 |
СТАРЫЙ ЗАВОД 7 страница
|
|
|
|
В первом положении Филипп играл с подачи противника «взлет» в третьем номере, у центра сетки, а Ивар Гладышев забегал за него и проводил атаку с метровой высоты над сеткой – обычная комбинация, известная издревле как «зона», нападение со второго темпа. Филипп «прокрутил» ее два раза и скомандовал контролеру вводить программу дальше, «зону» он выполнял хорошо, и неожиданностей эта комбинация принести не могла. Затем шла комбинация «рапира», в которой Филипп в четвертом номере нападал с так называемого «прострела», когда мяч от рук согласующего игрока вылетaл над сеткой резко и быстро, и надо было успеть провести удар только тому игроку – прыгали сразу двое, – перед которым не было блока. И с этой комбинацией Филипп справился неплохо, только удивился, почему Ребров выбрал ему простые положения, не требующие, в общем‑ то, электронного тренажера. Но затем одна за другой пошли комбинации, от которых он взмок по‑ настоящему, как если бы отрабатывал их на площадке. Комбинации были сложными: «лист» – двойной пас в одно касание и обманный нападающий удар «на плече» блокирующего; «самум» – сложная перебежка при подаче и атакующий удар с острого угла у «антенны»; «зеркало» – удар вдоль сетки с четвертого номера по своему же игроку во втором номере, который обязан был «срезать» мяч в площадку противника. Но дело было не в самих комбинациях, а в коллегах по площадке. Впечатление было такое, будто согласующие игроки выполняют пас не с той степенью точности, какая требуется для проведения скоростных комбинаций профессионалами.
Закончив тренировку, Филипп снял эмкан и вытер вспотевшее лицо.
– Молодец! – сказал подошедший Ребров, внимательно разглядывая его ошеломленное лицо глубоко запавшими глазами. – Темп держали хорошо, но в третьей и пятой позиции я заметил растерянность.
|
|
|
– Но ведь это ненормально… я хотел сказать, нереально с точки зрения игровых положений. Ваши согласующие призраки перестали быть мастерами, пасы их были неточны, вот и приходилось играть нестандартно. В действительности, в нормальной обстановке ни один координатор игры просто не способен играть так… неаккуратно, даже примитивно, поэтому ваша программа, мне кажется, не отражает истинного положения дел.
– Надеюсь, что это именно так. – Ребров кольнул Филиппа испытующим взглядом, помедлил. – У меня к вам вопрос не по существу.
– Слушаю, – сказал Филипп, внутренне собираясь.
– Почему вы перешли на работу в СПАС‑ службу?
У Филиппа несколько отлегло от сердца, он ожидал услышать другой вопрос. «Зачем ему это? – подумал он, разглядывая свои ладони. – Неужели будет читать мораль? »
– Из‑ за Аларики? Или по зову души?
«Так, приехали! Все‑ таки спросил… Что он спросит еще? И что ему ответить? »
– Не отвечайте, – сказал Ребров, словно читая мысли. – Плохо, если только из‑ за Аларики, некорректный прием.
– А по какому праву вы судите? – не выдержал Филипп.
– По праву брата ее мужа, пусть и погибшего. Не обижайтесь. – Ребров положил руку на плечо спортсмена. – Мы любим ее и не хотим, чтобы ей причиняли боль… любую.
«Еще один говорит о боли, будто я специально собираюсь эту боль ей причинить. »
– Я думал, вы скажете – честь брата…
– Не честь – память. Но Аларика жива, и ей жить дальше, хотя без любви жить трудно. Я хочу, чтобы она любила достойного. Если сможете, станьте им, не сможете…
– Я понял.
– Тогда идите. – Ребров легонько подтолкнул его к двери. – Судьбу не выбирают, ее творят.
