 |
Вместе. Ящик сена
|
|
|
|
Вместе
— О боже… — пораженно пробормотал Рази, и за этим последовало что-то непонятное на арабском. Винтер прикрыла рот ладонью, разрываясь между желанием рассмеяться и извиниться. Ее друг сидел на усыпанном листьями склоне, раздвинув длинные ноги. Он нагнулся, чтобы разглядеть оставленный ножом разрез. Возле Рази присел Кристофер. Чтобы не выдать себя тем, кто находился в лагере поблизости, они говорили полушепотом.
— О боже! — Рази подцепил разрезанную ткань и раздвинул ее, всмотрелся в неглубокий порез на внутренней стороне бедра. — Винтер! Ты меня чуть не кастрировала!
Кристофер сдавленно хихикнул. Рази оскорбленно обернулся к нему, и Кристофер поднял ладони вверх, извиняясь и пытаясь подавить смех:
— Прости, друг! Не знаю, что на меня нашло. Я не могу…
Он снова засмеялся и отвернулся, чтобы обиженный вид Рази не насмешил его еще больше.
— В конце концов, — добавил он, наконец-то овладев собой, — мы ведь тоже не в игры играли. Мы всерьез собирались перерезать бедной девушке горло.
Эта безусловная истина заставила их всех замолчать, и с лица Рази сползла улыбка. Беда была так близко. Дрогни рука — и любой из них мог бы непоправимо повредить тому, кто ему дорог.
Винтер сглотнула.
— Кристофер Гаррон, ты бы мог сделать это только по чистой случайности, — произнесла она мягко. — Ты ломишься через кусты, как конь, а в бою слишком робок. Радуйся, что я решила тебя пощадить, и благодари своих богов за то, что я не требую взамен твоей вечной покорности.
Кристофер выдавил улыбку и спросил, серьезно глядя на Винтер:
— Что ты здесь делаешь, девочка?
Рази прижал руку к бедру и уставился на Винтер, затем резко встал.
|
|
|
— Давайте об этом позже, — произнес он. — Надо сначала уйти от них подальше…
Ворча, он начал спускаться по склону:
— Боже всеблагий, Винтер Мурхок, если порез будет тереться о седло, я тебя выпорю.
— Рази, неужели ты не хочешь посмотреть, кто это? — отозвалась она, вскакивая и едва удерживая себя от того, чтобы не взять его под руку, словно он потерял ногу, а не отделался царапиной. По правде говоря, ей больше всего хотелось обнять обоих крепко-крепко, до потери дыхания. Рази направился прочь, слегка прихрамывая; Кристофер беспокойно смотрел в сторону лагеря, вся его поза выдавала напряжение.
Рази нетерпеливо махнул Винтер, чтобы она догоняла.
— Идем же, — проворчал он. — Завтра на них посмотрим. Давай уйдем подальше.
Винтер поняла, что он хочет увести ее подальше от лагеря, в безопасное место, и ощутила легкое раздражение, а затем ей стало смешно. Неужели они никогда, никогда не изменятся?
— Рази! — позвала она, смеясь.
— Что? — обернулся он, всплеснув руками и продолжая решительно удаляться от лагеря.
— Моя лошадь — там!
Рази скрипнул зубами, развернулся и направился в указанную ею сторону. Кристофер усмехнулся, и Винтер услышала его легкие шаги — он нагонял.
Забрав своих лошадей, они отправились в путь и остановились на ночевку только через полчаса езды. Быстро темнело, и они принялись устраиваться торопливо, почти не разговаривая.
Мужчины не озаботились достать свои палатки и тенты, так что Винтер не стала распаковывать свои. Ночью будет жарко, и вполне хватит плаща и подстилки. Как и Винтер, они не разжигали огня. Вместо этого Кристофер объединил их припасы и стал размачивать лошадиный хлеб в котелке. Пока Винтер и Рази занимались конями, Кристофер добавил в котелок сушеную рыбу и пряности и порезал яблоко.
Рази все поглядывал на Винтер, но, когда она улыбнулась ему, нахмурился и вернулся к лошадям. Винтер ощутила, как в груди сжимается ком, но твердо решила не злиться, прежде чем для этого не появится настоящий повод.
|
|
|
— Умойся, — сказал Рази, указывая на медную миску, полную воды.
Винтер хотела пропустить его вперед, но он показал, чтобы она умылась первой, пока он будет переодеваться. Вода оказалась такой приятной, что хотелось раздеться и выполоскать волосы, но девушке пришлось ограничиться тем, что она тщательно вымыла лицо, шею и руки по плечи. Затем она отошла в сторону, уступив место Рази.
