О географических законах

Важнейшими элементами любой научной теории являются за­коны. Среди теоретиков географии наблюдается диаметрально про­тивоположное отношение к законам. Одни решительно отвергают самую возможность специфических географических законов, тог­да как другие предлагают целый набор таких законов. Подобное

 

См.: Преображенский В. С. Анализ опытов аксиоматического пути построе­ния землеведческих и ландшафтоведческих теорий // Новое в землеведении (сбор­ник научных трудов). — М., 1987. — С. 7 — 36.

расхождение взглядов определяется прежде всего методологичес­кими установками ученых. Так, признание наличия у географии каких-либо собственных законов не совместимо с хорологичес­кой концепцией, согласно которой, как мы уже отмечали, гео­графия — наука идиографическая. Сторонники «единой», или «монистической», географии на Западе не допускают возможнос­ти устанавливать географические законы уже потому, что отрица­ют наличие общественных законов.

Советские географы, основываясь на принципах диалектичес­кого материализма, как правило (об отдельных исключениях бу­дет сказано ниже), признавали наличие географических законов. Однако нельзя сказать, что поиски их привели к большим успе­хам. Пожалуй, к общепринятым можно отнести лишь один такой закон, а именно закон зональности В.В.Докучаева, если не счи­тать некоторые более частные законы или скорее правила (напри­мер, известный закон Бэра об отклонении русловых потоков под влиянием силы Кориолиса). В попытках открыть новые географи­ческие законы не было недостатка, но во многих случаях они при­носили сомнительные результаты. Так, стремление М. И. Будыко и А.А. Григорьева «усовершенствовать» закон В. В.Докучаева при­вело к появлению апокрифического «периодического закона зо­нальности» (его подробный анализ см. в разд. 3.5). Географическое законотворчество привело, как увидим, к немалым курьезам.

Нельзя не признать, что формулирование географических за­конов сталкивается с рядом объективных трудностей. Помимо ис­ключительной сложности сферы исследований имеет значение недостаточная четкость в самом определении понятия закон, не­ясность его критериев, различий между законом и закономернос­тью и т.д.

Обобщая различные формулировки, можно определить закон как некоторое утверждение, выражающее существенные, необходи­мые отношения явлений или их отдельных свойств. Иногда критери­ем закона считается универсальность, однако универсальность любого закона относительна и исторична. Действие каждого зако­на ограничено определенной сферой объектов или событий. За­кон должен быть согласован со всей совокупностью положений, образующих научную теорию. Можно говорить об определенной иерархии законов, соответствующей иерархии форм движения материи. Законы низших форм движения имеют более общий ха­рактер и обязательны для всех более высоких форм. Законы физи­ки, химии, биологии продолжают действовать и в общественной жизни. Это дало основание некоторым методологам утверждать, что подлинно истинными или универсальными являются лишь законы физики и, возможно, химии.

В каждой сфере научных исследований действует одновремен­но множество законов. Нет одного универсального закона, кото-

139 рый объяснял бы все связи и свойства того или иного объекта. Различаются, в частности, законы функционирования и законы развития. Применительно к географии к ним следовало бы доба­вить законы размещения, а точнее, пространственной дифферен­циации и организации. Всякий закон автономен, т. е. независим от других. Однако его реальное проявление обусловлено совокупным действием всех остальных, которые создают условия для его реа­лизации. Отсюда происходят наблюдаемые отклонения в действии даже таких законов, которые имеют строго математическое выра­жение, например закона всемирного тяготения. Указанное обсто­ятельство особенно важно для географии, имеющей дело со слож­ными системами, конкретное состояние и поведение которых определяются совокупным действием многих законов и в силу этого имеют вероятностный характер. Сказанное не означает отсутствия строгой детерминированности, но выделить действие отдельных факторов и соответствующих законов «в чистом виде» — задача далеко не простая.

Здесь мы подходим к вопросу о соотношении понятий закон и закономерность. В географии оба понятия обычно используются в одинаковом значении. Например, широтную зональность имену­ют и законом, и закономерностью. У Э. Б.Алаева определение за­кономерности ничем не отличается от обычных формулировок закона. По его мнению, законами именуются наиболее важные для науки и практики закономерности. Но как определить крите­рии существенности и важности?

