"вещи, которые следует считать полностью написанными о[d]" 5 страница

Рис. 9

Рис. 10

Пусть ⁸ мы по-прежнему представляем этот вопрос на более крупном рисунке, для более наглядной иллюстрации. Предположим, что сосуд ABCD (Рис. 11), заполненный частицами воды, в которые попадают частицы холода, чтобы склеить их вместе в виде пакетов всевозможных неправильных фигур и величин. Но давайте пока предположим, что в посылке их семь, и что это те посылки, которые мы обозначили кривыми линиями, соединяющими их. Все равно, какую комнату они занимают. Пусть они будут взяты в любой другой фигуре, какой угодно. Очевидно, что они будут втянуты в эту форму (рис. 12), и что они не могут лежать в такой форме без гораздо больших пустот, чем раньше; и что, когда они приведены в эту форму, поверхность воды должна быть значительно поднята над краем сосуда ABCD, и вода займет гораздо больше места, чем раньше, пусть они лежат так близко, как позволят их фигуры. Эти пустоты будут больше или меньше, caeteris paribus, в зависимости от того, насколько застывшие посылки больше или меньше. Но пустоты будет гораздо больше, чем то, что будет вызвано просто их фигурами, потому что эти посылки жесткие, и многие из них связаны или, скорее, приклеены друг к другу так, что они не смогут свободно перемещаться и приспосабливаться друг к другу настолько, насколько позволит их фигура из.

Рис. 11

Рис. 12

Но здесь я хотел бы отметить, что в этом нет никакой необходимости, что мы должны предполагать, что частицы воды имеют именно такую форму или лежат в таком порядке, как они представлены на рисунке.

Теперь из приведенных выше принципов совершенно очевидно, что многие из этих участков могут быть объединены в один, и часто так и будет, поскольку мы видим, как множество пузырьков на поверхности воды сливаются в один. Например, склеивающие частицы, которые скрепляют посылку O (Рис. 12) может случайно зацепиться за посылку G или F, и тем самым они будут втянуты в одно целое. Это будет, особенно, при усилении холода или вторжении большого количества этих частиц. Ибо, в то время как сначала частиц было не больше, чем достаточно, чтобы удерживать отдельные участки вместе, большее количество, заполняя пустоты, так склеит их вместе, что они будут переходить одна в другую.

Теперь ясно, что при увеличении холода там, каким бы твердым лед ни был, а его части неподвижными, все же увеличение холода вносит изменения в расположение его частей, поскольку это заставляет лед набухать и подниматься, как кипящая вода. И также несомненно, что такое перемещение нескольких замороженных пакетов в соответствии с этими принципами приведет к набуханию льда и займет больше места. Если посылки F, G, и O должны столкнуться с одним и вместе сформироваться в шарообразную фигуру, этого не могло бы быть без проталкивания посылок H и Я выше. И это не было бы компенсировано исчезновением других частей, потому что целое слишком жесткое и упрямое, чтобы некоторые части могли занять место других, которые перемещаются.

Это также естественно и неизбежно вытекает из тех же принципов, что сильное усиление холода вызовет трещины во льду. Для предположения, что посылки H, I, K, L и O, при увеличении количества охлаждающих частиц, втягиваются в одну посылку. Очевидно, что этого не может быть, не толкая F и G и части с каждой стороны еще дальше расходятся. И если существует сила многих таких участков, объединенных близко друг к другу или в диапазоне, мы можем предположить, что этой силы будет достаточно, чтобы сделать трещину во льду.

Из тех же принципов очевидно, что если это застывающее вещество попадет среди частиц, которые настолько неподвижны, что их нельзя вывести из их порядка, в котором они находятся, оно уплотнит их и втянет в более тесные границы. Ибо стягивание вместе, очевидно, является их подлинным эффектом; и это расширение и разрежение являются случайными и вызваны только изменением порядка и текстуры частиц при стягивании вместе. Следовательно, там, где происходит это объединение без изменения порядка, будет происходить сгущение без разрежения. Итак, принято считать, что твердые тела сжимаются от холода.

