Вызов стержневой культуры

Президент Клинтон в 1997 году заявил, что Америке необходима третья «великая революция», чтобы доказать, что она сможет существовать без доминирующей европейской культуры. Фактически к тому времени эта революция давным-давно началась. Мультикультуралистское движение за отказ от англо-протестантской культуры и за утверждение «многообразия культур», теснейшим образом связанное с расовыми меньшинствами, возникло в 1970-е годы. Особых успехов оно добилось в 1980-е и в начале 1990-х годов, а затем столкнулось с серьезным противодействием в «культурных войнах». Ныне, в начале двадцать первого столетия, еще не ясно, осуществилась ли эта революция в полной мере.

Мультикультурализм – сущность антиевропейской цивилизации. Как заметил один ученый, он «представляет собой движение, противостоящее монокультурной гегемонии Европы, которая, как правило, ведет к маргинализации прочих культур… [Мультикультурализм] противостоит узким евроцентрическим идеям, на которых зиждутся принципы американской демократии, культуры и идентичности»²⁶². Иными словами, мультикультурализм в первую очередь – антизападная идеология; основана она на следующих тезисах. Американское общество состоит из множества расовых и этнических сообществ. Каждое из этих сообществ обладает собственной, отличной от других культурой. Белая англосаксонская элита, доминирующая в американском обществе, подавляет эти культуры и дискриминирует представителей расовых и этнических меньшинств, вынуждая их принимать англо-протестантскую культуру. Справедливость, принципы равенства и обеспечения прав меньшинств требуют, чтобы «подавляемые культуры» были освобождены от «ига англо-протестантов» и чтобы правительство предприняло все возможные меры по их возрождению. Америка не должна превратиться в общество с единой всепоглощающей культурой. Теории плавильного тигля и томатного супа не соответствуют сути Америки. Америка должна представляться мозаикой, «салатом» – или даже «пюре»²⁶³.

Возникновение движения мультикультуралистов в 1970-е годы совпало с появлением на публике другого движения, «новых моралистов», отстаивавших приблизительно те же взгляды. Члены этого движения выступали в защиту европейских иммигрантов «небританского происхождения» и рассуждали о «возмущении этнических белых пролетарских сообществ» политикой англосаксонской элиты по подавлению национальных культур, снисходительному отношению англосаксов к другим гражданам Америки и пропаганде интересов чернокожих и других цветных меньшинств. Америка – вовсе не плавильный тигель, а, как выразилась сенатор Барбара Микульски, лидер нового движения, «бурлящий котел». Евреи и католики, по словам Микульски, должны вспомнить о своей национальной принадлежности и выступить против «лживых либералов, псевдозащитников прав чернокожих и покровительствующих бюрократов». Что касается метафоры плавильного тигля, то, как заметили Натан Глейзер и Дэниел Патрик Мойниган в своей совместной работе 1963 года «За плавильным тиглем», «вся беда в несоответствии этой метафоры действительности». Глейзер и Мойниган подчеркивали, что «отличительные особенности, языковые привычки, традиции и культура иммигрантов отмирают по большей части во втором и уж наверняка – в третьем поколении». Впрочем, эти же авторы утверждали, что «в Америке происходит возрождение национальной идентичности на новом социальном фоне»²⁶⁴. Для поддержки «национального возрождения» сенатор от Чикаго Роман Пучински в 1970 году внес в Конгресс проект закона об этнических исследованиях, который допускал федеральное финансирование программ по изучению жизни и деятельности национальных сообществ. В весьма образных выражениях сенатор Пучински отверг теорию плавильного тигля и всемерно пропагандировал концепцию «мозаичной» Америки. Конгресс принял законопроект Пучински, однако практически ни малейших усилий к его исполнению не прилагалось, и в 1981 году срок действия этого закона истек²⁶⁵.

