 |
Помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите 2 страница
|
|
|
|
Мама наблюдала за мной.
Я улыбнулась ей. Широко.
‑ Что я могу сделать? ‑ спросила я с энтузиазмом и радостью.
‑ Ты не могла бы накрыть на стол?
‑ Конечно! ‑ Я начала разгрузку посудомоечной машины, пока мама рылась в кладовке.
‑ Как всё проходит в «Горизонтах»? ‑ спросила она.
Так вот почему мне предоставили отсрочку.
‑ Здорово!
‑ Чем вы там занимаетесь?
Помимо обретения новых врагов?
‑ Гм, в драм терапии мы выбирали монологи из старых книг, а затем исполняли их.
‑ Тебе понравилось?
Я серьёзно кивнула.
‑ Да.
‑ Правда?
‑ Это интересно, выдавать себя за кого‑ то другого.
‑ Какую книгу ты выбрала?
‑ Гм, Доктор Джекилл и мистер Хайд.
‑ Какую часть ты играла?
Хайда.
‑ Джекилла.
Она положила что‑ то в духовку, пряча лицо.
‑ Как дела с Ноем?
Ах. Вот о чём она действительно хотела поговорить.
‑ Хорошо, ‑ подумала я. ‑ Так же, ты знаешь?
‑ Чем вы, ребята, занимаетесь вместе?
Помимо укрытия от сталкера и сжигания куклы?
‑ Мы разговариваем.
‑ О чём?
Генетическая память.
‑ Книги.
Способности.
‑ Фильмы.
Джуд.
‑ Люди, которые нам не нравятся.
‑ Вы говорите о том, что происходит с тобой?
Я попыталась вспомнить, подслушанный разговор между моими родителями, сразу после моего возвращения из психиатрической палаты. Мама сказала, что хорошо, когда есть кто‑ то, кто слушает...
‑ Он хороший слушатель, ‑ сказала я.
‑ Вы говорите о том, что происходит с ним?
Что?
‑ Что ты имеешь в виду?
Она повернулась ко мне, её черты были спокойными, а взгляд прямым. Она искала что‑ то в моих глазах, но не нашла этого в них, потому что продолжила.
‑ Родители Ноя уезжают на эти выходные в гости к друзьям и заберут его сестру, поэтому я сказала, что он может остаться здесь.
|
|
|
Я кивнула.
‑ Я знаю... ‑ Я ждала другого.
‑ Я просто хотела быть уверенной, что мне не стоит беспокоиться, что вы вдвоём.
Я решительно покачала головой.
‑ Неа. Не беспокойся
Она смешала что‑ то в миске, а затем поставила это на стойку.
‑ Насколько ты серьёзна?
‑ Нет ничего серьёзного для твоего беспокойства, ‑ сказала я с лёгкой улыбкой, с трудом ища повод, чтобы отвлечь её от этого достаточно неловкого разговора. ‑ Эй, мам, ‑ начала я, вспоминая мой разговор с Даниэлем. ‑ Что ты знаешь о юнгианских архетипах? ‑ Лучший переход куда‑ либо.
Она посмотрела соответствующе удивлённо.
‑ Ничего себе, я не думала об этом с колледжа... Я могу рассказать тебе больше о Жаке Лакане, чем о Карле Юнге, он был больше моей успеваемости, но давай посмотрим, ‑ сказала она, растягивая слова, пока её глаза метались по потолку. ‑ Я помню, есть Я и Тень, ‑ она показала галочку пальцами, ‑ Персона... Я свожу на двух главных персонажей... Там есть и другие фигуры, хотя Матерь Божья, Дьявол, Герой... ‑ Её голос затих за секунду до того, как её лицо просияло. ‑ О! И Мудрец, и Трикстер тоже... и я что‑ то вспомнила об Эдипе, но он мог быть ползующим у Фрейда? И Апполон, возможно... ‑ сказала она, прежде чем её прервал стук в дверь.
