Социальная аномия и социальные деформации в современном российском обществе.

Происхождение термина «аномия» традиционно связывают с выдающимися западными социологами Э. Дюркгеймом и Р. Мертоном. Первый ввел его в 1893 г. в своей работе «О разделении общественного труда», рассматривая аномию как одну из анормальных форм разделения труда, при которой невозможны установление эффективных контактов между его участниками и адекватная регуляция социальных отношений. В 1897 г. в работе «Самоубийство» он определил три типа самоубийств, которые совершаются людьми в зависимости от разных социальных ситуаций.

Дюркгейм утверждал, что девиантное поведение играет функциональную роль в об­ществе, поскольку наказание девианта способствует осознанию границ того, что считается допустимым по­ведением, и выполняет роль факторов, побуждающих людей подтвердить свою приверженность моральному порядку общества. Дюркгейму принадлежит понятие «аномии» — общественного состояния, которое харак­теризуется разложением системы ценностей, обуслов­ленным кризисом всего общества, его социальных ин­ститутов, противоречием между провозглашенными це­лями и невозможностью их реализации для большин­ства. Когда общество находится в состоянии аномии, люди обнаруживают, что им трудно координировать свое поведение в соответствии с нормами. В периоды быст­рых общественных перемен люди перестают понимать, чего ждет от них общество, и испытывают трудности в согласовании своих поступков с действующими норма­ми. Прежние нормы уже не представляются подходя­щими, а новые, зарождающиеся нормы еще слишком туманны и нечетко сформулированы, чтобы служить эффективными и значимыми ориентирами в поведении. В такие периоды можно ожидать резкого возрастания количества случаев девиантного поведения.

И аномическое самоубийство, по его мнению, происходит в результате крушения нормальных социальных ожиданий (например, внезапное изменение в экономических обстоятельствах). Характеризуя аномию как форму девиантного поведения, автор утверждает, что ее всплески наблюдаются в обществах, переживающих как неожиданный упадок, так и процветание, ибо оба эти процесса связаны с «нарушениями коллективного порядка», когда общество оказывается временно неспособным проявлять нужное воздействие на человека.

Американский социолог Роберт К-Мертон попытал­ся применить дюркгеймовские понятия «аномии» и «со­циальной солидарности», анализируя социальную дей­ствительность США. Для большинства американцев жизненный успех, особенно выраженный в материаль­ных благах, превратился в культурно признанную цель. При этом только определенные факторы, например, хорошее образование и высокооплачиваемая работа, — получают одобрение в качестве средств к достижению Успеха. Никакой проблемы не было бы, если бы все американские граждане имели одинаковый доступ к допустимым средствам достижения материального ус­пеха в жизни. Но на деле все обстоит иначе. Бедные люди и представители национальных меньшинств час­то ощущают себя загнанными в угол, поскольку им доступны лишь более низкие уровни образования и скуд­ные экономические ресурсы.

Мертон в процессе изучения культурных и социальных источников отклоняющегося поведения исследовал явление социальной аномии с позиций изучения типов приспособления к культурным целям и нормам лиц, занимающих различное положение в социальной структуре.

Из пяти основных форм индивидуального приспособления: конформности, инновации, ритуализма, ретритизма, мятежа — только конформизм характеризуется им как эталонная, поскольку индивидом принимаются и определяемые культурой цели, и институционализированные средства, что характерно для стабильно развивающегося общества, в котором сеть ожиданий, составляющая каждый социальный порядок, основывается на желательном поведении членов общества, соответствующем установленным и, возможно, постоянно меняющимся культурным образцам. Все остальные, по его мнению, являются источником аномии.

Конформность имеет место, когда члены общества принимают и цель — достижение материального успе­ха, и социально утвержденные средства для ее дости­жения. Подобное поведение составляет опору стабиль­ного общества.

Инновация наблюдается, когда индивиды твердо при­держиваются культурно установленных целей, но отвер­гают одобренные обществом средства к их достижению. Такие люди способны торговать наркотиками, подделы­вать чеки, мошенничать, присваивать чужое имущество, воровать, участвовать в кражах со взломом и в разбой­ных ограблениях или заниматься проституцией, вымога­тельством и покупать символы успеха. Так, инновация как форма приспособления вызывается значительным культурным акцентированием цели-успеха и заключается в использовании институционально запрещаемых, но часто эффективных средств достижения богатства и власти или хотя бы их подобия. Такая форма поведения, по мнению автора, характерна для бедных слоев общества и бедных обществ, в которых низкие доходы от трудовой деятельности не могут конкурировать с высокими доходами от рэкета и преступности, а преступность становится обычным явлением; при этом бедность и невзгоды соединяются с культурным акцентированием денежного успеха как доминирующей цели. У тех, кто использует аргумент удачи для объяснения колоссального разрыва между заслугами, усилиями и вознаграждением, может развиться индивидуалистическое и циничное отношение к социальной структуре.

Ритуализм имеет место, когда члены общества отвергают культурные цели или принижают их значимость, но при этом механически используют одобренные обществом средства для достижения таких целей.

Мертон связывает его с представителями среднего класса и квалифицирует как пограничную форму приспособления из-за высокой вероятности перехода к другим формам социального поведения.

Ретритизм, по Мертону, относится к людям, которые, находясь в обществе, не принадлежат ему, так как не разделяют его общую ценностную ориентацию и относятся к числу его членов чисто формально, как, например, лица, страдающие психозами, ушедшие от реального мира в свой внутренний болезненный мир; отверженные, изгнанные, праздношатающиеся, бродяги, хронические алкоголики и наркоманы, т.е. те, кто отказался от предписанных культурой целей и чье поведение не соответствует институциональным нормам. В отличие от ритуалистов, по меньшей мере обладающих нравственными нормами, ретритисты почти не обращают внимания на установленные порядки, несмотря на то что могут тяготеть к контактам с представителями других форм отклоняющегося поведения и даже доходить до участия в групповых субкультурах. Их приспособления в значительно большей степени являются индивидуальными и изолированными, чем направленными на объединение в рамках нового культурного кодекса. Мертон относит ретритистское приспособление также к лицам, которые, несмотря на свою обделенность при распределении общественных богатств и вознаграждений, продолжают поиск этих вознаграждений и почти не испытывают при этом разочарований и неудач.

Такой тип приспособления, как мятеж, выводит людей за пределы окружающей социальной структуры и побуждает их создавать новую, т.е. сильно видоизмененную. Характерной особенностью мятежа является полная переоценка ценностей, а в организованной форме он может сопровождаться наличием великого множества возмущенных и недовольных усилением дезорганизации существующей системы.

Типы индивидуальной адаптации Мертона характе­ризуют ролевое поведение, а не типы личности. Чело­век может изменять свою позицию и переходить от од­ного типа адаптации к другому.