По выражению Д.Л.Арманда, закономерность — место пере­сечения действия разных законов¹. Это означает, что закономер­ность следует понимать как результат сочетания определенных условий, создаваемых действием различных законов. В качестве примера приводится широтная зональность: зоны возникают в результате сочетания ряда условий (шарообразности Земли, дей­ствия солнечных лучей, наличия атмосферы и т.д.). Законы, по Арманду, допускают идеализацию, закономерности всегда конк­ретны. В связи с этим следует заметить, что объяснение зонально­сти не только допускает идеализацию, но и не может без нее обойтись: в основе реальной зональности лежит теоретическая модель зон на идеальном земном шаре, о чем уже шла речь ранее. Так что нет никаких оснований исключать зональность из катего­рии законов, даже в самом жестком толковании этого понятия. Но Д.Л.Арманд утверждает, что географических законов попрос­ту нет и что географии, как и многим другим наукам (кроме так называемых фундаментальных), законы не свойственны. По его словам, от «закрытия» географических законов, т.е. низведения их до положения лемм (вспомогательных теорем) физических за-

 

¹ См.: Арманд Д. Л. Наука о ландшафте. — М., 1975. — С. 38.

конов, больше пользы, чем от открытия новых. Он считает край­не желательным сведение географических закономерностей к гео­физическим, а по мере возможности и к физическим законам.

Далеко не все специалисты согласны с Д.Л.Армандом. Так, по К.Н.Дьяконову, закономерность, как правило, соответствует эм­пирическому этапу познания, а закон — теоретическому, и такое суждение представляется обоснованным. К закономерностям ло­гично относить эмпирически установленную последовательность или повторяемость свойств и состояний геосистем во времени и в пространстве, — пока их причинность не ясна или имеет гипоте­тическое объяснение (например, некоторые ритмические колеба­ния). Но после того как эти закономерности найдут теоретическое обоснование и «впишутся» в целостную систему теоретических представлений, они приобретают смысл и значимость закона. В оп­тимальном варианте закон описывается математически, но дале­ко не все законы поддаются математическому выражению.

Надо полагать, что С. В.Калесник, составляя «Краткий свод общих географических закономерностей Земли»¹, руководствовался близкими соображениями. Во всяком случае из 35 перечисленных им закономерностей он счел возможным только 9 назвать закона­ми. Впрочем, Д.Л.Арманд справедливо отметил некоторые нело­гичности в «своде» С.В.Калесника. В частности, среди его поло­жений есть такие, которые имеют скорее характер констатации, а не закономерностей (например, «поверхность гидросферы разоб­щена выступами материков» или «на суше преобладают высоты менее 1000 м, в море — глубины более 3000 м»).

К. Н.Дьяконов предложил свой вариант основных законов фи­зической географии, обнаруживающий лишь частичное совпаде­ние с перечнем С.В.Калесника (законы целостности географи­ческой оболочки, географической зональности и территориаль­ной дифференциации). Однако содержание законов недостаточ­но раскрыто. Так, из описания закона территориальной диффе­ренциации его сущность не вполне ясна; притом сомнительно, чтобы территориальная дифференциация могла быть охвачена одним законом: как увидим в дальнейшем (см. гл. 3), она подчине­на совместному действию нескольких независимых законов. Дья­конов подобно Арманду видит главную задачу в том, чтобы рас­крыть в географических законах их физическую сущность.

До сих пор мы касались законов естественно-географических. Законы общественной жизни, как известно, имеют принципи­ально иной и во многом более сложный характер, притом они

 

¹ См.: Колесник С. В. Общие географические закономерности Земли. — М., 1970.-С. 257-260.

² См.: Дьяконов К.Н. Географические законы и их физическая сущность. — Вопросы географии. — 1981. —Сб. 117.— С. 28 — 40.

менее изучены. Согласно марксистскому учению, эти законы про­являются лишь в виде тенденций. Элементы случайности и не­предсказуемости в социально-экономической сфере выражены значительно резче, чем в естественно-географической. В советской экономической географии считалось, что развитие и размещение производства хотя и зависят от многих факторов, в том числе природных, но определяющими являются господствующие про­изводственные отношения. Закономерности экономической гео­графии рассматривались как частные по отношению к законам политической экономии; подчеркивалось, что эти закономернос­ти различны для стран капиталистических и социалистических. Это, несомненно, упрощенный подход, недооценивающий воз­можность общих закономерностей, действующих независимо от господствующих производственных отношений. Общественные законы не отменяют действия «низших», природных, законов, создающих определенную среду для проявления социально-эко­номических закономерностей, существенно усложняя их формы.

В нашу задачу не входит рассмотрение различного рода част­ных общественно-географических закономерностей, что же каса­ется попыток установить общие законы, то они затрагивают хо­рологические аспекты социально-экономических процессов. Б. Б. Родоман считает одним из главных законов социально-эко­номической географии пространственную концентрацию антро­погенных явлений. Сущность этого закона сводится к тому, что вокруг каждого очага человеческой деятельности возникают кон­центрические зоны, образующие «радиальные волны», которые «разбегаются» вокруг растущего очага и «сбегаются» к угасающе­му очагу; при этом на передовой стороне движущейся зоны ее функциональная роль проградирует, а на тыловой деградирует; вокруг центра происходит пульсация радиальных волн, выражаю­щаяся в маятниковых миграциях.

