизни,
гигантскими размерами и разными другими чудесными атрибутами. Но, оставив в стороне
эти истории (которые, однако, не лишены назидательной ценности), мы, тем не менее, имеем
кое-какие исторические детали, касающиеся некоторых из них. Первым тиртханкарой был
Ришабха, и в не-джайнских документах есть некоторые упоминания, которые, кажется,
согласуются с деталями джайнской традиции. Он отмечается как царь, обладавший
высокими духовными способностями, который оставил свой трон, чтобы стать
странствующим аскетом, бродил обнажённым (символ полного отречения от земного) и
часто подвергался нападениям и оскорблениям со стороны невежественных людей. После
Ришабхи джайнская традиция приводит имена и некоторые детали, касающиеся следующих
двадцати тиртханкаров. Все они были мужчинами, кроме, вероятно, девятнадцатой – Малли,
которая, по мнению большинства джайнов, была женщиной (хотя не все признают это)5.
Двадцать второй – Неминатха, или Ариштанеми (употребляются оба имени), считается
родственником и современником индуистского бога-героя Кришны. Ну а с двадцать третьим
тиртханкарой, Паршвой, современные учёные чувствуют себя на достаточно твёрдой почве.
Он упоминается как сын царя Варанаси, величайшего священного города в Индии. В
возрасте 30 лет он отрёкся от мира и, после небольшого периода медитаций и аскетизма,
достиг просветления. После этого Паршва начал жизнь проповедника и собрал вокруг себя
общину последователей. Считается, что он умер в возрасте ста лет, перейдя к
окончательному пребыванию в блаженстве как освобождённая душа. Это было примерно за
250 лет до времени Махавиры. Родители Махавиры были последователями религии Паршвы.
Он учил четырём из пяти великих моральных заповедей джайнизма: ненасилию, отказу от
лжи, воровства и стяжательства, опуская по причинам, которые подвергались сомнению,
обет сексуального воздержания, который был установлен или восстановлен Махавирой.
Поэтому, вместе с Паршвой, джайнская религия ясно возникает в поле зрения истории, хотя
темнота снова опускается в период между достижением мокши, или освобождения, Паршвой
в горах Параснатх в Бихаре около 780 г. до Р.Х. и временем Махавиры.
В первой главе мы уже коснулись жизни Махавиры. Личность и учения тиртханкары оказали
на современников столь мощное влияние, что по завершении своего земного пути он оставил
немалое количество последователей (традиция говорит, что их было около 300000),
пытавшихся разными способами – кто как монах (садху) или монахиня (садхви), кто как
миряне (шравака и шравика), следовать принципам джайнизма. В течение своей жизни
Махавира назначил из числа своих ближайших учеников 11 руководителей (ганадхара).
Только двое из них – Индрабхути Гаутама и Судхарма были живы в момент ухода учителя в
нирвану, и вся ответственность по сохранению и передаче его учений и руководству
общиной легла на Судхарму. Община монахинь возглавлялась Чанданой. Назначил её на
этот пост сам Махавира: женщины всегда играли в джайнизме важную роль и, говорят, что
монахини под руководством Чанданы обогнали по числу монахов в соотношении более чем
2:1.
Махавира и его ранние последователи жили в северо-восточной части Индии, главным
образом в древнем царстве Магадха (ныне Бихар). Джайнские миссионеры посещали
Кашмир и даже Непал, однако нынешние центры джайнизма – западная Индия и, в
частности, Гуджарат, стали таковыми лишь несколько столетий спустя. Распространился
джайнизм и в южном направлении – в царство Калинга (современная Орисса), глава
которого был обращён. Этот царь, Кхаравела, жил во втором или третьем веке до Р.Х. Из
древней надписи известно, что он был благочестивым джайном и поддерживал монахов, но
он, по-видимому, не рассматривал военные походы как несовместимые с его религией. Эта
территория стала важным центром джайнизма в те ранние столетия, хотя не надо забывать,
что мы говорим о нескольких столетиях после Махавиры. Многое в индийской истории
этого периода всё ещё не вполне ясно для историков, и историю распространения джайнизма
приходится собирать из кусочков, из разбросанных, иногда загадочных упоминаний. Однако
ясно, что в первые века центр джайнизма был в западной Индии. По всей вероятности,
джайны существовали в Бенгалии с очень ранних времён.
Учения джайнизма оказали значительное влияние на все классы общества. Даже существует
история о том, как великий император Чандрагупта Маурья (около 300 г. до Р.Х.) в конце
жизни стал джайнским монахом. Его внук, Ашока, правил империей, которая включала весь
индийский субконтинент, кроме крайнего юга. Так как его столица находилась в области
Магадха, не может быть никаких сомнений в том, что царь был знаком с джайнами, и они
упоминаются в его эдиктах (хотя сам Ашока был буддистом). Точно известно, что один из
внуков Ашоки был джайном и немало сделал для прогресса своей веры.
В такой древней религии, как джайнизм, вполне естественно возникновение интересных
разночтений, касающихся деталей веры. В то время, как джайны едины в фундаментальных
вопросах, в пределах этого единства терпимым образом сосуществуют разные секты и
школы мысли. Это могут быть последователи одного уважаемого учителя или группа,
делающая ударение на определённых специфических учениях. Важное различие существует
между школами шветамбара и дигамбара. «Шветамбара» означает «одетые в белое», а
«дигамбара» – «одетые в одежду стран света», – ссылка на то, что монахи школы дигамбара
отвергают всякое мирское имущество, включая одежду, тогда как монахи школы шветамбара
носят два куска белой ткани. Шветамбары, (составляющие 2/3 всех джайнов и значительное
большинство в Великобритании) обосновались, в частности, в Гуджарате и соседних
областях западной Индии. Дигамбары сильнее на юге. Истоки раскола неясны. Одно
сообщение говорит, что приблизительно за 300 лет до Р.Х. в Бихаре был ужасный голод.
Урожай высох, люди умирали от истощения, и это продолжалось 12 лет. Некоторые
джайнские монахи, руководимые Бхадрабаху, ушли из поражённой голодом области на юг.
Говорят, что монахи, которые ушли, были более строгими в некоторых отношениях, чем
оставшиеся и, когда после окончания голода те вернулись, обнаружилось, что две группы
разошлись в некоторых вопросах. В частности, согласно этому сообщению, до этого времени
все джайнские монахи ходили обнажёнными, но те, которые остались на севере, теперь
начали носить один кусок ткани, чтобы прикрыть себя. Другие источники помещают раскол
во много более позднее время, возможно, во второе столетие после Р.Х. Вполне вероятно,
это был не внезапный раскол, а медленный процесс. По крайней мере, до наших дней
шветамбары и дигамбары расходятся в ряде второстепенных вопросов: не только
относительно одежды монахов, но и в таких вопросах, как возможность достижения
освобождения женщиной (дигамбары считают это невозможным, пока она не родится
мужчиной); был ли Махавира женат до отречения от мира и в ряде других пунктов.
В эти ранние столетия грамотность не была такой всеобщей, как сейчас, и религиозные
учения (как и вся другая литература, история, песни) сохранялись в памяти людей.
Ближайшие последователи Махавиры, по всей видимости, зафиксировали в памяти то, что он
говорил в своих проповедях и, после того, как он их оставил, ответственность за передачу
учений легла на нового главу общины – Судхарму, которого мы упоминали выше. В течение
почти двух веков собранные учения передавались устно. Сейчас нам кажется удивительным,
что человек мог сохранить в памяти 14 текстов класса Пурва6, каждый из которых – весьма
длинная работа, формирующих базовую часть священной литературы джайнов. Но
джайнские монахи тех ранних веков вели жизнь, много более простую, чем мы сейчас, без
отвлечений нашей усложнённой современной цивилизации. Сверх того, они, несомненно,
тренировали свою память, повторяя длинные тексты. Но даже принимая всё это во внимание,
очевидно, что их память не была безупречной, и только 10 из 14 текстов Пурва сохранились
через 200 лет после ухода Махавиры. А ныне утеряны они все, хотя многое из их
содержания (которое считается частично восходящим ко времени Паршвы) сохранилось в
других текстах: например в 12 текстах класса Анга7,11 из которых сохранились до наших
дней.
