Биопсихологические источники социальных деформаций в современном российском обществе.

Биологическая обусловленность формирования асоциальной личности является давним аргументом многочисленных представителей биологизаторской школы эволюции человека, активная критика которой была одним из направлений советской марксистской науки, агрессивно отвергавшей даже саму попытку отечественных ученых найти рациональное зерно в наследственных, физиологических источниках преступного поведения индивида.

Так, по мнению известного российского историка и теоретика права В.П. Сальникова, разработанный Ч. Ломброзо антропологический метод определения преступника по биологическому складу: строению черепа, особенностям чувствительности к боли и т.д. оказал и продолжает оказывать влияние на последующие попытки криминологов систематизировать преступников по типам, как это делал Ломброзо, разделивший преступников на группы: прирожденных; душевнобольных; преступников по страсти вроде политических маньяков; случайных преступников.

Подтверждением такой точки зрения может служить, в частности, внимание к исследованиям Ломброзо Н. Смелзера, отметившего их научную ценность в том, что тот определил «криминальный» тип личности как ее деградацию к более ранним стадиям человеческой эволюции.

Сохранение внимания к исследованиям Ломброзо по настоящее время вряд ли можно объяснить только традиционным для наших соотечественников из советского прошлого стремлением гарантировать востребованность результатов своих творческих поисков через критику его метода, тем более что антропогенез объективно сопровождается и «сбоями», проявляющимися в форме различных атавизмов в смысле возобновления на более высоких уровнях развития индивида примитивных форм поведения, которые А. Робьер объясняет возможностью сохранения генетического потенциала в течение очень долгого времени, не проявляясь в фенотипе.

Несомненная ценность исследований Ломброзо, проведенных во второй половине XIX в., заключается прежде всего в том, что благодаря им перед наукой был поставлен вопрос о причинности преступного поведения и о личности преступника, а на более позднем этапе научного творчества Ломброзо им было высказано предположение о зависимости преступности от демографических, культурологических, этнических, воспитательных, наследственных, семейных, экономических, а также от климатических и метеорологических условий.

Не признанные советской наукой попытки объяснения преступного поведения индивида его биологической природой нашли отражение:

• в исследованиях Э. Кречмера, У. Шелдона и др., пытавшихся связать его с особенностями строения человеческого тела, комплекцией, поведенческими проявлениями, в частности и с противоправным поведением.

Так, по наблюдениям Шелдона, люди, чьи тела отличаются силой и стройностью, проявляют склонность к беспокойству, обладают высокой активностью и не слишком чувствительны;

•в работах П. Джекобса, И. Тейлора, П. Уолтона, Дж. Янга и др., сфокусировавших свое внимание на связи преступного поведения индивида со сбоями в половых хромосомах, когда их определенный состав объясняет сбой в психике, генетическую предрасположенность к агрессии, низкий интеллектуальный потенциал, т.е. именно те признаки, которые характерны для правонарушителей;

• в анализе роли гормональных влияний на агрессивное и преступное поведение, осуществленном М. Шлаппом, который в результате обследования заключенных выявил, что третья их часть страдает эмоциональной неустойчивостью в связи с заболеваниями желез внутренней секреции. Более глубокое изучение эндокринной системы этой категории обследуемых привело ученых к предположению о влиянии мужских половых гормонов (андрогенов) на агрессивное поведение.

Несмотря на то что большинство современных отечественных и зарубежных исследователей такой крайней формы социальной деформации, как противоправное поведение, связывают его исключительно с социальной или в крайнем случае — с психосоциальной природой, мы полагаем, что изучение биологических источников асоциального в поведении индивида далеко еще не исчерпано, потому что современная уголовная, судебная, пенитенциарная практика не находит объяснения многим крайним формам девиантности в сбоях в воспитательной работе, педагогической запущенности индивида на различных этапах его социализации, социально-экономических или политико-правовых проблемах общественного развития. Так, в рамках выборочного исследования мотивов бродяжничества и вызванного им противоправного поведения у лиц, содержащихся в приемниках-распределителях органов внутренних дел для выяснения их личности, нам пришлось беседовать с определенной категорией задержанных, просто неспособных вести оседлый образ жизни и заниматься общественно полезным трудом. Для них тяга к постоянной смене места жительстваТ вида деятельности оказывалась выше семейных, товарищеских привязанностей, административного и уголовного преследования за бродяжничество, «тунеядство» и т.п.

