Капля росы 17 страница

Сегодня мама поставила на стол маленькие пампушки — белые, круглые, как мячики.

— Ой, какие вкусные пампушки, сладкие! — сказал Яша.

— Сладкие, потому что пот горький, — сказал, улыбаясь, отец.

— А разве пот горький? — удивился Яша.

— Если хочешь, завтра пойдем в поле. Узнаешь, какой пот.

— Хорошо! — обрадовался Яша.

Еще только серело, а отец уже подошел к Яшиной кровати.

Мальчик быстренько встал, позавтракал и поспешил за отцом. На мотоцикле они приехали к комбайну.

Отец завел мотор, встал к штурвалу. Рядом с ним встал и Яша.

Загремела, задрожала машина, пошла вперед. В бункер поли­лась пшеница, легким облачком поднялась полова.

Комбайн обошел ниву раз, другой, третий. Солнце поднималось все выше. Становилось жарко. Ветер поднимал полову, пыль летела в глаза и нос, скрипела на зубах. Солнце пекло, как горячая печь, пот лил с Яши ручьем, заливал глаза. Капельки пота попали в рот, и мальчик впервые в жизни ощутил, что пот горький и соле­ный.

А солнце еще только поднималось над землей. Что же будет, когда оно встанет над головой?

— Папа, это здесь вы работаете целый день? — спросил Яша.

— Нет, не целый день. Есть перерыв на обед — на один час.

— А сколько осталось до перерыва? — спросил Яша, вытирая пот рукавом.

Одинокий Муравей

Муравьи целое лето работали: построили себе в лесу большую кладовую, припасли на зиму пищу. В комнатки своей кладовой нанесли маленьких зернышек, кусочков сладкой травы.

Один муравей не захотел трудиться со всеми. Он сказал:

— Зачем мне эта большая кладовая? Разве много надо му­равью? Горсточка зернышек — и достаточно. Я Одинокий Муравей. Никто мне не нужен, но и до меня никому дела нет. Я гордый Одино­кий Муравей.

Построил Муравей себе маленькую лачужку, сел и размышляет.

Муравьи из Большого Муравейника построили кирпичный завод, делают кирпичи, укрепляют стены своей большой кладовой. Зовут Одинокого Муравья:

— Иди к нам, у нас веселей.

Одинокий Муравей говорит:

— Не мешайте мне думать.

— О чем же ты думаешь, Одинокий Муравей?

— Я думаю о том, что такое жизнь.

Пришла зима. В Большом Муравейнике тепло, уютно. А в ла­чужке у Одинокого Муравья холод, на стенах выступила изморозь. И есть нечего. Дрожит от холода и голода Одинокий Муравей. Не выдержал, убежал из лачужки. Просится в Большой Муравейник.

— Но почему же ты не думаешь свою думу, Одинокий Мура­вей? Ведь одному-то думать лучше.

— Хорошо думать, когда сыт. А когда голодный, никакая дума не думается.

Плохо оказаться Одиноким Муравьем.

Кустарь и Резец

Мастер работал Резцом по дереву. Вырезал Розу. Резец малень­кий, стальной, блестящий. В руках Мастера он был послушным и искусным.

Не окончив работу, Мастер куда-то ушел, а Резец положил на стол. В мастерскую зашел Кустарь. Видит, лежит на столе блестя­щий ножик. А рядом — неоконченная Роза. Взял Кустарь Резец и попытался вырезать лепестки Розы. Но у него ничего не полу­чается. Крошит Резец Розу, портит работу Мастера.

Удивилась Роза, говорит:

— Резец, почему ты вдруг так плохо стал работать?

Резец отвечает:

— Я просто кусочек стали. Я становлюсь Резцом, когда возь­мет меня в руки Мастер. А когда берет Кустарь — я не Резец, а ост­рый ножик.