И, видя естественный и подлинный эффект этого охлаждающего вещества, состоит в том, чтобы стягивать частицы вместе, а разрежение происходит только случайно из-за изменения положения, которое [вызывает] такое сгущение; очевидно, что если эти частицы обнаружат, что вода уже намного более разрежена, а ее частицы более рассеяны, чем требовало бы такое положение, он будет конденсировать его или стягивать частицы вместе, как в облаках и парах. То, что холод делает твердые тела хрупкими, также легко объясняется теми же принципами. Очевидно, это делается путем лишения их эластичности. Раньше они сгибались и не ломались, потому что частицы не были такими неподвижными между собой, но когда тело было согнуто, они могли сдвинуть что-то со своих мест, чтобы избежать полного отделения одной части от другой, чтобы не было трещин. Но эти частицы, попадая внутрь, так быстро соединяют их вместе, что они становятся неподвижными.

Хотя я полагаю, что существует необходимость в предположении некоторых таких частиц, чтобы объяснить замерзание воды, все же я полагаю, что в этом нет никакой необходимости, чтобы объяснить затвердевание воска или жира. Ибо их частицы, по-видимому, имеют такую форму, что они сами по себе склонны слипаться, и только активные частицы тепла удерживают их от прилипания друг к другу; как в металлах, так и в камнях, песке и золе, которые все способны разжижаться. Но если частицы воды так же склонны к слипанию, как частицы воска, им потребуется столько же тепла, чтобы удержать их врозь; но если не так много, почему они расщепляются намного сильнее, если они вообще расщепляются? Тем не менее, без сомнения, охлаждающие частицы делают воск и жир более твердыми, чем они были бы сами по себе.

Исходя из вышеизложенных принципов, я думаю, легко объяснить то болезненное ощущение, которое вызывается у нас и которое мы называем холодом. Ибо необходимо, чтобы эти частицы связывали жидкости тела и прерывали движение крови и животных духов, которые заставляют сжиматься, напрягаться и сжимать сосуды, вены и нервы, и, что наиболее легко, капилляры.

По этой причине вода не такая прозрачная при замораживании, а жир - при затвердевании на холоде, потому что частицы так притягиваются друг к другу, что остаются пустоты. Также легко и естественно предположить, что те сверхактивные частицы, которые вызывают нагрев, должны отделить эти частицы от других, к которым они присоединяются, и тем самым снова освободить их.

[13] Звук, или причиной звука, принято считать вибрирующее или дрожащее движение воздуха, состоящее из быстрых и очень внезапных толчков или скачков воздуха, отвечающих взаимностью. Очень легко понять, почему встреча двух твердых тел ⁹ должно вызывать такую дрожь, соответствующую дрожанию этих тел; и почему тело, движущееся устойчиво, хотя и очень быстро в воздухе, должно вызывать небольшое такое движение в воздухе. Но мы находим, что самые сильные звуки вызваны закрытием или закрытием промежутка или пустоты, образовавшейся в воздухе, что очень согласуется с рассуждениями о том, что так и должно быть. Для создания такого разрыва из веса действующей атмосферы и ее очень эластичной природы обязательно следует, что стены пустоты должны сталкиваться друг с другом с невероятной силой и что они должны ударяться друг о друга с большой силой; при этом воздух, который таким образом встречается, будет очень сильно сжат, и снова, по причине своей упругости, очень внезапно и с силой расширится снова; но, согласно законам движения упругих тел, ¹ с вдвое большей силой, чем такое же количество воздуха, сжатого на твердом теле, расширилось бы само. Ибо тогда воздух был бы отброшен назад только своей собственной пружиной, но теперь - ею и пружиной воздуха, с которым он столкнулся. Пусть воздух встретится у самолета AB [Рис. 13], и быть сильно сжатым ударом. Очевидно, что воздух по правую руку от этой плоскости подскочит обратно к правой руке этой плоскости благодаря своей собственной упругости, но упругость воздуха, который находится по левую руку, будет толкать его таким образом с равной силой, и поэтому возвратно-поступательные движения будут повторяться с большой силой на какое-то время.