Бесславная кончина Акта об этнических исследованиях символизировала общую неудачу движения за национальное возрождение. У этой неудачи две основных причины. Во-первых, белые американцы все чаще вступали в межрасовые браки и тем самым утрачивали строгую идентификацию со своей расовой группой (см. главу 11). Вдобавок американцы в третьем и четвертом поколении, многие из которых сражались за свою страну во Второй мировой войне, в значительной степени интегрировались в «основную» американскую культуру. В 1970-х годах движение национального возрождения было, как выразился Стивен Стейнберг, «последним вздохом» этнических групп, возводивших свое происхождение к великому переселению конца девятнадцатого – начала двадцатого столетия²⁶⁶. Мультикультуралисты, отвергая европейскую цивилизацию, абсолютно не учитывали интересы белых американцев, культуры которых были частью той самой цивилизации. Неудивительно, что реакция на их выступления со стороны этих американцев была соответствующей. «Большинство американцев польского происхождения, – заявил в 1997 году один из лидеров польского сообщества в США, – возражают против антизападной ориентации мультикультурализма, против отрицания западной цивилизации с ее былым империализмом как источником всех зол и против прославления незападных цивилизаций и культур как воплощения всего хорошего на свете… Следует помнить, что Европа – место рождения Соединенных Штатов Америки, что европейские идеи личной свободы, политической демократии, главенства закона, обеспечения прав личности и культурной свободы сформировали американскую республику»²⁶⁷. Поборники «нового морализма» всячески подчеркивали разницу между иммигрантами во втором поколении и англосаксонской элитой и ее культурой, а мультикультуралисты рассматривали тех и других как представителей европейской цивилизации, чье превосходство подлежало низвержению.

Мультикультуралисты бросили перчатку «англо-конформистскому» образу Америки. Они рассуждали об эпохе, когда Соединенные Штаты, как писал один ученый, «уже не будут страной единой культуры, объединяющей людей в их убеждениях и социальных практиках… о времени, когда американцы станут менее поддающимися культурным определениям»²⁶⁸. Подобная трансформация и вправду, если вспомнить слова президента Клинтона, могла бы стать революционной для американской национальной идентичности. К мультикультуралистам примыкали многочисленные интеллектуалы, представители академических кругов и работники сферы образования. Тем самым обеспечивалось воздействие идеологии мультикультурализма на педагогическую практику школ, колледжей и университетов. Как мы видели, в исторической перспективе школы служили своего рода «информационным каналом», благодаря которому дети и внуки иммигрантов приобщались к американской культуре и осваивались с американским обществом. Цель мультикультуралистов заключалась в достижении прямо противоположного результата. Вместо того чтобы требовать от школ приоритетного внимания изучению английского языка и американской культуры, они настаивали на «трансформации школ в аутентичные демократические заведения» посредством фокусировки интересов учителей и учащихся на «культурах субнациональных групп»²⁶⁹.

«Основной целью движения мультикультуралистов, – согласно Джеймсу Бэнксу, ведущему теоретику этого движения, – является реформа школьного и высшего образования, по завершении которой учащиеся, принадлежащие к разным расовым, этническим и социальным группам, обретут равные права в получении образования»²⁷⁰. Выражение «равные права в получении образования» может толковаться и как предоставление учащимся из разных социальных слоев и групп равных возможностей в учебе – против подобного подхода вряд ли станут возражать большинство американцев. Впрочем, мультикультуралисты понимают это выражение иначе – как гарантию «адекватного отражения в учебном расписании» интересов представителей различных культур, рас, этнических групп и социальных слоев. Достижение данной цели возможно только за счет изучения тех ценностей и той культуры, которую американцы привыкли считать общим достоянием. Учебные пособия мультикультуралистов игнорируют основную культуру Америки, поскольку для них таковой не существует. Подтверждением тому может служить следующее высказывание: «Мы убеждены, что мультикультурное образование должно затрагивать все предметы расписания… Оно является необходимым условием обучения на всех уровнях»²⁷¹.

Мультикультурализм представляет собой кульминацию длительного процесса эрозии американской национальной идентичности в американском образовании. Уже в середине двадцатого столетия национально-патриотическая тема в школьных учебниках звучала, выражаясь метафорически, приглушенно, а к концу столетия ее голос вообще стал едва ли слышен. В своем фундаментальном исследовании Шарлотта Лайамс проанализировала содержание школьных учебников в период с 1900 по 1970 год, используя для оценки их качества пятибалльную шкалу, баллы которой соответствовали, в порядке возрастания, следующим характеристикам: «не упоминающий о нации», «нейтральный», «патриотический», «националистический» и «шовинистический». Между 1900 и 1940 годами содержание учебников для средней школы варьировалось от патриотического до националистического, а учебников для начальной школы – от нейтрального до патриотического. В 1950-х и 1960-х годах «уже большинство учебников попало в диапазон между нейтральным и слабо патриотическим как в начальной, так и в средней школе». Этот «содержательный сдвиг» проявился «в постепенном сокращении количества упоминаний о войне, призванных объяснить детям современную историю и внушить им общие для всех граждан политические идеалы»²⁷².

Проведенное Полом Витцем исследование двадцати двух учебников для третьего-шестого классов, опубликованных в 1970-х и начале 1980-х годов и используемых на занятиях в школах Калифорнии, Техаса и многих других штатов, показало, что лишь 5 из 670 текстов и статей в этих учебниках имеют отношение к «патриотической теме». Все пять текстов относились к периоду революции, и ни один из них «не затрагивал американскую историю после 1780 года». В четырех из этих пяти текстов главным героем была девочка (в трех – одна и та же, по имени Сибил Лудингтон). Во всех двадцати двух учебниках не нашлось ни единого текста, «где фигурировали бы Натан Хейл, Патрик Генри, Дэниел Бун или Пол Ревир». Как подытожил Витц, «патриотизм в этих учебниках близок к исчезновению». В другой работе, посвященной анализу шести учебников по истории для старшей школы, опубликованных в 1970-х годах, гарвардский профессор Натан Глейзер и профессор университета Тафта Рид Уэда показали, что «ни в одном тексте, в отличие от сочинений периода Первой мировой войны, патриотизм не является основополагающей темой. Можно смело сказать, что сегодня патриотизм и морализм вышли из моды». В учебниках 1970-х годов «фундаментальные процессы образования американского общества упомянуты мимоходом и превращены в банальность»²⁷³.

Сандра Слотски, проанализировав двенадцать учебников для четвертого и шестого классов, опубликованных в 1990-х годах, пришла к выводу, что «тенденции, выявленные Витцем и Лайамс, сохранились и даже со временем усилились. В новых учебниках лишь вскользь упоминается о национальных символах и патриотических песнях». Зато уделяется много внимания культуре расовых и этнических меньшинств. От 31 до 73 процентов всех цитат из художественных и общественно-политических текстов относятся к расовым и национальным меньшинствам, а в 90 процентах таких случаев «этническое содержание» цитат имеет отношение к чернокожим, азиатам, американским индейцам или Hispanics. В результате опрос 1997 года показал, что среди американских студентов количество тех, кому известно, кто такая Гарриэт Табмен, превышает число тех, кто знает, что Вашингтон командовал американской армией в годы революции или что Линкольн написал Декларацию об отмене рабства. «В итоге, – с горечью замечает Слотски, – мы имеем постепенное исчезновение американской культуры как таковой». Натан Глейзер в 1997 году заявил, что «торжество мультикультурализма в американских школах оказалось полнейшим»²⁷⁴.

Эта победа мультикультурализма в школах совпала с мерами по введению в учебное расписание колледжей и университетов курсов по культурам социальных меньшинств, причем руководство учебных заведений не просто вводило эти курсы – оно обязывало студентов их посещать. В Стэнфорде, как сообщает Глейзер, обязательный курс по истории западной цивилизации был заменен на «курсы по истории социальных меньшинств, народов Третьего мира и женского движения». За этим последовало «введение обязательных для посещения курсов по истории американских меньшинств в университетах Калифорнии и Миннесоты, в Беркли, в колледже Хантер и в других учебных заведениях». В начале 1990-х годов Артур Шлезингер заметил: «Студенты 78 процентов наших колледжей и университетов завершают образование, не имея ни малейшего представления об истории западной цивилизации. Зато все больше учебных заведений – среди них Дармут, Висконсинский университет, Маунт-Холиок – вводит курсы по истории стран Третьего мира и по истории этнических меньшинств. Всеобщее стремление избавить американцев от тяжелого европейского наследия ведет к поискам утешения в незападных культурах»²⁷⁵. Десятилетие спустя уже ни в одном из пятидесяти ведущих университетов и колледжей США в программу не входит обязательный курс по американской истории.

