5. Предмет психологии как методологическая проблема. Методология и психология.

К. А. Абульханова связывает представление об объекте психологии с пониманием «качественного своеобразия индивидуального уровня бытия» человека. Предмет же определяется ею как обусловленный природой объекта специфический способ абстрагирования, с помощью которого психология исследует это качественное своеобразие индивидуального бытия человек. Уточняя свое представление о предмете психологии, К. А. Абульханова специально подчеркивает, что под предметом следует понимать «…не конкретные психологические механизмы, раскрываемые психологическим исследованием, а лишь общие принципы определения этих механизмов». Наблюдается своеобразный категориальный сдвиг традиционно понимаемого предмета психологии на ее объект, а метода этой науки на ее предмет. В результате соотнесения представлений о психологии как субъекте познания с представлениями об ее объекте, предмете и методе, можно будет получить более цельную картину основных определений данной науки. Векторы, позволяющие увидеть эти категории в их содержательном соподчинении и взаимодополнении, «в их единстве, но не тождестве». «Психология и ее объект». Психология (если ее признавать самостоятельной наукой) выступает субъектом познания. Специфическим объектом для нее служит независимо существующая от нее психическая реальность. Качественная особенность психологии состоит в том, что она как субъект познания в принципе совпадает со своим объектом: субъект познает самое себя путем созерцания и созидания, через «самооткровение возможных самопревращений». При этом психология может утрачивать свой субъектный статус, если, например, будет скатываться к субъективизму, если какая-нибудь другая наука сделает психологию своим придатком или если по какой-либо странной причине объект (психика) начнет мимикрировать, перерождаться, превращаться в иную реальность. «Субъект и предмет психологии». Это смысловой и целевой вектор психологии. Если свой объект психология по определению как бы находит в готовом виде, то свой предмет она конструирует и определяет для себя самостоятельно в зависимости от сложившихся теоретико-методологических установок (онтологических и гносеологических, аксеологических и праксеологических и др. ), а также внешних условий (например, господствующей философской доктрины, политического режима, уровня культуры). В этом смысле можно говорить, что предмет психологической науки может претерпевать изменение в зависимости от характера социокультурных трансформаций. «Объект и предмет психологии». Если объект психологии репрезентирует психическую реальность во всей ее полноте и предполагаемой целостности как отдельное сущее, предмет этой науки несет в себе представление о том, что составляет квинтэссенцию психического, определяет его качественное своеобразие. Полагая, что качество субъектности наиболее адекватно репрезентирует сущностный потенциал психического и обнаруживает его онтическую несводимость к иным реалиям, логично утверждать, что именно понятие субъектности содержательно конституирует предмет психологии, утверждая ее в статусе самостоятельной науки. «Объект и метод психологии». Метод науки должен быть релевантным той реальности, которую предполагается с его помощью изучать. То есть, если объектом науки является психика, то метод ее должен быть собственно психологическим, не редуцированным к методам физиологии, социологии, философии и других наук. Именно поэтому А. Пфендер основным методом психологии считал «субъективный метод», который внутренне защищен от субъективистских ярлыков и который не менее «объективен», чем самые объективные методы, применяемые в науках о природе. «Субъект и метод психологии». Задача психологии как субъекта познания не только констатировать необходимость соответствия метода ее объекту, но и конституировать, открыть, произвести и применить его в научной практике. Потому, метод как и предмет является функцией субъекта, изменяющимся и развивающимся продуктом его творческих усилий. При этом важно выдерживать категориальную субординацию и не позволять методу определять и, тем более, подменять предмет психологии. Развитие методологии может стимулировать развитие теории, успех в разработке метода науки может обусловить новое видение ею своего предмета. Но только обусловить и не более.  «Предмет и метод психологии». Эта пара в своем существовании и развитии онтологически как бы зависит от объекта, а гносеологически определяется субъектом познавательного процесса. Предмет не статичен, он есть движение проникновения субъекта познания в сущность психической жизни. Метод есть путь, по которому субъект (психология) направляет это движение внутри объекта (психики). Если в определении своего предмета психология восходит к качеству субъектности, то и в основу построения своего метода она должна положить принцип субъектности, «выражаться в категориях субъекта, взятого в соотношении с его жизнедеятельностью» [1, c. 211].

Итак, обращая взор на то, что составляет ее фундамент и делает ее самодостаточным субъектом познания, психология вряд ли может сегодня позволить себе нечеткость, двусмысленность в определении своего объекта, предмета и метода.

В последние годы заметно стремление некоторых психологов свести методологию психологии к описанию конкретных процедур планирования, проведения эмпирического исследования и статистической обработки полученных результатов. Под эмпирическим исследованием имеются в виду преимущественно эксперимент и квазиэксперимент. В результате методология психологии как науки оказывается методологией экспериментальной психологии. Признавая ведущую роль эксперимента в современной психологической науке, мы, тем не менее, не склонны соглашаться с подобной трактовкой. Возражения против такого понимания методологии коренятся в глубоком убеждении, что психология не может столь безоговорочно принимать модель, сформировавшуюся в естественных науках. По сути, сведение методологии к чисто техническим вопросам планирования и осуществления экспериментального исследования (при всей их несомненной важности) на деле означает признание «окончательной решенное? » проблемы предмета научной психологии и фактический отказ не только от дальнейшего ее исследования, но и от ее обсуждения. Такая позиция представляется ошибочной. Нельзя исключить и того, что научная психология еще не нашла своего подлинного предмета. Поскольку такая вероятность существует, первая задача методологии состоит в научной проработке комплекса проблем, связанных с исследованиями, в том числе и теоретическими (что в современной психологии, будем честными, большая редкость), по предмету психологии. Важно, чтобы методология давала возможность максимально широкого понимания предмета. Это необходимо в первую очередь для того, чтобы появилась возможность реального, а не декларативного соотнесения результатов исследований, полученных при разных подходах. В настоящее время в исследованиях, выполненных в расходящихся методологических традициях, психологи склонны видеть все что угодно, только не методологические открытия. История психологии дает множество свидетельств, что за работами А. Адлера, К. Г. Юнга, А. Маслоу и др. современники с готовностью и с легкостью признают те или иные конкретные достижения, но «ростков» новой методологии они стараются «не замечать». Методологии, которая жизненно необходима нашей науке, ибо без нее невозможно приблизиться к решению проблемы соотношения психологической науки и жизни, поставленной В. Дильтеем в конце позапрошлого столетия. Проблема до сих пор не решена, хотя сейчас, в начале XXI века, это одно из основных условий существования научной психологии.