[14] Гравитация. Пусть это будет следствием одного из предыдущих предложений: ² отсюда следует, что два атома или частицы, какими бы малыми они ни были, могут под действием силы своего притяжения расщепляться друг с другом с любой конечной степенью прочности, которую можно назвать, и все же не расщепляться с бесконечной силой. Ибо, видя, что, когда их поверхности касаются друг друга, они стремятся друг к другу с бесконечной силой; и чем ближе два атома приближаются к такому соприкосновению, тем с большей силой они стремятся друг к другу; и среди бесконечного числа степеней близости нет ни одной, кроме возможной, все они не хватает бесконечные, но которые [не] соприкасаются: отсюда следует, что нет никакой степени конечной тенденции друг к другу, кроме той, на которую способны наименьшие частицы. И нет ничего удивительного, если две очень маленькие частицы будут соединяться друг с другом с такой силой, которая превысит силу движения кометы в ее перигелии, так что, если бы вся сила этого движения могла быть применена к этим атомам, она не смогла бы разорвать их на части; и и все же для этого будет достаточно большей силы

Рис. 13

[15] Плотность. Поры. Если мы не должны предполагать, что тела, которые являются очень твердыми, могут все же не иметь и тысячной доли пространства, содержащегося в его пределах, заполненного материей (хотя мы не должны предполагать, что части тела имели особое расположение, созданное для этой цели), но только первичный атом должен быть из всевозможных фигур, безразлично и случайно собранных в кучу: если это так, мы можем справедливо предположить, что эта куча будет составлять не более половины ее материи. Пусть эти кучи составляют так много частиц, из всех цифры безразличны, и в то же время последовательны и достаточно убедительны, чтобы мы могли знать. Пусть эти частицы будут соединены вместе, чтобы образовать другие частицы. Они также оставят половину пространства пустым, даже их самих; так что половина пространства между этими частицами будет пустой, а половина внутри них, так что только четверть будет заполнена. Если мы предположим, что из них снова состоят другие частицы, но восьмая часть будет заполнена; и к тому времени у нас будет десять таких составов, у нас не будет заполнено и тысячной части пространства. Примечание. Б. Об этом думали раньше.

[16] Выдохи. Это должно быть соединено с манерой выдыхания воды. ³ Я не знаю, выдыхаются ли таким образом какие-либо другие тела, кроме воды. Мы знаем, что масло можно выдыхать, хотя и очень трудно и медленно; и будет ли это пузырьками, я не могу сказать. Я полагаю, что ничто, кроме того, что является жидкостью, не выдыхается или не вызывается теплом или солнечными лучами, чтобы подняться в атмосферу таким образом, будучи разреженным так, чтобы его поддерживал простой вес атмосферы; потому что свойства жидкого тела кажутся необходимыми для такого разрежения. Ибо для того, чтобы существо было способно к такому разрежению, необходимо, чтобы тело легко воспринимало впечатление лучей, чтобы рассеивать его за пределы и расширять свои части; и все же части должны так прилипать друг к другу, чтобы полностью исключить возможность заполнения окружающим воздухом мест, которые были оставленный пустым из-за этого расширения. Ибо, как бы сильно ни были разбросаны части, все же, если воздух попадет между разбросанными частями, в его пределах будет не меньше материи или веса, чем в таком же количестве остального воздуха, и поэтому разреженное тело не поднимется в воздух.

И все же я очень далек от мысли, что нет ничего, кроме жидких выдохов, или что нет никаких тел, но солнечные лучи заставляют жидкости подниматься в атмосфере, или что жидкости являются проводниками всех выдохов. Я полагаю, что солнечные лучи заставляют частицы любого рода рассеиваться по всей атмосфере таким же образом, как рассеиваются запахи и те составные части атмосферы, о которых мы говорили при рассмотрении атмосферы. ⁴ И легко представить, что многие из этих частиц, когда случается, что их достаточное количество собирается вместе, должны быть способны создавать тепло таким же образом, как частицы солнца, и с любой степенью интенсивности и с любой степенью внезапности.