Я уже была на пути из кухни, когда она попросила меня посмотреть, кто там.
Я открыла дверь и обнаружила там Ноя в клетчатой рубашке с длинными рукавами и тёмных джинсах, с тёмными очками, которые скрывали его глаза. Он выглядел слишком растрёпанно и слишком бессмысленно.
Он только всегда показывает тебе, что хочет тебя видеть.
‑ Где все? ‑ ровно спросил он.
Я оттолкнула слова Стефани прочь.
‑ Мама на кухне, ‑ сказала я. ‑ А Даниэль и Джозеф поехали смотреть, как какого‑ то аллигатора забирают из бассейна.
|
|
|
Брови Ноя поднялись над тёмными очками.
‑ Я знаю.
Ной вздохнул.
‑ Я полагаю, мне придётся ждать.
‑ Чего?
Ной взглянул на кухню. Не подсматривает ли моя мать. Он покачал головой.
‑ Чёрт. ‑ Он потянулся к заднему карману и дал мне клочок бумаги.
Нет. Не кусок бумаги. Фотографию. Выцветшая фотография двух девушек; одна блондинка и носила трепещущую полуулыбку Ноя, а другая...
‑ Срань Господня, ‑ прошептала я.
Другая была моя бабушка.
Глава 36
‑ Ной, ‑ сказала мама, выходя с кухни и вытирая руки полотенцем. ‑ Мы скучали по тебе.
Как можно незаметнее я засунула фото в задний карман.
‑ Спасибо, что позволили мне остаться, ‑ сказал Ной. ‑ У меня есть кое‑ что для вас от моих родителей...
Мама улыбнулась и покачала головой.
‑ Совсем не нужно.
‑ Это в машине, я пойду, возьму, ‑ сказал Ной. Он ушёл, а я побежала к себе в спальню и спрятала фотографию, прежде чем мама бы увидела её, или бы я пролила на неё воду, или она случайно бы загорелась.
Когда я вернулась, Ной и моя мама разговаривали на кухне.
‑ Так, где именно в Лондоне вы бывали? ‑ спросил он её, пока он перемешивал то, что я как я думаю, могло быть заправкой к салату.
‑ О, ты знаешь, как обычно. ‑ Она пожала плечами у раковины. ‑ Букингемский дворец, Биг‑ Бэн и все такое.
‑ Ваша мать выросла там?
Сто очков Ною Шоу. Я почти изобразила пятерню.
Мама кивнула.
‑ Чем она занималась?
‑ Она была студенткой, ‑ сказала она, её голос оборвался.
‑ Это так интересно... какого университета?
Моя мама поставила перед Ноем салатницу.
‑ Кембриджа.
Наши глаза встретились.
‑ Дарвин‑ Колледж, ‑ продолжала она. ‑ она была в школе для аспирантов, но так и не закончила её. Я думаю, что это всегда беспокоило её, ‑ сказала она, улыбаясь нам. ‑ Спасибо за помощь, вы свободны.
Впервые в моей жизни, я бы скорее поговорила с моей мамой, чем со своим парнем в моей комнате.
‑ Без проблем, ‑ сказал Ной. По‑ видимому, он чувствовал тоже самое.
Моя мама стряхнула руки.
‑ Я закончила. Больше нечего делать. Идите, ‑ сказала она, указывая нам в сторону и прекращая разговор. Случалось, что иногда она оказывала полное доверие, когда я действительно хотела знать ответы. Но Ной и я были отклонены, и если бы мы не остановились, то это могло бы вызвать подозрение.
|
|
|
Как только мы остались одни в моей комнате, я закрыла дверь почти на ходу, повернулась к Ною и сказала.
‑ Святое дерьмо.
‑ Хорошо сказано.
Я была полностью ошеломлена и оперлась на свою кровать.
‑ Где ты это нашёл?
‑ В коробке с вещами моей матери.
Я потёрла лоб.
‑ Так они знали друг друга.