Обсушившись полотенцем, Винтер перекинула рубашку через руку и прикрыла глаза. Впервые за шесть дней она могла просто стоять и дышать, позволить себе не прислушиваться к миру и при этом быть в безопасности. Ее тело утомилось, голова, казалось, была набита репейником, и девушка точно знала, что сегодня будет спать мертвым сном.
Открыв глаза, она обнаружила, что мужчины пристально смотрят на нее. Рази вытирал шею и при этом сердито глядел на Винтер, а на лице Кристофера, который сидел у котелка, выражение отсутствовало вовсе. Винтер вздернула подбородок.
— Кажется, вы заблудились на пути в Италию и Марокко, — сказала она. — Как удачно, что мы встретились. Какое потрясающее совпадение, что наши пути пересеклись.
Кристофер опустил глаза и снова занялся похлебкой. Рази продолжал смотреть гневно.
— Ты оставила отца одного? — спросил он прямо.
У Винтер упало сердце, и она быстро взглянула на Кристофера, который оторвался от похлебки и смотрел на девушку.
На одно постыдное мгновение, глядя в округлившиеся глаза Кристофера, Винтер захотелось солгать. Ей очень, очень хотелось сказать, что она оставалась с Лорканом до конца и ушла только тогда, когда уже ничего нельзя было сделать. Но вместо этого она только кивнула. Кристофер горестно опустил глаза.
— Ты… И это после всего, что он сделал? — Тихий голос Рази был холоден, и Винтер съежилась, чувствуя разочарование друга. — Как ты могла, Винтер? Как ты могла его бросить?
— Оставь ее в покое, Рази, — негромко приказал Кристофер. — Мы ведь все оставили Лоркана. — Он поднял взгляд, встретился глазами с Рази. — И по одной и той же причине. Так что оставь девочку в покое и иди поешь.
Гнев Рази прошел от тихой горечи в голосе друга. Винтер нежно улыбнулась ему. Он отвернулся, кивнул и подошел к котелку с едой.
|
|
|
Они поели в молчании, затем Кристофер накрыл крышкой оставшуюся еду и отставил котелок в сторону — это будет их завтрак.
— Чертовы бобы, — проворчал он. — Скоро во мне ничего, кроме них, не останется.
Рази пошел выскребать миски, а Кристофер тщательно поделил яблоко на три части.
— Вот, — протянул он Винтер ее долю.
Она протянула руку, и их взгляды встретились.
— С тобой все хорошо? — спросил он.
— Да, — благодарно кивнула она.
Кристофер недоверчиво оглядел ее с головы до ног, затем отдал кусок яблока и отвернулся. Вернулся Рази с иглой и нитками и уселся, скрестив ноги, на свою постель. Кристофер кинул ему его треть яблока, и тот ловко ее поймал.
— Это последнее, — объявил Кристофер, укладывая голову на седло и глядя на кроны деревьев. В опускающихся сумерках было слышно, как переминаются с ноги на ногу и вздыхают лошади. Винтер вздохнула и вгрызлась в свое яблоко. Оно оказалось сочным и твердым.
— Что ты здесь делаешь, Винтер? — ворчливо спросил Рази, не отрываясь от дела — он зашивал дыру в штанах.
— То же, что и ты, Рази. Я еду в лагерь Альберона, чтобы узнать, что он затеял.
Кристофер фыркнул:
— Что ж, удачи в поисках. Мы, сколько ни искали, пока не увидели ни следа. А в последнюю неделю так и вовсе за собственным хвостом гонялись. Те типы, в лагере, — первая находка с тех пор, как мы вошли в лес. Знаешь, Рази, — задумчиво протянул он, выковыривая из зубов шкурку от яблока, — я думаю, что тот Комбермен во дворце нас дурил. Твоего брата тут нет.
Винтер выпрямилась.
— Так вы не знаете, где он? — воскликнула она, чувствуя, как в груди разгорается радость.
— Нет, Винтер, не знаем, — ответил Рази, обрывая нить. И, убирая иглу на место, ехидно спросил: — А ты что, знаешь?
Винтер победно улыбнулась, и глаза Рази округлились. Кристофер приподнялся, опираясь на локоть.
— О боже! — сказал Рази, и на его лице заиграла настоящая улыбка. — Винтер, ты серьезно?