[17] Солнце Солнце представляется мне жидким телом по трем причинам: [1] Такое расположение частей представляется мне наиболее удобным для генерирования и сохранения того самого поразительного движения кишечника его частей, которое является причиной столь сильного света и тепла. Если это твердое твердое тело, то большинство его частей неподвижны и не двигаются, и поэтому кишечник не совершает никаких движений. Мы не видим никакого огня, возникающего самопроизвольно и самопроизвольно ни в таких твердых телах, как железо и камень; но либо в тонких порошках, либо в жидкостях, части которых лежат свободно и [легко] приводятся в сильное движение и сохраняются в том же виде, в каком они были созданы. Если бы солнце было твердым телом, подобным камню или железу, и все те частицы, в которых происходит это бурное кишечное движение в его порах, не имели бы такой честной игры.

2. Я полагаю, что те изменения, которые наблюдаются на поверхности Солнца в телескоп, не так хорошо согласуются с телом, части которого твердые и неподвижные, как с телом, все части которого лежат свободно.

3. Поскольку мы не видим ничего, кроме тела, которое при такой степени нагрева немедленно стало бы жидким, мы не видим ничего, кроме того, что расплавится при в тысячу раз меньшей степени нагрева и при гораздо менее тонкой и проникающей теплоте. Мы не видим ничего, кроме того, что будет растворяться, и его части мало-помалу отделяются одна от другой при медленном огне. Каким же странным должно быть поэтому тело, которое столько веков выдержит такую степень жара и не растворится.

[18] Солнце. Может показаться странным, что свет солнца, который мы считаем не чем иным, как светом великого огня, так сильно отличается от света всех огней на земле, то есть настолько ярче и белее.

(1) Что касается его большей яркости, то это не что иное, как естественное следствие величины солнца двумя способами: 1. Пожары, будучи такими большими, естественно и неизбежно приведут к тому, что каждая часть этого огня станет намного горячее и ярче, чем это было бы в противном случае. Если квадратный фут солнца сам по себе очень горячий, он будет намного горячее, когда он будет окружен со всех сторон одинаковой степенью тепла на многие тысячи миль. Несомненно, что все окружающие части огня добавляют тепла к этой его части в соответствии с квадратом расстояния и, таким образом, делают его ярче, а также горячее. Это очевидно, если пространство на солнце площадью в квадратный фут они будут наполнены частицами, которые очень сильно возбуждаются сами по себе, но если к этому возбуждению добавить жар окружающего огня на многие тысячи миль, они будут более возбужденными. И поэтому те частицы, которые посылаются, будут выпрыгивать тем быстрее, то есть свет и тепло будут тем сильнее. 2. Что, естественно, чрезвычайно способствует распространению света и тепла, так это огромное давление атмосферы Солнца, которое несравнимо больше, чем давление атмосферы земли. И хотя атмосфера рядом с солнцем очень редкая из-за чудовищной жары, разрежающей ее, все же renixus от этого никогда не становится меньше. Если действие и реакция равны, мы знаем, что renixus из воздуха поступает свет и тепло. Таким образом, мы видим, что огонь гасится удалением воздуха.

(2) Что касается белизны солнечного света, сэр Исаак Ньютон показал, что она заключается в пропорциональной смеси лучей всех цветов. И из того, что было сказано ранее, краснота и желтизна вызваны тем, что лучи имеют больший объем. И мы видим, что свет кулинарного огня и свечей красноватый и желтоватый, состоящий в основном из более крупных лучей; и, видя, что солнечные лучи белые, это должно быть потому, что в них больше более тонких лучей синего и зеленого цветов. И это также будет естественным эффектом огромной массы и большего солнечного тепла. Чем сильнее возбуждение и сотрясение частиц, тем эффективнее будут разделяться их части, и лучи станут тонкими. Мы знаем, что это отбеливает лучи по опыту, потому что мы видим, что чем ярче и жарче огонь, тем белее его свет.

Но не возникнет никаких трудностей, если мы предположим, что частицы солнца сначала сделаны более тонкими, а лучи, следовательно, более белыми. Мы видим, как сера горит синим, а угли - красным; и почему не может быть тела, в котором должным образом сочетается то и другое, чтобы вызвать белизну?