‑ Похоже на то. Где снимок?
Я подошла к своему столу и вынула её из ящика, затем передала Ною.
‑ Как ты узнал, что это моя бабушка? ‑ спросила я его.
Он посмотрел на меня в недоумении:
‑ Серьезно?
‑ Да...
‑ Ты не видишь сходства?
Я посмотрела на снимок снова. Что‑ то беспокоило меня, но это было не то.
‑ Когда это было снято?
Он перевернул фотографию. ‑ 1987, ‑ он сделал паузу. ‑ Моя мать была в университете, ‑ сказал он. ‑ в Кэмбридже
‑ Подожди, ‑ сказала я, когда меня осенило. ‑ Твои родители учились там вместе, не так ли?
‑ Да, ‑ сказал тихо Ной.
‑ Ты можешь спросить своего отца? Возможно, он помнит об этом. ‑ Показала я на фотографию.
‑ Он не будет говорить о ней. ‑ Голос Ноя был ровным
‑ Но...
‑ Он не станет, ‑ сказал он снова. Затем, ‑ Я мог бы попытаться спросить у Рут. Она тоже была там.
Один взгляд на него сказал, что я не получу большего, даже если буду подталкивать его, и я не была уверена, что следовало бы. Не о его семье.
Я снова посмотрела на снимок в моих руках. Затем вышла в коридор из моей комнаты. Ной последовал за мной. Я посмотрела на снимок, а затем выше, на портрет моей бабушки, висевший на стене, и потом я поняла, что он был снятый.
‑ Она выглядит точно так же, ‑ сказала я.
Глаза Ноя последовали за мной. Прошло много времени, прежде чем любой из нас заговорил.
‑ Они не могли учиться там в одно и то же время, ‑ сказала я, как только мы вернулись в мою комнату. Я села на кровать. ‑ Моя бабушка жила в Штатах, когда твоя мать училась в школе.
|
|
|
‑ Но она приезжала в Лондон каждый год, когда твоя мама была маленькой. Возможно, они встретились в одной из таких поездок?
‑ Я так думаю, но они кажутся такими... знакомыми, не так ли? ‑ сказала я, глядя на фотографию. ‑ Как друзья.
‑ Все кажутся такими на фотографиях.
Я потёрла лоб.
‑ Зачем фотографироваться с кем‑ то, если ты его едва знаешь? Это странно.
Брови Ноя сошлись вместе.
‑ Может быть, что она, возможно, бывала в Лондоне больше, чем знает твоя мать?
Я вздохнула.
‑ На данный момент, всё возможно, ‑ сказала я и остановилась. ‑ Может быть, она была бессмертной.
При этом Ной выдавил из себя улыбку.
‑ Я собирался предложить " путешествия во времени", но, безусловно твое лучше. ‑ Он мимоходом вытянул руки над головой, обнажив узкую полоску живота над заниженными на талии джинсами.
Пытка. Я откашлялась и снова посмотрела на фотографию.
‑ Моя мама сказала, что портрет является единственным снимком, который у неё есть от моей бабушки. Она будет подавлена, если увидит твой.
Улыбка Ноя исчезла. Выражение его лица стало таким, что мне захотелось поговорить о чём‑ нибудь другом.
‑ Кулон всё ещё у тебя? ‑ спросила я.
‑ Да. ‑ Черты его лица были ровными. ‑ Хочешь вернуть его?
Я не хотела.
‑ Безопаснее, если он останется у тебя, ‑ сказала я. ‑ Я боюсь потерять его.
Или выбросить.
‑ Мне просто стало интересно, не узнал ли ты ещё что‑ нибудь?
Он дал ответ, покачав головой, прежде чем спросить.
‑ Какая девичья фамилия твоей матери?
‑ Сэрин, а что?
‑ Я собирался попросить Чарльза разобраться в этом, ‑ сказал он, указывая на снимок.
‑ А Чарльз это...
