Современное состояние и проблемы этимологической науки

В настоящее время термин «этимология» употребляется в двух значениях, первое из которых - «раздел языкознания», а второе значение - «установление происхождения слова». Например, этимология слова «натюрморт» проста: слово пришло к нам из французского языка - «nature morte». Основная задача этимолога - «найти значение слова в момент его первоначального создания». Иногда в работах по этимологии это «истинное значение» слова называется «исходным» или «первоначальным» значением [В. Пизанни «Этимология»М., 1956.].

В современном языкознании конечной целью этимологического анализа считается определение того, где (в каком языке, диалекте), когда, как (из каких составных частей - морфем, по какой словообразовательной модели), с каким значением возникло слово и какие изменения его формы и значения создали звуковую форму и значение слова, известные на момент исследования. Например, установлено, что слово «копейка», появившееся в русском языке приблизительно в 16 веке (после 1535 года), было образовало от прилагательного «копейный» и обозначало первоначально серебряную монету с изображением царя, сидящего на коне с копьем в руке, - «копейная деньга» [«Этимологический словарь» М. Фасмера]. Однако такая определенность достижима далеко не во всех случаях, и поэтому этимологическая характеристика многих слов ограничивается лишь установлением круга однокоренных слов в том же языке или в родственных. Так, например, происхождение слова «невеста» долгое время оставалось неясным, хотя ассоциировалось с чем-то неизВЕСТным. Лингвисты ограничивались лишь проведением параллели с другими языками: украинский - «невíста», белорусский - «неве́ста», болгарский - «невя́ста» («невеста, молодая женщина»), сербохорватский - «нѐвjеста» («невеста, невестка»), словенский - «nevẹ́sta», чешский - «nevěsta», словацкий - «nevesta», польский - «niewiasta» («женщина»). Из предложенных позднее вариантов лучшим остается тот, что видит происхождение слова «невеста» от прилагательного - «неизвестный». Подобное табуистическое название должно было защитить женщину, вступающую в чужой для нее дом, дом ее жениха, от злых духов; этим же объясняется и наличие у нее фаты, покрывающей лицо. Все прочие варианты этимологий сомнительны. Как пишет ………, «Сомнительно объяснение из *nevě - «ново-» и *sthā-, то есть «в новом состоянии», а также из *nevěvьsta от чешского «vdáti sе» («выйти замуж») или в древнеиндийских языках «víndatē», «vindáti» («достигает») «vittás», из «nev-ēdtā», якобы причастия прошедшего страдательной формы от *ēdō («беру себе»), или «ādаs» («принимающий»), «āt-tas» («принятый»). Следует также отклонить сравнение с литовским «nuo-» и «vaĩzdas», что означает «помолвка» или с «vaisà» - «плодородие», «pavaĩsti» («зачать»), то есть «не зачавшая». Подобные объяснения, возможно, и имеют смысл, но по тем или иным причинам были отклонены лингвистами. Одной из причин может являться ненаучный подход к определению происхождения того или иного слова, по созвучию или простой похожести написания или условий употребления» [А.К. Жолковский, И.А. Мельчук «Толково-комбинаторный словарь русского языка. Опыты семантико-синтаксического описания русской лексики»].

В изучении этимологии слов современного английского языка легче проводить аналогию с лексикой других языков, по большей части тех, которые, как мы знаем из истории, имели большое влияние на развитие английского языка. Например, скандинавские заимствования мало изменились с течением веков: «call», «take», «cast», «die», «law», «husband», «window», «ill», «loose», «low», and «weak». Некоторые из них легко отличимы даже сейчас по наличию звукосочетания «ск»: «sky», «skill», «ski», «skirt». Множество примеров французского происхождения дошли до нас практически без изменений: «table», «plate», «saucer», «diner», «supper», «river», «autumn», «uncle». Это лишь несколько примеров, но заимствованных слов тысячи, из латинского, немецкого, испанского, итальянского (абсолютно не требующие перевода слова «macaroni», «ravioli», «spaghetti», «pizza»), арабского языков и многих других. Носитель любого из перечисленных языков с легкостью унает «свое» слово в английском словаре. Этим интересны этимологические исследования английских слов, ведь для определения их происхождения можно пойти дальше, за пределы английского языка, и заглянуть в тайны других языков, отслеживая этимологию заимствованного слова. К примеру, взять слово «малярия» (мalaria) заимствовано из итальянского. «Mal» (плохой) и «aria» (воздух) ранее обозначавшее ядовитые испарения от болот вокруг Рима. Считалось, что этот «плохой воздух» и вызывал болезненный жар, то есть то, что сейчас мы подразумеваем под словом «малярия», заболеванием, переносимым комарами.

Но и этимология собственно английских слов таит немало загадок. Например, слово «phoney» (ложный, поддельный, фальшивый, дутый). Британские воры и мошенники использовали секретные обозначения, одним из таких обозначений было слово «fawney», которое использовали вместо сочетания «позолоченное кольцо», но продавая его, мошенники уверяли покупателя, что оно сделано из чистого золота. Таким образом, слово «phoney» (от «fawney») впоследствии стали использовать для обозначения чего-то поддельного, фальшивого, ненастоящего.

О происхождении английского слова «penguin» (пингвин) ученые до сих пор спорят. Изначально слово относили к «great auk» (бескрылая гагарка, pinguinus impennis), но есть и друга теория о том, что «penguin» на самом деле уэльского происхождения от «pen gwyn» (white head), или же из бретонского, или же корнуоллского (уже вымершего) языка.