Человек принес жизнь

В зеленой степи есть серый, мрачный островок — Мертвое поле. С незапамятных времен на этом поле ничего не росло, потому что почва обильно пропитана солью. Над раскаленной глиной поднима­лись горячие потоки воздуха. Ни былинки, ни кузнечика, ни цве­точка — ничего живого не было на Мертвом поле. Никогда не пел над Мертвым полем жаворонок, облетал стороной ворон, и небо над ним было не голубое, а серое.

Но вот пришел на Мертвое поле Человек. Принес корзинку живительного чернозема, высыпал. Принес вторую, третью, десятую. Шли дни, месяцы, проходили годы, а Человек с утра до ночи все носил и носил на Мертвое поле чернозем. Он засыпал Мертвое поле и посеял на нем пшеницу.

И произошло чудо. Мертвое поле зазеленело. Зашумела, заколо­силась пшеница. Запел кузнечик, серое небо стало голубым, над созревающими колосьями запел жаворонок. Жаворонки всего мира прислушались к его песне. Он пел о том, что нет в мире никого силь­нее Человека.

Как Степан воду в бочку наливал

Степану уже пятнадцать лет. Еле-еле окончил он семь классов, но в восьмой его еще не перевели, потому что не научился хорошо читать. Если научится за лето хорошо читать, то переведут в вось­мой класс.

Любит Степан долго спать, поздно вставать. Проснется Степан, а мать ставит ему на стол вареники. Наестся Степан вареников и в школу не хочется идти...

Настало лето. Сказала мама:

— Хватит, Степан, долго спать. Завтра иди в колхоз работать.

Разбудила мама Степана в пять часов утра. Пошел он в бригаду.

Сказал ему бригадир:

— Вот тебе телега с бочкой. Вози воду людям в поле.

Поехал Степан к колодцу. Стал воду ведром наливать. Вытащил

из колодца ведер десять, а бочка не наполняется.

«Ну и большая же бочка», — думает Степан и садится отды­хать.

Опять налил ведер двадцать, а бочка опять пустая.

Уже солнце поднялось высоко, стало припекать, а Степан все стоит с бочкой возле колодца.

Послали люди с поля девочку за Степаном.

Пришла девочка и видит: Степан воду в бочку наливает, а вода вытекает, потому что затычка висит на веревке, а бочка открыта.

— Почему же ты в бочке дырку затычкой не закрыл? — спро­сила девочка.

— А разве в бочке есть дырка? — удивился Степан.

Вол и Садовник

В поле работали Вол и Человек. Вол, запряженный в плуг, вспа­хивал поле. Медленно передвигал он ноги по земле, тянуть плуг было нелегко, но Вол привык повиноваться Хозяину. Он знал, что, если остановится, Хозяин больно ударит его кнутом да еще и сена меньше даст вечером.

А Человек вскопал лопатой небольшой каменистый участок, готовя его для виноградника. Вол утром слышал разговор Хозяина с Садовником. Садовник сказал: этот каменистый участок даже Волу не по силам. И вот сейчас Вол услышал: вскапывает Человек уча­сток и поет. С него пот течет, а он поет и поет, и глаза у него веселые, радостные.

— Садовник, тебе тяжело? — спросил Вол, поровнявшись с Человеком.

— Ой, как тяжело... — ответил Садовник.

— Но почему же. ты поешь и глаза у тебя радостные?

— Потому что я вижу этот мертвый каменистый участок уже вскопанным. Вижу на нем виноградные гроздья. Вижу радость в гла­зах людей, которые увидят мой труд.

— Как же ты все это видишь? — спросил изумленный Вол. — Этого ведь нет.

— Если бы Человек видел только то, что есть, он не был бы Чело­веком. Человек видит свое будущее.

— Научи меня, Садовник, видеть то, чего нет.

— Хорошо, — сказал Садовник, — сейчас я освобожу тебя от хомута.

— Но без хомута и кнута я не смогу работать, — взмолился Вол.

Садовник только развел руками и подумал: тот, кого заставляют работать хомут и кнут, не может видеть будущее. Он не сказал этих слов, потому что Вол все равно ничего бы не понял.

Что будет, если остановится время

Очень давно в небольшой сельской школе учился мальчик Ва­силько. Работал в школе один учитель, и все дети занимались в од­ном классе.

Пришло лето. Василько окончил второй класс и с гордостью ска­зал отцу и матери:

— Теперь я уже третьеклассник.

И еще рассказал он о том, что, уезжая на лето куда-то в отпуск, учитель доверил ему очень большое дело. В крохотной комнатке, которая звалась учительской, висели маленькие часы — ходики. Они весело тикали, отсчитывая время. Время шло, и на длинной цепочке, уходящей куда-то внутрь часов, опускалась гирька. За сут­ки она опускалась так низко, что часы остановились бы, если бы кто-нибудь не подтянул гирьку вверх.

— Вот тебе ключ от школы, Василько, — сказал учитель. — Каждое утро приходи, открывай школу, заходи в учительскую и под­тягивай гирьку. Если забудешь и не придешь в школу — произойдет беда.

— Какая? — испугался Василько.

— Остановится время.

Василько широко открыл глаза от удивления. Он не знал, шутит учитель или говорит правду. Что-то подсказывало мальчику, что это шутка... Но может быть, и в самом деле такое случится. Кто его знает... Может быть, и в самом деле время остановится...

Василько задумался: «Что же произойдет, если остановится время? » Он пытался представить, какая может произойти беда, но размышления ни к чему не приводили. Но, чтобы не произошло несчастья, он поднимался рано утром, приходил в школу, открывал ее и, прислушиваясь к ровному тиканью ходиков, с радостью убеж­дался: время идет, время не останавливается.

Потом подтягивал гирьку, закрывал школу и уходил домой.

Было раннее утро. Село просыпалось. Василько улыбался, он знал, что и спокойное, радостное утро, и безмятежные люди, и рез­вый теленок, вырвавшийся со двора на сельскую улицу, — все это существует только потому, что он подтянул гирьку ходиков и время, к счастью, не остановилось.

Дырявое ведро

Один раз в неделю третьеклассники приходили вечером в школу с ведрами. Они поливали маленькие дубки, которые росли довольно далеко от школы — метров за триста.

Приходил и Николай Лежебока. Очень не хотелось ему рабо­тать. Несет Николай ведро с водой и всю дорогу от колодца и до дубков думает: «Зачем я на свет родился? Разве для того, чтобы это ведро носить? » Когда приближался день работы, Николай с са­мого утра думал: «Хотя бы сегодня дождь пошел».

Но дождя не было. Николай стал думать: «Как бы облегчить рабо­ту? » И придумал: пробил гвоздиком дырочку на дне ведра.

Набирает Николай полное ведро, но пока донесет — воды на дне остается. Легко стало Лежебоке.

Однажды к зеленым дубкам пришел дед Матвей — старый сол­дат. Все в селе уважали деда Матвея: за подвиги на фронте на­гражден он был тремя орденами.

Увидел дед Матвей, что Николай обманывает товарищей, а никто не видит обмана. Подошел к Николаю, когда мальчик выли­вал под дубок стакан воды, положил ему руку на плечо и говорит:

— Выверни карманы.

Вывернул Николай карманы в штанах и смотрит с удивлением на деда. И мальчики смотрят, и вожатая.

Взял дед Матвей у Николая тот же гвоздик и провертел в кар­мане дырку. Потом и в другом кармане дырку сделал. Вынул из своего мешка две горсти желудей, положил в карманы Николаю и говорит:

— Это не желуди, а патроны. И ты идешь не воду набирать, а по врагу стрелять, потому что — война. Враг вон за тем забором. Подойди, мальчик, к забору, и вынимай там патроны из карманов.

Наклонив голову, Николай сделал шаг, другой, третий. Желуди все высыпались. Пока дошел до забора, не осталось в карманах ни одного.

— Подумайте, каким человеком может стать Николай, — сказал дед Матвей и пошел своей дорогой.

Дети стояли, опустив головы. Они думали.

Хлеб — это труд

Девятилетний Коля взял кусок хлеба, пошел в сад и стал бросать хлеб на грушу. Ему хотелось сбить с дерева созревшие плоды.

Подошел дедушка, спрашивает:

— Что это ты делаешь, Коля?

Мальчик наклонил голову, ему стыдно стало. Он знал, что де­лает нехорошо, но надеялся, что никто не увидит, как он бросает хлеб.

— Подними хлеб, — велел дедушка.

Коля поднял. Хлеб был в земле.

— У тебя есть чистый платочек?

Внук вытащил из кармана чистый платочек.

— Заверни хлеб в платочек.

Коля завернул хлеб в платочек.

— Неси этот хлеб, завернутый в платочек, домой... Положи в шкаф... туда, где лежат твои ценные вещи. Пусть лежит этот хлеб до того времени, пока ты вырастешь и у тебя родятся дети. Завещай детям и внукам своим, что хлеб — это труд, честь, жизнь человече­ская и издеваться над ним — большое зло.

— Благодарю вас за науку, дедушка, — тихо сказал мальчик и понес кусок хлеба в платочке в дом.

Тот кусок хлеба Коля хранил много лет. Когда подросли его два сына и стали понимать, что такое труд и честь, он сказал им:

— Это самая дорогая ценность — хлеб. Его вырастил ваш пра­дед. Берегите и уважайте хлеб, ведь это труд человеческий.

Борщ со свежим хлебом

У матери было два сына — Работящий и Ленивый.

Однажды поехал Работящий сын в поле — землю пахать. А Ленивый сын пошел в сад под грушей лежать.

Мать думает: «Чего бы такого вкусного на обед сыновьям сва­рить? »

Сварила борщ со свежей капустой, со сметаной, с укропом и буря- ками. А к борщу испекла хлеба свежего, душистого.

Села мать возле стола, ждет сыновей. Вот уже и солнце садит­ся, а Работящего брата нет. Ленивому же брату уже под грушей не лежится, хочется есть, но знает он, что обедать мать даст им обоим вместе.

Наконец приехал Работящий брат. Умылся, переоделся, сел за стол. И Ленивый брат сел.

Налила мать две миски борща, разрезала хлеб на куски. Запахло в хате борщом и свежим хлебом.

Ест Работящий брат хлеб и благодарит мать.

— Ой, и вкусный же вы борщ сварили.

Съел Работящий брат миску борща и попросил еще немного.

А Ленивый брат съел одну ложку — поморщился, вторую ложку съел — загрустил, а как третью съел — ложку на стол положил и спрашивает у матери:

— Мама, почему это борщ такой невкусный?

— Поезжай, сын, завтра в поле, — ответила мать, — тогда и борщ будет вкусный, и хлеб душистый...

Пусть кто-то другой

Пятый класс собрался на экскурсию в лес.

— Целый день будем в лесу, — сказала учительница. -- И еду сварим, и книгу почитаем, и отдохнем.

Дети с нетерпением ждали воскресенья.

В субботу все задержались в школе, и учительница еще раз на­помнила, что нужно брать каждому:

— Возьмите хлеб, сырой картофель, сало, крупу... Положите в рюкзак бутылку или термос с водой. Не забудьте взять иголку с ниткой...

— А для чего брать иголку с ниткой? — спросил Коля.

— Все случается в походе. Может быть, у кого-то пуговица отор­вется.

С вечера дети приготовили рюкзаки. Уложив все, каждый поду­мал: «Ну зачем я буду брать иголку с ниткой? Пусть кто-то дру­гой возьмет... У меня никогда и дома пуговицы не отрываются... »

Еще до восхода солнца все собрались на школьном дворе. От­правились в лес. Весело было и в дороге, и в лесу.

Коля полез на дерево: захотелось ему срезать причудливый сучок. Он не слез с дерева, а спрыгнул. В ту же минуту у него отлетела пуговица от штанов.

Придерживая рукой штаны, Коля пошел к мальчикам. Что-то спрашивал у них, а они отрицательно мотали головами и пожи­мали плечами.

Учительница заметила: что-то не в порядке у Коли.

