 |
Поступают ли в вашу редакцию замечания по работе?
|
|
|
|
Поступают ли в вашу редакцию замечания по работе?
– Екатерина Ткачёва: Изредка приходят замечания, письма с критикой. Например, некоторые читатели возмущались, что у нас в одном из номеров напечатан обнажённый человек. А это был фрагмент фрески Микеланджело «Сотворение Адама»…
Мы нуждаемся в профессиональных советах и благодарны за них. Как‑ то я ездила на конференцию «Вера и слово» в Москву и попала к заместителю главреда «Фомы» Владимиру Гурболикову. И он конкретно, в деталях разложил все наши минусы и плюсы, разобрал недостатки. Я многие его пожелания учла и была очень признательна. Ведь когда профессионал с тобой возится, что‑ то тебе объясняет, это такой upgrade!
Другое дело, когда на сайте появляются не очень корректные комментарии в адрес наших авторов. Но мы своих авторов всегда защищаем. Ведь человек пишет о чём‑ то сокровенном, обнажает свою душу. И тут кто‑ то начинает поливать его грязью… Своих авторов мы в обиду не даём!
Раньше в «Отроке» присутствовал элемент некоей клубности. При чтении его, чувствовалось, что если ты не с ними, не с ионинцами, значит, тебе не повезло… Этот максимализм был вызван периодом становления, взросления?
– Варвара Зуева: Возможно. У нас были материалы в стиле «история одной души»: «Я больше всего в жизни люблю Ионинский монастырь! »
Екатерина Ткачёва: Сейчас мы стараемся всё дальше уходить от локальности. Детские летние лагеря, местные праздники, прошедшие акции – всё это очень здорово и необходимо. Но для таких актуальных материалов есть, например, сайт «Православие в Украине». У каждого свой формат. Мы стараемся делать «Отрок» скорее как книжку, чтобы к нему можно было вернуться через какое‑ то время. У меня есть множество знакомых, у которых лежат наши журналы, зачитанные до дыр.
|
|
|
Таким образом, самый редкий жанр, который у нас можно встретить, это репортаж. В последнее время появилась реклама братства, «молодёжки», но это для того, чтобы люди заинтересовывались и подтягивались. Например, идёт какая‑ то статья, взывающая к милосердию, а в конце маленькая рекламка: если хотите помочь, поучаствовать, звоните. Это единственное, что мы себе позволяем в плане «клубности».
Архимандрит Иона: Хотел бы подчеркнуть, что «молодёжка» – это не узкое понятие. Это 250–300 человек каждый четверг. Понятно, что состав постоянно обновляется. В общей сложности к движению привлечено свыше тысячи человек. Из них только воцерковлённых процентов 60. Остальные – это и протестанты, и хиппи, и панки.
Что им у вас нравится?
– Игумен Иоасаф: Ответы отца Ионы!
Вспоминается такой случай. Приходит на наши встречи одна девочка. Она остриглась наголо. Кроме того, вся в пирсинге да ещё и в солдатской шинели. Когда она только побрила голову, отец Иона подошёл и говорит: «Вот теперь ты молодец! » Она удивилась: «Как это? » Он: «А теперь тебе голову точно можно не покрывать».
Архимандрит Иона: У апостолов написано, что если женщина не покрывает голову, то пусть стрижётся: ‑ ))
Игумен Иоасаф: Суть в том, что это был разговор на её языке.
Архимандрит Иона: Зато сейчас она активно занимается волонтёрством.
Как вы думаете, когда она воцерковится, отпустит волосы, снимет пирсинг?
– Архимандрит Иона: Какая разница? Если внешний вид вызывает отрицательные чувства, то это надо корректировать и вмешиваться в воспитание вкуса, обучать морали. Если же это средство самовыражения, эпатаж, то с годами это отойдёт. Главное, чтобы это было в рамках приличий.
Если это эпатаж, то, как Вы считаете, насколько далеко можно заходить в таком самовыражении? А если это проявляется не только в пирсинге и лысине, но и в грубости, непослушании, бунте?
|
|
|
– Архимандрит Иона: Честно говоря, грань очень тонкая: что допустимо, а что нет. Но названные вами вещи – явно греховные, антихристианские, противоречат заповедям. Понятно, что пирсинг и солдатская шинель нигде в Библии не описаны. Просто человек себя так видит, ему нравится так одеваться. Но если он выглядит вызывающе, его внешний вид (мини‑ юбка, глубокое декольте) провоцирует определённые чувства у окружающих, то это недопустимо. Если девушка лысая и в солдатской шинели, то понятно, что, кроме улыбки, это ничего не вызывает.
Молодёжь часто бунтует против родителей, даже неявно. У ионинской молодёжи присутствует бунт против вас как духовных родителей?
– Архимандрит Иона: Против нас как духовных родителей – нет. У нас жёсткий авторитаризм…
Изначально мы прививаем понятие об иерархичности. И молодые люди понимают, что православное духовенство во всех его проявлениях нужно уважать, в первую очередь, не за какие‑ то качества (ум, общительность, красоту), а потому, что оно является носителем благодати Божией. Это мы постоянно стараемся внушать. Все ребята, находящиеся в нашей общине, слава Богу, чтят и уважают церковную иерархию.
С иерархией понятно. А как же мама с папой?
– Игумен Иоасаф: Это другое. Каждый молодой человек и девушка бунтует. По‑ своему. И самое главное, как сказал отец Иона, перерасти определённый возраст.
Чем хорош бунт по своей сути? Сейчас в нашем нерелигиозном, безбожном мире существует очень тесная связь между родителями и детьми. Почему это происходит? Потому что у родителей больше не на кого надеяться, кроме детей как продолжателей рода. И, естественно, единственная возможность бороться со страхом смерти – это максимально приблизить детей к себе. Именно поэтому сейчас молодёжь более инфантильна. Отсюда и другие крайности.
И наша задача состоит в том, чтобы сделать человека более самостоятельным в духовном, религиозном смысле слова. Здесь как раз бунт в чём‑ то и помогает. Когда молодой человек, девушка отходит от семьи, рвутся эти связи. Это происходит как раз тогда, когда и должно произойти, – в шестнадцать‑ восемнадцать лет. Но в то же время они не остаются среди голой пустыни, а приходят в храм, и у них всё равно есть авторитет.
Архимандрит Иона: «Отец мой и мати моя остависта мя, Господь же восприят мя» (Пс. 26, 10).
Игумен Иоасаф: Точно так! И сейчас все они в монастыре – дружат, встречаются, общаются.
|
|
|