К таким обстоятельствам, в частности, можно отнести психологические источники социальных деформаций, в числе которых мы выделяем психическое здоровье и такие психологические свойства личности, как ее направленность, темперамент, воля, потребности, характер, оказывающие непосредственное влияние на формирование индивидуальных и личностных качеств человека.

Влияние наследственности на поведение человека подтверждают и исследования причин агрессивного поведения, проведенные психологами, которые в числе его источников выделяют также и генетическую память об агрессивном поведении предков, которая в конкретной конфликтной ситуации способна спровоцировать человека на применение насилия. Конечно, действие агрессивной памяти не фатально и фиксируется не навечно. Человек как существо, обладающее свободной волей, может преодолеть действие этого фактора и воздержаться от агрессивного поступка. В генах его будет заложена новая информация, отрицающая агрессию, что обусловит новое содержание наследственности1.

Анализ наследственных источников социальных деформаций мы начнем со свойств, имеющих очевидную биологическую природу: психического здоровья индивида, темперамента, задатков.

Акцентируя внимание на психическом здоровье человека, мы даем оценку его места в структуре десоциализации личности в контексте его физического здоровья в целом, полагая, что у физически здорового человека существует значительно больше стартовых возможностей для успешной социализации, чем у человека, имеющего какие-то отклонения, тем более в психическом отношении. Для современного российского общества проблема физического и психического здоровья его членов не случайно стала актуальной в период перестройки и модернизации — процессов, сопровождавшихся обрушением и без того низкой культуры потребления алкоголя в стране в результате антиалкогольной кампании, склонившей население к употреблению суррогатной винно-водочной продукции, произведенной в бытовых условиях с нарушением элементарных санитарных и технологических норм, что, во-первых, инициировало создание в стране целой отрасли теневой экономики, ориентированной на производство фальсифицированной алкогольной продукции; во-вторых, спровоцировало втягивание, особенно молодежи, в токсикоманию и наркоманию.

Вполне закономерным на фоне вышеизложенного выглядит ситуация, сложившаяся к настоящему времени в России в отношении психического здоровья населения. Так, по данным Минздрава России, в стране на диспансерном психиатрическом учете состоит свыше 300 тыс. человек и еще более 1 млн — на консультативном наблюдении. Однако эти цифры далеко не полностью отражают реальную картину, так как система учета не отвечает современным требованиям. Еще более латентный характер имеет ситуация с несовершеннолетними. По оценкам экспертов, это соотношение примерно 1:7 при 40% умственно отсталых детей, рожденных от алкоголиков.

К сожалению, алкоголизм, токсикомания и наркомания ведут не только к ухудшению физического и психического здоровья человека, но и провоцирует его на противоправную деятельность, что подтверждается результатами криминологических исследований, в соответствии с которыми значительная часть преступников, совершивших убийства,избиения, изнасилования, кражи, грабежи и разбои, систематически занимающихся бродяжничеством, имеют различные расстройства психики, но в рамках вменяемости. В целом же среди лиц, виновных в наиболее тяжких преступлениях против личности (насильственных), доля людей с аномалиями психики составляет около 65—68% (без учета страдающих алкоголизмом 30—35%), у рецидивистов этот процент еще выше. Примерно 20% преступников и 40—50% рецидивистов страдают психопатией, дефектами психического развития различной степени выраженности — почти 50% осужденных.

Таким образом, можно сделать вывод, что нездоровый образ жизни имеет следствием не только ухудшение физического и психического здоровья человека (т.е. приводит к сбоям в его биологической структуре на генетическом уровне), но и качественное ухудшение психологических свойств и характеристик личности, так как к наиболее ярким признакам целого ряда психопатий (возбудимых и тормозящих, неустойчивых, истерических и мозаичных) традиционно относят поверхностность, необузданность, слабоволие, фанатичность подростков; стойкую боязливость; эмоциональную холодность, тупость; длительно сохраняющийся гипоманиакальный или депрессивный тон настроения, не имеющий связи с соматическими заболеваниями (у детей начиная с раннего возраста)'.

В прямой зависимости от физического и психического здоровья индивида находятся его ф и з и ч е с к а я выносливость и психологическая устойчивость — качества, благодаря которым человек имеет возможность сохранять контроль за собственными поступками, предполагающий самообладание, дееспособность, внимание, остроту восприятия, несмотря на продолжительность переносимых нагрузок и сложность возникающих ситуаций. От этих качеств зависит также и скорость протекания психических процессов, острота реакций нервной системы на внешние раздражители, а следовательно, и проявление признаков, характерных для определенного типа темперамента.