Один из наиболее спорных и запутанных методологических вопросов связан с поисками общегеографических законов, т. е. таких законов, действие которых должно распространяться как на есте­ственно-географические, так и общественно-географические яв­ления. Инициатива в этом направлении исходит от сторонников «единой» географии и относится к началу 60-х гг. прошлого века. Наиболее радикальная точка зрения сводилась к попытке распро­странить на всю географию общественные законы на том основа­нии, что человеческая деятельность по своим масштабам якобы сравнялась с природными процессами или даже превзошла их, что природные ландшафты и вся географическая оболочка пре­вратились в предмет труда и средство труда и стали развиваться по общественным законам. Подобные идеи активно пропаганди­ровали В.А.Анучин, Ю.Г. Саушкин и некоторые их привержен­цы. Однако трудно согласиться с исходными посылками этих ав-

142 торов. Нет никаких оснований для столь преувеличенных сужде­ний о масштабах человеческой деятельности; ландшафт и любой другой природный объект, выступая в своей социальной функ­ции как предметы и средства труда, не перестают развиваться по природным законам. Здесь мы имеем дело с антропоморфизмом, т.е. с философски несостоятельным переносом качеств и зако­нов, присущих только человеческому обществу, на всю природу.

Видимо, ощущая ненадежность описанного подхода, сторон­ники «единой» географии стали искать иные пути, надеясь найти либо особые законы взаимодействия природы и общества, либо такие законы, которые, будучи действенными и для природы и для общества, имели бы географическую специфику. В некоторых случаях поиски приводили к тривиальным результатам, к повто­рению в тех или иных формах общеизвестных истин о всеобщей связи явлений, их изменчивости, неравномерности развития и т. п. Но нередко встречаются оригинальные суждения, в том числе такие, которые не поддаются серьезному научному обсуждению.

В.А.Анучин относил к общегеографическим закон метахрон-ности (неодновременности) развития ландшафтной сферы, ил­люстрируя его примерами неодновременного вымирания масто­донтов в Европе и Америке и одновременностью существования капиталистической и социалистической формаций¹. Трудно пред­ставить себе, какие общие причины лежат в основе столь разных феноменов, — автор этого не разъясняет.

Б. Б. Родоман попытался распространить законы территориаль­ной концентрации общественных явлений на природные и сфор­мулировал цикл таких законов. Один из них, например, объеди­няет «питание озера впадающими в него реками и рост городов путем строительства и монтажа зданий»².

Почти одновременно с Б. Б. Родоманом Ю.Г.Саушкин пред­ложил набор самых разнообразных «общегеографических» зако­нов. Среди них, например, «закон многомерности географичес­ких границ», «закон самосохранения человечества», «...закон тер­риториальной концентрации пресных и соленых вод, льда, мно­гих химических элементов в толщах рудных и нерудных тел (желе­за, угля, солей и пр.), концентрации населения в городах и го­родских агломерациях, промышленности в промышленных райо­нах и узлах и т.д.»³. По Саушкину, огромные концентрации уче-

¹ См.: Анучин В.А. О проблемах географии и задачах пропаганды географиче ских знаний. — М., 1968. — С. 40—41.

² Родоман Б. Б. Пространственная концентрация антропогенных явлений (по иски географических законов) // Ученые записки Тартуского ун-та. — 1981. — Т. 578. - С. 53.

³ Саушкин Ю.Г. Объективные законы диалектического взаимодействия раз личных форм движения материи, времени, земного пространства // Известия ВГО. - 1980. - Т. 112. - Вып. 6. - С. 533.

ных, студентов и аспирантов и концентрация железа или солей в месторождениях суть проявления одного и того же закона.

Некоторые авторы связывают перспективы открытия общегео­графических законов с принципом всеобщего изоморфизма, т. е. внешнего (морфологического) сходства разнокачественных пред­метов и явлений как выражение общих законов. Так, известны попытки трактовать закон зональности как объединяющий ши­ротную ландшафтную зональность со схемой известного немец­кого экономиста И. Г. Тюнена, установившего в 1826 г. концент­рическое расположение полос с различными системами сельско­го хозяйства вокруг центра «изолированного государства» (по су­ществу, рынка). Модель «центральных мест» В. Кристалл ера сопо­ставляется с морфоструктурами центрального типа, система ли­ний водоразделов — с сеткой политико-административных гра­ниц и т.д. А. Н.Ласточкин распространяет принцип изоморфизма не только на пространственные закономерности, но и на времен­ные. По его мнению, существует согласованная изменчивость, или синхронность процессов вулканизма, динамики горных и покров­ных ледников, флоры и фауны и развития человечества.

Приходится констатировать, что усилия, направленные на от­крытие законов, общих для всей географии и в то же время спе­цифических только для нее, не дали положительных результатов.

 

⇐ Предыдущая16171819202122232425Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: