 |
Глава 22. Перстень Аттилы
|
|
|
|
Глава 22
Май – июнь 451 года. Лютеция
Перстень Аттилы
На левом берегу спокойной реки Секваны, недалеко от белого амфитеатра арены Лютеции и городских терм, среди вилл под красными черепичными крышами располагался храм. В этот день в нем звонили колокола, жарко горели свечи, сквозь разноцветные витражи пробивалось сверкающее летнее солнце; священник в расшитых золотом одеждах размахивал кадилом, сладковато курился ладан, и даже Христос, казалось, с улыбкой взирал с распятия. Отец Альсиной, добрый пастырь и близкий друг матушки Женевьевы, уже прочел Евангелие и проповедь, а теперь, взглянув на посаженных отцов, подошел к стоявшим пред аналоем жениху и невесте.
– Согласен ли ты, Родион, сын Даниила, взять перед лицом Господа нашего Иисуса Христа в жены нареченную деву Хильду, дщерь Алагерна?
– Согласен.
– Нареченная дева Хильда, дшерь…
– Согласна.
– Благословляю вас обоих, благословляю ваш перстень… Муж да передаст его жене…
Ах, как сладко пел детский хор! Будто ангелы в раю.
Переполненный волнением Родион никак не мог до конца осознать происходящее. Они с Хильдой женятся, над ними совершается таинство брака! Это Хильда все устроила по своему желанию: покаялась перед матушкой Женевьевой за жизнь во грехе, и та устроила это венчание.
Когда новобрачные вышли наружу, солнце так и ударило им в глаза! Малознакомые и вовсе незнакомые люди вокруг искренне радовались, вот кто-то вдруг закричал:
– Счастья молодым, счастья!
– Да благословит вас Господь!
– Ах, какие они красивые оба. Славная, славная пара.
И вдруг все стихло: замер смех, оборвалась музыка, даже солненчные лучи, казалось, приглушили свой блеск. Раздался стук копыт, и на вершине холма появился израненный всадник. Он был так обессилен, что рухнул с коня – едва успели подхватить.
|
|
|
– Гунны! – тяжело дыша, произнес воин. – Их неисчислимые полчища, они будут здесь очень скоро. И никто не спасется, никто!
Люди растерянно озирались, не веря страшному известию. Гунны? Что это такое, откуда?
– Господиии-и!! – раздался вопль где-то в толпе. – Спаси нас и помилуй!
– Спаси-и-и-и…
– Спасти нас может только чудо, – перекрикивая плач, твердо произнесла матушка Женевьтева. – Молитесь и готовьтесь защищать город, насколько сможете. Я же… Я отправлюсь навстречу нашествию и попытаюсь его отвести.
– Как, матушка, как?
– Чудом, дети мои. Только святым чудом. Дайте мне коня… быстрее!
– Матушка! – Поцеловав в щеку жену, Радомир подбежал к женщине. – Я поеду с тобой!
– Это опасно!
– Я знаю. И все же позволь.
– Что ж, хорошо. Ты славный юноша. Простись со своей женой!
– Жди, я скоро вернусь, – молодой человек повернулся к Хильде. – И вот что: одолжи-ка мне ненадолго это твое кольцо с изумрудом.
Передовой конный отряд, состоявший из чистокровных гуннов, взлетел от реки на холм, поросший реденьким лиственным лесом. Там, на вершине, всадников спокойно ожидали двое – Радомир и матушка Женевьева.
Раскосые конники мигом окружили их, заулюлюкали, нагоняя страх:
– Хунну! Хунну! Аттила!
– Слава великому Аттиле! – крикнул молодой человек и, сняв золотой перстень с изумрудом, спросил: – Кто тут у вас за старшего?
Командир отряда, хорошенько рассмотрев перстень, с изумлением взглянул на юношу:
– Кто ты?
– Человек Варимберта херцога.
– Что-то про такого слышал, – задумался гунн. – Но не помню… Хочешь поехать с нами, достопочтенный господин?
– Вам следует сразу же повернуть на юг, обойдя Лютецию.
– Говорят, это зажиточный город, к тому же он плохо укреплен.
|
|
|
– Это нищий и убогий городишко, в котором совершенно нечего взять, и не стоит тратить на него время. Города на юге гораздо больше и богаче.
– Ну, коли таков приказ, – воин покрутил головой. – А кто эта женщина?
– Ее зовут матушка Женевьева, и она хотела бы переговорить с тобой. Так, матушка? – Радомир обернулся.
– О, да, – отважная женщина спокойно кивнула. – Сей славный воин понимает латынь?
– Едва ли. Он и готской-то едва знает.
– Тогда переведи ему: там за излучиной – три барки серебра. Они могут взять их, если не тронут город.
– Они и так не тронут.
– Я знаю, Господь защитит нас. Но все же… чтоб им было не так обидно…
– Что, что такое? – озаботился гунн, разобрав, как видно, знакомое слово. – О каком серебре она говорит?
– Она дарит вам три барки серебра, – неохотно пояснил Радомир. – Они стоят за излучиной реки.
– Дарит? – Воин в искреннем восхищении хлопнул себя по ляжкам. – Вот поистине славная и достойная женщина! Что она хочет в обмен? Убить ее врага?
– О, нет. Всего лишь не трогайте ее дом… там, в Лютеции.
– Этот город и вправду такой нищий, как ты говоришь? Что-то его жители не похожи на бедняков!
– Это серебро собрано со всего города, больше не осталось. Берите, вам ведь его предлагают добровольно. Я тоже поеду с вами.
– Но если она обманула, то…
– Я сам лично видел барки.
– Тогда едем!
– Да. Прощай, матушка! Присмотрите за Хильдой. А я скоро вернусь, обещаю!
– Прощай, славный юноша, да благословит тебя Бог. И спасибо, что заступился за город, – матушка Женевьева вдруг улыбнулась и осенила себя крестным знамением. – Хотя главный заступник Лютеции вовсе не я и не ты, есть кое-кто повыше.
Славная женщина не обманула: барки, полные серебра, покачивались у самого берега на якорях, а вокруг не было ни одного человека.
– И в самом деле, там полно серебра, – доложил высланный на разведку гунн.
– Тогда вперед! – Его командир усмехнулся, потеребил вислые усы и махнул рукой. – И да помогут боги столь славной и честной женщине во всех ее делах.
– До главных сил далеко? – спросил Радомир по пути к реке.
– День пути. Мои парни вырвались немного вперед.
– А не знаешь ли ты, уважаемый, лучника по имени Миусс?
– Миусс? Конечно, знаю. Отважный юноша, хочу сказать.
|
|
|
– Где он сейчас?
– Где-то здесь, впереди – разведывает переправу.
– Здесь?! Он тут поблизости?
Это было похоже на чудо. Впрочем, нет: просто херцог Варимберт выполнил свое обещание не забыть про Миусса, а где еще быть столь отважному парню, как не в передовом разъезде?
И тем же вечером они наконец встретились.
– Я знаю, ты просил за меня, друг! – Обрадованный Миусс все пытался упасть на колени. – Теперь ты мой брат!
– Ты давно мой брат! Кстати, а как там остальные наши – Истр с Тужиром?
– В первом отряде, – улыбнулся парнишка. – Они едут рядом с самим повелителем.
– А готы? Ты помнишь Эрмольда, которого…
– Этого подлого пса? – Тонкие губы юного гунна исказила зловещая ухмылка. – Если я бы его встретил…
– Так ты его не видал?
– Среди готов его нет. Но я слышал, как Варимберт херцог просил нашего сотника встретить его на Аврелианской дороге, ближе к большой южной реке.
– Так-так, – озадаченно закивал Родион. – Значит, это именно ваш отряд должен был его встретить?
– Его и франка по имени Вальдинг Оглобля.
– Слушай, а ты откуда все это знаешь?
– Я умею слушать, – Миусс пожал плечами. – И знаю латынь куда лучше своего сотника.
– Я всегда знал, что ты – настоящий индеец, Миусс! – Радомир засмеялся.
– Вот только вашу антскую речь еще не одолел. Не понял, что ты сейчас сказал. Я настоящий… кто?
Итак, предатель Эрмольд еще не успел вернуться к гуннам. Если он в самом деле собирается возвращаться, что не факт. Едва ли эдил упустит случай внедрить теперь уже своего агента во вражеский стан, но вряд ли Эрмольду сильно хочется назад. А предавший однажды, как известно, предаст снова. Вот и гадай, как он поступит. Остается надеяться на Бога… да и самому не плошать.
Но на протяжении всего пути до Аврелианума они так и не встретили ни Эрмольда, ни Вальдинга, и через пару недель, дождавшись главных сил, участвовали в осаде города. Но продолжалось это недолго – пришла неожиданная весть о выступлении Теодориха, престарелого короля вестготов, войска которого шли на соединение с легионами Аэция на Каталаунские поля, что лежат ниже по Луаре.
|
|
|