‑ Частный детектив.
‑ Он нашёл что‑ нибудь о Джуде?
Ной отвернулся.
‑ Тупик за тупиком. Ты нашла ответы, которые искала, в той книжке?
‑ У меня не было пока что возможности почитать её, ‑ сказала я небрежно.
Полуулыбка растянула губы Ноя.
‑ Ты заснула, не так ли?
Я подняла подбородок.
‑ Нет.
‑ На какой странице?
‑ Я не заснула.
‑ На какой странице?
Попалась.
‑ На шестой, ‑ сказала я. ‑ Но я действительно устала.
‑ Не смертельно. Я едва смог пробраться через это до неприличия напыщенное введение.
‑ Как насчёт ситуации с Лукуми? ‑ сказала я, меняя тему. ‑ Есть успехи?
Голос Ноя немного оживился.
‑ Я на самом деле вернулся в Маленькую Гавану, пока ты была в «Горизонтах», и я опросил местных в ботанике, как ты и просила.
‑ Ну, что?
‑ Ну, ‑ сказал он медленно. ‑ Представь себе на мгновенье, они восприняли то, что я вошёл туда и начал задавать вопросы.
|
|
|
‑ Что? Твой испанский совершенен.
Он приподнял бровь.
‑ Один взгляд на меня и их челюсти заметно отвисли. Один из владельцев подумал, что я из департамента здравоохранения, он начал показывать мне всё вокруг, повторяя " Нет коз, нет коз".
Я ухмыльнулась.
‑ Рад, что развлёк тебя.
‑ В последнее время я наслаждаюсь всем, чем могу. Что касается «Горизонтов», я чуть... не потеряла контроль.
‑ Из‑ за того типа? ‑ осторожно спросил Ной.
‑ Та девочка, Фиби, она продолжает подталкивать меня. Я почти потеряла контроль с ней. ‑ Воспоминание наполнило меня разочарованием. ‑ Что если кто‑ то выведет меня из себя, и я скажу ему спрыгнуть с моста?
Ной покачал головой.
‑ Ты никогда не скажешь этого.
‑ Ох, в самом деле?
‑ Ты бы сказала им пойти броситься в огонь.
‑ Полезно. Спасибо.
Затем Ной встал и присоединился ко мне на кровать.
‑ Я просто сказал это, потому что, я уверен, что это не так работает.
‑ Как же это работает? ‑ спросила я вслух, мои пальцы сжали одеяло. Они почти касались его. Мои глаза путешествовали по его лицу. ‑ Как ты исцеляешь?
Мне показалось, что слабый оттенок удивления появился в выражении Ноя из‑ за внезапной смены разговора, но он ответил спокойно.
‑ Ты знаешь, что у каждого есть отпечатки пальцев, это очевидно.
‑ Очевидно.
‑ Для меня, всё также имеет слуховой отпечаток. Индивидуальный тон. И когда кто‑ то болеет или испытывает боль, его тон меняется. Ломается. Я просто... инстинктивно чувствую, как это исправить.
‑ Я не понимаю.
‑ Потому что ты не музыкант.
‑ Спасибо.
Он пожал плечами.
‑ Это не оскорбление. Даниэль бы понял меня. Если бы твоя мама не была в кухне, я бы показал тебе.
‑ Как?
‑ У вас есть пианино. Во всяком случае, это похоже... ‑ Он смотрел прямо перед собой, подбирая слова. ‑ Представь себе мелодию песни, которую ты хорошо знаешь. А теперь представь, что одну ноту этой песни изменили на неподходящую клавишу, или на совсем другую ноту.
‑ Но как ты исправляешь это?
‑ Если бы ты спросила баскетболиста, как бросать идеальный свободный бросок, он бы не был в состоянии описать физиологический процесс, который происходит. Он просто... делает это.
Я вздохнула.
‑ Но людей так много.
‑ Да.
‑ И животных.
‑ Да.
‑ Должно быть это приносит шум.
‑ Так и есть, ‑ сказал Ной, ‑ я говорил тебе прежде, я изучаю тон, настраиваюсь на него, если только я хочу сосредоточиться на одном звуке в частности.
Он улыбнулся.
‑ Я предпочитаю, ‑ сказал он, проводя пальцем по моей руке, ‑ слушать тебя.
‑ И как же звучу я? ‑ спросила я, более тихо, чем собиралась. Господи, так предсказуемо.
Он мгновение обдумывал ответ, прежде чем дать его.
‑ Неблагозвучно, ‑ сказал он, наконец.
‑ В смысле?
Ещё одна долгая пауза.
‑ Нестабильно.
Хмм.
Он покачал головой.
‑ Не то, что ты думаешь, ‑ сказал он с тенью улыбки на губах. ‑ В музыке вступление аккордов согласовано. С паузами. Там нет напряжённости, ‑ пытался он объяснить. ‑ В большинстве поп‑ музыки переходы созвучны, поэтому они нравятся большинству людей. Они броские, но взаимозаменяемые. Скучные. Диссонирующие интервалы, однако, полны напряжённости, ‑ сказал он, удерживая меня взглядом. ‑ Ты не можешь предположить по какому они пойдут пути. Это заставляет ограниченных людей испытывать неудобство... разочарование, потому что они не понимают этих точек, и люди ненавидят то, что они не могут понять. Но те, у кого, получается, ‑ сказал он, подняв руку к моему лицу, ‑ находят это захватывающим. Красивым. ‑ Он проследил форму моих губ большим пальцем. ‑ Как ты.
Глава 37
ЕГО СЛОВА СОГРЕВАЛИ МЕНЯ ДАЖЕ КОГДА ОН отдернул его руку. Я был уверена, что мое лицо вытянулось.
‑ Твои родители, ‑ сказал он, бросив взгляд на дверь.
Я поняла. Но все же.
‑ Мне нравится слушать о твоем даре, ‑ сказала я, смотря на его губы. ‑ Расскажи мне еще.
Его голос был ровным.
‑ Что ты хочешь знать?
‑ Когда ты впервые заметил его?
Когда выражение его лица изменилось, я поняла, что уже задавала ему этот вопрос раньше; я узнала этот закрытый взгляд. Он снова удалялся. Закрывался.
Отгораживался от меня.
Что‑ то происходило с ним, и я не знала, что именно. Он отдалялся от меня, но еще был здесь. Поэтому я быстро спросила о чем‑ нибудь другом.
‑ Ты видел меня в декабре, после того, как психушка рухнула, не так ли?
‑ Да.
‑ Когда я ушиблась.
‑ Да, ‑ снова сказал он. Другому человеку он мог показаться скучающим. Я же научилась, и сейчас различила в его голосе что‑ то новое. То, что никогда прежде не срывалось с его дерзких, легкомысленных губ.
Предостережение.
Я задела за что‑ то живое, и хотела знать, что это было.
‑ Ты видел и других пострадавших, ‑ продолжала я, сохраняя спокойную интонацию. ‑ Четверых?
Ной кивнул.
Продолжаю легкомысленно говорить.
‑ В том числе Джозефа.
Он снова кивнул.
И тогда у меня появилась идея. Я ущипнула себя за руку. Посмотрела на Ноя, чтобы увидеть его реакцию. Насколько я могла судить, реакции не было.
Я опять себя ущипнула.
Его глаза превратились в щелочки.
‑ Что именно ты делаешь?
‑ Ты видел меня, когда я ущипнула себя?
‑ Трудновато тебя не заметить.
‑ Когда ты впервые сказал, что видел меня, ‑ начала я, ‑ в декабре, в психушке ‑ ты сказал, что видел то, что видела я, моими глазами. И когда Джозеф был под воздействием наркотиков, ты видел его чужими глазами ‑ глазами человека, который его накачал наркотиками, верно? Но сейчас у тебя не было... видения, не так ли? Таким образом, помимо боли, есть еще что‑ то. ‑ Говоря это, я наблюдала за выражением его лица. ‑ Разве ты не хочешь узнать, что именно?
