Позиция терапевтического слушания

Помочь другому человеку возможно через вхождение с ним в интеракцию способом, по крайней мере, частично, вербальным. В этом сходятся все терапевты и консультанты. Однако на этом сходство их взглядов кончается. Не согласия в вопросах о том, что такое «помощь», каким образом она воздействует на пациента и что надо предпринять, чтобы она имела место. Все эти вопросы трактуются в разных теориях и школах по-разному.

Слушатель бессознательно влияет на говорящего. Слово «слушатель» предполагает принятие пассивной роли, а «процесс слушания» намекает на некую активность. Слушатель влияет на говорящего посредством вербальных реплик, интонаций и тембра голоса, мимики, позы и множества других средств, использование которых, как правило, остается за пределами сознания. Это явления выражают отношение к процессу слушания, которое имеет слушатель, а также установки в отношении интеракций. Степень осознания позиции может быть весьма различной. Иными словами, слушатель может знать о своих намерениях и установках, а может не знать, но независимо от этого действует в согласии с ними. Позиция слушателя терапевта - суть терапевтической теории.

Каждая из теорий психотерапии устанавливает или подразумевает определенную позицию слушания. Каждая из теорий имеет так же разработанную систему принципов и установок в отношении личности и ее опыта, их истории и причины. Это системы часто весьма сложные и замысловатые, иногда называют «теологией» теории. С точки зрения психотерапевтической практики позиций слушателя-терапевта является наиболее существенным моментом. От «теологии» можно во многом отвлечься, а для целей обучения позиция слушания может быть использована, как собственно теория вне отношений к ее «теологии». Посредством старательного и вдумчивого отношения к позиции можно также проникнуть и в то, что составляет истинную суть теологии. Если она является чем-то большим, чем теоретической декорацией, она непременно проявится и в соответствующей ей позиции слушания.

Поскольку позиция слушания и теология теории до некоторой степени неразделимы, возможно случаи ложного следования теории, когда терапевт принимает содержание той или иной теории, а в практической работе занимает позицию слушателя, не согласующуюся с теологией, принятой им теории. Так, терапевт может быть на словах и в своем убеждении ярым последователем Роджерса и использовать в своей работе много слов, ассоциирующихся с его теорией, но занимать позицию авторитарного слушателя. В результате - пациенты сбиты с толку и неизбежны реакции психологической защиты.

Оказывается также, что теории с совершенно различными теологиями генерируют позиции слушания, различия которых неуловимы. Это наблюдение позволяет предположить, что и теологические различия не так велики, как кажутся теоретикам.

Полагаю, что для целей обучения вполне возможно предлагать позиции слушания, как таковые, без теологии. Посредством сознательного целенаправленного их применения можно довольно быстро освоить их на уровне перцепции и действий, выяснить, какие эффекты вызывает та или иная позиция у пациентов. Практическое обучение порождает знание не столько интеллектуальное, сколько «организменное». Уровень приобретенного знания подобен тому, который мы получаем при обучении езде на велосипеде или игре на пианино. Обучаясь ездить на велосипеде, мы изучаем нервно-мышечные последствия каждого своего движения. Если я определенным образом поверну руль при данной скорости и на данной поверхности, велосипед сделает вполне определенный поворот в движении. С течением времени можно научиться вязать при езде «без рук», что в начале обучения представлялось совершенно невозможным. Обучаясь позиции слушания, аналогичным образом можно узнать, какие последствия имеют определенные слова и предложения, высказанные в той или иной ситуации. При достаточно долгом и упорном обучении у такого «опытного» слушателя происходит усвоение знаний на организмическом уровне и он ощущает в своем поведении (как слушатель) все больше свободы, эластичности и размаха.

Рекомендуем студентам какое-то время посвящать целиком тренировкам в одной позиции, не прибегая к другим стилям интервенции, даже если они более уместны в данной ситуации. Оставаясь в пределах одного стиля реагирования, можно гораздо быстрее и эффективнее освоить его возможности, чем обучаясь ему «в смеси» с другими стилями.

Кое-кому может показаться, что мы говорим о «техниках», используемых на основе сознательного выбора в тех или иных ситуациях. Однако реально не бывает так, что терапевт имеет «под рукой» все позиции и выбирает из них нужную в конкретной ситуации. Скорее слушатель сам становится этими позициями или они становятся его частью, которая в соответствующей ситуации проявляется в виде интенций. В японском искусстве самообороны айки-до именно так представляют отдельные приемы и всю их совокупность (ката). Там не обучают отдельным приемам в связи с их использованием в той или иной ситуации нападения на обороняющегося («слушателя»). Абсурдно говорить о сознательном выборе техники самообороны, когда вы подверглись внезапному нападению. Не менее абсурдно рассчитывать на возможность выбора психотерапевтического приема в момент выслушивания пациента.

Вместо этого учителя айки-до побуждают учеников столь долго и углубленно отрабатывать и изучать приемы, что их исполнение становится свободным, плавным и спонтанным, а в ситуации нападения делается по-простому то, что делается. Подобно этому обучающийся игре на фортепиано, долго время играет «гаммы». Чем больше он тренируется в этом, тем лучше играет музыкальные произведения. Опытный пианист не подумает во время концерта: «Так. Теперь я играю гамму «А», так же и терапевт, освоивший все позиции слушания, просто сделает в процессе психотерапии то, что сделает, не думая о том, какую позицию он использует. Таким образом, искусное использование приобретенных знаний и навыков сводится не к оперированию этими знаниями, а к оперированию самим собой, владеющим этими знаниями.

Обычно обучение позициям слушания происходит в парах, причем участники по очереди играют роли слушателя-терапевта и пациента. Во время таких тренировок мы рекомендуем не «смешивать» изучаемые позиции, а применять каждую в течение достаточно длительного времени (минуты, десятки минут). Как уже отмечалось, такая концентрация на приеме ускоряет общий процесс обучения.

Мне приходилось также проводить тренировки в «живой» ситуации. С согласия пациента, введенного в курс дела, он проводил 10-15 минут, слушая исключительно в одной позиции. Иногда этот «тренировочный» период психотерапевтического сеанса становился и для меня, и для пациента его наиболее плодотворной частью. Введение в атмосферу психотерапевтического сеанса духа исследования и взаимного обучения помогает преодолеть дистанцирующую мистику «эксперта», которая так часто вредит отношениям пациента и терапевта, помогает пациенту осознать свои силы и возможности и пределы возможностей его терапевта.

На сеансах групповой психотерапии я иногда отвожу некоторое время на тренировку выслушивания в разных позициях. Это может быть и самостоятельным психотерапевтическим приемом и подсобным – для повышения качества коммуникации в группе.

Ниже представлены девять позиций выслушивания, применение которых отработано на практике. Для каждой сформулированы фундаментальные принципы, касающиеся поведения и сознания участников коммуникации. Предложены возможные формы и приемы реализации этих позиций. Приводятся также дополнительные замечания и исторические данные, которые могут оказаться полезными.