Последняя пандемия. Незаконченный кризис

Последняя пандемия

Еще не началась эпидемия гонконгского гриппа, а в 1967 году канадский ученый Джун Алмейда смогла увидеть на электронном микроскопе РНК вирус, внешне отличавшийся белковой «короной» – множеством шипов на поверхности. Семейство этих вирусов, про которые еще с 1965 года было известно, что они могут вызывать у людей респираторные симптомы, было названо «коронавирусами».

Мир продолжил существенно увеличивать контакты, плотность населения и количество перемещений. Вирусы группы А были приручены и превратились в неприятную сезонную болезнь, предмет изучения учеными, причину сезонной вакцинации и предлог для пропуска занятий в школе. Коронавирусы считались очень заразными, но неопасными – было похоже, что несколько их типов «познакомились» с человеком более тысячи лет назад и с тех пор мутировали в сторону более благоприятную для существования – стали вызывать легкие симптомы, позволяя своему носителю более эффективно их распространять. Отчасти даже появление SARS и MERS в начале XXI века доказывало эту теорию: оба этих коронавируса были крайне тяжелыми, смертность от них достигала 50 %, но они также крайне сложно передавались от человека к человеку, и эпидемии их были очень локальны. Теоретически против коронавирусов можно было бы разработать вакцину, но современная экономика сыграла свою роль – заболевание было либо не тяжелым, либо не распространяющимся, и на такую разработку не нашлось заказчика: все сочли это экономически невыгодным.

В марте 2020 года стало ясно, что новая пандемия (SARS-Cov-2) ставит мир в крайне неудобное положение. Новый вирус очень заразен (даже больше, чем вирус группы А), очень опасен (смертность предполагалась на уровне 3, 5 %), распространяется крайне быстро (с 1968 года количество путешественников выросло на порядок, плотность населения увеличилась, «офисная культура» и «ТРЦ стиль» стали доминирующими). Вирус поражает органы дыхания, и до 20 % заболевших нуждаются в респираторной поддержке – и современная система здравоохранения может ее оказывать, но ее мощности явно не хватит на всех, если позволить эпидемии развиваться своим путем. Вакцины от коронавируса нет, и на ее создание с нуля уйдет не менее года, а то и больше.

В довершение всего современные СМИ и социальные сети не только моментально доносят всю возникающую информацию до масс населения, но и создают собственный мир слухов, теорий и идей, способствующий привлечению внимания слушателей и зрителей – в основном за счет сгущения красок и создания апокалиптических картин. В этих условиях только редкий политик стал бы игнорировать опасность и не пытаться продемонстрировать активные действия по борьбе с эпидемией. Политики большинства стран мира признали, что есть вещи важнее экономики, и ввели режимы жестких карантинов.

Незаконченный кризис

Эта глава пишется в конце мая 2020 года. С начала введения карантинных мер прошло около 3-х месяцев. Мировая экономика подверглась самому серьезному административному удару за всю историю – по решениям властей были закрыты или ограничены бизнесы из десятков индустрий; приостановлено более чем на 70 % пассажирское авиасообщение и более чем на 80 % общественный транспорт; ограничено перемещение людей через границы и даже в пределах стран и городов. В Европе и США снижение ВВП месяц к месяцу в марте и апреле составило около 12–15 %, в Китае, который вошел в карантин на месяц раньше и в апреле уже ослаблял ограничительные меры, месячное падение составило около 11 %. Цена на нефть – очевидный индикатор экономической активности – сократилась в 2 раза, а спрос упал примерно на 15 %.

Как можно было бы предположить, США и Европа задействовали в войне с вирусом свое экономическое супероружие – новые деньги. ФРС за весну 2020 года увеличила свой баланс почти на 3 трлн долларов [703]. В развитых странах и Китае власти активно замещают выпавшие из экономики средства новыми деньгами, уровень государственной задолженности стремительно растет.

Кризис 2020 года не принес в историю человечества ни одной положительной новости – мы продолжаем делать те же ошибки, что и раньше. Запоздалое принятие защитных мер сочетается с провалами в их организации (в Нью-Йорке срочно созданные центры по тестированию на вирус собрали многочасовые очереди желающих, в которых происходило массовое заражение; в Москве введение пропускного режима ознаменовалось толпами в метро, созданными проверяющей пропуска полицией и пробками на дорогах, где полицейские без масок вступали в тесный контакт с водителями, проверяя документы). Активно распространяются непроверенные методики «лечения» (предложение лечить вирус антималярийными препаратами, которое только в мае было официально отвергнуто ВОЗ как опасное, очень напоминает историю аспирина во время испанского гриппа). Человеческое поведение демонстрирует элементы паники (приобретение продуктов питания подскочило в мире на 9 %, а в крупных мегаполисах – еще больше) и одновременно – игнорирования. Нарушения режима социального дистанцирования носят массовый характер – в том же Нью-Йорке встречать плавучий госпиталь, пришедший разгрузить захлебывающуюся систему здравоохранения, вышли толпы жителей. Как и в Средние века, ищутся ведьмы: для кого-то это Билл Гейтс (был пущен слух, что он создал вирус, чтобы через вакцину чипировать население Земли, слух по уровню бредовости не уступающий идее кровавого навета) или секретная лаборатория в Ухани, для кого-то – китайцы или ВОЗ, который «всё сделал не так».

Необычным в последней пандемии является лишь то, как следуют политики за общественным мнением в своем принятии решений. К середине апреля опросы стали показывать, что всё больший процент населения развитых стран страдает от остановки экономики больше, чем от опасности заразиться. Постепенно и дискуссия во властных кругах сместилась в сторону ослабления карантинных мер.

Заболевамость вирусом к концу мая 2020 года в ряде стран Европы пошла на спад; в США вышла на плато; в целом ряде стран, включая Россию, пик первой волны еще не пройден. На 30 мая 2020 года в мире зарегистрировано более 6 млн заболевших, 367 тысяч умерших (это более 5 % от официально заболевших и более 11 % от выздоровевших, но есть подозрения что более 50 % случаев заболевания не отмечается в статистике; вообще со статистикой этой эпидемии огромные проблемы) [704]. Постепенное снятие карантинов, возможно, приведет к новому приросту заболеваемости, а поведение вирусов группы А подсказывает, что новый коронавирус может иметь сезонность, и осенью может начаться вторая волна, более мощная, чем весенняя.

Возможно, вирус будет активно атаковать человечество в течение тех же одного-полутора лет, что и его собратья из А группы. А может быть, и нет – у нас слишком мало данных. Но в области экономики вирус уже добился многого: самые оптимистичные прогнозы говорят о падении ВВП мира в 2020 году на 5 %; безусловно, уровень банкротств будет сопоставим с уровнем 2008–2010 годов или выше. Пока мало сомнений, что «новые деньги» победят вирус и экономики крупнейших стран благодаря использованию монетарного стимулирования переживут этот кризис. Но читателю этой главы, разумеется, известно уже много больше того, что знаем мы, заканчивая эти строки. Поэтому мы с легкостью оставляем ему право продолжить анализ последствий «Коронакризиса» и формулирование выводов из первой в истории человечества ситуации, когда экономика оказалась менее важной, чем что-то еще с точки зрения большинства стран планеты.