[19] Море Соленость моря не покажется нам чем- то трудным, если мы рассмотрим:

1. Что земля имеет бесчисленные жилы, пласты и участки ископаемого и минерального вещества, которые способны растворяться и смешиваться с водой.

2. И видя, что море покрывает, омывает и впитывает такую большую часть мира, невозможно не предположить, что очень большое количество этих жил и руслов должно быть пропитано и омыто морской водой.

3. Некоторые из этих окаменелостей сами по себе растворяются в воде и смешиваются с ней; и особенно соль, возможно, больше, чем любая другая.

4. Некоторые из этих частиц, если их отделить и смешать с водой, снова выпадут в осадок, и вода со временем очистится от них. Но соль никогда этого не сделает, но если она лежит на дне воды, она сама по себе поднимется и рассеется по всей воде и больше не выпадет в осадок. Ибо, если оно должно осаждаться, его природа должна быть изменена: что еще должно заставить то, что прежде само по себе поднималось и рассеивалось в воде, теперь осаждаться и отделяться от воды? И, возможно, никакие другие частицы, которые можно найти в сколь-нибудь значительном количестве на земле, кроме соли, не имеют такой природы; они сами по себе рассеиваются в воде и так продолжаются, не выпадая снова в осадок, не собираясь наверху и не отделяясь каким-либо образом. Другие частицы могут так поступать, потому что они соединены с частицами соли, такими как частицы квасцов и других веществ, которые в значительной степени состоят из частиц соли; но все же вероятно, что со временем эти другие частицы, будучи отделенными от соли, могут осаждаться или подниматься и оставлять только чистую соль.

5. Следует учитывать, что соль сама по себе растворится и смешается с водой до такой степени, что вода будет как бы удовлетворена. И тогда, сколько бы соли ни было добавлено, она выпадает в осадок и отказывается смешиваться с водой.

6. Из этих соображений следует, что если только морская вода не будет настолько насыщена солью, что больше не сможет ее удерживать, то вся соль, которая когда-либо смешается с морской водой, останется там.

7. Из этого следует, что если морская вода не насыщена солью или содержит не так много частиц соли, как может вместить, то морская вода никогда не сможет насытить ее достаточным количеством соли; и что, хотя вся соль, которую вымывает море, и вся соль частицы, которые когда-либо каким-либо образом попадали в море, теперь смешиваются с морской водой, но их недостаточно, чтобы насытить ее; поскольку она сохраняет все, что получает, пока не насытится.

8. Можно считать, что помимо соли, которая рассеивается в море из этих слоев, которые омывает море, она удерживает все частицы соли, которые переносятся в нее всеми реками; которых, хотя их и должно быть немного через короткое время, все же, потому что море сбрасывает само по себе их больше нет, но вода, когда она возвращается при выдохе или иным образом оставляет ее позади, за целые века они унесли бы достаточно, чтобы сделать морскую соль. Ибо в верхнем слое земли содержится множество частиц соли, как видно из того, что растения имеют так много соли в своем составе. Реки, должно быть, приносят с собой их множество, особенно в те времена, когда они выходят из берегов. Большие количества должны быть унесены в реки дождями и таянием снегов, так что это невозможно, но море со временем должно стать соленым.

[20] Гром. Для грома примечательно, как долго одна часть звука будет слышна за другой, когда очевидно, что звук издается в одно мгновение молнией, которая больше не продолжается. Это происходит из-за длины потока молнии, из-за чего одна часть находится намного дальше от нас, чем другая, так что звук доносится дольше, он велик, пока идет последовательно. Следовательно, при раскатах грома, которые раздаются рядом с нами, первый шум, который мы слышим, кажется очень близким к земле, а затем он, кажется, удаляется все дальше и дальше, и последним будет ропот в облаках. Ибо, хотя шум, который был сделан в облаках, и шум у земли были сделаны вместе, как в одно мгновение, все же тот, что в облаках, намного дальше и, следовательно, дольше доносится, и это гораздо более низкий звук, когда он приходит.

