16. Кричалки и Ворчалки.
Майсы проснулись в 4 утра и позавтракали овсяной кашей с финиками. Проснуться с рассветом им нужно было потому. что электричка до Малой Вишеры отходила от московского вокзала в Петербурге в 7. 30 утра. А ещё ребятам нужно было поставить сделанный ими домик на остров величиной с кастрюлю. А еще попрощаться с Аней Совой. Аня вставала очень рано, хотя и известно, что совы делают ровно наоборот. На календаре был вторник, и Чухлинка знала, что в ночь с понедельника на вторник Аня всегда ночует у бабушки, поэтому она взяла свой китайский телефон и сказала в него: “У-у-у-у”, на что через пол минуты получила радостный ответ: “У-у-у-у. Ты чего так рано ухаешь? ”. - Мы отправляемся в небольшое путешествие и забыли с тобой попрощаться вчера! - А, ну заходите, я уже не сплю. Майсы накинули на себя рюкзаки. Чухлинка, выходя из своей комнаты, оглядела ее, как бы стараясь оставить в ней свое сердце, потому что у каждого путешественника впервые покидающего свой дом – есть страх, хотя кто-то назовет его просто опасением, что он может никогда больше не вернуться домой. Потом она приоткрыла дверь спальни родителей и также, пытаясь оставить частицу себя, с любовью посмотрела на них. Она взяла свою Доску с Колесиками и закрыла входную дверь. Уж такая у неё была привычка – ездить к Анне Сове Чиппалино Ким на доске с колесиками, даже если нужно было ехать всего-то на противоположную сторону улицы. Доска была длинная, и потому майсы уместились на ней вместе. Чарли отталкивался, а Чухлинка стояла на носу и командовала. Так они переехали через дорогу и оказались возле дома Ани. Они постучали в окно, а когда она им открыла - залезли в него, чтобы не будить её родителей.
Прощаясь, Аня подарила им сломанный компас, чтобы в дороге легче было потеряться и оказаться там, где они вовсе не собирались оказываться. Нельзя сказать, чтобы Чарли и Чухлинку совсем не смущали поездки без билета. Нет, их совесть, своими небольшими укорами, отравляющими общее ликование их души, подсказывала, что это не совсем правильно, хотя они и не причиняют никому зла напрямую. И майсы, как могли, старались никого не обидеть. В тот день была переменная облачность и контролеры без особого рвения выполняли свой служебный долг. Майсы, завидев их издалека, старались скрыться не выдав себя, но не из страха наказания, а только лишь для того, чтобы проверяющие не узнали, о том, что в их поезде едут безбилетники и чтобы им не стало от этого грустно и обидно. Завидев отряд ревизоров ребята уходили в тамбур, а на ближайшей остановке перебегали в тот вагон, в котором уже прошла проверка. Но делать они это старались тоже незаметно, пригнувшись ниже уровня окон. Машинист электрички Петербург – Малая Вишера, когда она еще стояла на перроне, по внутреннему радио объявлял на каких станциях не будут сделаны остановки. В этот момент Чарли расчувствовался и заплакал. Чухлинка же, зная, что её спутник может плакать и от радости не стала его утешать, а только тепло обняла и посмотрела своими большими добрыми глазами в его глаза и потерлась своим большим неказистым носом о его нос, как это делают коты. - Все то, что здесь было - было настоящим чудом, - сказал он. - Радуга не соврала. - Ага, - только и сказала девочка, не решаясь вмешиваться своими мыслями в тонкие переживания своего спутника, боясь что-то в них спугнуть или нарушить.
Уже на этом отрезке пути, перебегая из вагона в вагон, майсы заметили, что они не одни такие, и что с ними вместе это делают несколько человек. Постепенно они начали сближаться с другими безбилетниками. Это были самые разные люди. Один из них был цыган, который, хоть и был представителем племени, которое многие тысячелетия кочует по мировым просторам всех пяти континентов – родился в оседлой семье и за всю жизнь не был нигде, кроме родного города. Но вот семена коллективной памяти народа скитальцев проросли в его душе и дорога с её неизвестностью и опасностями, поманила его. Он впервые в жизни отправился в путь. Другой безбилетник был чеченцем. Он был музыкантом и, беседуя с людьми, одновременно умудрялся записывать ноты сочиняемого им произведения в тетрадку. Он рассказывал про войну, которую он видел в детстве и от которой бежали в Россию его родители. Война ему не понравилась. Был ещё человек, которого друзья в шутку посадили спящим в самолет Ташкент – Петербург не оставив ему денег на обратный билет и теперь он возвращался домой на собаках. Был человек, который возвращался домой в Удмуртию из тюрьмы. И были два пенсионера, которые ехали в Казань, но они ни от кого не бегали, потому что в те времена пенсионеры имели право ездить на электричках бесплатно. Никто не обижал майсов, а человек, который возвращался из тюрьмы, даже подарил им путешественническое зеркальце. Почему путешественническое? Да потому, что оно не имело оправы, и оттого было особенно легким. Кроме того, оно имело небольшой скол, и потому становилось еще чуточку легче, что как раз и нужно тем, кто бродя по миру, не любит отягощать себя лишним весом.
