Проблема пространства и времени в географии

Место и роль хорологической концепции в географии. Становление и развитие географии на описательном этапе ее развития также связано с обыденным пониманием пространства. С древности она была хорологической наукой. Два направления в географии, последними великими представителями которых, по определению А. Гетгнера, были Птоломей и Страбон, являлись хорологическими и отличались друг от друга только тем, что одно больше обращало внимание на математическое фиксирование явлений и составление точной карты, а другое сосредоточивалось на природе и обитателях различных стран. «Методологи, которые не утратили связи с развитием науки, всегда выдвигали на передний план хорологическую точку зрения, изучая различия в природе и культуре в разных местах земной поверхности», — отмечал Гетгнер[183]. К ним он относил и К. Риттера, который писал: «Географические науки имеют дело главным образом с пространствами земной поверхности в их земном заполнении, т.е. с описаниями отдельных местностей и их пространственными соотношениями»[184]. Конечно, современная география не сводится лишь к изучению вопросов о том, что и где находится. География действительно наука пространственная, но в данном случае речь идет о пространственности как территориальности, о расположении изучаемых объектов на территории, со всеми ее физико-географическими характеристиками.

Однако сам Геттнер пошел дальше. Настаивая на пространственном характере географии, к устоявшимся хорологическим представлениям в содержании географии он вводит понимание пространства как причинных отношений между объектами различных «царств природы», сосредоточенных на одном месте. «Необходимость хорологической точки зрения, — писал Геттнер, — обусловливается наличностью причинной взаимозависимости между приуроченными к одному месту земли явлениями, в силу чего каждое место на земле представляет единое индивидуальное целое»[185]. Пространство понимается уже не как объем или то, что заполняется материальными телами. Это, по Геттнеру, внутренняя сущность стран, ландшафтов и местностей, которая выражается в причинной связи между соединенными на одном месте земли различными царствами природы и их различными явлениями. Явления, которые не вступают в данные связи и отношения, не входят в область географического рассмотрения. Это было началом уже научного понимания пространства как одного из важнейших свойств определенного рода систем.

Но это представление о пространстве еще обладало серьезными недостатками. Во-первых, пространство рассматривалось вне связи с движением как формой бытия данной географической системы. Открытию географической формы движения материи сильно мешало обыденное понимание движения как перемещения. Во-вторых, географическое пространство еще не понимается как форма бытия системы, содержание которой определяется данной формой движения. В-третьих, пространство рассматривается в отрыве от времени. По Геттнеру, сама география — наука хорологическая, а не хронологическая. Он отмечает, что для географии «время вообще отступает на задний план, что она не изучает временного процесса как такового...»[186].

Определенная попытка раскрыть сущность географического пространства и соединить его с географическим временем была предпринята Э.Б. Алаевым. Он справедливо обращается к философской методологии, правильно отмечая, что географическое пространство есть как бы проявле-ние философской категории «пространство» применительно к географическим «образованиям или объектам». Алаев считал, что каждый географический объект имеет свое физическое пространство и обладает географическим полем. Последнее понимается как ареал, в пределах которого проявляется воздействие данного географического объекта. Географическое пространство, по Алаеву, есть физическое пространство объекта с его географическим полем. «Собственное физическое пространство объекта, — пишет Алаев, — вместе с его географическим полем в совокупности образует географическое пространство данного объекта»[187]. Далее он отмечает, что единство географического пространства и времени должно отражать развитие географических объектов. Это очень важное положение, так как оно указывает на то, что географическое пространство и время связаны только с развивающимися географическими объектами. В этой логике рассуждений не хватает еще одного диалектического положения о связи движения и развития, а именно представлений о географической форме движения материи. Как верно отмечал В.И. Ленин: «Движение есть сущность времени и пространства».

Таким образом, с одной стороны, мы видим, что географы не думают отказываться от обыденного понимания пространства, и это правильно, но, с другой стороны, проявляется все больший интерес к научному диалектическому пониманию пространства как формы бытия движущейся материи. В географии накапливается материал, который в соединении с философской методологией позволит решить эту труднейшую проблему в науке.

Среди систем, изучаемых географией (см. § 2.4.1.), только физико- географические системы географической оболочки, которые состоят из объектов гидросферы, тропосферы и скульптурных форм рельефа, являются носителями географической формы движения материи. А географические ландшафты, территориально-производственные комплексы и другие территориальные системы в географии не относятся к диалектическим системам. Поэтому они не выступают носителями географической формы движения и не обладают географическим пространством и временем.

