Концептуализация и опыт. Упражнение «Рондо»

"Память говорит мне, что я сделал это. Гордость утверждает, что я не мог этого сделать. Гордость скоро победит". Ницше.

Представление или концептуализация играют особую роль в потоке опыта. Практикование различения "наблюдаю-воображаю" в течение не­которого времени привела меня к несколько пугающим представлени­ям об опыте. От момента к моменту наше восприятие в значительной степени определяется не новыми, приходящими ощущениями, а уже существующими структурами интерпретации, в которые попадают новые сенсорные данные. Иногда (и такие случаи запоминаются) новые данные сдвигают или даже отбрасывают существующую струк­туру, но гораздо чаще новое теряется или трансформируется в пред-существующих старых формах. Глядя через стол напротив во время завтрака, я редко вижу вновь рожденную, только что созданную жен­щину, - я вижу мою давно знакомую жену. Я не слышу, что она в действительности говорит, я знаю, что она в действительности имеет в виду. Если через пять минут меня спросить, что она говорила, я дам пересказ моих представлений, а совсем не того, что она действительно сказала. Вопрос здесь в том, сколь много в опыте каждого момента определяется тем, что актуально, находится здесь и сейчас, что ново, - а сколь много принадлежит понятиям. Цель концептуальных струк­тур, я полагаю, в том, чтобы создавать больше устойчивости в воспри­ятии, но любой хорошей вещи может быть слишком много.

Одно из упражнений в наблюдении, которое я часто предлагаю, таково: прямо перед обедом обратить внимание на опыт "голодности" и просмотреть, сколь много в этом того, что основано на здесь и теперь присутствующих ощущениях, таких как урчание в желудке или слю­на во рту, а сколь много - на концептуализации: как много времени прошло после завтрака, который час и т.п.. Концептуализация обыч­но доминирует в создании голода и часто после этого упражнения люди некоторое время не испытывают голода.

Долгое время, когда я работал целыми днями, я страдал от послепо­луденных спадов - периодов слабости, приходивших около четырех часов дня и длившихся до пяти. Я принимал это как факт жизни, ожидая их, и был внимателен в назначениях чего-то на этот час, зная, что это случится. Затем, практикуя регулярно осознание, я начал замечать с подозрением, что в некоторые дни не было спада, и по рассмотрении оказалось, что это были дни, когда происходило что-то интересное. Внимательно рассматривая, что происходит во мне, я обнаружил, что случайный зевок вызывает за собой мысль "А, вот оно", может быть воспоминание, что я поздно лег вчера вечером, - и скоро я оказывался в кульминации спада. Я понял, что концептуали­зация и ожидание формировали реальность и делали это с самоподтверждающей силой. Если же я лишь замечал зевок и не придавал ему значения, то иногда я чувствовал себя усталым, а иногда - нет! При­чем это больше зависело от того, что мне предстояло, чем от того, что было в прошлом, от того, куда я шел, а не от того, где я был.

Однажды в эти времена пациентка сказала мне: "Я знаю, терапия -долгий и сложный процесс..." - и я понял, что для нее это так и будет. Даже если она скоро почувствует себя лучше, она найдет какие-ни­будь представления, с помощью которых она снизит ценность видимо­го улучшения и оправдает свою концептуализацию - утверждая ее правоту и делая ее еще более правой для следующего раза!

Концептуализация может стать препятствием для протекания опыта. Понятия и представления, какова бы ни была их цель или предпо­лагаемая ценность, действуют на опыт замораживающе, замедляют поток, подавляют то, что свежо и ново в ситуации, вносят некоторую, так сказать, затхлость. Сюда относится и то, что раньше говорилось об оправдании, указывая на нечто в структуре и проявлениях концепту­ального мира. Когда у человека возникает чувство какого-либо рода: любовь, страх или гнев, то часто первой реакцией бывает проверить это чувство на правильность, посмотреть, соответствует ли оно правилам личного мира человека. Если возникшее чувство не подходит, оно почти наверняка будет уничтожено или искажено до степени компромисса, который более соответствует и может быть объ­яснен, защищен и оправдан.

Упражнение, которое я называю «рондо», полезно для ослабления привязанности опыта к концептуализации, для того, чтобы дать опы­ту, который хочет иметь место - получить его, а понятиям, которые стремятся сдерживать его - ясно проявиться. Инструкции для рондо: человек, выполняющий упражнение, сидит лицом к партнеру, помогающему ему. Оба сидят в открытых позах, довольно близко друг к другу, поддерживая контакт взглядом. Выпол­няющий упражнение выбирает ключевое слово или фразу, которая содержит для него какой-то эмоциональный заряд. Это могут быть названия эмоций - страх, гнев и т.п., или более сложные состояния -унижение, отверженность; имена людей, фразы, которые человек много раз слышал в детстве. Цель упражнения в том, чтобы снять некоторую часть заряженности через катарсис, и в том, чтобы рас­крыть нечто из содержания и значения, окружающего слово или фра­зу, но пока неясного.

Процедура состоит в том, чтобы повторять слово или фразу снова и снова без остановки, но не быстро и не автоматически. Как только возникают мысль, воспоминание, телесное ощущение или образ, име­ющие отношение к теме, выполняющий упражнение рассказывает или описывает их, занимая этим столько времени, сколько это зани­мает. Затем он немедленно возвращается к повторению слова или фразы. Отсюда и название - рондо - музыкальная форма, которая постоянно возвращается к одной и той же теме. Инструкция требует все время занимать рот говорением, не останавливаясь и не давая концептуальной организации и стиранию возникать. Слезы и интен­сивные переживания обычны и "о'ксй", если только они не останавли­вают и не замедляют процесс. Дайте им пройти и продолжайте. Глав­ная задача помощника - быть здесь и принимать то, что возникает, напоминая выполняющему, чтобы он не останавливался, щелчком пальцев или повторением ключевого слова или обращая его к созна­нию, если он начинает произносить фразу механически.

Работа с различением концептуализации и опыта может быть на­звана хлебом продолжительной консультативной работы терапевта. Представления о себе, о прошлом, о самом времени, о других, о собы­тиях со сравнениями, суждениями и чувствами, естественно вытекаю­щими из представлений, - основные препятствия к простой, принима­ющей жизни опыта, жизни как она есть. Гештальт-терапию часто связывают с фокусировкой на чувствах, но я все больше вижу, что чувства - только естественный результат концептуализации, которой человек придерживается - именно с ней надо работать. Если человек говорит о страхе как проблеме, то нужно смотреть на представления, которые он использует для возбуждения страха.