Это вертится у меня на языке. Создание структур припоминания

Это вертится у меня на языке

Когда человек не может чего-то припомнить, он часто произносит известное присловье: «Это вертится у меня на языке». Обычно в такой ситуации мы уверены, что нужная информация или слово точно есть у нас в памяти, но мы никак не можем их припомнить и воспроизвести. Эта метафора употребляется во многих странах. Например, по-английски говорят: «It’s on the tip of my tongue»[11]. Так, между прочим, и пишут в научной литературе об исследованиях феномена «на кончике языка». Иногда для припоминания бывает достаточно легкого намека, но если информация не вспоминается, несмотря на все усилия, то попытки вспомнить могут лишить человека сна. Такие проблемы часто мучают меня как спортсмена-мнемониста, и если у меня в голове застревает вопрос, на который я вроде «должен» знать ответ, то я, чтобы избежать лишней нервотрепки, просто ищу ответ в Гугле. В наше время добыть справочную информацию стало легко – для этого не надо каждый раз совершать путешествие в районную библиотеку.

Насчет того, что при этом происходит в мозге, существуют две теории. Первая теория исходит из того, что мы всегда хотим получить ответ или вспомнить слово прямо и непосредственно, но сигналы в головном мозге, вопреки нашим желаниям, должны пройти к необходимой ассоциации долгий путь, передавая импульсы по окольным путям. Поэтому мы вспоминаем синонимы требуемого слова и похожую на нужную информацию, но необходимая нам пространственная последовательность импульсов, ведущая по нужному пути, по какой-то причине оказывается блокированной. Это похоже на ситуацию, когда мы пытаемся на машине проехать в маленькую деревушку. Главная дорога забита автомобилями, а окружные дороги ведут нас по кругу возле деревни, но не дают попасть в нее, потому что отсутствуют дорожные знаки, которые указали бы нам верный поворот.

Альтернативная теория утверждает, что на самом деле речь идет не о доступе к нужной информации. Предположение о том, что мы знаем ответ, становится все сильнее и приводит к ощущению, что эта информация «вертится у нас на языке». Сторонники этой теории утверждают, что почти всегда в тех случаях, когда произносят эту сакраментальную фразу, а затем слышат правильный ответ, человек восклицает: «Надо же, я впервые это слышу! » Вернемся к нашей дорожной аналогии: допустим, что на пути мы вдруг увидели церквушку, похожую на ту, которая должна быть в нужной нам деревушке, и мы ошибочно полагаем, что видим именно ее, хотя на самом деле мы находимся совершенно в другом месте.

Создание структур припоминания

Есть люди, обладающие исключительно хорошей памятью. С некоторыми из них мы уже познакомились: это эксперты, знающие назубок содержание своих тем, и спортсмены-мнемонисты со своими мнемоническими техниками. Все остальные считают, что эти люди обладают особой, выдающейся памятью и способны не только воспринимать содержание сообщенной им информации, но и, вспоминая, легко ее воспроизводить. Никогда не станут считать мастером памяти человека, который будет утверждать, что способен за короткое время запомнить массу информации, но, к сожалению, не всегда может извлечь ее из памяти. Напротив, мы в Германии часто видим в таких передачах, как «Спорим, что…? », людей, которые в силу того, что все время занимаются одним и тем же делом, хранят в памяти массу информации об этом деле. Количество усвоенной и доступной для припоминания информации действительно впечатляет. Однако, видя человека, который на ощупь может различить ковши сотни экскаваторов, мы не знаем, скольких часов практики потребовало это умение.

Для таких достижений важно не только восприятие информации и потраченное на тренировку время. Речь здесь также идет о высокой способности к извлечению нужных воспоминаний. В исследованиях, касающихся исключительно высоких мнемонических достижений, изучают, как правило, три свойства. Во-первых, это улучшенная способность восприятия информации, то есть осмысленное кодирование и увязывание ее с предшествующей, уже усвоенной информацией (например, с помощью мнемонических приемов). Во-вторых, это осознанные и целенаправленные упражнения («deliberate practice»). В-третьих, наличие структуры припоминания и извлечения информации из памяти.

Наш мозг создает эти структуры самостоятельно, и в случае, например, автобиографической памяти мы располагаем несколькими способами припоминания или извлечения информации. Прежде всего, мы способны членить воспоминания на временны́ е этапы. Если вы спросите себя, чем вы занимались, скажем, в декабре 2010 года, то для припоминания вы будете ориентироваться именно на год и месяц. Места тоже могут образовывать структуры припоминания, создавая опорные точки – например, воспоминания можно строить вокруг переезда или какого-либо дальнего путешествия. То же самое относится и к людям, особенно тем, с кем вы делите жизнь, – к супругам, родителям, другим членам семьи и друзьям, которые могли присутствовать при вспоминаемых событиях.

Естественно, эти структуры перекрываются со схемами долговременной памяти. Если я, например, подумаю о рождественской ярмарке, то сначала в моей голове возникнет абстрактная сцена с прилавками, глинтвейном и шапочками Санта-Клауса. На эти абстрактные сцены будут накладываться конкретные воспоминания. Как выглядит дортмундская ярмарка в сравнении с мюнхенской, которую я посещал, когда жил в Мюнхене? Думая о мюнхенской ярмарке, я, возможно, припомню и какие-то события, с ней связанные: например, как я с большим трудом отыскал на ярмарке ароматизированные свечи, так обрадовавшие бабушку.

Подобные структуры припоминания мы можем строить и осознанно, чтобы усилить и укрепить семантическую память. Один из способов – это маршрутизация (см. главу 4), однако есть и другие способы. Например, приступая к чтению специальной литературы, стоит сначала ознакомиться с оглавлением, затем просмотреть иллюстрации и подзаголовки, и только после этого приниматься за чтение. Заранее сформированная структура обеспечивает лучший доступ к содержанию и его запоминанию. Поиск сильно облегчается, если вы знаете, где искать нужную вещь или необходимые сведения! Это касается не только шкафов и ящиков стола, но и нашей памяти.