Испанизация Майами

Майами – крупнейший испанистский город во всех пятидесяти штатах. На протяжении тридцати лет испаноязычные иммигранты, преимущественно кубинцы, обосновывались и утверждались в Майами, «захватывали» квартал за кварталом, коренным образом изменяя этнический состав городского населения, культуру Майами, его политику и его язык. Испанизация Майами не имеет прецедентов в американской истории.

Процесс испанизации начался в 1960-х годах, с прибытием первых кубинских иммигрантов, представителей среднего и высшего класса Кубы, не желавших оставаться на острове, где власть перешла к режиму Кастро. В первые десять лет после победы Кастро Кубу покинули 260 000 человек, большинство из них перебралось в Южную Флориду, которая с давних пор служила приютом для кубинских политических беженцев – там даже похоронены два кубинских экс-президента. В 1970-е годы в США прибыли 265 000 кубинцев, в 1980-е – 140 000, в 1990-е – 170 000 человек. Американское правительство предоставляло кубинским иммигрантам статус политических беженцев и обеспечивало их всевозможными льготами, что вызывало недовольство других иммигрантских групп. В 1980 году режим Кастро официально разрешил эмиграцию через порт Мариэль и даже содействовал отъезду 125 000 кубинцев. Эти иммигранты в большинстве своем были беднее и моложе кубинских иммигрантов первой волны; вдобавок среди них большинство составляли малообразованные чернокожие. Они выросли в условиях диктатуры Кастро и являлись носителями культуры, порожденной этой диктатурой. Среди них встречались и преступники, и умственно отсталые люди⁴¹⁴.

Тем временем экономическое развитие Майами, при непосредственном участии кубинских иммигрантов первой волны, сделало город чрезвычайно притягательным в глазах иммигрантов из других латиноамериканских государств и стран Карибского бассейна. К 2000 году 96 процентов «инородного» населения Майами составляли латиноамериканцы и уроженцы карибских государств, причем почти все из них говорили по-испански, исключая гаитянцев и ямайцев. Hispanics были две трети населения Майами, больше половины из них – кубинцы или потомки кубинских иммигрантов. В 2000 году 76, 7 процента жителей Майами не использовали в домашнем общении английский язык (в Лос-Анджелесе таких насчитывалось 59, 3 процента, в Нью-Йорке – 48, 5 процента). Из этих людей 87, 2 процента говорили по-испански. На 2000 год 59, 5 процента жителей Майами числились «инородцами», то есть рожденными за пределами США (в Лос-Анджелесе таковых было 40, 9 процента, в Сан-Франциско – 26, 8 процента, в Нью-Йорке – 35, 9 процента). В большинстве других крупных городов США число жителей, рожденных за границей, не превышало 20 процентов от населения. В том же 2000 году 31, 1 процента взрослых жителей Майами сообщали, что владеют английским в совершенстве (сравним с 39 процентами в Лос-Анджелесе, 42, 5 процента в Сан-Франциско, 46, 5 процента в Нью-Йорке)⁴¹⁵.

Массовый приток кубинцев имел для Майами серьезнейшие последствия. Во-первых, исторически Майами был достаточно провинциальным, «сонным» городом, куда стекались отставники и пенсионеры и куда лишь изредка заглядывали туристы. С прибытием первых кубинских политических беженцев в городе началась экономическая революция. Не имея возможности отсылать деньги на родину, кубинцы стали вкладывать средства в городское развитие. Уровень личных доходов жителей Майами в 1970-е годы вырастал в среднем на 11, 5 процента ежегодно, а в 1980-е – на 7, 7 процента ежегодно. Платежные ведомости в округе Дейд в период с 1970 по 1995 год увеличились втрое. Кубинцы оказались своего рода катализатором, благодаря которому Майами начал стремительно развиваться и превращаться в центр международной торговли и инвестиций. В 1990-е годы туристы из-за рубежа превзошли численностью туристов американских, а сам Майами превратился в центр круизной индустрии. Крупнейшие американские корпорации, работающие в сфере промышленности, телекоммуникаций и потребительских товаров, перевели свои латиноамериканские штаб-квартиры в Майами. В городе постепенно возникала артистическая испаноязычная богема. Кубинцы вполне оправданно могли утверждать, что, цитируя профессора Дамиана Фернандеса, они «построили нынешний Майами» и сделали городскую экономику более эффективной и прибыльной, чем экономика многих стран Латинской Америки⁴¹⁶.

Ключевым элементом экономического развития Майами стало укрепление связей с Латинской Америкой. Бразильцы, аргентинцы, чилийцы, колумбийцы, венесуэльцы хлынули в Майами вместе со своими деньгами. В 1993 году на иностранных депозитных счетах банков Майами находилось около 25 млн долларов, в основном из Латинской Америки⁴¹⁷. Все больше латиноамериканцев, деятельность которых была связана с инвестициями, торговлей, культурой, индустрией развлечений и контрабандой наркотиков, обращали свои взгляды на Майами. Город на самом деле мало-помалу становился, как гласила расхожая фраза, «столицей Латинской Америки».

Обретение нового статуса сопровождалось, как и следовало ожидать, трансформацией Майами из города американского в город испанистский. К 2000 году испанский из языка, на котором большинство горожан говорило дома, превратился в практически официальный язык коммерции, бизнеса и власти. Средства массовой информации и телекоммуникации также неуклонно испанизировались. В 1998 году испанская телерадиовещательная станция стала ведущей станцией Майами – впервые в истории Соединенных Штатов. Изменение лингвистического и этнического состава населения отразилось в драматической судьбе газеты «Майами Геральд», одной из наиболее уважаемых американских газет, неоднократного лауреата Пулитцеровской премии. Владельцы газеты поначалу пытались сохранить традиционный «англосаксонский дух», при этом привлекая испаноязычных читателей и рекламодателей с помощью приложения на испанском языке. Но эти попытки потерпели неудачу: в 1960 году «Майами Геральд» читали в 80 процентах жилых домов Майами, а в 1989 году – всего лишь в 40 процентах. Газета раздражала лидеров кубинской иммигрантской общины, и они находили все новые способы оказать на «Геральд» давление. В итоге владельцам газеты пришлось пойти на компромисс и начать выпускать сугубо испанское издание «El Nuevo Herald»⁴¹⁸.

Кубинцы, вопреки сложившимся схемам, не стали создавать анклав в пределах Майами или в окрестностях города. Вместо этого они создали целый «анклавный город» со своей собственной экономикой и культурой, город, в котором ассимиляция и американизация не имели ни малейших шансов состояться. К концу 1980-х годов «кубинцы заполонили Майами собственными банками, предприятиями, избирательными округами», которые определяли политику городских властей и фактически отстраняли от управления тех, кто не говорил по-испански. «Они – чужие», – пояснял один испанистский политик. «Мы – основа структуры власти», – похвалялся другой⁴¹⁹.

Hispanics Майами не выказывают ни малейшего желания адаптироваться к стержневой американской культуре. Как заметил один социолог, кубинец по происхождению: «В Майами никого не заставляют становиться американцем. Ты можешь добиться успеха в жизни, оставаясь самим собой и продолжая говорить по-испански». В 1987 году, по свидетельству Джоан Дидион, «предприниматель, не знавший английского, имел возможность вести дела в Майами – покупать, продавать, брать и выдавать кредиты, выпускать и размещать акции и даже, возникни у него такое желание, дважды в неделю, в смокинге и с галстуком-бабочкой, посещать званые вечера». К 1999 году во главе крупнейшего банка Майами, крупнейшего агентства недвижимости и крупнейшего адвокатского бюро стояли кубинские иммигранты или их потомки. Мэр Майами, равно как и мэр округа Дейд, шериф и генеральный прокурор округа, а также две трети конгрессменов и почти половина членов законодательного собрания тоже имели кубинское происхождение. Вслед за делом Элиана Гонсалеса представитель городской администрации Майами и шеф городской полиции, не имевшие отношения к испаноязычной иммиграции, лишились своих постов и заменены кубинцами⁴²⁰.

Кубинское доминирование в Майами превращает англосаксов и чернокожих в этнические меньшинства, интересами которых всегда можно пренебречь. Будучи не в состоянии добиться ответа от чиновников, в полной мере ощутив на себе все «прелести» национальной дискриминации, англосаксы наконец осознали, как выразился один из них, «что это значит, Боже мой, принадлежать к меньшинству». У англосаксов Майами есть три возможности. Во-первых, они могут смириться со своим «аутсайдерским» положением. Во-вторых, они могут принять обычаи, ценности и язык Hispanics и ассимилироваться в испанистском обществе, то есть осуществить «обратную аккультурацию», по выражению исследователей Алехандро Портеса и Алекса Степика. В-третьих, они могут покинуть Майами; в период с 1983 по 1993 год из Майами уехали 140 000 человек, «гонимых усугубляющейся испанизацией». На Юго-Западе очень популярен автомобильный стикер с надписью: «Мы – последние американцы. Пожалуйста, спустите флаг»⁴²¹.

Кубанизация Майами сопровождалась криминализацией города и его окрестностей. Каждый год с 1985 по 1993 гг. Майами входил в число трех крупных городов с наиболее высоким порогом насилия (свыше 250 000 случаев). В значительной мере разгул преступности объясняется растущим объемом торговли наркотиками, однако он связан и с нарастанием кубинской иммиграции. В 1980-е годы, сообщает Мими Свортс, «выступления и митинги радикальных политических группировок, расовые конфликты и столкновения наркоторговцев превратили Майами в очень опасный город. Перестрелки и взрывы стали обычным явлением, а время от времени происходили и убийства кого-либо из видных членов соперничающих иммигрантских групп». В 1992 году новый издатель «Майами Геральд» Дэвид Лоуренс имел неосторожность нелестно отозваться о Хорхе Мас Каносе, лидере правого крыла кубинских иммигрантов. «Лоуренс внезапно обнаружил, что его жизнь превратилась в ад», – пишет Свортс; издателю пришлось испытать на себе весь арсенал методов Мас Каносы, от актов хулиганства и вандализма до анонимных телефонных звонков и угроз физической расправы. В 2000 году практически все лидеры кубинской общины проигнорировали обращение федерального правительства и отказались сотрудничать с ним в деле Элиана Гонсалеса. По словам Дэвида Риеффа, сегодняшний Майами больше всего напоминает «вышедшую из-под контроля банановую республику»⁴²².

В том же 2000 году статья в газете «Нью-Йорк таймс» упоминала о «фактическом отделении округа Дейд» и «независимой международной политике» местных лидеров, выступающих от имени кубинских иммигрантов. Дело Элиана Гонсалеса вызвало оживленную дискуссию относительно возможности отделения Майами от США; политические лидеры иммигрантов возглавляли митинги и шествия, участники которых размахивали кубинскими флагами и топтали и сжигали флаги американские. «Майами – свободный город, – заявил один кубинский социолог. – У нас своя внешняя политика». Дело Гонсалеса продемонстрировало всем зияющую пропасть между кубинской общиной Майами, выступавшей против возвращения мальчика отцу, и остальной Америкой, 60 процентов населения которой высказалось за репатриацию Элиана Гонсалеса и одобрило действия федерального правительства⁴²³. Также выявились противоречия между старшим и младшими поколениями в самой кубинской общине, равно как и противоречия между кубинцами и быстро растущей испаноязычной общиной иммигрантов из других стран Латинской Америки. Кстати сказать, если последняя тенденция окажется устойчивой, Майами со временем сделается менее «кубинским» – но более «испанистским»: правда, не вызывает сомнений, что городской истеблишмент все равно останется кубинским.