С устранением из расписания курсов по американской истории и истории западной цивилизации произошло то, что должно было произойти: большинство студентов ныне пребывают в неведении относительно многих ключевых событий в истории Соединенных Штатов. В начале 1990-х годов 90 процентов членов Лиги плюща могли сказать, кто такая Роза Паркс, но лишь 26 процентов вспомнили автора слов «власть народа, осуществляемая народом и существующая для народа». Опрос 1999 года, проведенный среди старшекурсников в пятидесяти пяти ведущих колледжах страны, принес следующие результаты:

«Более трети не знают, что конституция установила распределение полномочий между ветвями власти в американском обществе.

Сорок процентов не знают дат Гражданской войны с точностью до полувека. Больше студентов помнят полководца времен Гражданской войны Улисса С. Гранта (а не Джорджа Вашингтона) как человека, который победил англичан при Йорктауне, в решающей битве революции. Только 22 процента студентов назвали Геттисбергскую речь как источник цитаты «власть народа, осуществляемая народом и существующая для народа»²⁷⁶.

Перед Гражданской войной американская история, как мы видели, представляла собой по большей части историю отдельных колоний и штатов. После войны возникла национальная история, которая на протяжении столетия была центральным элементом американской идентичности. В конце двадцатого века произошло утверждение истории субнациональных и расовых меньшинств, сравнимой с историей отдельных колоний и штатов до 1860 года. Значимость национальной истории существенно умалилась. Однако, если вспомнить определение нации как воображаемого сообщества, наделенного коллективной памятью, можно сказать, что люди, теряющие коллективную память, превращаются в нечто менее грандиозное, нежели нация.

Деконструкционистские вызовы «американскому кредо», приоритету английского языка и стрежневой культуре встретили мощное противодействие американского общества. Вдобавок мультикультурализм, подобно прочим деконструкционистским движениям, породил в 1980-х и 1990-х годах массовые движения протеста. Появились такие книги, как «Нелиберальное образование: вопросы расы и пола в университетах», «Культура неудовлетворенности: износ Америки», «Диктатура добродетели: мультикультурализм и схватка за будущее Америки», «Миф о разнообразии: мультикультурализм и политическая нетерпимость в образовании». Противодействие изменению школьного и университетского учебного расписания время от времени оказывалось успешным. Организации наподобие Американского совета опекунов и выпускников и Национальной ассоциации университетских преподавателей начали борьбу за возвращение в расписание обязательных курсов по американской истории и истории западной цивилизации и за повышение качества образования в колледжах и университетах США. Вскоре отреагировали и власти. В 2000 году Конгресс единогласно одобрил резолюцию, требующую от министерства образования вплотную заняться устранением невежества американцев в истории своей страны. В 2001 году министерство образования получило дотацию в размере нескольких десятков миллионов долларов на улучшение преподавания американской истории. В 2002 году президент Буш предложил ряд мер по исправлению этой ситуации в своем выступлении на конференции работников образования. Наконец, в 2003 году сенатор Ламар Александер инициировал рассмотрение билля о создании летних курсов по изучению американской истории и права для школьных учителей и студентов высших учебных заведений.

Битвы за «американское кредо», за приоритетный статус английского языка и за стержневую культуру Америки явились основными характеристиками американского политического пейзажа в первые годы двадцать первого столетия. На исход этих битв и на исход войны с деструкционистами в целом несомненно окажет влияние количество потерь, которые понесут американцы в случае повторения террористических атак на Америку и во время миротворческих армейских операций за пределами США. Если внешняя угроза уменьшится, деконструкционистское движение может получить дополнительный импульс развития. Если же Америка ввяжется в не имеющий разрешения конфликт, влияние деконструкционистов со временем сойдет на нет. Если внешняя угроза будет незначительной, периодической, неопределенной, американцы, вполне возможно, так и не найдут в своем обществе согласия относительно роли «американской веры», английского языка и стержневой культуры в формировании национальной идентичности.