* * *
Винтер рассказала друзьям о призраке Исаака и о долине Индири, о встрече с Комберменами и Гаунами и о том, что они упоминали Мятежного Принца. Когда она закончила, уже наступила ночь. Свет почти полной луны струился сквозь деревья — в нем безмолвные Кристофер и Рази были похожи на призраков.
|
|
|
— Долина Индири, — пробормотал Кристофер. — Завтра придется посидеть над картами, друг.
— Но я знаю дорогу, — произнесла Винтер. — Осталось еще десять дней пути.
Кристофер кивнул в темноте, соглашаясь.
— Гаунарди, — прошептал Рази. Благодаря темной одежде и коже он почти сливался с сумраком, но Винтер видела, как сверкнули его глаза. — Сестра, о чем он только думает?
— Понимаю, — негромко ответила она. — После всего, что сделали наши отцы, чтобы избавить страну от нетерпимости, он тащит сюда Комберменов… но Гаунарди? Как считает Альберон, что случится, когда он попытается с такими союзниками отнять у отца трон? Народ восстанет против него. Все еще слишком силен гнев после вторжения Гаунов. И… — Она запнулась. — Рази, не будем забывать про изобретение моего отца. Про его машину. Проклятую машину.
Винтер с трудом разглядела, как Рази поднял руку и протер глаза. Кристофер слегка поерзал.
— Ты об этом что-нибудь знаешь? — спросила девушка.
— Нет, — ответил он. — Только то, что мой отец ее боится. А брат как-то ею завладел и научился управлять.
— А мой отец… Рази, папу сломила одна только мысль о том, что машину вновь используют. Чем бы она ни была, Лоркан не смог этого пережить. Похоже, наши отцы уже пускали ее в ход раньше, в конце вторжения Гаунов.
— Да, — прошептал Рази, — как раз перед тем, как Пропащая Сотня была изгнана из королевства. — Он взглянул на Кристофера: — Крис, помнишь, я рассказывал тебе о Пропащей Сотне? Аристократия и торговцы Гаунов, изгнанные вместе со своим народом в конце войны?
Кристофер пожал плечами — то ли забыл, то ли не слушал внимательно.
— Я поняла так, что наши отцы договорились больше никогда не включать машину, — сказала Винтер. — И я не знаю почему.
— А теперь твой брат угрожает ею короне, — проговорил Кристофер. — Кажется, Рази, твой отец не такой уж безумец, каким кажется.
— Боже милостивый, — вздохнул Рази. Он улегся на седло и прикрыл лицо руками. — Проклятые мои родичи!
Винтер посмотрела на свои руки, казавшиеся белыми рыбинами на фоне темных скрещенных ног. Подумала минуту и тихо спросила:
— Рази, ты видел кавалерию? Ты видел знамена?
Повисла тяжелая тишина.
— Рази? — повторила девушка.
— Да, — отозвался он, — видел.
— И что ты думаешь?..
— Винтер… — В его голосе слышалась усталость. — Может быть… может, оставим это на завтра?
|
|
|
Еще мгновение тяжкого молчания.
— Я встану на часы первым. — Кристофер хлопнул себя по ноге, закутался в плащ и сел поудобней.
— Хорошо, — вздохнул Рази. — Спасибо, Кристофер. Когда луна будет в зените, разбуди меня, дальше моя очередь.
— Разбуди его, когда луна пройдет треть, Кристофер. После него буду сторожить я.
Рази сердито фыркнул:
— Ничего такого ты не…
— Ладно, девочка, — согласился Кристофер. — После меня Рази, ты после него. Всем нам надо выспаться.
Рази поднял голову и взглянул на них двоих — видимо, предполагалось, что взгляд будет негодующим.
— О господи… — прорычал он, — высечь бы вас обоих за неподчинение!
Он повернулся к ним спиной и попытался поудобнее устроить на седле голову.
Винтер улыбнулась Кристоферу. Он смотрел на нее, и в лунном свете ей не удавалось различить выражение его лица.
— Иди спать, — тихо сказал он.
Внезапно она ощутила такой прилив благодарности к нему, что на глаза навернулись слезы.
— Спокойной ночи, Кристофер. Я так рада, что мы снова нашли друг друга.
Он сглотнул:
— Да. Теперь иди спать, девчушка. Утром увидимся.