Лишь через час Филипп унял наконец бурю чувств, поднятую в душе коротким разговором с тренером. Ни злости, ни обиды на него он не чувствовал, наоборот, оценил прямоту и благородство Реброва как доказательство расположения к своей особе. Видимо, Май Ребров чем‑ то похож на своего брата, иначе трудно было понять его власть над Аларикой по сей день…
|
|
|
«Пусть… – сказал сам себе Филипп по пути домой, продолжая делать вид, что слушает Гладышева. – Посмотрим. Она сказала, что идти мне далеко. Пусть так, но цель видна, и я дойду. Иначе просто не стоит жить. Странно, что я этого не понимал раньше…»
Куттер бесшумно опустился рядом с горой контейнеров, ослепительно синих в лучах полуденного солнца. Томах сдвинул прозрачный колпак и первым выпрыгнул на траву.
За контейнерами шел лес, преимущественно липа и ясень. В противоположную сторону раздвигался вширь пустырь с редкими кустиками бересклета, поросший в низине лопухами и чертополохом. Неухоженный, в общем‑ то, был пустырь, забытый. Дальний его конец утыкался в стену длинного серого здания – одного из корпусов старого завода, чьи трубы подпирали небо и были видны издалека.
Возле контейнеров уже стояли машины: куттер с синим пульсирующим «глазом» оперативной службы УАСС и пинасс, белый с зеленой полосой, аппарат технического сектора управления.
От группы суетящихся у контейнеров людей отделился высокий, худой и остроносый, с редкой сединой в волосах старик в форме эксперта первого ранга.
– Материал стенок контейнеров деформационно неустойчив, – сказал он с басовитой хрипотцой. – Впечатление такое, будто контейнеры испытали многовекторный ТФ‑ резонанс. Лежат они здесь ровно двадцать один год.
– Спасибо, Бруно, – произнес Станислав. – Вы уже проверили содержимое?
– Естественно. Оборудование терраформистов: комплекты для горновзрывных работ, генераторы плазмы, вакуум‑ бомбы и тому подобное.
Томах повернулся к Богданову.
– Несомненно, это исчезнувший груз, предназначавшийся для Садальмелека. Совпадает все до мелочей. Но как он оказался здесь, да еще двадцать один год назад – ума не приложу! Неужели мы плохо знаем ТФ‑ теорию и она преподносит сюрпризы? Ведь получается, что контейнеры испытали путешествие не только в пространстве, но и во времени!
– Комплекты для горновзрывных работ… – медленно проговорил Богданов. – М‑ да… Точно такого же характера груз предназначался на Шемали и в систему Суинберна.
|
|
|
– Помню. Странный вывод напрашивается. Надо бы узнать в центре Даль‑ разведки и у пограничников – не пропадали у них подобные грузы?
– Даль‑ разведка не использует комплекты для терраформистских работ, как и пограничники, но запросить можно. Но если контейнеры и в самом деле вынырнули здесь двадцать лет назад…
– Ты сомневаешься?
– Слишком уж экзотична гипотеза. Выходит, наш Наблюдатель более могущественная личность, чем мы себе представляем. Чего он только добивается, хотел бы я знать? Кстати, контейнеры обнаружил Филипп, тебе не кажется это символичным? Везет парню на открытия.
– Он приглашал меня на игры чемпионата Системы, завтра первый матч. Не хочешь сходить ради любопытства? Все же игрок он классный, да и игра сама по себе красивая, не пожалеешь.
Богданов с сомнением приподнял бровь.
– Едва ли удастся выбраться, но на всякий случай напомни завтра. Я пойду только из‑ за того, что Филипп, возможно, играет на таком уровне в последний раз. Ну, теперь в Даль‑ связь или сразу в отдел?
– Надо узнать, что нового у Тектуманидзе, потом уже к себе в отдел. По‑ моему, Керри недоволен медленным течением дела.
– Вины нашей в этом нет, уж очень рассеяна нужная информация, да и состав оперативных групп ограничен. Ты в вопросе с Филиппом прав в одном, его помощь пришлась нам очень кстати.
К ним снова приблизился эксперт техсектора, похожий на журавля.
– Скоро заканчиваем, подробные данные по анализу доставим сегодня вечером.
– Хорошо, Бруно, – кивнул Богданов. – Я вызвал бригаду транспортного обеспечения, они доставят контейнеры по назначению. Благодарим за работу.
– Не за что, – буркнул Бруно, потоптался и добавил: – Ваш стажер обнаружил на контейнерах любопытную деталь, не хотите взглянуть?
Инспекторы переглянулись. Бруно подвел их к одному из контейнеров и мотнул головой:
– Полюбуйтесь.
Богданов потрогал невозмутимо мерцавшую в материале стенки звезду, нагнулся.
|
|
|
– Все правильно, – сказал он, рассматривая искру света. – Наблюдатель честен, он везде оставил свой след, чтобы мы не спутали его с кем‑ нибудь другим.
– Слишком честен, – повел плечом Станислав. – Одним словом, джентльмен. Непонятно, зачем ему все это? «Зеркала» с палиндром‑ эффектом, «звезды», кража грузов… их возвращение… в прошлое! Чушь собачья!
– Нет‑ нет, далеко не чушь, скорее намек. – Богданов задумался. – Нам необходимо понять главное, что мы затронули там, в космосе, из‑ за чего Наблюдатель решил напомнить нам о себе? – Он с сожалением покачал головой. – Не вижу. А «звезда» красивая, спору нет.
Эксперт с укоризной посмотрел на него.
– Эх вы, безопасники! Дело не в красоте, хотя и она заставляет задуматься: в районе «звезды» нарушаются на микроуровне законы причинно‑ следственной связи! Это прямое доказательство того, что контейнеры действительно заброшены в прошлое. ТФ‑ специалисты до сих пор в шоке.
Бруно снова оглядел безмолвствующих инспекторов и махнул рукой.
– Потом поймете, насколько важно открытие вашего работника, мы пришлем в отдел сводку с результатами анализа и нашими выводами.
Богданов подивился горячности старшего эксперта, еще раз потрогал странную «звезду» и сказал:
– Не волнуйся, Бруно, мы возьмем это на заметку.
Они вернулись к куттеру.
– Садись. – Томах влез в кабину и закрыл колпак. – Ты думаешь, это серьезно?
– Пока не знаю.
Куттер подпрыгнул вверх, пустырь с контейнерами и корпусами завода сразу превратился в маленькую заплатку на желто‑ зеленом ковре.
– Ну и Филипп! – медленно проговорил Богданов. – В наблюдательности ему не откажешь. Такое впечатление, что Наблюдатель заинтересован именно в нем. Где бы он ни появился – появляется его «звезда»…
Станислав с молчаливым изумлением смотрел на друга.
В отделе их ждало сообщение от Тектуманидзе, полученное по каналам отдела.
– Легок Шалва на помине, – сказал Томах, включая запись. – Что ж, послушаем, что он хочет нам сообщить.
Прямо посреди комнаты возник странной формы пульт и возле него трое в форме погранслужбы, одним из которых был начальник следственной группы отдела безопасности Шалва Тектуманидзе.
– Слава и Никита, – сказал Тектуманидзе, словно заранее знал, что его сообщение первыми будут слушать именно эти двое, – привет. Я кое‑ что раскопал по вашей части. Керри мне обмолвился, что вы работаете по форме «Поиск‑ экстра», это, очевидно, продолжение работы с «зеркалами». Первое: мои эксперты чуть ли не по винтику разобрали вторую станцию над Орилоухом, ту самую, резервную, которая была вскрыта неизвестно кем. Следов – никаких, если не считать таковыми полное отсутствие программ в бортовом компьютере. Такое впечатление, будто записи на ферроиглах стерты. Как это можно осуществить без нарушения структуры феррокристаллов, я не знаю. Эксперты тоже. Кроме того, обнаружена «звезда Ромашина», что прямо указывает на присутствие на станции Наблюдателя. Второе: груз, предназначавшийся для экспедиции Вернигоры на Шемали, найден… – Тектуманидзе посмотрел прямо в раствор видеокамеры, глаза у него были красные, с припухшими веками, – на Шемали.
|
|
|
Томах невольно посмотрел на Богданова, но тот остался невозмутим.
– Да, на Шемали, – повторил Тектуманидзе, – но, по оценкам экспертов, груз пролежал на планете, в одной из пещер, около ста лет! Контейнеры не выдержали испытания временем и без подкачки энергии рассыпались в пыль, оборудование сохранилось, хотя и прокорродировало. Теперь думайте, у меня все. Полный отчет привезу дня через четыре.
Шалва слабо помахал рукой, виом свернулся в нить и угас, запись кончилась.
– Устал Шалва, – после непродолжительного молчания произнес Томах, хотя сказать хотел совсем другое.
– Заметно, – тихо согласился Богданов, тоже думая о другом. – Что будем делать? Временные прыжки грузов – это почище самих «зеркал»! Шалва еще не знает о находке груза на Земле. Может быть, и остальные пропажи скоро обнаружатся? Дадим ТФ‑ депешу на Историю, пусть поищут получше на планете. И везде один и тот же знак – «звезда»! Не только в дальнем космосе, но и на Земле! Понимаешь, чем это пахнет!
– Наблюдатель нас предупреждает, – пробормотал Томах. – Ты это хотел сказать? На кой ему это потребовалось? Не мог предупредить нас в открытую? Не хочет раскрывать координат своего дома? Чего ему бояться? И что означает его знак? Кто его ставил? Каким способом?
Богданов помолчал, наводя порядок на своем столе.
– Ты задаешь слишком много вопросов. Все наши загадки хорошо коррелируются между собой… кроме одной – смерти Василия. Не верю, что Наблюдателю была выгодна его смерть.
– Не торопись с выводами, – раздалось с порога.
Друзья оглянулись. Керри Йос задумчиво рассматривал их от двери. Подошел, неодобрительно покосился на стол Богданова, сел в ближайшее кресло.
– На одном из блоков Умника, с которым работал твой брат, тоже обнаружена «звезда Ромашина». Правда, медэксперты твердо уверены в его естественной смерти; насколько я их понял, у Василия резко возросло артериальное давление – следствие ускоренной работы мозга, – с которым не справилась система магистральных артерий, и почему‑ то не сработала система спинальных артерий. Отек мозга развился за минуту…
У Богданова резко вспухли желваки и сузились потемневшие глаза.
Керри посмотрел на него снизу вверх цепким взглядом, однако Богданов молчал.
– Над чем работал Василий, установить пока не удалось. Умник пытался «пошарить» в своей памяти, но едва не заработал синдром «общего склероза», по выражению кибернетиков. А в режиме «один на один» из наших спецов никто с ним не работал и не умеет, да и рискованное это занятие. Вот и все новости. Будут еще, сообщу.
– Спасибо, – сказал Богданов.
– Чего уж… Ваши соображения о действиях Наблюдателя? Зачем ему забрасывать грузы в прошлое? О технической стороне дела я и не говорю, она поставила в тупик даже ученых‑ теоретиков, важно разобраться в психологии.
– Наблюдателю не нравится, что мы все чаще и уверенней вмешиваемся в жизнь нашего звездного региона, – предположил Томах. – Не могу только понять почему.
– А я могу, – проговорил тихо Богданов. – Он хочет заставить нас почаще «оглядываться вперед», пока человечество еще не вышло из возраста капризного ребенка, вопреки воле воспитателей делающего то, чего делать не следует, а уже пытающегося диктовать свою волю. Вот Наблюдатель и предупреждает нас, что след капризного ребенка на клумбе с цветами – не лучшее, что он может оставить после себя.
– Просто, но образно. Не продолжай, мораль твоей тирады ясна даже мне, – с иронией обронил Томах. – И все же я бы на вашем месте не торопился с гипотезами. Мне лично действия Наблюдателя непонятны. И повозиться с его следами нам еще предстоит немало.
– Я и не говорил, что проблема решаема однозначно. Видимо, придется просить помощи у пограничников, оперативных групп в отделе не хватает. Я попробую просуммировать новые данные и дам их машинам типа Умника для анализа и поиска аналогий, а Слава займется поиском сведений по планетам Системы. Землю тоже перетряхнуть не мешало бы, надо обратиться в Институт истории Земли, в Академию наук – пусть помогут найти «звезды» и «зеркала» в документах архивов.
– Сделаю, – вздохнул Томах. – Что‑ то у меня после ваших обобщений фантазия разыгралась. Кажется, будто и за мной лично кто‑ то установил наблюдение.
– Кому ты нужен… – проворчал Керри Йос.
|
|
|