Быстрая вибрация воздуха так сотрясает и перемешивает, разрывает и уплотняет пузырьки облака, из которого оно состоит, что вскоре после сильных раскатов грома дождь льет в еще большем количестве.

[21] Смысл. Маловероятно, что, когда прикасаются к частям тела, животные духи, которые были в этих частях нервов, доходят до мозга, прежде чем душа воспринимает; но это движение продолжается к мозгу в трубках, которые содержат животные духи, как движение в трубке, полной с водой. Если вода на одном конце движется не так уж мало, движение продолжается до другого конца, или, как движение, сообщаемое крови в артериях пульсом сердца, передается по всему телу.

[22] Ореол. Причина, по которой обычно образуется круг вокруг солнца или луны незадолго до наступления непогоды, а не в другое время, заключается в том, что полости пузырьков при подготовке к дождю уменьшаются, внутренний воздух теряет свое возбуждение и тепло; и, таким образом, кожа обязательно делается толще: откуда из этого обязательно следует, что большая часть лучей будет преломляться. Когда кожа очень тонкая, лучей очень мало, но они проходят через кожу дважды. Мы показали, что только те лучи, которые вообще не проходят через него, являются лучами, образующими круг. ⁵

[23] Цвет. Мы уже предположили, что различная преломляемость лучей возникает из-за их разного объема. ⁶ Мы также предположили, что это очень эластичные тела. Исходя из этих предположений, цвета естественных тел могут быть объяснены, ⁷ вот почему некоторые частицы материи отражают такой вид или виды лучей, а не какие-либо другие. Разная плотность частиц, из-за которой возникает различное притяжение, и вместе с их разной твердостью, будут объяснять все. Некоторые тела имеют так мало твердости и так легко поддаются, что они не способны противостоять воздействию никаких лучей, кроме самых слабых, самых отражаемых и самых слабых лучей. Все другие лучи, которые больше, и поэтому их силе не так легко противостоять, преодолевают сопротивление частиц, которые стоят на их пути. Поэтому такие тела кажутся голубыми, как атмосфера или небо, дым и т. Д. Опять же, известно, что наиболее преломляемые лучи легче всего притягиваются, то есть легче всего останавливаются или отклоняются притяжением; ибо, как уже было показано, преломление и отражение от вогнутых поверхностей происходит притяжением. ⁸ Следовательно, поскольку наиболее преломляемые лучи наиболее сильно отклоняются при преломлении и легче всего отражаются внутрь от поверхности и наиболее сильно отклоняются при прохождении мимо краев тел, из этого следует, что притяжение оказывает наибольшее влияние на наиболее преломляемые лучи.

Также очевидно, что частицы тел, которые являются наиболее плотными, обладают самым сильным притяжением. Следовательно, частицы любого тела могут быть настолько плотными и притягиваться так сильно, что будут удерживать все меньшие и более преломляемые лучи; так что ни один из них не будет отражен, а только более сильные лучи, на которые притяжение этих частиц может оказывать меньшее влияние. При этом тело станет красным.

А что касается промежуточных цветов, частицы тела могут быть настолько плотными, чтобы удерживать все наиболее преломляемые лучи, и все же могут быть недостаточно твердыми, чтобы противостоять удару наименее преломляемых. При этом тело может стать желтым, или зеленым, или любого другого промежуточного цвета.

Или же тело может быть окрашено отражением смеси лучей. Частицы тела могут быть способны отражать три или четыре вида лучей и обладать слишком сильным притяжением, чтобы отражать те лучи, которые меньше, и слишком слабым сопротивлением, чтобы отражать большие лучи. Или цвет тела может быть составлен из отраженных лучей с очень разной степенью преломления и не отражать ни одного из промежуточных цветов по причине того, что он состоит из очень разнородных частиц, имеющих очень разную степень плотности и твердости. Или частицы тела могут быть достаточно твердыми, чтобы отражать всевозможные лучи, и все же иметь настолько малое притяжение и не удерживать его, что тело будет белым. Или тело может состоять из частиц, обладающих таким малым сопротивлением, что не отражают лучи, с такой большой плотностью, что вмещают все, или с таким количеством пор, что можно впитать все. Тогда тело становится черным.

Или частицы тел могут иметь поры и впадины, которые могут быть достаточно большими, чтобы пропускать наименьшее количество лучей, и все же не пропускать остальные; так что поры частиц могут иметь большое значение для создания цветов.

Синева гор на расстоянии создается не лучами, отраженными от гор, а воздухом и парами, которые находятся между нами и ними. Гора создает голубизну, перехватывая все лучи, которые могли бы прийти извне, чтобы нарушить этот цвет своим смешением. Поэтому может показаться трудным, почему атмосфера вокруг горизонта не кажется очень голубой, поскольку очевидно, что атмосфера отражает главным образом голубые лучи, как это видно в более высоких частях атмосферы из-за голубизны неба, и вблизи земля по голубизне гор и красноватости или желтизне восходящего и заходящего солнца. Поэтому казалось бы, что атмосфера должна казаться наиболее голубой там, где горы не перехватывают лучи, потому что атмосфера за горой отражает голубые лучи так же, как и с этой стороны. Поэтому кажется, что в наши глаза попадало бы больше голубых лучей там, где ни один из них не был перехвачен горами, и, следовательно, там была бы самая живая синева. И так было бы, если бы голубые лучи попадали в наши глаза в той же пропорции, в какой они отражаются. Но большая часть тех голубых лучей, которые отражаются теми частями атмосферы, которые находятся на большом расстоянии, перехватываются промежуточным воздухом, прежде чем они попадают в наши глаза (поскольку воздух, по предположению, перехватывает их легче всего), и только те немногие желтые лучи и менее отражаемые лучи, которые отражаются клянусь воздухом, приди к нашим глазам. Откуда и происходит, что атмосфера у горизонта кажется не голубой, а беловато-желтой. И иногда, когда он наполняется более плотными выдохами, которые могут отражать менее отражаемые лучи, он все равно кажется немного красноватым.

[24] ⁹ Облака. Вещь, которую я не видел определенной в отношении облаков, - это то, что они заканчиваются такими четкими и четкими границами, особенно в тех облаках, которые мы называем грозовыми облаками. Облака - это не что иное, как пары, которые поднимаются со всех частей моря и земли; и можно было бы подумать, что они должны быть рассеяны повсюду в воздухе без разбора, чтобы сгустить всю верхнюю область воздуха. Или если бы воздух был сгущен ими в одном месте больше, чем в другом, по причине того, что большее количество паров отводится из какого-то части земли, чем другие; и все же, они свободно летают в воздухе, можно было бы подумать, что они должны заканчиваться очень постепенно, становясь все тоньше и тоньше, мало-помалу, пока, наконец, не станет настолько тонким, что его нельзя будет различить. Но вместо этого мы видим облака, заканчивающиеся очень четкими поверхностями и границами. Они простираются до сих пор, а затем сразу прекращаются, и все, что за ними, - это чистый воздух. Иногда, действительно, воздух настолько повсеместно сгущен, как при появлении ореолов или перигелий, но впоследствии эти пары собираются в отдельные кучи и более плотные облака.

Я не знаю, можно ли это объяснить каким-либо другим способом, кроме взаимного притяжения частей пара, что они, таким образом, соединяются и образуют такие разные кучи. Единственная трудность заключается в том, как, согласно законам и справедливой пропорции гравитации, притяжение таких чрезвычайно малых частиц материи друг к другу должно быть достаточно велико. Чтобы объяснить это, на это я отвечаю, что гравитация должна быть только очень малой, чтобы заставить эти участки сближаться и сближаться друг с другом так быстро, как нужно предполагать. Они делают это, когда так свободно висят в воздухе, где воздух такой разреженный, а они такие высокие, и их взаимному притяжению так мало мешает притяжение других тел. Если мы предположим, что пузырьки, находящиеся на расстоянии сотой доли дюйма, движутся навстречу друг другу так быстро, что собираются вместе за пять или шесть часов, этого будет достаточно.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: