Помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите помогите 2 страница
Мама наблюдала за мной. Я улыбнулась ей. Широко. ‑ Что я могу сделать? ‑ спросила я с энтузиазмом и радостью. ‑ Ты не могла бы накрыть на стол? ‑ Конечно! ‑ Я начала разгрузку посудомоечной машины, пока мама рылась в кладовке. ‑ Как всё проходит в «Горизонтах»? ‑ спросила она. Так вот почему мне предоставили отсрочку. ‑ Здорово! ‑ Чем вы там занимаетесь? Помимо обретения новых врагов? ‑ Гм, в драм терапии мы выбирали монологи из старых книг, а затем исполняли их. ‑ Тебе понравилось? Я серьёзно кивнула. ‑ Да. ‑ Правда? ‑ Это интересно, выдавать себя за кого‑ то другого. ‑ Какую книгу ты выбрала? ‑ Гм, Доктор Джекилл и мистер Хайд. ‑ Какую часть ты играла? Хайда. ‑ Джекилла. Она положила что‑ то в духовку, пряча лицо. ‑ Как дела с Ноем? Ах. Вот о чём она действительно хотела поговорить. ‑ Хорошо, ‑ подумала я. ‑ Так же, ты знаешь? ‑ Чем вы, ребята, занимаетесь вместе? Помимо укрытия от сталкера и сжигания куклы? ‑ Мы разговариваем. ‑ О чём? Генетическая память. ‑ Книги. Способности. ‑ Фильмы. Джуд. ‑ Люди, которые нам не нравятся. ‑ Вы говорите о том, что происходит с тобой? Я попыталась вспомнить, подслушанный разговор между моими родителями, сразу после моего возвращения из психиатрической палаты. Мама сказала, что хорошо, когда есть кто‑ то, кто слушает... ‑ Он хороший слушатель, ‑ сказала я. ‑ Вы говорите о том, что происходит с ним? Что? ‑ Что ты имеешь в виду? Она повернулась ко мне, её черты были спокойными, а взгляд прямым. Она искала что‑ то в моих глазах, но не нашла этого в них, потому что продолжила. ‑ Родители Ноя уезжают на эти выходные в гости к друзьям и заберут его сестру, поэтому я сказала, что он может остаться здесь.
Я кивнула. ‑ Я знаю... ‑ Я ждала другого. ‑ Я просто хотела быть уверенной, что мне не стоит беспокоиться, что вы вдвоём. Я решительно покачала головой. ‑ Неа. Не беспокойся Она смешала что‑ то в миске, а затем поставила это на стойку. ‑ Насколько ты серьёзна? ‑ Нет ничего серьёзного для твоего беспокойства, ‑ сказала я с лёгкой улыбкой, с трудом ища повод, чтобы отвлечь её от этого достаточно неловкого разговора. ‑ Эй, мам, ‑ начала я, вспоминая мой разговор с Даниэлем. ‑ Что ты знаешь о юнгианских архетипах? ‑ Лучший переход куда‑ либо. Она посмотрела соответствующе удивлённо. ‑ Ничего себе, я не думала об этом с колледжа... Я могу рассказать тебе больше о Жаке Лакане, чем о Карле Юнге, он был больше моей успеваемости, но давай посмотрим, ‑ сказала она, растягивая слова, пока её глаза метались по потолку. ‑ Я помню, есть Я и Тень, ‑ она показала галочку пальцами, ‑ Персона... Я свожу на двух главных персонажей... Там есть и другие фигуры, хотя Матерь Божья, Дьявол, Герой... ‑ Её голос затих за секунду до того, как её лицо просияло. ‑ О! И Мудрец, и Трикстер тоже... и я что‑ то вспомнила об Эдипе, но он мог быть ползующим у Фрейда? И Апполон, возможно... ‑ сказала она, прежде чем её прервал стук в дверь. Я уже была на пути из кухни, когда она попросила меня посмотреть, кто там. Я открыла дверь и обнаружила там Ноя в клетчатой рубашке с длинными рукавами и тёмных джинсах, с тёмными очками, которые скрывали его глаза. Он выглядел слишком растрёпанно и слишком бессмысленно. Он только всегда показывает тебе, что хочет тебя видеть. ‑ Где все? ‑ ровно спросил он. Я оттолкнула слова Стефани прочь. ‑ Мама на кухне, ‑ сказала я. ‑ А Даниэль и Джозеф поехали смотреть, как какого‑ то аллигатора забирают из бассейна.
Брови Ноя поднялись над тёмными очками. ‑ Я знаю. Ной вздохнул. ‑ Я полагаю, мне придётся ждать. ‑ Чего? Ной взглянул на кухню. Не подсматривает ли моя мать. Он покачал головой. ‑ Чёрт. ‑ Он потянулся к заднему карману и дал мне клочок бумаги. Нет. Не кусок бумаги. Фотографию. Выцветшая фотография двух девушек; одна блондинка и носила трепещущую полуулыбку Ноя, а другая... ‑ Срань Господня, ‑ прошептала я. Другая была моя бабушка.
Глава 36
‑ Ной, ‑ сказала мама, выходя с кухни и вытирая руки полотенцем. ‑ Мы скучали по тебе. Как можно незаметнее я засунула фото в задний карман. ‑ Спасибо, что позволили мне остаться, ‑ сказал Ной. ‑ У меня есть кое‑ что для вас от моих родителей... Мама улыбнулась и покачала головой. ‑ Совсем не нужно. ‑ Это в машине, я пойду, возьму, ‑ сказал Ной. Он ушёл, а я побежала к себе в спальню и спрятала фотографию, прежде чем мама бы увидела её, или бы я пролила на неё воду, или она случайно бы загорелась. Когда я вернулась, Ной и моя мама разговаривали на кухне. ‑ Так, где именно в Лондоне вы бывали? ‑ спросил он её, пока он перемешивал то, что я как я думаю, могло быть заправкой к салату. ‑ О, ты знаешь, как обычно. ‑ Она пожала плечами у раковины. ‑ Букингемский дворец, Биг‑ Бэн и все такое. ‑ Ваша мать выросла там? Сто очков Ною Шоу. Я почти изобразила пятерню. Мама кивнула. ‑ Чем она занималась? ‑ Она была студенткой, ‑ сказала она, её голос оборвался. ‑ Это так интересно... какого университета? Моя мама поставила перед Ноем салатницу. ‑ Кембриджа. Наши глаза встретились. ‑ Дарвин‑ Колледж, ‑ продолжала она. ‑ она была в школе для аспирантов, но так и не закончила её. Я думаю, что это всегда беспокоило её, ‑ сказала она, улыбаясь нам. ‑ Спасибо за помощь, вы свободны. Впервые в моей жизни, я бы скорее поговорила с моей мамой, чем со своим парнем в моей комнате. ‑ Без проблем, ‑ сказал Ной. По‑ видимому, он чувствовал тоже самое. Моя мама стряхнула руки. ‑ Я закончила. Больше нечего делать. Идите, ‑ сказала она, указывая нам в сторону и прекращая разговор. Случалось, что иногда она оказывала полное доверие, когда я действительно хотела знать ответы. Но Ной и я были отклонены, и если бы мы не остановились, то это могло бы вызвать подозрение.
Как только мы остались одни в моей комнате, я закрыла дверь почти на ходу, повернулась к Ною и сказала. ‑ Святое дерьмо. ‑ Хорошо сказано. Я была полностью ошеломлена и оперлась на свою кровать. ‑ Где ты это нашёл? ‑ В коробке с вещами моей матери. Я потёрла лоб. ‑ Так они знали друг друга. ‑ Похоже на то. Где снимок? Я подошла к своему столу и вынула её из ящика, затем передала Ною. ‑ Как ты узнал, что это моя бабушка? ‑ спросила я его. Он посмотрел на меня в недоумении: ‑ Серьезно? ‑ Да... ‑ Ты не видишь сходства? Я посмотрела на снимок снова. Что‑ то беспокоило меня, но это было не то. ‑ Когда это было снято? Он перевернул фотографию. ‑ 1987, ‑ он сделал паузу. ‑ Моя мать была в университете, ‑ сказал он. ‑ в Кэмбридже ‑ Подожди, ‑ сказала я, когда меня осенило. ‑ Твои родители учились там вместе, не так ли? ‑ Да, ‑ сказал тихо Ной. ‑ Ты можешь спросить своего отца? Возможно, он помнит об этом. ‑ Показала я на фотографию. ‑ Он не будет говорить о ней. ‑ Голос Ноя был ровным ‑ Но... ‑ Он не станет, ‑ сказал он снова. Затем, ‑ Я мог бы попытаться спросить у Рут. Она тоже была там. Один взгляд на него сказал, что я не получу большего, даже если буду подталкивать его, и я не была уверена, что следовало бы. Не о его семье. Я снова посмотрела на снимок в моих руках. Затем вышла в коридор из моей комнаты. Ной последовал за мной. Я посмотрела на снимок, а затем выше, на портрет моей бабушки, висевший на стене, и потом я поняла, что он был снятый. ‑ Она выглядит точно так же, ‑ сказала я. Глаза Ноя последовали за мной. Прошло много времени, прежде чем любой из нас заговорил. ‑ Они не могли учиться там в одно и то же время, ‑ сказала я, как только мы вернулись в мою комнату. Я села на кровать. ‑ Моя бабушка жила в Штатах, когда твоя мать училась в школе.
‑ Но она приезжала в Лондон каждый год, когда твоя мама была маленькой. Возможно, они встретились в одной из таких поездок? ‑ Я так думаю, но они кажутся такими... знакомыми, не так ли? ‑ сказала я, глядя на фотографию. ‑ Как друзья. ‑ Все кажутся такими на фотографиях. Я потёрла лоб. ‑ Зачем фотографироваться с кем‑ то, если ты его едва знаешь? Это странно. Брови Ноя сошлись вместе. ‑ Может быть, что она, возможно, бывала в Лондоне больше, чем знает твоя мать? Я вздохнула. ‑ На данный момент, всё возможно, ‑ сказала я и остановилась. ‑ Может быть, она была бессмертной. При этом Ной выдавил из себя улыбку. ‑ Я собирался предложить " путешествия во времени", но, безусловно твое лучше. ‑ Он мимоходом вытянул руки над головой, обнажив узкую полоску живота над заниженными на талии джинсами. Пытка. Я откашлялась и снова посмотрела на фотографию. ‑ Моя мама сказала, что портрет является единственным снимком, который у неё есть от моей бабушки. Она будет подавлена, если увидит твой. Улыбка Ноя исчезла. Выражение его лица стало таким, что мне захотелось поговорить о чём‑ нибудь другом. ‑ Кулон всё ещё у тебя? ‑ спросила я. ‑ Да. ‑ Черты его лица были ровными. ‑ Хочешь вернуть его? Я не хотела. ‑ Безопаснее, если он останется у тебя, ‑ сказала я. ‑ Я боюсь потерять его. Или выбросить. ‑ Мне просто стало интересно, не узнал ли ты ещё что‑ нибудь? Он дал ответ, покачав головой, прежде чем спросить. ‑ Какая девичья фамилия твоей матери? ‑ Сэрин, а что? ‑ Я собирался попросить Чарльза разобраться в этом, ‑ сказал он, указывая на снимок. ‑ А Чарльз это... ‑ Частный детектив. ‑ Он нашёл что‑ нибудь о Джуде? Ной отвернулся. ‑ Тупик за тупиком. Ты нашла ответы, которые искала, в той книжке? ‑ У меня не было пока что возможности почитать её, ‑ сказала я небрежно. Полуулыбка растянула губы Ноя. ‑ Ты заснула, не так ли? Я подняла подбородок. ‑ Нет. ‑ На какой странице? ‑ Я не заснула. ‑ На какой странице? Попалась. ‑ На шестой, ‑ сказала я. ‑ Но я действительно устала. ‑ Не смертельно. Я едва смог пробраться через это до неприличия напыщенное введение. ‑ Как насчёт ситуации с Лукуми? ‑ сказала я, меняя тему. ‑ Есть успехи? Голос Ноя немного оживился. ‑ Я на самом деле вернулся в Маленькую Гавану, пока ты была в «Горизонтах», и я опросил местных в ботанике, как ты и просила. ‑ Ну, что? ‑ Ну, ‑ сказал он медленно. ‑ Представь себе на мгновенье, они восприняли то, что я вошёл туда и начал задавать вопросы.
‑ Что? Твой испанский совершенен. Он приподнял бровь. ‑ Один взгляд на меня и их челюсти заметно отвисли. Один из владельцев подумал, что я из департамента здравоохранения, он начал показывать мне всё вокруг, повторяя " Нет коз, нет коз". Я ухмыльнулась. ‑ Рад, что развлёк тебя. ‑ В последнее время я наслаждаюсь всем, чем могу. Что касается «Горизонтов», я чуть... не потеряла контроль. ‑ Из‑ за того типа? ‑ осторожно спросил Ной. ‑ Та девочка, Фиби, она продолжает подталкивать меня. Я почти потеряла контроль с ней. ‑ Воспоминание наполнило меня разочарованием. ‑ Что если кто‑ то выведет меня из себя, и я скажу ему спрыгнуть с моста? Ной покачал головой. ‑ Ты никогда не скажешь этого. ‑ Ох, в самом деле? ‑ Ты бы сказала им пойти броситься в огонь. ‑ Полезно. Спасибо. Затем Ной встал и присоединился ко мне на кровать. ‑ Я просто сказал это, потому что, я уверен, что это не так работает. ‑ Как же это работает? ‑ спросила я вслух, мои пальцы сжали одеяло. Они почти касались его. Мои глаза путешествовали по его лицу. ‑ Как ты исцеляешь? Мне показалось, что слабый оттенок удивления появился в выражении Ноя из‑ за внезапной смены разговора, но он ответил спокойно. ‑ Ты знаешь, что у каждого есть отпечатки пальцев, это очевидно. ‑ Очевидно. ‑ Для меня, всё также имеет слуховой отпечаток. Индивидуальный тон. И когда кто‑ то болеет или испытывает боль, его тон меняется. Ломается. Я просто... инстинктивно чувствую, как это исправить. ‑ Я не понимаю. ‑ Потому что ты не музыкант. ‑ Спасибо. Он пожал плечами. ‑ Это не оскорбление. Даниэль бы понял меня. Если бы твоя мама не была в кухне, я бы показал тебе. ‑ Как? ‑ У вас есть пианино. Во всяком случае, это похоже... ‑ Он смотрел прямо перед собой, подбирая слова. ‑ Представь себе мелодию песни, которую ты хорошо знаешь. А теперь представь, что одну ноту этой песни изменили на неподходящую клавишу, или на совсем другую ноту. ‑ Но как ты исправляешь это? ‑ Если бы ты спросила баскетболиста, как бросать идеальный свободный бросок, он бы не был в состоянии описать физиологический процесс, который происходит. Он просто... делает это. Я вздохнула. ‑ Но людей так много. ‑ Да. ‑ И животных. ‑ Да. ‑ Должно быть это приносит шум. ‑ Так и есть, ‑ сказал Ной, ‑ я говорил тебе прежде, я изучаю тон, настраиваюсь на него, если только я хочу сосредоточиться на одном звуке в частности. Он улыбнулся. ‑ Я предпочитаю, ‑ сказал он, проводя пальцем по моей руке, ‑ слушать тебя. ‑ И как же звучу я? ‑ спросила я, более тихо, чем собиралась. Господи, так предсказуемо. Он мгновение обдумывал ответ, прежде чем дать его. ‑ Неблагозвучно, ‑ сказал он, наконец. ‑ В смысле? Ещё одна долгая пауза. ‑ Нестабильно. Хмм. Он покачал головой. ‑ Не то, что ты думаешь, ‑ сказал он с тенью улыбки на губах. ‑ В музыке вступление аккордов согласовано. С паузами. Там нет напряжённости, ‑ пытался он объяснить. ‑ В большинстве поп‑ музыки переходы созвучны, поэтому они нравятся большинству людей. Они броские, но взаимозаменяемые. Скучные. Диссонирующие интервалы, однако, полны напряжённости, ‑ сказал он, удерживая меня взглядом. ‑ Ты не можешь предположить по какому они пойдут пути. Это заставляет ограниченных людей испытывать неудобство... разочарование, потому что они не понимают этих точек, и люди ненавидят то, что они не могут понять. Но те, у кого, получается, ‑ сказал он, подняв руку к моему лицу, ‑ находят это захватывающим. Красивым. ‑ Он проследил форму моих губ большим пальцем. ‑ Как ты.
Глава 37
ЕГО СЛОВА СОГРЕВАЛИ МЕНЯ ДАЖЕ КОГДА ОН отдернул его руку. Я был уверена, что мое лицо вытянулось. ‑ Твои родители, ‑ сказал он, бросив взгляд на дверь. Я поняла. Но все же. ‑ Мне нравится слушать о твоем даре, ‑ сказала я, смотря на его губы. ‑ Расскажи мне еще. Его голос был ровным. ‑ Что ты хочешь знать? ‑ Когда ты впервые заметил его? Когда выражение его лица изменилось, я поняла, что уже задавала ему этот вопрос раньше; я узнала этот закрытый взгляд. Он снова удалялся. Закрывался. Отгораживался от меня. Что‑ то происходило с ним, и я не знала, что именно. Он отдалялся от меня, но еще был здесь. Поэтому я быстро спросила о чем‑ нибудь другом. ‑ Ты видел меня в декабре, после того, как психушка рухнула, не так ли? ‑ Да. ‑ Когда я ушиблась. ‑ Да, ‑ снова сказал он. Другому человеку он мог показаться скучающим. Я же научилась, и сейчас различила в его голосе что‑ то новое. То, что никогда прежде не срывалось с его дерзких, легкомысленных губ. Предостережение. Я задела за что‑ то живое, и хотела знать, что это было. ‑ Ты видел и других пострадавших, ‑ продолжала я, сохраняя спокойную интонацию. ‑ Четверых? Ной кивнул. Продолжаю легкомысленно говорить. ‑ В том числе Джозефа. Он снова кивнул. И тогда у меня появилась идея. Я ущипнула себя за руку. Посмотрела на Ноя, чтобы увидеть его реакцию. Насколько я могла судить, реакции не было. Я опять себя ущипнула. Его глаза превратились в щелочки. ‑ Что именно ты делаешь? ‑ Ты видел меня, когда я ущипнула себя? ‑ Трудновато тебя не заметить. ‑ Когда ты впервые сказал, что видел меня, ‑ начала я, ‑ в декабре, в психушке ‑ ты сказал, что видел то, что видела я, моими глазами. И когда Джозеф был под воздействием наркотиков, ты видел его чужими глазами ‑ глазами человека, который его накачал наркотиками, верно? Но сейчас у тебя не было... видения, не так ли? Таким образом, помимо боли, есть еще что‑ то. ‑ Говоря это, я наблюдала за выражением его лица. ‑ Разве ты не хочешь узнать, что именно? ‑ Конечно, ‑ равнодушно ответил он. ‑ Ты проверял это? Его взгляд вдруг стал колючим. ‑ Каким образом? Из всех, кого я видел, только ты знаешь. Я выдержала его взгляд. ‑ Мы можем проверить это вместе. Ной тотчас же покачал головой. ‑ Нет. ‑ Мы должны. ‑ Нет. ‑ Ответ прозвучал твердо и окончательно, и в нем было еще что‑ то, что я не совсем смогла определить. ‑ Не должны. В этом нет абсолютно никакой пользы, кроме информации. ‑ Но ты, же сам сказал, все, что происходит со мной, происходит и с тобой ‑ это был твой довод в пользу того, что я не могу быть одержимой, верно? ‑ А также потому, что это глупо. Я проигнорировала его. ‑ Таким образом, выяснив, как работает твоя способность, мы могли выяснить мою. И никто бы не пострадал ‑ Лицо Ноя стало очень серьезным, а голос угрожающе тихим. ‑ Кроме тебя. ‑ Это наука... ‑ Это безумие, ‑ сказал он. Он был совершенно спокоен, но его терпение было на пределе. ‑ Я никогда не сожалел о том, что рассказал тебе правду. Не заставляй меня начать. ‑ Разве ты не хочешь узнать, кто мы такие? Что‑ то промелькнуло в его глазах и исчезло прежде, чем я могла разобраться что именно. ‑ Не важно, кто мы такие. Важно то, что мы делаем. ‑ Его челюсть сжалась. ‑ И я не позволю тебе это сделать. Позволишь? ‑ Это зависит не только от тебя. Когда он, наконец, заговорил, в его голосе не было ничего, кроме безразличия. ‑ Я пойду. ‑ Я уже это слышала. Как только слова слетели с моих губ, я тут же пожалела, что не могу взять их обратно. Выражение Ноя стало таким же гладким и бледным, как стекло. ‑ Извини, ‑ начала я. Но когда несколько секунд спустя выражение Ноя по‑ прежнему не изменилось, я сказала, ‑ Хотя, нет. Ты хочешь уйти, потому что я с тобой не согласна? Дверь вон там. ‑ И для большей выразительности я театрально указала рукой на дверь. Но Ной не ушел. Моя вспышка растопила его лед и его взгляд скользнул по мне. ‑ Жаль, что у тебя нет собаки. ‑ Да? ‑ Я подняла брови. ‑ Почему это? ‑ Я мог бы пойти погулять с ней. ‑ Ну, у меня никогда не будет собаки, потому что они или боятся меня, или ненавидят, и ты никогда не поможешь мне это выяснить ‑ ‑ Заткнись. ‑ Глаза Ноя закрылись. ‑ Сам заткнись, ‑ ответила я, очень мудро. ‑ Нет ‑ перестань. Повтори это. ‑ Что повторить? ‑ Насчет собак. ‑ Его глаза все еще были закрыты. ‑ Что они меня или боятся или ненавидят? ‑ Дерись или беги, ‑ сказал Ной, словно часть головоломки встала на свое место. ‑ Вот и все. ‑ Что все? ‑ Разница между людьми и животными, которых ты знала ‑ знаешь, ‑ указал он. ‑ Когда мы пошли в зоопарк и насекомые умерли, это случилось потому, что я почти что заставил тебя прикоснуться к тем, которых ты больше всего боялась. Но когда они умерли, я больше не мог давить на тебя. Беги. Он провел рукой по рту. ‑ В Эверглейдс ты боялась, что мы не сможем во время добраться до Джозефа, поэтому ты устранила все, что было на твоем пути ‑ ты отреагировала, даже не думая. ‑ Он провел пальцами по волосам. ‑ На тебя давили, и ты неосознанно ответила тем же. Я знал, что последует дальше и опередила. ‑ Но с Моралесом.... ‑ Ты не боялась, ‑ сказал он. ‑ Я была злой. Дерись. ‑ Существуют различные биохимические реакции, возникающие в ответ на разные эмоции, такие как стресс ‑ ‑ Адреналин и кортизол, я знаю, ‑ сказала я. ‑ Я тоже изучала биохимию в девятом классе. Ной не обратил на меня внимания. ‑ И они протекают и обрабатываются мозгом по‑ разному ‑ мы должны побольше об этом прочитать. ‑ Ладно, ‑ сказала я. Но я все еще была разочарована; Ною вновь удалось перевести разговор на меня, тем самым избегая того, что я хотела знать о нем. Поэтому я сказала, ‑ Я по‑ прежнему считаю, что мы должны проверить твои способности. Взгляд Ноя стал резким ‑ он снова почувствовал себя неуютно. ‑ Хочешь сделать это научно? Вот. ‑ Сказал он и встал. Пересек комнату и взял пузырек с Тайленолом, который стоял на книжной полке. Поставил его на пол. ‑ Будем использовать научный метод: Моя гипотеза заключается в том, что ты можешь управлять вещами при помощи мыслей. Снова отвлекает внимание. На самом деле он не верил, что я способна это сделать; он просто пытался меня отвлечь. Я согласилась с ним ‑ пока. ‑ Телекинез? ‑ Думаю, не совсем так, но чтобы выяснить, что ты можешь делать, было бы полезно знать, чего ты не можешь. Так вот, сдвинь это. ‑ При помощи мыслей. ‑ Да, при помощи мыслей, ‑ спокойно сказал он. ‑ И я узнаю, если ты не будешь стараться. Я бросила на него свирепый взгляд. Он кивнул. ‑ Давай. Прекрасно. Я сделаю это, а потом настанет моя очередь заставить его что‑ нибудь сделать. Я опустилась на пол, скрестила ноги и наклонилась вперед, уставившись на пузырек. Примерно через двадцать секунд бесполезного молчания, Даниэль постучал в дверь моей спальни и настежь ее распахнул. ‑ Я здесь, чтобы сообщить, что примерно через двадцать минут мы уезжаем на карнавал. ‑ Он замолчал. Я почувствовала, как он посмотрел на меня, потом на Ноя, потом снова на меня. ‑ Э‑ э, что это ты делаешь? ‑ Мара старается сдвинуть пузырек Тайленола при помощи мыслей, ‑ будничным тоном сказал Ной. Я посмотрела на него, потом снова на пузырек. ‑ Ах, да, ‑ сказал Даниэль. ‑ Я пробовал это однажды. Хотя, не с Тайленолом. ‑ Что ты использовал? ‑ спросил Ной. ‑ Монетку. Я также пробовал игру " легкий как перышко, жесткий, как доска" ‑ левитацию, знаешь? ‑ спросил он Ноя. ‑ И конечно, доски для спиритических сеансов, ‑ сказал он мне, добавив театрально многозначительный взгляд. ‑ Ты играл с доской для спиритических сеансов? ‑ медленно спросила я. ‑ Конечно, ‑ сказал Даниэль. ‑ Это обряд посвящения в детстве. ‑ С кем ты играл? ‑ С Дейном, Джошем. ‑ Он пожал плечами. ‑ С этими ребятами. ‑ Это была твоя доска? ‑ Я нервничала, не зная почему. Даниэль выглядел опешившим. ‑ Ты шутишь? ‑ Что? ‑ спросил Ной. ‑ Я бы никогда не стал держать ее в доме, ‑ сказал Даниэль, яростно качая головой. ‑ Проводник в мир духов, Мара, я говорил тебе. Ной криво усмехнулся. ‑ На самом деле, ты в это не веришь, не так ли? ‑ Эй, ‑ сказал Даниэль. ‑ Даже ученые, такие как мы, имеют право испытывать нервное возбуждение время от времени. В любом случае, ‑ сказал он, и на его губах появилась ухмылка, когда он указал на пузырек Тайленола, ‑ приятно видеть ваши совместные усилия, Мара. Тем не менее, мой мозг больше, и уж если у меня ничего не вышло, то ‑ Я снова сосредоточилась на пузырьке и сказала, ‑ Уходи. ‑ Какой‑ нибудь прогресс в вампирской истории? ‑ ПОШЕЛ ВОН. ‑ Удачи! ‑ Весело пожелал он. ‑ Ненавижу тебя, ‑ сказала я, когда Даниэль закрыл дверь. ‑ Что за вампирская история? ‑ спросил Ной. Я все еще смотрела на пузырек. Который не сдвинулся с места. ‑ Это была его другая теория о моем ненастоящем втором Я. Альтернатива одержимости. ‑ Ты ужасно бледная. Я медленно выдохнула, отказываясь поднимать голову. Он дотянулся до моей босой ноги и сжал пальцы. ‑ И холодная. Я отодвинула ноги. ‑ Плохое кровообращение. ‑ Ты всегда можешь укусить меня, просто чтобы проверить. ‑ Кстати, тебя я тоже ненавижу. Просто чтоб ты знал. ‑ О, я знаю. Я бы предложил секс, чтобы помириться, но... ‑ Жаль, что ты такой нерешительный, ‑ сказала я. ‑ А сейчас ты просто жестокая. ‑ Мне нравится нажимать на твои слабые места. ‑ Тебе бы понравилось больше, если бы ты их сначала потрогала. Избавь меня от этого. ‑ Думаю, тебе лучше пойти и помочь Даниэлю. ‑ С чем именно? ‑ С чем угодно. Ной встал. Когда он уходил, на его губах играла озорная улыбка. Еще несколько минут я смотрела на пузырек с Тайленолом, пытаясь представить, как он двигается, но ничего не получалось и у меня разболелась голова. Я открыла его и приняла две таблетки, затем поплелась на кухню и плюхнулась за стол напротив мамы, сидящей за своим ноутбуком. Положив голову на руки, я театрально вздохнула. ‑ В чем дело? ‑ спросила она. ‑ Почему парни так раздражают? Она захихикала. ‑ Знаешь, что моя мать обычно говорила? Я покачала головой, сидя в той же позе. ‑ Мальчишки ‑ дураки, а девчонки ‑ неприятности. Нельзя подобрать более правдивых слов.
Глава 38
Восхищённые крики наполняли воздух, пока карнавальные аттракционы кружились, мерцали, и пролетали над моей головой. Я шла с своим старшим братом сквозь толпу людей; прошли годы с тех пор как мы побывали на ярмарке, и мы второй раз оказались на ней, наш папа потянул нашу маму на колесо обозрения, а Джозеф скрылся с моим бойфрендом, оставив меня и Даниэля наедине. Меня затопили звуки и запахи; искусственные масла и хихиканье. Жареное тесто и раздувающиеся вопли. Хорошо было чувствовать себя такой. Нормальной. ‑ Только ты и я, сестрёнка, ‑ сказал Даниэль, пока мы слонялись между стендами. ‑ Чем займёмся? Маленькая девочка шла с таким количеством шариков, что оно заставило меня задуматься, как много их потребуется, чтобы унести её. Я улыбнулась ей, но после того, как она встретилась со мной глазами, она бросилась прочь. Моя улыбка исчезла. Мы прошли мимо ряда, где висели чучела животных. ‑ Я могла бы выиграть тебе плюшевого медвежонка, ‑ сказала я ему. Под моими ногами захрустел выброшенный попкорн, и я смогла избежать гигантской лужи, оставленной дождём.
Воспользуйтесь поиском по сайту: ![]() ©2015 - 2025 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|