* * *
Разбойник снова нашел ее. Его смехом полнилась темнота. В этот раз она начала рвать его горло неведомо откуда взявшимися когтями, затем впилась зубами в яремную вену, и когда в рот хлынула кровь бандита — горячая, сладкая, вкусная, — что-то внутри девушки закричало в отчаянии. Но ей было все равно. Она сдалась, и в ней не осталось ничего, кроме ненависти.
— Девочка… — Чья-то рука нежно отвела волосы со лба Винтер. — Проснись, хорошая моя. Все хорошо.
Винтер открыла глаза. Ей улыбался Кристофер — улыбка была едва различима в темноте.
— Ты стонала во сне. Дурной сон увидела?
Несмотря на его улыбку, ночной кошмар не оставлял Винтер, и она прикрыла рот руками, чтобы не вскрикнуть от ужаса. Ласковая улыбка Кристофера исчезла, едва он разглядел выражение лица девушки. Он привлек Винтер к себе и прижал к груди, прикрыв ее глаза покрытой шрамами рукой, словно хотел укрыть ее и защитить. Винтер вцепилась в его рубашку и попыталась в нее зарыться.
— О боже… — простонал он. — Кто тебя обидел? Кто тебя обидел? Я убью его! Клянусь.
Винтер потрясла головой. Она не скажет. Она не могла рассказать и, несмотря на то что с ним было спокойно, отодвинулась от него. Кристофер продолжал держать ее за плечи и пристально смотреть в глаза, и она стряхнула его руки:
— Кристофер, это всего лишь сон. Не волнуйся.
Он взял ее за руку, но она не хотела смотреть на него.
Он наклонил голову и попытался поймать ее взгляд.
— Вин, — мягко произнес он.
— Это просто сон! — настойчиво повторила она. — Просто сон!
Спрятав лицо в ладонях, она уткнулась головой в колени.
Винтер надеялась, что Кристофер просто уйдет, но, когда он снова обнял ее за плечи и привлек к себе, она, к собственному изумлению, не оттолкнула его. Он продолжал сидеть с ней, положив подбородок ей на макушку, обнимал и мягко раскачивался в ночи, и Винтер была несказанно благодарна ему за это.
Она обнаружила, что держит его за руку.
— Кристофер, — прошептала девушка, — пожалуйста, никому не говори…
Кристофер молча слушал ее рассказ о несчастном торговце. Он продолжал молча покачиваться вместе с ней, когда она рассказывала о том, как разбойник смотрел на нее горящими глазами через сверкающую воду речушки, и о том, как он шел за ней, и как напал на нее, и как снился с тех пор каждую ночь. Крис не отшатнулся, не разозлился, вообще ничего не сказал. Когда стало ясно, что она закончила рассказ, Кристофер взглянул ей в лицо:
— Теперь лучше, хорошая моя?
— Да, — кивнула она ему в рубашку.
— Сможешь уснуть?
Она вновь кивнула. Кристофер поднял лицо к усыпанному звездами ночному небу и вздохнул.
— Что за жестокий мир, — прошептал он.
Затем поцеловал ее волосы, прижался лбом к ее плечу и поднялся, чтобы разбудить Рази на его дежурство.
Получилось это не сразу.
Винтер поплотней закуталась в плащ и прислушалась к тому, как они двигаются и разговаривают в темноте. Рази прокашлялся и потянулся, затем обошел лагерь, проверяя лошадей и разминаясь. Винтер слышала, как зевнул Кристофер, как он устраивается на ночь. Затем стало тихо. Винтер краем глаза видела его белеющее в темноте лицо.
— Кристофер? — прошептала она.
— Да?
На миг она притихла, сомневаясь. Затем встала, взяв с собой плащ, и пошла через лагерь, видя, что Кристофер наблюдает за ней.
Рази негромко позвал ее:
— Сестричка, с тобой все хорошо?
Она улыбнулась, хотя знала, что в темноте он этого не увидит:
— Да, Рази. Спасибо.
Она подошла к Кристоферу со спины, и он обернулся, чтобы взглянуть на нее.
— Можно? — спросила она, указав на его постель.
Он молча кивнул, все еще глядя на нее. Винтер помедлила, затем легла рядом. Кристофер вздрогнул, словно был не уверен в том, что ему следует делать, затем повернулся к ней спиной, как в последнюю ночь вместе. Винтер подобралась поближе, обняла его за талию, а лбом уперлась в спину. Позади них, в тени, молчал Рази.
Винтер закрыла глаза. Кристофер взял ее за руку. Рази продолжил проверять лошадей.