— В чем дело, Коля? — спросила она.

— Да вот... пуговица от штанов оторвалась.

— Ну, пришей...

— Иголки нет...

Вот тут и выяснилось, что иголку не взял никто. Каждый думал: кто-нибудь другой возьмет.

Так до вечера и держал Коля штаны в руках. И по дороге домой держал...

Человек с Горячим Сердцем

Узенькой тропинкой шли два путника. С одной стороны тропинки плескалось синее море, с другой — стояли седые горы.

Шли путники долго. Они искали Красоту. Один из них был Че­ловек с Горячим Сердцем, а другой — Человек с Холодным Серд­цем.

Человек с Горячим Сердцем взглянул на море, и глаза его стали изумленными и ласковыми. Он сказал:

— Какое оно сильное, могучее и вечное —- море.

А Человек с Холодным Сердцем сказал:

— Да, много воды.

Подошли путники к серому камню. У Человека с Горячим Серд­цем радостно вспыхнули глаза.

— Смотри, какой прекрасный цветок. Да это же и есть та Кра­сота, которую мы ищем!

— Где ты видишь цветок? — удивился Человек с Холодным Сердцем. — Это же серый камень. Вот и трещина в нем, вот и пылью покрыт он, камень...

— Да, камень, но там, внутри, цветок розы, — возразил Чело­век с Горячим Сердцем. — Надо только добраться, освободить его из каменного плена.

Человек с Горячим Сердцем много дней долбил и резал серый камень. А Человек с Холодным Сердцем сидел на берегу и с тоской смотрел на море.

Наконец из-под осколков камня показался цветок изумительной красоты. Казалось, весь мир вокруг притаился, всматриваясь в Кра­соту, которую освободил человек из каменного плена.

Даже горы поднялись выше. Даже волны морские затихли, и безбрежное море стало как зеркало.

Только Человек с Холодным Сердцем был равнодушен. Он прикоснулся пальцем к чудесному цветку, попробовал ногтем и ска­зал:

— Да, крепкий камушек...

Пахарь и Крот

Пахарь пахал землю. Вылез из своей норы Крот и удивился: вспахано уже большое поле, а Пахарь все пашет и пашет. Решил Крот посмотреть, сколько земли вспахал Человек. Пошел Крот по вспаханному полю. Шел до самого вечера, а до конца поля не дошел. Вернулся в нору. Утром вылез из норы, сел на дороге, ждет Пахаря с плугом, чтобы спросить его:

— Зачем ты вспахал такое большое поле и продолжаешь пахать еще?

Пахарь отвечает:

-- Я пашу не только себе, но и людям.

Удивился Крот:

— Почему ты пашешь людям? Пусть каждый работает на себя. Вот я рою нору себе, и каждый Крот роет нору тоже себе.

— Но ведь вы же кроты, мы — люди, — ответил Пахарь и на­чал новую борозду.

Две лопаты

Хозяин купил две новые стальные лопаты. Одну укрепил на черенок, и она стала тружеником. Лопатой копали огород, рубили свеклу на корм животным, весной рыли ямы для деревьев, зимой счищали лед со ступенек.

А вторая лопата стояла без дела в чулане.

Прошел год, прошло два, три, четыре года, прошло пять, прошло десять, двадцать, тридцать лет. Первая лопата трудилась, а вторая — бездельничала.

Прошло пятьдесят лет. Хозяин стал стариком. Посмотрел он однажды на лопату-труженицу и говорит:

— Вот как, да ты уже старушкой стала, истерлась, вся в дыроч­ках... Пора на отдых.

Снял хозяин лопату-труженицу с черенка и положил в чулан под лавку. Вот здесь и встретились две лопаты — труженица и без­дельница. Бездельница, узнав свою сестру, сказала:

— Вот как, значит, ты уже не нужна хозяину. Какая же ты стала дряхлая, тощая...

— И тебе не стыдно так говорить! — возмутилась лопата-тру­женица. — Посмотри на себя — ведь ты проржавела насквозь! Я истерлась от труда, а ты проржавела от безделья.