Последним человеком, знавшим все писания наизусть, был Бхадрабаху, умерший 170 лет
спустя после Махавиры. Примерно в этот период, т.е. около 360 г. до Р.Х., среди джайнов
возникли опасения относительно возможности полной утери их священных текстов. Это
было трудное время: во многих частях Индии свирепствовал длительный голод, многие
монахи умерли или рассеялись. Поэтому в Паталипутре (ныне Патна) был проведён великий
собор монахов, который и упорядочил содержание священных текстов (тех, которые не были
утеряны). Сейчас не все джайны верят, что первоначальные писания сохранились в
первозданном виде. Дигамбары, в общем, полагают, что первоначальные тексты в конце
концов исчезли в течение весьма долгого периода времени. Некоторые современные учёные
считают, что какое-то редактирование этих текстов, по всей вероятности, имело место,
поэтому они существуют не в первоначальной форме. Много веков позже того собора в
Паталипутре был проведён новый собор, на этот раз в Валабхи (около 460 г.), где были
окончательно записаны все священные писания:12 текстов класса Анга, представляющих
собой древнейший отдел, и 34 дальнейшие работы, которые признаются довольно поздними
по времени их создания. Нет сомнения, что, несмотря на некоторые различия во мнениях
относительно таковой, ныне джайны имеют собрание древней литературы, содержащей
благородное учение Махавиры в таком виде, в каком ему следовали две тысячи и более лет
назад. Очень долгое время эти писания изучались только монахами и учёными людьми. Язык
ардхамагадхи, на котором они были составлены, некогда был языком обычных людей в
Магадхе, поэтому учения Махавиры, проповедовавшего на этом языке, были вполне
доступны для них. Но ардхамагадхи как разговорный язык давно исчез, и лишь учёные могли
понимать его (хотя и сейчас большинство джайнов знают несколько древних молитв на этом
прекрасном и торжественном древнем языке). Однако в недавние годы многие джайнские
писания были переведены на современные индийские языки, а также на английский и другие
европейские языки, для того, чтобы мы сегодня могли читать их без затруднений.
Мы говорим о предметах, покрывающих многие-многие столетия. Одно за другим сменялись
поколения людей, мало чем отличных друг от друга, несмотря на то, что их разделяли две и
Пол Маретт
ВВЕДЕНИЕ В ДЖАЙНИЗМ.
ДЖАЙНИЗМ В ИСТОРИИ ИНДИИ.
Во второй главе мы проследили историю джайнизма в его ранние века. Завершить этот
рассказ мы бы не смогли, даже если бы располагали большим пространством и временем,
поскольку запутанную ткань истории древней Индии ещё предстоит распутать учёным. В
этой главе мы попробуем сделать набросок некоторых моментов развития джайнизма в
истории Индии. Вполне очевидно, что мы сможем лишь слегка затронуть этот предмет. Одна
из причин того, почему так трудно быстро проследить историю джайнизма, состоит в том,
что в течение большей части из последних 2000 лет Индия была не единым государством, а
состояла из большого числа иногда маленьких, иногда больших государств с подвижными
границами, и у каждого из них была своя история.
Конечно, наибольшим событием можно считать постепенное распространение джайнизма с
его родины на северо-востоке Индии на юг, а затем и в западную Индию: Гуджарат и
Раджастхан. К сожалению, мы мало знаем о том, как это произошло в действительности.