Ящик сена
— Ты не имеешь права просить у нас этого. — Мелодичный голос Кристофера звучал где-то поблизости. Винтер открыла глаза навстречу бледному свету, который предшествовал восходу солнца. Она медленно моргнула, стараясь определить, где находится. Она лежала, отвернувшись от лагеря, лицом к деревьям, и ей потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что она пришла сюда ночью, чтобы разделить с Кристофером походное ложе. При воспоминании об этом у нее запылали щеки, и в тот же момент она поняла, что Рази не разбудил ее на ее вахту. Она уже собиралась повернуться и высказать ему все что думает, но застыла при звуках его глубокого голоса.
— Но я этого хочу, — сказал он.
— О, в этом я не сомневаюсь, — мягко парировал Кристофер. — Но это не обсуждается. И не проси об этом больше.
— Крис…
— Она не уйдет, и я не стану пытаться ее принудить. Она вполне взрослая женщина, Рази. Собственные мозги у нее тоже есть.
— Ей пятнадцать лет! — воскликнул Рази, понизив голос, чтобы ее не разбудить.
— В свои четырнадцать ты вел переговоры по делам Джонатона в Алжире. — Кристофер чистил котел или отдраивал миску, и, хотя его голос по-прежнему оставался мягким, скрежещущие звуки, сопровождавшие его действия, стали громче от нараставшего волнения.
— Я — другое дело!
Скрежет прекратился.
— И в чем ты другой? В том, что у тебя кое-что болтается между ног, так, что ли?
— Кристофер! Не будь пошляком!
— Она вполне взрослая женщина…
— Похоже, именно это ты и вознамерился доказать.
Винтер показалось, что сейчас в голосе Рази слышится изумление, а Кристофер возобновил свое занятие, заговорив приглушенным голосом, как будто он наклонил голову:
— Она сильная, смелая и смышленая.
— Да, но…
— Она бы кастрировала тебя на том холме, если бы не успела так быстро сообразить, кто ты.
— Крис…
— Она уже направлялась прямиком к лагерю твоего брата, когда мы все еще протирали задницы в этих лесах!
— Ну хорошо, Крис. — В голосе Рази определенно начинала чувствоваться улыбка.
Винтер не смогла удержаться и улыбнулась сама. Кристофер же говорил очень серьезно.
— Ты не можешь всю жизнь относиться к ней как к ребенку, она…
— Вполне взрослая женщина. Да-да. Ты уже говорил. Она сильная, смелая и умная. Одна стоит десяти крепких мужчин. Как же я раньше этого не заметил? Ведь стоит нам взять с собой Винтер, и мы за один день отбросим Гаунов и обратим бешеных Комберменов в ислам. — Теперь Рази уже смеялся, но без язвительности.
Кристофер добродушно пробормотал себе под нос:
— Да заткнись ты.
После этого надолго воцарилось молчание. Затем Рази примирительно пробормотал:
— Я хочу, чтобы с вами обоими все было в порядке, Крис. Эту свару затеяли не вы. Я хочу…
— Не надо меня оскорблять, — решительно прервал его Кристофер. Опять повисла пауза, после которой Кристофер произнес: — Хватит увиливать от работы, сходи набери в бурдюки воды. Твоя сестренка тебе смерти пожелает, как только поймет, что ты нес вахту вместо нее, и я бы предпочел, чтобы ты справился со своими обязанностями, пока еще можешь ходить — она тебя, поди, так отколотит, что живого места не останется.
— Так что беги за водой бегом, Рази Кингссон, — прорычала Винтер со своей лежанки, — потому что, как только выпутаюсь из одеял, я надеру тебе задницу.
Она перевернулась и сверкнула на него глазами через поляну.
Рази уже уходил, повесив по бурдюку на оба плеча. Он попятился, вызывающе расставив руки:
— Попробуй поймай, воительница! Ну, давай-ка!
Девушка легла обратно, сложив руки, и Рази ухмыльнулся.
— Так и думал, что тебе слабо! — сказал он и быстро зашагал к реке.
Винтер смотрела на узкую спину Кристофера, пока тот разливал кашу по трем мискам. Как и она сама, он завязывал волосы в тугой узел на затылке, чтобы защитить их от пыли и вшей, и девушка думала о том, что это особенно подчеркивает красоту и мужественность его шеи. Юноша снял тунику, и очертания мышц его спины и плеч отчетливо вырисовывались под тонкой тканью нижней рубахи. Она с трудом сглотнула от наплыва чувств, разбуженных этим зрелищем.