Чухлинка, родившаяся в городе Новое море – совсем недалеко от Зеленогорска и Петербурга - конечно много раз бывала и там и там, и города эти давно не казались ей ни новыми, ни чужими. Все они, в месте с её родным городом, были для неё как бы единым целым. Поэтому, когда электричка приехала на первую конечную станцию – Малая Вишера – её захватило незнакомое, необычное чувство. Она в ДРУГОМ городе. В СОВЕРШЕННО другом городе. Здесь живут люди, в сознании которых нет привычных ей ориентиров – улицы Пустынных причалов, переулка Взлохмаченных львов, нет трамвая от вокзала до пляжа и так далее.. А это означает, что люди эти совершенно ДРУГИЕ и голова у них устроена совсем ИНАЧЕ! Ей стало так интересно среди местных жителей, что захотелось, чтобы И ЕЁ ГОЛОВА поменяла свое строение. Чухлинка захотела остаться здесь, в Малой Вишере, НАВСЕГДА, чтобы у былого устройства ее сознания не осталось никаких шансов..
Здесь они нашли старые выстроенные из красного кирпича заброшенные заводы. Улицы этого города не были покрыты асфальтом и изобиловали глубокими лужами. Всё выглядело так, будто еще вчера здесь стоял бродячий цирк, но с утра он свернул свои шатры и уехал, оставив после себя всю эту неразбериху, типичную для российской глубинки, но впервые наблюдаемую Чухлинкой. Майсы с упоением окунулись в этот хаос уездного русского города, прыгая в глубокие лужи и соревнуясь в том, кто произведет больше водяных брызг не страшась испачкаться, будто завтра наступит конец света. Чухлинка рассказала своему спутнику о своих ощущениях и Чарли признался в том, что и ему хочется остаться навсегда в каждом новом городе, поселке или деревне. Но жажда ещё больших открытий всегда одерживает верх, объяснил он. Поэтому, незадолго до отправления электрички Малая Вишера – Окуловка – майсы были уже на перроне. По дороге до Окуловки – не из-за скуки, а из интереса, майсы упражнялись в придумывании “ворчалок”, как называл из Чарли. Вот какие ворчалки у них получились:
Родновера родновер приглашает на карьер, телепату телепат мысленно поставил мат, русофобу русофоб отварил с аджикой плов,
Ехала тем же маршрутом и очень большая группа болельщиков Зенита. Они тоже ни от кого не бегали, но не потому, за какие-то заслуги им полагался бесплатный проезд, а потому что было их много, а самое главное – все их считали ЖУТКО ОПАСНЫМИ, и потому сами наряды проверяющих обходили вагон в котором они сидели по перрону. Болельщикам было скучно и потому, когда майсы забежали к ним в вагон, спасаясь от ревизии, уже не отпустили юных путешественников и стали обо всём расспрашивать. Когда зенитовцам надоели и майсовские истории – они научили их петь свои кричалки, и принялись угощать их сосисками. Таким образом футбольные хулиганы закормили майсов до вздутия животов. А когда и с этим фанаты наигрались – то легли спать, сняв свои белые кроссовки. Кроссовки у них у всех были белые. Спали они поджав ноги, потому что длинны скамеек, конечно, не хватало на их огромный, какой и полагается хулиганам, рост. Майсы тоже решили немного вздремнуть, а когда все проснулись – оказалось, что у одного болельщика во сне сняли новые белые кроссовки. По-видимому, это сделали люди, которые проходили по вагону, когда все спали. Москва встречала майсов теплым алым цветом заходящего солнца, новостройками 70-х годов, гаражами, изрисованными уличными художниками и перебивающими друг друга голосами торговцев, продающих в электричках свои товары. Незнакомые Чухлинке силуэты многоквартирных домов на пустырях, оживленные шоссе и башни телевизионных станций пугали и завораживали её. - И все-таки, ворчалки, гораздо лучше чем кричалки, - сказал Чарли сойдя на перрон Ленинградского вокзала. - Ворчалки вне конкуренции, - заверила Чухлинка своего товарища.
Воспользуйтесь поиском по сайту: ![]() ©2015 - 2025 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|