Несомненно, джайнские монахи, путешествуя, как обычно, пешком, пересекали Индию и
обращали в свою веру людей в тех областях, через которые они проходили. Очевидно, что и
джайнские бизнесмены приносили эту религию в отдалённые места, точно так же, как это
делается и сейчас, да и другие путешественники могли помочь в этом деле. Ясно, что
джайнизм достиг Гуджарата более чем 2000 лет назад.
С начала четвёртого столетия и приблизительно до 600 г. северная часть Индии, вплоть до
нынешнего Бомбея на юг, находилась под властью династии Гупта. Несомненно, что единая
власть облегчила внутрииндийские контакты. В период правления династии Гупта Гуджарат,
кажется, стал самым важным центром джайнизма в Индии, насколько мы имеем право
судить по тому факту, что великий собор, на котором были окончательно записаны
священные писания (около 460 г.), был проведён в Валабхи в Гуджарате. Лет 60-70 спустя
джайнские писания были прочитаны на церемонии оплакивания царского сына, хотя сам
царь не был джайном. Помимо Гуджарата, в этот период джайнизм прочно утвердился во
многих частях Индии; а что касается Раджастхана, то его существование в этом регионе к
указанному моменту не вызывает никаких сомнений.
Необычное сообщение об Индии было оставлено китайским путешественником,
побывавшим там в начале 7 в. У него много упоминаний о джайнах и, похоже, что по
крайней мере в тех местах, где он побывал, дигамбары были сильнейшей школой. Однако
шветамбары начинали увеличиваться в числе в Гуджарате и Раджастхане, в частности,
благодаря тому, что они получили поддержку царей Гуджарата.
Многие великие джайнские учёные внесли вклад как в джайнизм, так и во многие другие
предметы. Одним из величайших был знаменитый ачарья Хемачандра из Гуджарата (1089-
1172). Царь Гуджарата Кумарапала был его стойким последователем. Хемачандра очень
широко писал на различные научные и литературные темы, комментарии на древние тексты,
поэзию, труды по логике, йоге и грамматике и много чего ещё. Он написал большую работу
об обязанностях мирян и монахов.
Начиная с седьмого века среди шветамбаров развилось большое количество сект.
Традиционно их насчитывается 84, хотя лишь несколько сохранилось до наших дней. Это
определённо свидетельствует о жизнеспособности джайнизма в эти столетия – золотой век
веры.
В южной Индии, начиная с пятого века и далее в течение примерно 700 лет, джайны также
пользовались покровительством власти, и многие цари так или иначе благоприятствовали
им. Великие поэты и писатели процветали. Под царским покровительством Джинасена
написал великий незаконченный эпос, который был завершён его учеником Гунабхадрой в
897 г. Эта длинная работа включает в себя много моральных учений об обязанностях
джайнов и весьма уважается учёными из школы дигамбара. На юге одним из крупнейших
центров была Шравана Белгола, прославленная своей колоссальной статуей, которая всё ещё
остаётся важным центром паломничества, а в ранние времена была центром джайнского
влияния на все южные регионы. В течение этого периода джайнизм расцвёл большим
количеством последователей в разных классах общества.
Однако со временем джайнизм начал терять почву из-под ног. Рост популярности
персоналистических религиозных течений индуизма с их тёплой преданностью Богу увёл
многих от религии Махавиры. Последователи Вишну и Шивы увеличивались в числе, в
результате чего соперничество между вновь ожившими индуистскими культами и
джайнизмом стало достаточно жёстким, затем болезненным и, в конечном счёте, не раз
приводило к насилию против джайнов. Хотя и не стоит чрезмерно подчёркивать этот факт
(ибо индуизм и джайнизм счастливо сосуществовали почти всегда), джайнизм в южной
Индии пришёл упадок, от которого он так никогда и не оправился, по крайней мере, не смог
восстановить прежнюю силу. Преданные и верные джайны продолжали практиковать свою
религию с энтузиазмом, что они и сейчас делают, но их число уменьшилось.
Та же ситуация имела место и на севере. Начиная с тринадцатого века мусульманские
завоевания на севере Индии серьёзно затрагивали интересы джайнов. Временами
завоеватели повреждали, а то и вообще разрушали джайнские храмы (да и индуистские в
равной мере). В то же самое время начался и упадок религиозного пыла и практики. Число
верующих уменьшилось и джайнизм, в конечном счёте, был ограничен рамками главным
образом торгового и делового класса. Однако, опять же, мы не должны чрезмерно
подчёркивать этот упадок: джайнизм действительно уменьшился в числе последователей, а
порой и в стандартах, но джайны продолжали производить на свет великих учёных и
преданных святых. Джайны, как пацифистская общественная группа, высоко ценимая за
финансовую и деловую сообразительность, пользовались достаточной степенью терпимости
к себе и, говоря по правде, нередко назначались на важные правительственные посты.
Строительство храмов и искусство продолжали процветать. В шестнадцатом веке император
Акбар, величайший правитель из династии Моголов, хотя сам и был мусульманином,
поддерживал близкие контакты с джайнским монахом Хиравиджаей Сури. В 1582 г. Акбар
пригласил Хиравиджаю на свой двор, где они провели немало времени в беседах на
религиозные и философские темы. Вдохновлённый этим, император наложил ограничения
на убийство животных в своих владениях, и сам отказался от некогда любимой им
спортивной охоты.
В то же самое время, когда на севере и в центре Индии господствовали мусульмане, на юге с
начала четырнадцатого и до конца шестнадцатого века правили великие индуистские цари
Виджаянагара. Здесь джайны были под защитой власти, и многие занимали важные позиции
в общественной жизни, правительстве и армии так же, как в финансах, торговле и научной
среде. Принимая во внимание джайнскую настойчивость в вопросе ненасилия, для
некоторых может быть неожиданностью узнать, что иногда джайнские миряне занимали
военные посты. На вопрос о том, допускает ли правило ахимсы необходимую оборону своей
страны, обычно отвечают тем аргументом, что некоторая степень необходимого вреда
неизбежна для мирян, хотя, конечно, строго возбраняется для монахов. Но если быть
честными до конца, мы имеем полное право спросить, не ушли ли военные подвиги
некоторых джайнских правителей в индийской истории за пределы необходимой
самообороны.
Строительство храмов и установка статуй издревле были традициями джайнизма, но
однажды возникла ветвь шветамбаров, не признающих поклонения изображениям. Секта
стханакваси, о которой идёт речь, возникла в конце семнадцатого века, хотя её корни можно
найти в 1394 г. в другой группе, которая также отвергла изображения. Хотя большинство
джайнов придерживается древних ритуалов и поклонения изображениям, стханакваси,
которые встречаются в простых залах для медитации, привлекли немало последователей и
произвели множество учёных и благочестивых членов.
ДЖАЙНИЗМ ВХОДИТ В СОВРЕМЕННЫЙ МИР.
Как уже упоминалось, в средние века число последователей джайнизма уменьшилось. В
некотором смысле это усилило джайнизм, поскольку возникли тесно связанные сообщества
джайнов с общими интересами и преданностью своей вере, подкрепляемой их близостью
внутри группы. Так, если взять начало девятнадцатого века, то речь, скорее, нужно вести о
сообществах, чем о единой джайнской общине, так как внутри широкой джайнской
структуры существовало немало, да и всё ещё существует некоторое количество частично
перекрывающих друг друга ветвей. Помимо самого широкого разделения, проходящего
между шветамбарами, сильнейшими в западной Индии, и дигамбарами, существующими в
основном на юге, есть и секта стханакваси (внутри шветамбаров), отвергающая поклонение
изображениям. Терапантхи, отпрыск стханакваси, ведёт начало с 1760 г. и стало хорошо
организованным и активным движением. Школа шветамбара в большей степени, чем
дигамбара, проявляла тенденцию к формированию групп вокруг отдельных учителей и их
преемников. Близость к какому-то храму часто может быть параллелью близости к семье или
касте. Необходимо признать факт, что, как в любой другой живой и активной организации –
религиозной или мирской, различия во мнениях могут возникать внутри широкого единства
джайнской веры.
В девятнадцатом и двадцатом веках можно выделить определённые главные направления
развития. Во-первых, рост современных коммуникаций дал толчок развитию всеиндийских
объединений разных видов. Во-вторых, джайнская учёность, образование и письменность
расширялись, охватывая всё новые и новые уровни: от простой помощи детям до научных
изданий священных текстов и университетских диссертаций на джайнские темы. В-третьих,
джайны стали более внимательными к широкой публике: без попыток посчитать головы
новообращённых, как во многих религиях, они начали распространять знание о своей
религии и поощрять соблюдение её принципов. Параллельно тому имел место некоторый
рост (хотя всё ещё незначительный) интереса учёных и других людей на Западе, а также и
не-джайнов в Индии. И, наконец, первый раз в джайнской истории, джайнизм был перенесён
в Африку, Европу и Северную Америку, где обосновались и процветают джайнские общины.
Джайны имеют долгую историческую связь с финансами и коммерцией и, как следствие,
играют весомую роль в экономическом развитии современной Индии. В девятнадцатом веке
имел место приток джайнов в Бомбей и Калькутту – большие коммерческие и
промышленные центры. Развитие шло не без эксцессов: когда джайнские бизнесмены
впервые занялись текстильным производством в Ахмедабаде, они подверглись критике со
стороны некоторых единоверцев, опасавшихся причинения вреда мельчайшим живым
существам в процессе работы новых машин. Однако честная деловая репутация джайнских
бизнесменов вместе с простым образом жизни сделали своё дело, и многие оказались
чрезвычайно успешными.
Материальное процветание вновь оживило джайнскую преданность делам
благотворительности. Строительство храмов, некоторые из которых были неописуемой
красоты и богатства, типа того большого беломраморного комплекса, возведённого в
Ахмедабаде в 1848 г. видным бизнесменом и посвящённого пятнадцатому тиртханкаре,
успешно продолжалось в девятнадцатом и двадцатом веках. Были основаны образовательные
учреждения и поддерживалась публикация религиозной литературы. В частности,
поддерживаются такие специфические джайнские заведения, как приюты для больных
животных. Щедрость людей всех доходных групп в джайнских делах – главная черта
джайнов, но эта щедрость не ограничивается лишь джайнскими делами.
Давайте теперь выберем несколько, всего лишь несколько, примеров выдающихся людей,
которые проявляли особое внимание к продвижению джайнской веры и принципов в течение
прошлого века.
В 1893 г., когда в США шла подготовка к созыву Мирового Парламента Религий,
организаторы искали представителя джайнов. Приглашение было направлено ачарье
Атмарамджи, но он, поскольку был монахом, не имел права пользоваться каким-либо
транспортом, и задача быть представителем ачарьи и первым джайном, который объяснил
бы свою религию большому заокеанскому собранию, была возложена на Шри Вирчанда
Ганди, почётного секретаря Джайнской Ассоциации Индии. Его лекции в США принесли
ему серебряную медаль Парламента Религий за ораторское искусство. Он получил и другие
награды, а затем было учреждено и философское общество, названное в его честь. Поехав
далее в Англию, он продолжил свои лекции (всего их было 535). Одним из его учеников был
Герберт Уоррен, который стал секретарём Общества джайнской литературы, основанного с
помощью Вирчанда Ганди. Герберт Уоррен написал две успешные книги по джайнизму, в
которых объяснил предмет прямым современным языком. Вирчанд Ганди безвременно умер
в возрасте 37 лет.
Другим учёным мирянином был Чампат Рай Джайн, адвокат по профессии. Он свободно
говорил на хинди, урду и английском, изучал христианство и ислам, и утверждал, что их
|
|
|