— Кристофер, — произнесла она, — прости, что этой ночью злоупотребила твоей добротой.
На мгновение он застыл совершенно неподвижно. А потом слегка наклонил к ней голову, так, что девушке стали видны часть скулы и темная тень от ресниц.
— Ты жалеешь об этом? — мягко спросил он.
— Нет, ничуть.
Она заметила, как расслабились его плечи, а потом он вернулся к раздаче завтрака.
— Ты не могла бы собрать постели? — попросил он затем. — Прежде чем трогаться в путь, нам нужно многое обсудить, и лучше закончить со сборами прямо сейчас.
— Хорошо.
Когда девушка приступила к работе, он некоторое время сидел неподвижно и молча, но только она увязала первую из подстилок, как он вновь заговорил:
— Рази попросил нас предоставить ему идти дальше одному.
Винтер бросила свое занятие, и они повернулись друг к другу, встретившись взглядами.
— Я сказал ему, что ты не больше захочешь уйти, чем я, но теперь подумал, что не имел права говорить за тебя, девочка. Я же не знаю, что у тебя на уме.
Винтер улыбнулась. «Еще как знаешь, Кристофер Гаррон. Думаю, в этом наши мысли сходятся. Но спасибо, что спросил моего мнения».
— Я останусь, — сказала она.
Кристофер внимательно всмотрелся в ее лицо ясными серыми глазами.
— Девочка, — начал он.
— Да?
— Как ты думаешь, это Альберон послал тех наемников, чтобы убить Рази? Я боюсь, что мы сейчас позволяем нашему другу идти на гибель, а еще меня гложет мысль о том, что я сам, возможно, помогаю ему приближаться к смерти.
Винтер подумала об Альби, о том, как он был щедр и великодушен и как любил Рази, и попыталась соотнести этот образ с воспоминаниями об убийцах, о ноже, брошенном через пиршественный зал, и смертоносной стреле, пронзившей голову бедняги стражника. Как мог ее милый, улыбчивый друг стоять за всем этим? Затем она подумала о Рази, который смотрел на то, как того несчастного жестоко пытали, и поняла, что время и обстоятельства могут изменить кого угодно.
— Девочка, — вновь позвал ее Кристофер. — Я не могу в этом разобраться.
Она вздохнула. Рази должен был вскоре вернуться с водой. Как она могла за оставшееся короткое время объяснить Кристоферу, что Рази значил для Альберона и для нее самой, как много он для них сделал и как немыслимо было предположить, что Альби когда-нибудь захочет навредить ему?
— Ты знаешь, что мы с Альби родились в один день, Кристофер?
Он помотал головой, озадаченный тем, какое направление принял разговор.
— Мы не должны были, но Альби появился очень поздно, а я — слишком рано.
Винтер бросила взгляд на реку. Она узнала об этом от Марни и всегда сомневалась, что Рази хотел бы, чтобы ей это стало известно.
Девушка взглянула на Кристофера:
— У принцессы Софии… матери Альби… роды были очень тяжелыми. Они с моей матерью рожали одновременно… Ты ведь знаешь о моем отце?..
Кристофер помотал головой, и Винтер в растерянности развела руками, вновь посмотрев в сторону реки.
— В то время отец все еще был в бегах вместе с Рори, а отец Джонатона непреклонно желал видеть их обоих мертвыми. — Она подняла руку, останавливая вопросы пораженного Кристофера: — В другой раз. Для моего рассказа это неважно. В любом случае, моя мать была под надежной защитой Джонатона и жила поэтому в покоях принцессы. Но вопли и страдания Софии напугали мою бедную мать, которая и без того смертельно боялась родов, поэтому она ускользнула из дворца, стремясь к миру и покою дома, в котором раньше жила вместе с… с моим отцом.
Винтер запиналась: почему-то было невероятно сложно облекать ту историю в слова. От этого все события представали перед ее взором более отчетливо. А самое отвратительное, что именно она, извивавшаяся и пинавшаяся в материнской утробе, стала причиной того, что эта добрая женщина умерла, а ее отец провел остаток жизни в одиночестве. Мгновение она рассматривала свои руки, а затем моргнула и продолжила:
— Рази был больше всех предан моей матери. Должно быть, он последовал за ней из дворца. Марни считает, что он нашел ее вскоре после того, как она упала. Шел дождь, земля наверняка была…
Винтер вновь остановилась: образ семнадцатилетней матери, которая одна, испуганная, рожала ее в чистом поле, слишком ярко встал у нее перед глазами.