Современный этап развития этимологической науки связан с освоением смыслового пространства, это объясняется все возрастающим потоком информации. В настоящее время задачи этимологии тесно переплетаются с задачами истории языка, когда на основе известных фактов выявляются недостающие звенья в историческом развитии слов. Для получения наиболее полных результатов проводится параллельное изучение лексического состава сразу нескольких родственных языков. Таким образом, опираясь на результаты этимологических исследований, мы можем выявить механизмы человеческого мышления. В процессе поиска исходного значения и изучения всех трансформаций, претерпеваемых словом, выявляется прямая связь со структурой человеческого познания, так как познание отражается в семантике слова, как в зеркале. С этой точки зрения этимология не просто отрасль исторического языкознания, фиксирующая некоторое исходное состояние, но во многом и «смыслостроительная» дисциплина, которая объясняет, выявляет и конструирует связи внутри семантической структуры слова. Из всего вышеизложенного вытекает вывод об обязательном наличии неких закономерностей процедурных механизмов человеческого мышления, которые находят соответствующее выражение в семантических универсалиях на материале различных языков.

В этимологических исследованиях встречаются ситуации, когда смысловая структура слова не может быть проверена на материале современного языка или на материале достаточного количества старых текстов. Невозможно точно определить, какое из значений слова (реально представленное или реконструированное) «замыкает этимологию», делая ее законченной и однозначной. Слово может просто-напросто утратить связь со своей первоначальной формой. Таким образом, этимология признает факт невозможности дать полную картину эволюции развития слова и его этимологий. «Потенциальная бесконечность этимологических решений данного слова связана с такой же потенциальной бесконечностью значений слова, отражающей один из важнейших принципов языка как знаковой системы» [О.Н. Топоров «Этимология», 1981].

При анализе этимологии отдельных слов необходимо учитывать все возможные способы и пути их возникновения, совокупность которых и составляет истинную этимологию слова. Данный метод опирается на общие тенденции развития и на типологию языков. За свою историю существования слово может претерпеть огромное количество преобразований - так скажем, реконструкций. Семантическая реконструкция - это всегда дополнительная трудность. В исследовании сложно восстановить отмершие ассоциативные связи, определить семантическое удаление лексем друг от друга, результатом которого является сложность определить родственные ему слова (ветви одной этимологической семьи развиваются в самостоятельные гнезда). Кроме того, могут появиться новые комбинации признаков за счет действия контекста, словообразовательные процессы, ведущие к изоляции значения; фонетические изменения, которые приводят к ослаблению родства корней. Многие из этих причин действуют одновременно.

Те же явления происходят и в английском языке, к примеру, вряд ли обыватель сможет выявить, что слова «bless» и «blood» на самом деле родственны. Из-за фонетических изменений, произошедших в языке, эти слова потеряли видимую связь, а когда-то «bless» происходило от «blood» в значении «пометить кровью» - «to mark with blood» и использовалось в староанглийском языке в этом значении.

Народная этимология

«Anarchy»: an archy: a folksy architect?

· No, «anarchy»: an (without) + archy (the arched thing): someone who will not patronize MacDonalds.

· «Anarchy» (анархия) - это an archy - как народное название архитектора («architect»)

· Нет, Anarchy это an (без) и archy (что-то, напоминающее арку) - человек, который не посещает Макдональдс (символ Макдональдса - две желтые арки, образующие букву М).

Из разговора двух американцев

Этимология слов часто увлекает людей, имеющих отдалённое понятие о языкознании. Самые неподготовленные люди в лингвистическом отношении, высказывают самые категоричные суждения, касаемо самых сложных этимологических проблем. Представьте себе человека, не умеющего отличить запах апельсинового дерева от аромата листьев пачули - это и будет наш языковед, но человек абсолютно далекий от искусства создания духов. Наверняка он будет уверен, что экстракт апельсинового дерева пахнет в точности как его плоды, эфир пачули - это всего лишь масло с тропическим запахом, при этом у него не будет четкого представления о том, как пахнет это «нечто тропическое». А теперь пускай человек, далекий от лингвистики, попробует определить этимологию слова, например, «белуга» и «белка». Опираясь на созвучие, можно предположить, что оба эти слова имеют нечто общее со словом «белый», но подкрепить фактами этот человек уже не сможет. Лингвист же ответит, что отчасти наш обыватель был прав, белугу действительно назвали «белугой» из-за белого цвета нижней части туловища, ну а с «белкой» возникнут сложности. Слово появилось в 14 веке, а до этого была «белаверевица» - редкая порода белок белого цвета, существовавших в Древней Руси. Но вот слово «овраг» не имеет ничего общего с «врагами», «завистниками», или чем-то «недружелюбным». «Овраг» - тоже древнерусское слово, означающее «ключ, бурлящий поток». Тут мы видим то, о чем говорилось в предыдущей главе - это случай, когда слово утрачивает всякие «индикаторы» своего происхождения, когда без особо тщательного анализа с восстановлением всех семантических реконструкций нам просто не обойтись.

Мы говорим про отделение ненаучного подхода к этимологии от действительного лингвистического анализа слова. Такой произвольный анализ, не подкрепленный ничем, кроме обывательской интуиции и поверхностного кругозора, принято называть популярной этимологией. Древние римляне такие этимологические сопоставления называли «бычьей» или «коровьей» этимологией. Поскольку «этимологии» подобного рода часто возникали в народной среде, эти ложные истолкования позднее получили название «народная этимология» (в противоположность этимологии научной).

Мы приблизились к тому, о чем упоминали еще в самом начале, говоря про античную этимологию, о той произвольности толкований, что существовала в то время вплоть до конца Средних веков. Народная этимология - это преобразование слов в сторону их сближения с другими словами, которые представляются (в силу сходства значений, или формы, или различных ассоциаций) родственными. Например, у стоиков сближение латинского crux - «крест» с crus, что означает «нога».