В практических целях к ним давно применяется обыденное понимание географического пространства и времени. Успешно развивается представление о характерном пространстве и характерном времени, которое хотя и остается в рамках обыденного понимания пространства и времени, но имеет определенное практическое значение.

А так как время включения географической формы движения материи в общественную практику еще не пришло, то вопрос о сущности и диалектическом соотношении географической формы движения, гео- графического пространства и времени продолжает оставаться почти чи- j сто теоретическим вопросом. Все это наносит развитию географии on- j ределенный ущерб, так как не используются важные методологические положения этой философской концепции.

Особое место в развитии представлений о пространстве и времени в географии занимают работы К. К. Маркова. На интересном фактическом материале он показал, что география не только пространственная наука, но и пространственно-временная. Марков отмечает, что покровное оледенение Северного полушария и ледник Антарктиды развивались метахронно в зависимости от условий. Во-первых, Северное полушарие Земли континентальное, а Южное — океаническое. Во-вторых, северные ледники более «теплые», и они тают при потеплении климата. Лед Антарктиды охлажден до -57°С, и потепление климата обусловливает приток осадков и рост массы ледника. В Северном полушарии ледник сохранился на Гренландии и некоторых островах Северного Ледовитого океана, а размеры антарктического ледникового покрова изменились относительно мало. Следовательно, географическое время системы покровного оледенения Северного полушария течет быстрее, а ледника Южного полушария — медленнее. Сама концепция метахронности, по Маркову, основывается на философском положении о пространстве и времени как формах бытия материи. Отсюда можно сделать вывод о том, что системы покровных оледенений Северного и Южного полушарий как носители географического пространства и времени являются саморазвивающимися географическими системами, способом существования которых выступает географическая форма движения материи. Неравномерность течения времени обусловлена тем, что тепловлагообмен в одном случае идет быстрее, чем в другом.

Изучение географических саморазвивающихся систем показало неразрывную связь пространства и времени, раскрыло важное методологическое значение этого положения для теории географии. «По нашему мнению, — писал Марков, — решение проблемы пространства-времени самым непосредственным образом имеет отношение к методологии географической науки»[188]. Тем самым был сделан серьезный шаг в сторону отказа от обыденного понимания пространства и времени, которого продолжали придерживаться географы. География поднималась на новый уровень исследования систем, обладающих географическим пространством и временем как формами их бытия. Сам факт отказа от обыденного понимания пространства и времени по отношению к этим развивающимся системам выносил на повестку дня проблему географической формы движения материи, без которой не могут существовать ни географическое пространство, ни географическое время. Как известно, Марков был ярым противником идеи географической формы движения материи. Логика изучаемого материала оказывалась сильнее убеждений ученого. Интерес - I ю, что примеры метахронного развития флоры и фауны, которые Марко-иым приведены отдельно от примеров развития покровных оледенений, скорее говорят о специфике биологического пространства и времени и раскрывают метахронность течения биологического времени в связи с особенностями биологического пространства.

Накопленный Марковым материал и его рассуждения, обращение к другим наукам и к философской методологии развивали представления географов о своей науке, о специфике географического пространства и кремени.

В чем же сущность географического пространства? Пространство как форма бытия саморазвивающейся системы есть не взаимное расположение ее объектов, а их закономерная связь, благодаря которой осуществляется сама форма движения материи — производство и воспроизводство содержания системы. В расположении объектов систем данного типа никогда не будет повторяемости, идентичности, совпадения, т.е. закономерности. А в связях объектов этих систем обязательно существует повторяемость, совпадение, объективность и т.д., т.е. закономерность.

Время как форма бытия саморазвивающихся систем представляет собой чередование состояний системы. Когда система не меняет своего содержания, ее пространственные связи остаются теми же. Но если происходит изменение содержания, то возникают новые или исчезают некоторые старые связи. Определенные пространственные связи и есть состояние системы. А смена или чередование существования определенных связей между компонентами системы и есть время. Когда Марков описывал метахронное развитие ледников Северного и Южного полушарий Земли, он имел в виду следующее: на севере пространственные связи меняются быстрее, чем на юге, и географическое время здесь течет быстрее.

Понимание географического пространства и времени как форм бытия применимо только к диалектическим системам географической оболочки, которые являются носителем географической формы движения материи.