— Несколько часов спустя Рази появился на кухне, весь в крови, неся меня, завернутую в его рубашку. Я была крохотной, разумеется, и посиневшей от холода. Марни запеленала меня и положила в ящик с сеном, как котенка. К тому времени, как мою мать разыскали, она уже умерла от потери крови.
Кристофер шевельнулся, но ничего не сказал и не дотронулся до нее. Девушка потерла лоб и продолжила рассказ:
— В ту же ночь родился Альби. Принцесса София после этого прожила только до утра, а потом тоже умерла. Никто достоверно не знает из-за чего, хотя у Рази есть свои соображения… — Винтер подняла глаза на Кристофера: — Он считает, что причиной ее смерти стало то же, из-за чего следующие две жены Джонатана не смогли зачать ребенка, то же, что убило и их. Яд.
Кристофер слегка выпрямился.
— О!.. — произнес он.
— Двумя днями позже Рази вновь объявился на кухне. На этот раз он нес под мышкой наследного принца — увесистого, пухлого младенца. Просто удивительно, что четырехлетний ребенок смог так далеко его утащить.
— Зачем он это сделал? — тихо спросил Кристофер.
Винтер вновь взглянула на реку:
— Ты знаком с матерью Рази, Кристофер?
— Да.
— Что ты можешь о ней сказать?
Кристофер ненадолго задумался.
— Я считаю, — осторожно начал он, — что это женщина, которой удалось добиться своего места в мире, где господствуют мужчины. Она поистине достойна восхищения.
Его слова настолько ошеломили Винтер, что на мгновение она потеряла дар речи. Кристофер был первым известным ей человеком, который смог сказать что-то хорошее об Умм-Рази Хадиль бин-Омар.
— Мой отец называет Хадиль — «спрятанный кинжал», — сказала она.
Веселые ямочки на щеках Кристофера сменились улыбкой.
— И это прозвище ей подходит. Так почему Рази принес своего брата на кухню, девчушка?
Винтер бросила еще один быстрый взгляд на реку. Курчавая голова Рази только что показалась на глаза — он поднимался к ним по склону. Так что девушка продолжила быстрым шепотом:
— По словам Марни, Рази сказал только одно: «Моя мама на него смотрит». Сколько бы раз Альби ни возвращали в его покои, через некоторое время его опять находили в кухне, спящим рядом со мной в коробке с сеном. А Рази сидел на полу у наших ног.
Кристофер повернул голову на звук шагов Рази, подходившего к ним по опавшей листве.
— Рази защищал нас всю нашу жизнь, Кристофер. Он стоял за нас как скала. Альби никогда бы не причинил ему вреда. Я просто не могу поверить, что Альби мог желать ему зла.
Волоча ноги, Рази вошел в лагерь, согнувшись под тяжестью наполненных бурдюков и собственных нелегких мыслей. Начиняя спуск со склона, он вздохнул и закатил глаза, а затем остановился и заметил, что двое его спутников сидят скрестив ноги и увлеченно беседуют.
— Треклятые лежебоки! — завопил он. — Вы же ничегошеньки не сделали за то время, пока меня не было!
* * *
— Хм…. Десять дней, — размышлял Рази.
Они уложили все пожитки и подготовились к выходу, а теперь все втроем склонились над картой Винтер. Солнце только поднялось, но жара была ужасная, а мухи уже роились в воздухе. Винтер моргнула, смахивая пот с ресниц, а Рази в это время прослеживал путь от долины Индири вниз через всю карту к тому месту, где они стояли лагерем.
— Десять дней, — вновь повторил он и задумчиво забарабанил пальцами по пергаменту.
— Долго придется идти, не зная, что происходит дома, — сказала Винтер. — Мы должны выяснить, по ком развевались черные знамена, Рази.
Он взглянул вверх, встретившись с ней глазами, и они оба почти мгновенно отвели взгляд. Повисло натянутое молчание, во время которого они сверлили карту невидящими взорами.
— Мы могли бы остановиться в гостинице, — тихо предложил Кристофер. — Лучшего места для сбора новостей и сплетен не сыскать.
Винтер подняла брови. Неплохая идея.
— Ближайший трактир находится здесь. — Она указала на таверну «Бери», жилище паромщика и прибежище для путешественников, расположенную у паромной переправы. — До него всего пять дней хода, и он нам по пути.
Рази наклонился поближе, чтобы все рассмотреть.
— Нет, есть еще один, — возразил Кристофер.
— Ты имеешь в виду «Оранжевую корову»? — Девушка провела пальцем вверх по течению реки и указала на гостиницу на перекрестке. — Она в семи днях отсюда. Лучше будет…
— Нет, — настаивал он, мягко отодвинув ее руку в сторону и развернув карту к себе. — Я уверен, что видел…
— Кристофер, — терпеливо сказала Винтер, — я рассматривала эту карту множество раз, и на ней всего две гостиницы.
— Постой, постой… — Он поднял руку, изучая пергамент. — Что это за карта?
— Это карта для торговцев, карта купцов из серебряной гильдии.
— Ага! — Кристофер поднял восторженные глаза и обменялся усмешками с Рази. — А наша не настолько новая, малышка!
Он пошел и отвязал футляр с картой от своего седла.
— Смотрите! — воскликнул он, расстилая другую карту поверх предыдущей. — Вот здесь.
Он ткнул пальцем вниз, показывая Винтер крохотную точку в чаще дремучего леса, менее чем в одном дне езды от них. Он постучал по карте для внушительности, и Винтер оторвала глаза от его ужасных шрамов и заставила себя сосредоточиться на местности, на которую он указывал.
— Смотри, это тарманская карта, девчушка. На ней подробно показаны такие закоулки, в которые торговцы ни в жизнь не согласятся сунуться.
— Мы доберемся туда всего на второй день пути, — пробормотал Рази. — Думаю, оно того стоит.
— Ага, — ответила Винтер, разглядывая непонятную точку. — Интересно, есть ли у них, где помыться. После семи дней без пристойного мытья я начинаю вонять, как настоящий северянин. — Она немедленно покраснела, ужаснувшись собственным словам. — О, Крис! Прости, пожалуйста!
Он иронично усмехнулся, продолжая изучать карту.
— Никаких обид, девчушка, — был его ответ. — Вы, южане, просто с ума сходите по мылу и воде. Немногим вы лучше в этом, чем его племя. — И он ткнул пальцем в Рази.
— Я — южанин, — мягко произнес Рази, и теперь уже настала очередь Кристофера краснеть и бормотать извинения.
Рази лишь ласково взглянул на него и продолжил жевать бобовый стручок, который обнаружил в миске с завтраком.
— Ванна — это звучит привлекательно, — промурлыкал он, скребя челюсть. За семь дней на ней успела появиться богатая поросль, предвестник великолепной, густой и кудрявой бороды. — Да, — нежно протянул он, — я бы совершенно против нее не возражал.
— Вот так и укореняется эта ужасная привычка, — неохотно признал Кристофер. Он изогнулся, пытаясь почесать спину. — Стоит только пристраститься к мылу и воде, как уже не можешь обойтись.
— Ну хорошо, — подытожил Рази, дотянувшись и почесав Кристоферу между лопаток. — Убирай карту, приятель, и мы отправимся навстречу теплой ванне.
Кристофер отошел, чтобы прикрепить футляр с картой обратно к седлу, а Винтер принялась складывать собственную карту. Она настолько глубоко ушла в свои мысли, что подпрыгнула от неожиданности, когда Рази схватил ее за запястье.
— Винтер, — заговорил он приглушенным голосом. — Я хочу, чтобы ты попросила Кристофера отвезти тебя домой. — Увидев, что она насупилась, он сильно сжал ее руку: — Он любит тебя, сестренка. И поедет, если ты попросишь.
Девушка поймала его взгляд и настойчиво сняла его руку со своего запястья.
— Не пытайся снова нас к этому принудить, — ответила она. — Мы этого не потерпим.
Рази сник, не скрывая своего отчаяния, и на сердце у девушки против воли потеплело от его очевидной заботы.
— Рази, — мягко сказала она. — Я остаюсь, и точка.
— О, Вин, — только и мог ответить юноша.
Девушка нежно запустила пальцы в его бородку. Она оказалась неожиданно мягкой.
— А мне нравится, — с улыбкой прошептала Винтер. — Она тебе идет.
Рази закатил глаза:
— Да уж конечно! Наверное, выгляжу с ней как старый сварливый имам.
Винтер провела по рассекавшему губу белому шраму, оставшемуся от удара отца юноши, а потом нажала пальцем на кончик его носа:
— Мне она нравится! Ты с ней похож на пирата!
Она потрепала его по колену и оставила сидеть с опущенными глазами, а сама присоединилась к Кристоферу, который в последний раз проверял лошадей.
|
|
|