‑ Конечно, ‑ равнодушно ответил он.
‑ Ты проверял это?
Его взгляд вдруг стал колючим.
‑ Каким образом? Из всех, кого я видел, только ты знаешь.
Я выдержала его взгляд.
‑ Мы можем проверить это вместе.
Ной тотчас же покачал головой.
‑ Нет.
‑ Мы должны.
‑ Нет. ‑ Ответ прозвучал твердо и окончательно, и в нем было еще что‑ то, что я не совсем смогла определить. ‑ Не должны. В этом нет абсолютно никакой пользы, кроме информации.
‑ Но ты, же сам сказал, все, что происходит со мной, происходит и с тобой ‑ это был твой довод в пользу того, что я не могу быть одержимой, верно?
‑ А также потому, что это глупо.
Я проигнорировала его.
‑ Таким образом, выяснив, как работает твоя способность, мы могли выяснить мою. И никто бы не пострадал ‑
Лицо Ноя стало очень серьезным, а голос угрожающе тихим.
‑ Кроме тебя.
‑ Это наука...
‑ Это безумие, ‑ сказал он. Он был совершенно спокоен, но его терпение было на пределе. ‑ Я никогда не сожалел о том, что рассказал тебе правду. Не заставляй меня начать.
‑ Разве ты не хочешь узнать, кто мы такие?
Что‑ то промелькнуло в его глазах и исчезло прежде, чем я могла разобраться что именно.
‑ Не важно, кто мы такие. Важно то, что мы делаем. ‑ Его челюсть сжалась. ‑ И я не позволю тебе это сделать.
Позволишь?
‑ Это зависит не только от тебя.
Когда он, наконец, заговорил, в его голосе не было ничего, кроме безразличия.
‑ Я пойду.
‑ Я уже это слышала.
Как только слова слетели с моих губ, я тут же пожалела, что не могу взять их обратно. Выражение Ноя стало таким же гладким и бледным, как стекло.
‑ Извини, ‑ начала я. Но когда несколько секунд спустя выражение Ноя по‑ прежнему не изменилось, я сказала, ‑ Хотя, нет. Ты хочешь уйти, потому что я с тобой не согласна? Дверь вон там. ‑ И для большей выразительности я театрально указала рукой на дверь.
Но Ной не ушел. Моя вспышка растопила его лед и его взгляд скользнул по мне.
‑ Жаль, что у тебя нет собаки.
‑ Да? ‑ Я подняла брови. ‑ Почему это?
‑ Я мог бы пойти погулять с ней.
‑ Ну, у меня никогда не будет собаки, потому что они или боятся меня, или ненавидят, и ты никогда не поможешь мне это выяснить ‑
‑ Заткнись. ‑ Глаза Ноя закрылись.
‑ Сам заткнись, ‑ ответила я, очень мудро.
‑ Нет ‑ перестань. Повтори это.
‑ Что повторить?
‑ Насчет собак. ‑ Его глаза все еще были закрыты.
‑ Что они меня или боятся или ненавидят?
‑ Дерись или беги, ‑ сказал Ной, словно часть головоломки встала на свое место. ‑ Вот и все.
‑ Что все?
‑ Разница между людьми и животными, которых ты знала ‑ знаешь, ‑ указал он. ‑ Когда мы пошли в зоопарк и насекомые умерли, это случилось потому, что я почти что заставил тебя прикоснуться к тем, которых ты больше всего боялась. Но когда они умерли, я больше не мог давить на тебя.
Беги.
Он провел рукой по рту.
‑ В Эверглейдс ты боялась, что мы не сможем во время добраться до Джозефа, поэтому ты устранила все, что было на твоем пути ‑ ты отреагировала, даже не думая. ‑ Он провел пальцами по волосам. ‑ На тебя давили, и ты неосознанно ответила тем же.
Я знал, что последует дальше и опередила.
‑ Но с Моралесом....
‑ Ты не боялась, ‑ сказал он.
‑ Я была злой.
Дерись.
‑ Существуют различные биохимические реакции, возникающие в ответ на разные эмоции, такие как стресс ‑
‑ Адреналин и кортизол, я знаю, ‑ сказала я. ‑ Я тоже изучала биохимию в девятом классе.
Ной не обратил на меня внимания.
‑ И они протекают и обрабатываются мозгом по‑ разному ‑ мы должны побольше об этом прочитать.
‑ Ладно, ‑ сказала я. Но я все еще была разочарована; Ною вновь удалось перевести разговор на меня, тем самым избегая того, что я хотела знать о нем.
Поэтому я сказала,
‑ Я по‑ прежнему считаю, что мы должны проверить твои способности.
Взгляд Ноя стал резким ‑ он снова почувствовал себя неуютно.
‑ Хочешь сделать это научно? Вот. ‑ Сказал он и встал. Пересек комнату и взял пузырек с Тайленолом, который стоял на книжной полке. Поставил его на пол. ‑ Будем использовать научный метод: Моя гипотеза заключается в том, что ты можешь управлять вещами при помощи мыслей.
Снова отвлекает внимание. На самом деле он не верил, что я способна это сделать; он просто пытался меня отвлечь. Я согласилась с ним ‑ пока.
‑ Телекинез?
‑ Думаю, не совсем так, но чтобы выяснить, что ты можешь делать, было бы полезно знать, чего ты не можешь. Так вот, сдвинь это.
‑ При помощи мыслей.
‑ Да, при помощи мыслей, ‑ спокойно сказал он. ‑ И я узнаю, если ты не будешь стараться.
Я бросила на него свирепый взгляд.
Он кивнул.
‑ Давай.
Прекрасно. Я сделаю это, а потом настанет моя очередь заставить его что‑ нибудь сделать. Я опустилась на пол, скрестила ноги и наклонилась вперед, уставившись на пузырек.
Примерно через двадцать секунд бесполезного молчания, Даниэль постучал в дверь моей спальни и настежь ее распахнул.
‑ Я здесь, чтобы сообщить, что примерно через двадцать минут мы уезжаем на карнавал. ‑ Он замолчал. Я почувствовала, как он посмотрел на меня, потом на Ноя, потом снова на меня. ‑ Э‑ э, что это ты делаешь?
‑ Мара старается сдвинуть пузырек Тайленола при помощи мыслей, ‑ будничным тоном сказал Ной.
Я посмотрела на него, потом снова на пузырек.
‑ Ах, да, ‑ сказал Даниэль. ‑ Я пробовал это однажды. Хотя, не с Тайленолом.
‑ Что ты использовал? ‑ спросил Ной.
‑ Монетку. Я также пробовал игру " легкий как перышко, жесткий, как доска" ‑ левитацию, знаешь? ‑ спросил он Ноя. ‑ И конечно, доски для спиритических сеансов, ‑ сказал он мне, добавив театрально многозначительный взгляд.
‑ Ты играл с доской для спиритических сеансов? ‑ медленно спросила я.
‑ Конечно, ‑ сказал Даниэль. ‑ Это обряд посвящения в детстве.
‑ С кем ты играл?
‑ С Дейном, Джошем. ‑ Он пожал плечами. ‑ С этими ребятами.
‑ Это была твоя доска? ‑ Я нервничала, не зная почему.
Даниэль выглядел опешившим.
‑ Ты шутишь?
‑ Что? ‑ спросил Ной.
‑ Я бы никогда не стал держать ее в доме, ‑ сказал Даниэль, яростно качая головой. ‑ Проводник в мир духов, Мара, я говорил тебе.
Ной криво усмехнулся.
‑ На самом деле, ты в это не веришь, не так ли?
‑ Эй, ‑ сказал Даниэль. ‑ Даже ученые, такие как мы, имеют право испытывать нервное возбуждение время от времени. В любом случае, ‑ сказал он, и на его губах появилась ухмылка, когда он указал на пузырек Тайленола, ‑ приятно видеть ваши совместные усилия, Мара. Тем не менее, мой мозг больше, и уж если у меня ничего не вышло, то ‑
Я снова сосредоточилась на пузырьке и сказала,
‑ Уходи.
‑ Какой‑ нибудь прогресс в вампирской истории?
‑ ПОШЕЛ ВОН.
‑ Удачи! ‑ Весело пожелал он.
‑ Ненавижу тебя, ‑ сказала я, когда Даниэль закрыл дверь.
‑ Что за вампирская история? ‑ спросил Ной.
Я все еще смотрела на пузырек. Который не сдвинулся с места.
‑ Это была его другая теория о моем ненастоящем втором Я. Альтернатива одержимости.
‑ Ты ужасно бледная.
Я медленно выдохнула, отказываясь поднимать голову.
Он дотянулся до моей босой ноги и сжал пальцы.
‑ И холодная.
Я отодвинула ноги.
‑ Плохое кровообращение.
‑ Ты всегда можешь укусить меня, просто чтобы проверить.
‑ Кстати, тебя я тоже ненавижу. Просто чтоб ты знал.
‑ О, я знаю. Я бы предложил секс, чтобы помириться, но...
‑ Жаль, что ты такой нерешительный, ‑ сказала я.
‑ А сейчас ты просто жестокая.
‑ Мне нравится нажимать на твои слабые места.
‑ Тебе бы понравилось больше, если бы ты их сначала потрогала.
Избавь меня от этого.
‑ Думаю, тебе лучше пойти и помочь Даниэлю.
‑ С чем именно?
‑ С чем угодно.
Ной встал. Когда он уходил, на его губах играла озорная улыбка.
Еще несколько минут я смотрела на пузырек с Тайленолом, пытаясь представить, как он двигается, но ничего не получалось и у меня разболелась голова. Я открыла его и приняла две таблетки, затем поплелась на кухню и плюхнулась за стол напротив мамы, сидящей за своим ноутбуком. Положив голову на руки, я театрально вздохнула.
‑ В чем дело? ‑ спросила она.
‑ Почему парни так раздражают?
Она захихикала.
‑ Знаешь, что моя мать обычно говорила?
Я покачала головой, сидя в той же позе.
‑ Мальчишки ‑ дураки, а девчонки ‑ неприятности.
Нельзя подобрать более правдивых слов.
Глава 38
Восхищённые крики наполняли воздух, пока карнавальные аттракционы кружились, мерцали, и пролетали над моей головой. Я шла с своим старшим братом сквозь толпу людей; прошли годы с тех пор как мы побывали на ярмарке, и мы второй раз оказались на ней, наш папа потянул нашу маму на колесо обозрения, а Джозеф скрылся с моим бойфрендом, оставив меня и Даниэля наедине.
Меня затопили звуки и запахи; искусственные масла и хихиканье. Жареное тесто и раздувающиеся вопли. Хорошо было чувствовать себя такой. Нормальной.
‑ Только ты и я, сестрёнка, ‑ сказал Даниэль, пока мы слонялись между стендами. ‑ Чем займёмся?
Маленькая девочка шла с таким количеством шариков, что оно заставило меня задуматься, как много их потребуется, чтобы унести её. Я улыбнулась ей, но после того, как она встретилась со мной глазами, она бросилась прочь. Моя улыбка исчезла.
Мы прошли мимо ряда, где висели чучела животных.
‑ Я могла бы выиграть тебе плюшевого медвежонка, ‑ сказала я ему. Под моими ногами захрустел выброшенный попкорн, и я смогла избежать гигантской лужи, оставленной дождём.
|
|
|