— А что это такое — труд? — с удивлением спросила лопата- бездельница.

Лопата-труженица стала рассказывать ей о траншеях, выкопан­ных под фундамент большого здания, о глубоком колодце, о пло­тине... Но лопата-бездельница ничего не могла понять. Она спро­сила:

— Почему я ничего этого не понимаю? Ведь говорили мы с тобой на одном и том же (лопатном) языке.

— Ты не поймешь этого, потому что ты не знаешь радости труда.

Как наказали Зайца

В лесу, на большой зеленой поляне, был городок и жили в нем зайцы. Жили они дружной семьей, помогали друг другу. Построили себе маленькие домики, оберегали свой городок от хитрой Лисы и злого Волка. Выставляли в лесу сторожей: как только приближались Волк или Лиса, они прятались в домиках, а там им не страшно было.

Был у зайцев большой огород — сажали они капусту. Каждый трудился на огороде: поливал капусту, уничтожал сорняки.

Зайцы не любили бездельников. Как только кто-нибудь из зай­чишек увиливал от работы, все зайцы выходили на поляну, сажали лодыря на старый пень, выдергивали у него из хвоста волосок. Это было для зайцев большим позором. Конечно, при этом говорили речи, осуждали лень и безделье.

Но вот в дружной семье зайцев произошло неслыханное собы­тие. Один молодой Заяц пошел ночью на огород и съел всю ка­пусту.

Возмущенные зайцы собрались на поляне и стали думать: как же наказать преступника?

И решили единогласно: изгнать Зайца, пусть идет себе куда хочет.

Заплакал Заяц-преступник и говорит:

— Это несправедливо. Ведь на старом пне я ни разу не сидел. Ведь волоска из моего хвоста не выдергивали. Речей не произно­сили, меня не осуждали — за что же сразу такое строгое нака­зание?

Задумались зайцы. Вышел самый старый, самый мудрый Заяц и произнес речь:

— Действительно, виноваты мы сами. Не воспитывали мы Зайца- преступника. Нельзя так строго наказывать. Надо сперва на ста­рый пень посадить и волосок из хвоста выдернуть.

Посадили Зайца-преступника на пень, волосок из хвоста выдер­нули, стали речь произносить.

Слушает Заяц-преступник суровые речи, наклонив голову, и посматривает на огород: кажется, там осталось несколько вилков капусты.

Не потерял, а нашел

Когда сыну исполнилось двенадцать лет, отец дал ему новую лопатку и сказал:

— Иди, сын, в поле, отмерь участок площадью сто ступней вдоль и сто поперек и вскопай.

Пошел сын в поле, отмерил участок и стал копать. А копать он еще не умел. Трудно было вначале, пока приловчился копать и к лопате приспособился.

К концу работа пошла все лучше и лучше. Но, когда сын вонзил лопату в землю, чтобы перевернуть последнюю горсть почвы, лопата сломалась.

Возвратился сын домой, а на душе неспокойно: что скажет отец за сломанную лопату?

— Простите меня, отец, — сказал сын. — Я допустил потерю в хозяйстве. Лопата сломалась.

— А копать ты научился? Копать тебе в конце было трудно или легко?

— Научился, и копать в конце мне было легче, чем в начале.

— Значит, ты не потерял, а нашел.

— Что же я нашел, отец?

— Желание трудиться. Это самая дорогая находка.

Семь ножей

На кухне положили в буфет семь ножей. Семь больших острых ножей для капусты.

Утром пришли на работу шесть поварих. Каждая выбрала себе нож. Всю смену женщины резали капусту. Окончив работу, они сложили ножи в буфет и ушли домой.

Нож, пролежавший без дела, спросил:

— Чем вы пахнете? Что-то очень вкусное...

— Капустой, — гордо ответили ножи, работавшие целый день.

На второй день шесть поварих пришли рано утром, и каждая

взяла свой нож — тот, которым работала вчера.

Нож, праздно пролежавший в буфете первый день, удивился: «Почему меня никто не берет? Разве я не такой, как другие? Какая она, эта капуста? »

Вечером он с обидой спросил у ножей, уставших от работы, но очень гордых тем, что они выполнили свой долг:

— Почему меня никто не берет? Неужели людям не все равно, каким ножом работать? Ведь я острее, чем вы.

Проходили дни и недели, каждое утро шесть работниц брали в буфете шесть ножей, а седьмой лежал и лежал без дела — острый, блестящий, но праздный.

Как-то вечером он спросил у своего соседа:

— Как работницы узнают ножи?

И сосед рассказал ему удивительные вещи. Оказывается, нож, которым работница проработала хотя бы один день, она называет «мой нож». И потом не хочет брать никакого другого ножа.

— Почему же это так? — спросил праздный нож.

Да потому, что без человеческой руки нож еще не нож, а просто кусок металла. В каждом из нас человек оставляет что-то от своей руки.

Праздный нож не мог этого понять. Он равнодушно блестел своим острым лезвием.

Правильно думай о труде

Пятиклассники посадили много кустов рябины. Когда-нибудь целая роща вырастет. А пока что нужно поливать кусты, ухажи­вать за ними.

Разделили кусты между учениками. Каждому досталось по четы­ре деревца.

Марийка и Оля сидят за одной партой. И кусты рябины их рядом. Договариваются девочки и приходят вместе поливать дере­вья.

Первую рябину Марийке поливать очень легко, вторую — не­много труднее, третью — трудно, а на четвертую уже совсем мало остается сил.

Но вот заболела Оля, и пионервожатая попросила Марийку:

— Поливай и Олины деревца. Она же твоя подруга.

Марийка тяжело вздохнула, взяла ведро и пошла к рябиновой роще. Она все думала: теперь ей поливать восемь деревьев. Восемь поливалок воды надо нести от колодца.

Девочка взялась за работу. Полила одно дерево, второе, третье. И вот что странно: работа казалась ей легкой. Уже на шестом де­ревце стало труднее. Седьмое деревце поливать было совсем труд­но, а на восьмое едва хватило сил.

«Вот оно что, — думала Марийка, окончив работу. — Теперь я знаю, как облегчить работу. Надо думать: мне поливать двенад­цать деревьев. Тогда восемь поливать будет совсем легко».

Так она и сделала на следующий день. Собираясь на работу, она все время думала: мне надо полить двенадцать деревьев. Выта­щить из колодца и отнести в рябиновую рощу двенадцать ведер воды.

Поливая, она все время думала только об одном: мне сегодня надо полить двенадцать деревьев.

Полила восемь — и не ощутила усталости. «Самое трудное — при­учить себе правильно думать о труде», — вспомнила Марийка слова учителя.

Хлеб, труд и песня

Далеко от села, на полевом стане, жили трактористы-пахари. Три раза в день готовила им еду повариха Наталья Ивановна. Была она большой мастерицей, пекла мягкий ароматный хлеб и варила до того вкусный борщ, что трактористы не могли нахвалиться. Они просили, чтобы Наталья Ивановна пекла свежий хлеб ежедневно.

Но стала замечать повариха, что трактористы, наевшись досыта, становились мрачными, неразговорчивыми. Чего-то им не хватало.

И вот однажды после ужина Наталья Ивановна запела песню. У нее был изумительной красоты голос. Пела повариха песню о моло­дом воине, который шел в бой через это вот поле, пал от вражеской пули здесь, под этим дубом, и здесь же похоронен, вот его мо­гилка...

Встрепенулись трактористы, засветилась глубокая, тревожная мысль в их глазах.

С того времени каждое утро, позавтракав, трактористы просили Наталью Ивановну спеть песню. И она пела. О широкой степи и о родной матери, о счастье и о горе, о вербе над станом и о высоком степном кургане, о могиле под дубом и о девичьих глазах. А иногда пела и до завтрака, на заре.

Стали просыпаться трактористы до зари: может быть, и сегодня Наталья Ивановна до завтрака будет петь свою песню.

Человеку нужен не только труд и хлеб, но и песня.

РАЗВИВАЙ В СЕБЕ ЧУТКОСТЬ

Петрик, собака и котенок

Маленький Петрик шел тропинкой через сад. Видит, бежит на­встречу черная лохматая собака.

Петрик испугался, хотел бежать. Но вдруг к его ногам прижался маленький котенок. Он убежал от собаки и просил Петрика: защити меня, мальчик, от этого страшного зверя.

Стоит Петрик, смотрит на котенка, а он поднял к мальчику голову и жалобно мяукает.

Петрику стало стыдно перед котенком. Он взял его на руки и по­шел навстречу собаке.

Собака остановилась, испуганно посмотрела на мальчика и спряталась в кустах.

Стыдно перед соловушкой

Оля и Лида, маленькие девочки, пошли в лес. После утоми­тельной дороги сели они на траву отдохнуть и пообедать.

Вынули из сумки хлеб, масло, яйца. Когда девочки уже закон­чили обед, недалеко от них запел соловей. Очарованные прекрасной песней, Оля и Лида сидели, боясь пошевельнуться.

Соловей перестал петь.

Оля собрала остатки своей еды и обрывки бумаги и бросила под куст.

Лида же завернула в газету яичные скорлупки и хлебные крош­ки и положила кулек в сумку.

— Зачем ты берешь с собой мусор? — сказала Оля. — Брось под куст. Ведь мы в лесу. Никто не увидит.

— Стыдно... перед соловушкой, — тихо ответила Лида.

Почему ты вчера не искал мор очк и

Миша пришел сегодня из школы радостный. Еще в дверях он закричал:

Pa. hilHUJii ll (•('(}(• Чу'ЧК/> 1> т>

— Бабуся, бабуся! Посмотри скорее мой дневник, нам отметки выставили. У меня хорошие!

Бабушка взяла дневник, хотела посмотреть на Мишины отмет­ки, но куда-то пропали очки, а без них она не видела. Миша стал искать очки. Он и на шкаф заглянул и под стол залез. А потом забрал­ся под кровать и там, возле самой стенки, нашел очки. Бабушка и не заметила, как они упали.

— Почему же ты вчера не искал мои очки? Я же просила те­бя! — с упреком сказала бабушка Мише.

Миша смутился.

Петрик рассердился

Маленькому Петрику пять лет.

Тато рассказал ему о подвиге молодого советского воина в годы войны с фашистами. Юноша был тяжело ранен, но не бросил оружия. Он до последнего дыхания стрелял из пулемета и уничто­жал врагов.

Петрик пошел на берег пруда. Он хотел отрезать бузиновую веточку, чтобы сделать свирель.

Поранил палец. Стало так больно, что потекли слезы.

У Петрика болел палец, было жалко самого себя. Но вдруг он вспомнил о подвиге советского воина, и ему стало стыдно.

Петрику хотелось, чтобы глаза не плакали, но они плакали.

«Неужели я такой слабодушный? » — подумал мальчик.

Он рассердился на себя.

От гнева глаза высохли.

Палец не болел.

Как девочка увидела себя

Однажды маленькая Соня закапризничала. Ей хотелось идти гу­лять, а мама говорила: сначала позавтракай, а потом гулять иди. Вот она и расплакалась.

Она думала, что мама будет просить: «Милая доченька, ну, иди, позавтракай, пожалуйста». Но мама не стала просить. Она сказала:

— Ну, что же, не хочешь есть — иди, гуляй. Но до обеда ничего есть не будешь.

Сказав это, мама вышла из комнаты. Соня еще больше разре­велась. Вдруг сквозь слезы она увидела себя в маленьком зеркале, которое стояло на столе. Вначале Соня не поняла: что это за де­вочка в зеокале⁰ Почему у нее скривившееся лицо с красными глазами, почему по лицу размазаны слезы? От удивления Соня перестала плакать и догадалась: это же ее отражение в зер кал.

⇐ Предыдущая14151617181920212223Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: