 |
23. Допрос с пристрастием
|
|
|
|
Не припоминаю, чтобы когда-нибудь раньше я так рвалась в школу, как на следующий день.
О жутком, грязном, рассохшемся или подгнившем — это в зависимости от настроения на тот момент! — доме Александра я не переставая тараторила и в кафетерии, и в спортзале, и в коридорах.
День летел незаметно, и я спешила уже на шестой урок, когда Тревор остановил меня на лестнице.
— Послушай, чудище! Конечно, мне следовало бы знать, на что иду, когда я соглашался на тебя в качестве партнера по заданию. Однако до меня только сейчас дошло, какую именно глупость я совершил. Значит, так!.. Или мы с тобой сегодня встречаемся, или я иду прямиком к миссис Нэйпер.
Я была благодарна Тревору, хотя, конечно, не собиралась рассказывать ему, что это он подсказал мне способ помешать отъезду Александра из Занудвилля. Как бы ни воротило меня от этих анкет, тестов и от самого Тревора, но задание следовало выполнить. Тянуть с этим дольше у меня не было ни повода, ни причины.
— Ладно, пусть будет сегодня, — согласилась я.
Тревор, явно не ожидавший положительного ответа, недоверчиво воззрился на меня.
— Уж я-то знаю, что откровенности от тебя не дождешься.
— А чего ты хотел? — спросила я. — Мы же с тобой не в начальной школе.
Раз уж мне предстояло встретиться с моим заклятым врагом, это мероприятие следовало устроить на нейтральной территории, так чтобы ему и его приятелям-футболистам не пришло в голову устроить какую-нибудь гадость. А где я могла чувствовать себя в безопасности? Конечно, там, где вокруг люди. Например, на городской площади, в читальном зале или полицейском участке.
Мы договорились встретиться во дворике ресторана торгового центра, который, наверное, ничем не отличался от великого множества подобных по всей Америке. В нем торговали такой же одеждой, обувью, свечами, косметикой, дамским бельем, бижутерией и чем угодно, как и в любом другом. Я не любительница шастать по таким местам, предпочитаю магазины экономкласса, но в торговом центре имеется местечко, к которому я неравнодушна, — ресторанный дворик. Всякий раз, когда мама или Беки вытаскивали меня в поход за покупками, я, словно стервятник на падаль, налетала там на пиццу или бесплатные пробные порции мяса по-китайски на палочке.
|
|
|
Тревор нашел меня за столиком в центре зала. Я поджидала его с куском пиццы с сыром и вишневым соком со льдом.
— Наконец-то я заполучил тебя в свое распоряжение! — воскликнул он.
— Как бы не так.
Я указала на мальчика за соседним столиком, помахавшего нам рукой, словно мы были его родственниками.
— Привет, — сказал он.
Малыш напомнил мне Тревора в ту пору, когда он ходил в детский сад, — такой же белокурый, белозубый, безупречно одетый.
— Да, детей не обманешь. Они нутром чуют, кто какой человек, — заметил Тревор.
— Ага. Поэтому он и помахал мне, а не тебе.
— Не вертись, Лэнс. Прошу прощения за этого непоседу.
Мамаша прихватила малыша и пересадила на другую сторону столика.
Тревор бесцеремонно вонзил зубы в мою пиццу.
— Эй, купи себе сам.
— Я кое-что слышал насчет особняка, — заявил он, оставив мой окрик без внимания. — Помнишь, я тебе говорил, что это сущая развалюха. Гниль и труха. Удивляюсь, как ты вообще можешь бывать в этой дыре. Впрочем, может быть, как раз поэтому тебе там и нравится.
— Так оно и есть. На прошлой неделе, например, я обнаружила там комнату, полную мух. Представляешь, прямо как в «Ужасе Амитвилля».
— По-твоему, это круто?
— Почему бы и нет? Вообще-то, если ты и дальше намерен распространяться исключительно об особняке…
— Нет-нет. Давай начнем.
|
|
|
В опросный лист я пока даже не заглядывала. Он так и оставался сложенным пополам и засунутым в мой учебник английского. Другое дело Тревор. У него этот хренов листок хранился в особой папочке с наклейкой «Английская лит-ра».
— Ну как, кто начнет? Ты или я? — спросил он.
Я промолчала.
— Ладно. Давай я.
Он достал ручку, положил рядом с бланком и зачитал первый вопрос:
— Кем ты мечтала стать, когда ходила в детский сад?
Я уставилась на него, вытаращив глаза, а потом вдруг вспомнила свой первый детсадовский денек так ясно, словно это было вчера. Тогда на тот же вопрос я ответила не задумываясь: «Вампиром».
— Принцессой, — сказала я на сей раз. Очевидно, Тревор все помнил. Не у каждого есть одноклассница, которая с детства проявляла странности да такой и осталась.
— Нет, ты говорила иначе, — указал он. — Мол, хочу стать вампиром.
— Да ну? Что-то не припоминаю. Ты собираешься так и написать? — озабоченно спросила я.
Я представила себе, как выступаю перед классом и сознаюсь, что в детстве мечтала стать вампиром. Тревор не преминет сопроводить это издевательской репликой, и все присутствующие покатятся со смеху.
Он чиркнул что-то в своей бумажке.
— Когда ты была маленькой, возникало ли у тебя желание… — Он заглянул в вопросник и продолжил: — Да, желание разбить зеркало, посмотревшись в него?
Вместо того чтобы съездить ему по чердаку, я просто не смогла удержаться от хохота и почувствовала, что этот смех как-то сблизил нас, хотя и самую малость.
А вот Тревор явно не ожидал, что я сочту этот пункт забавным. Он-то настроился на конфронтацию. Наши глаза встретились. Его взгляд чуть задержался на мне. Нет, не то чтобы с угрозой, но словно давая понять: «Я это тебе попомню».
Странно, но мне никак не удавалось отделаться от ощущения странной притягательности моего извечного недруга, хотя меня с души воротило от всякого обмена любезностями между нами. Но еще больше от того, что моя защита давала слабину.
«Я с этим родилась», — хотелось сказать мне.
Возможно, психолог смог бы проследить истоки моего желания быть вампиром до тех вечеров, когда мы с папой увлеченно смотрели фильмы про Дракулу. Когда родился братишка, весь мой уютный мирок рухнул. Носферату стали для меня символом памяти о тех вечерах, которые не были отравлены противным писком Недотыка. Тогда я не чувствовала себя одинокой.
|
|
|
— Нет, — ответила я после продолжительного молчания. — Мне хотелось разбить зеркало, когда я не видела отражения.
— Чудненько, так и запишем, — промолвил он. — Следующий вопрос. Сохранилось ли у тебя то желание, какое было в детском саду?
— А как же! Мне уже шестнадцать, и я до сих пор мечтаю стать вампиром, — ответила я как можно более саркастическим тоном, призванным замаскировать глубинные чувства.
На самом-то деле мои мечты изменений не претерпели, но разве можно в этом признаться?
Смысл опроса, задуманного миссис Нэйпер, был понятен. Люди разные. Одни по ходу жизни меняются, у них появляются новые склонности и пристрастия. Другие намечают свой путь с детства и более с него не сворачивают. Тест позволял определить, к какому типу относится тот или иной ученик. Я, судя по всему, представляла второй.
— Чем занимаются твои родители? Хотела бы ты пойти по их стопам? — продолжил Тревор.
— А ты как думаешь?
Я вытащила свой вопросник.
— А вот спорим, мне ничего не стоит заполнить всю анкету, вообще тебя не спрашивая. В детском садике ты мечтал стать Суперменом, просто потому, что видел его по телику и восхищался им. Но сейчас, конечно, тебе ничего такого не надо. Ты мечтаешь стать профессиональным футболистом. Для этого надо выбраться из нашего захолустного городишки. Ты побаиваешься так поступить. Вдруг обнаружится, что это здесь ты Супермен, а там полно ребят, по сравнению с которыми ты барахло. Поэтому в анкете ты напишешь, что хочешь заниматься строительными проектами и торговать недвижимостью, как твой отец. Ведь ты боишься неудачи и не осмелишься написать, кем хочешь быть на самом деле.
Тревор остолбенел и побледнел. Он сдулся. Видно, до него дошло, что все эти годы я читала его душу, как открытую книгу. Неясно только, разозлился он по этому поводу или, наоборот, проникся ко мне еще больше.
Но я не собиралась задерживаться и выяснять это, а потому убрала распечатку в рюкзак и отчалила.
Сдается мне, в пункте, касающемся, того, кем я хотела стать в детсадовском возрасте, он зачеркнул слово «вампир» и написал «телепат».
|
|
|
